— Разумеется, — ответил Том и тут же принес инспектору паспорт.
Уэбстеру к этому времени уже подали дюбонне. Он медленно перелистал паспорт Тома. Записи месячной давности, похоже, интересовали его ничуть не меньше недавних.
— Австрия… Так-так…
Том еще раз с удовлетворением подумал, что там нет отметок о его пребывании в Лондоне во время вторичного появления там Дерватта — он ездил с чужим паспортом. Том устало опустился на один из стульев. Он и должен был выглядеть уставшим и подавленным после вчерашних событий.
— Что стало с вещами Дерватта?
— С вещами?
— С его чемоданом, например.
— Не знаю. Я ведь не знал, где Дерватт остановился. И Бернард тоже — я спросил его об этом, после того как мы… после смерти Дерватта.
— Вы полагаете, он оставил все в каком-нибудь отеле, где останавливался?
Том покачала головой.
— Нет, Дерватт так не поступил бы. Бернард считал, что Дерватт, по-видимому, уничтожил все следы своего пребывания в Зальцбурге. Выписался из отеля и как-то избавился от своих вещей… — даже не знаю, как это можно сделать, — может быть, выкинул их в мусорный бак или бросил вместе с чемоданом в реку. В Зальцбурге это нетрудно — особенно если он сделал это в ночь перед самоубийством, когда было темно.
Инспектор помолчал.
— Вы не думали, что Бернард мог пойти в лес на то же место и броситься с того нее утеса, что и Дерватт?
— Да, думал, — ответил Том. Такая возможность действительно приходила ему в голову. — Но вчера я не мог заставить себя вернуться туда. Может быть, и надо было это сделать. Может быть, надо было как следует поискать Бернарда в городе. Но я не верил, что найду его, я был убежден, что он покончил с собой.
— Но все это означает, что Бернард Тафтс, вполне возможно, еще жив, не так ли?
— Да, разумеется.
— У него были при себе деньги?
— Если и были, то очень немного. Я предложил ему взять сколько-нибудь у меня в долг три дня назад, но он отказался.
— Что Дерватт сказал вам по поводу исчезновения Мёрчисона?
Том подумал.
— Это беспокоило его. Он говорил о том, что быть знаменитым — это тяжкая ноша. Он не любил славу и считал, что именно она послужила причиной смерти человека — Мёрчисона.
— А к вам Дерватт относился по-дружески?
— Да. По крайней мере, я не чувствовал никакой враждебности. Правда, мы были наедине с ним всего раз или два, и очень недолго.
— Он знал, что вы дружили с Ричардом Гринлифом?
Тома пробрала дрожь. Он надеялся, что инспектор этого не заметил. Он пожал плечами.
— Не имею понятия. Он никогда не говорил об этом.
— А Бернард? Он тоже не упоминал это имя?
— Нет.
— Согласитесь, несколько странно, когда трое ваших знакомых — Мёрчисон, Дерватт и Бернард — неожиданно исчезают друг за другом. А раньше таким же образом исчез Ричард Грин-лиф. Тело его так и не было найдено, насколько мне известно. И тогда же был убит его друг — кажется, его звали Фредди… — фамилии я не помню.
— Фредди Майлз, по-моему, — сказал Том. — Но что касается Мёрчисона, то я не могу назвать его своим знакомым, мы едва знали друг друга. Да и Фредди Майлза тоже. — Хорошо хоть Уэбстер вроде бы не догадывается, что это он притворялся Дерваттом, подумал Том.
Вошли Элоиза с мадам Аннет. Мадам Аннет катила сервировочный столик, на котором стояли тарелка с бутербродами и бутылка вина в ведерке со льдом. :
— Вот и закуска! — произнес Том. — Я не спросил вас, инспектор, договорились ли вы с кем-нибудь насчет обеда, и решил, что это небольшое…
— Я договорился с полицейскими из Мелёна. — На лице Уэбстера промелькнула улыбка. — Надо будет им позвонить. И я хочу оплатить телефонные звонки, которые я делал от вас.
Том замахал руками в знак протеста.
— Спасибо, мадам, — сказал он мадам Аннет. Элоиза предложила инспектору чистую тарелку с салфеткой.
— Бутерброды с омарами и крабами. С омарами — вот эти, — указала она.
— От такого угощения отказаться невозможно, — отозвался инспектор, взяв по одному бутерброду каждого вида. Однако это не отвлекло его от дел. — Необходимо связаться с полицией Зальцбурга, — сказал он. — Придется делать это через Лондон, так как я не знаю немецкого. Пускай они поищут Бернарда Тафтса. А завтра, наверное, надо будет съездить туда. Вы свободны завтра, мистер Рипли?
— Да, конечно.
— Вы должны показать нам это место в лесу, чтобы мы могли раскопать могилу. Дерватт был английским подданным. А впрочем, так ли на самом деле? — Уэбстер улыбнулся с набитым ртом. — Но я очень сомневаюсь, чтобы он принял мексиканское гражданство.
— Мне не приходило в голову спросить его об этом, — сказал Том.
— Все-таки было бы желательно выяснить, что это за безымянная заброшенная деревушка, в которой он проживал. Вы не знаете хотя бы, какие города там есть поблизости?
— Дерватт никогда не делал никаких намеков, — улыбнулся Том.
— Интересно, что будет с его домом, — продолжал инспектор. — Есть ли кому о нем позаботиться? Может быть, у Дерватта была договоренность с каким-нибудь адвокатом, который предпримет какие-то шаги, узнав о его смерти?
Вопрос Уэбстера повис в воздухе. Тому нечего было ответить. Возможно, инспектор высказывал свои предположения в надежде, что Том даст ему какой-нибудь ключ? В Лондоне, в обличие Дерватта, Том сказал Уэбстеру, что у него мексиканский паспорт и что он живет там под другим именем.
— Как вы думаете, — продолжал Уэбстер, — может быть, Дерватт прибыл в Англию и жил там с фальшивым паспортом? Точнее, с английским паспортом, но под фальшивым именем?
— Я так и считал, — ответил Том спокойно.
— Так почему бы ему и в Мексике не жить под вымышленным именем?
— Да, действительно. Я никогда не думал об этом.
— И под тем же вымышленным именем он переправлял свои работы в Англию.
Том молчал, показывая, что это его не интересует.
— В Бакмастерской галерее должны знать это. Элоиза предложила инспектору еще бутербродов, но он отказался.
— Я почти уверен, что они не скажут мне правды, — сказал Уэбстер. — А если Дерватт посылал им картины от своего имени, то его мексиканское имя они могут и не знать. Однако в Англию он прибыл, скорее всего, с чужим паспортом, потому что никаких данных о пересечении границы Дерваттом мы не имеем. Вы разрешите мне позвонить в полицию Мелёна?
— Ну разумеется, — сказал Том. — Может быть, вы хотите поговорить с аппарата в моей комнате? Уэбстер ответил, что аппарат в гостиной его вполне устраивает. Посмотрев номер в своей записной книжке, он вступил в переговоры с оператором на своем безупречном французском. Он попросил соединить его с комиссаром полиции.
Том разлил вино в два бокала. Элоиза предпочитала другую марку.
Уэбстер спросил комиссара, нет ли у них каких-либо новостей о Мёрчисоне. “Какие могут быть новости?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80