Там, внутри этого участка, какой-то человек склонился над лежащим на газоне темным телом. Этот человек тоже уставился на Сола. Его фигура загораживала нечто бесформенное. Сола быстро протащили мимо, и больше он ничего не успел разглядеть.
Затем его втолкнули в одну из машин, голова кружилась, он едва не терял сознание. Дыхание было частым. В какой-то момент, он даже не заметил когда, на его запястьях защелкнулись наручники. Сол попробовал докричаться до полицейских, сидящих впереди, но те не обратили на него внимания.
Мимо замелькали улицы.
Его поместили в камеру, дали чашку чая и теплую одежду: серый джемпер на пуговицах и вельветовые брюки, пропахшие спиртом. Сол кое-как напялил чужую одежду. Ждал он долго.
Лежал на кровати, завернувшись в тонкое одеяло, и ждал.
Периодически он слышал свой внутренний голос. «Самоубийство, –говорил тот. – Отец покончил жизнь самоубийством».
Иногда он спорил с голосом. Абсурд, отец никогда бы так не поступил. Но голос стоял на своем, и от страха Сол начинал тяжело дышать, его опять кидало в дрожь. Он затыкал уши, чтобы не слышать этот голос. Пытался заставить его замолчать. Все это неправда, он не поддастся на эту ложь.
Никто не удосужился сказать ему, почему он здесь. Всякий раз, когда снаружи раздавались шаги, он начинал кричать, ругался, требовал, чтобы ему объяснили, что случилось. Порой шаги замирали у его двери, и решетка приподнималась.
– Просим прощения за задержку, – отвечали снаружи. – Мы займемся вашим делом, как только сможем.
Или просто:
– Заткнись, твою мать.
– Вы не имеете права держать меня здесь, – орал он сквозь дверь. – Что происходит?
Его голос эхом разносился по пустым коридорам.
Сол лежал на кровати и смотрел в потолок. Из угла тонкой паутиной расползались трещины. Сол все водил и водил по ним взглядом, вгоняя себя в гипнотическое состояние.
«Зачем ты здесь? –нервно шептал внутренний голос. – Чего от тебя хотят? Почему отказываются с тобой разговаривать?»
Сол тупо таращился на трещины и старался не обращать внимания на голос.
Наконец он услышал, как в замочной скважине поворачивается ключ. Вошли двое полицейских в форме, а с ними – худощавый тип, которого Сол видел в квартире отца, одетый в коричневый костюм и безобразный желто-коричневый плащ. Он посмотрел на Сола, который ответил ему пристальным взглядом из-под грязного одеяла – отчаявшимся, жалким и вызывающим. Когда же худощавый заговорил, голос его оказался намного мягче, чем ожидал Сол.
– Мистер Гарамонд, – сказал он, – с огромным сожалением должен вам сообщить, что ваш отец умер.
Сол молча смотрел на него. Ему очень хотелось заорать во всю глотку, но этому помешали слезы. Он даже слова не мог вымолвить, только всхлипывал. Какое-то время он плакал навзрыд, после чего попытался собраться с силами. Как ребенок, тыльной стороной руки размазал слезы и вытер рукавом мокрый нос. Трое полицейских стояли и безразлично смотрели, как он пытается справиться со своими чувствами.
– Что случилось? – прохрипел он.
– Я надеялся, что вы нам расскажете об этом, – сказал худощавый. Его голос оставался совершенно безучастным. – Я – сотрудник уголовной полиции инспектор Краули. И сейчас я должен задать вам несколько вопросов…
– Что случилось с папой? – прервал его Сол. В воздухе повисла пауза.
– Он выпал из окна, Сол, – сказал Краули. – С большой высоты. Думаю, он не мучился.
Еще одна пауза.
– А вы сами разве не поняли, что случилось с вашим отцом?
– Я надеялся, что, может быть, это не он… Там, в саду… А почему я здесь? –Сол опять задрожал.
Краули поджал губы и подошел поближе.
– Прежде всего я должен извиниться, что вам пришлось так долго ждать. Было очень много дел. Я надеялся, что о вас тут позаботятся, но, кажется, никто этого не сделал. Еще раз извините. Я с этим еще разберусь. Что же касается того, почему вы здесь, понимаете ли, мы должны разобраться в ситуации. Нам позвонил ваш сосед и сказал, что кто-то лежит на траве перед домом, а когда мы вошли в квартиру, там были вы, мы не знали, кто вы такой, и поэтому… Видите, как все запутано? В общем, так или иначе, вы уже здесь, и мы надеемся, вы поделитесь с нами своей версией случившегося.
Сол уставился на Краули.
– Своей версией? – выкрикнул он. – Какой такой версией? Я вернулся домой, а мой отец…
Согласно закивав, Краули остановил Сола, примирительно подняв руки.
– Знаю, Сол, знаю. Мы как раз и хотим разобраться, что же все-таки произошло. Пожалуйста, пойдемте со мной.
При этих словах он мрачно улыбнулся. Он смотрел на сидящего на кровати Сола – грязного, дурнопахнущего, одетого в чужую одежду, ошеломленного, агрессивного, заплаканного и осиротевшего. На лице Краули появилась гримаса, которая, по-видимому, должна была выражать участие.
– Я хочу задать вам несколько вопросов.
Глава 2
Однажды, когда Солу было три года, они возвращались домой из парка, Сол сидел на отцовских плечах. Поравнявшись с рабочими, что ремонтировали дорогу, Сол вцепился в волосы отцу, наклонился немного в сторону и заглянул в котел с пузырившейся смолой, куда показывал его отец: котел нагревался на специальной повозке, и в нем что-то мешали большой железной палкой. Сол вдохнул тяжелый запах смолы и, глядя на кипящую массу, вдруг вспомнил ведьмин котел из сказки про Гензеля и Греттель. Внезапно его охватил ужас – он представил, что может упасть в это бурлящее варево и свариться там заживо. Сол резко отпрянул, отец даже спросил его, что случилось. Когда же он понял, чего именно испугался сын, то снял Сола с плеч, и они вместе подошли к рабочим: те стояли, опираясь на свои лопаты, и насмешливо улыбались любопытному малышу. Наклонившись, отец шепнул ему на ухо пару ободряющих слов, и тогда Сол спросил рабочих, зачем нужна смола. Рабочие ответили, что этим составом покрывается дорога, и, когда отец поднял его, показали, как мешают смолу палкой. Сол не упал в котел. Да, он был все еще испуган, но уже не так сильно. И он понял, зачем отец велел ему спросить о смоле. Отец научил Сола быть храбрым.
В кружке с чаем перед ним медленно сворачивалось молоко. У двери кабинета с голыми, стенами скучал констебль. На столе ритмично скрипел магнитофон. Краули сидел напротив, пальцы его были сцеплены, лицо бесстрастно.
– Расскажите мне о своем отце.
Отец отчаянно смущался, когда Сол приходил домой с девушкой. Для него было очень важно не показаться отсталым или старомодным, и, пытаясь развлекать гостью непринужденной беседой, отец выглядел нелепо. Он жутко боялся сказать что-нибудь не то. Вид у него при этом был довольно вымученный, потому что он все время боролся с желанием уйти в свою комнату. Отец неловко переминался в дверях с дурацкой, будто приклеенной, улыбкой и серьезным голосом расспрашивал испуганных пятнадцати леток, что они делают в школе и как им там нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Затем его втолкнули в одну из машин, голова кружилась, он едва не терял сознание. Дыхание было частым. В какой-то момент, он даже не заметил когда, на его запястьях защелкнулись наручники. Сол попробовал докричаться до полицейских, сидящих впереди, но те не обратили на него внимания.
Мимо замелькали улицы.
Его поместили в камеру, дали чашку чая и теплую одежду: серый джемпер на пуговицах и вельветовые брюки, пропахшие спиртом. Сол кое-как напялил чужую одежду. Ждал он долго.
Лежал на кровати, завернувшись в тонкое одеяло, и ждал.
Периодически он слышал свой внутренний голос. «Самоубийство, –говорил тот. – Отец покончил жизнь самоубийством».
Иногда он спорил с голосом. Абсурд, отец никогда бы так не поступил. Но голос стоял на своем, и от страха Сол начинал тяжело дышать, его опять кидало в дрожь. Он затыкал уши, чтобы не слышать этот голос. Пытался заставить его замолчать. Все это неправда, он не поддастся на эту ложь.
Никто не удосужился сказать ему, почему он здесь. Всякий раз, когда снаружи раздавались шаги, он начинал кричать, ругался, требовал, чтобы ему объяснили, что случилось. Порой шаги замирали у его двери, и решетка приподнималась.
– Просим прощения за задержку, – отвечали снаружи. – Мы займемся вашим делом, как только сможем.
Или просто:
– Заткнись, твою мать.
– Вы не имеете права держать меня здесь, – орал он сквозь дверь. – Что происходит?
Его голос эхом разносился по пустым коридорам.
Сол лежал на кровати и смотрел в потолок. Из угла тонкой паутиной расползались трещины. Сол все водил и водил по ним взглядом, вгоняя себя в гипнотическое состояние.
«Зачем ты здесь? –нервно шептал внутренний голос. – Чего от тебя хотят? Почему отказываются с тобой разговаривать?»
Сол тупо таращился на трещины и старался не обращать внимания на голос.
Наконец он услышал, как в замочной скважине поворачивается ключ. Вошли двое полицейских в форме, а с ними – худощавый тип, которого Сол видел в квартире отца, одетый в коричневый костюм и безобразный желто-коричневый плащ. Он посмотрел на Сола, который ответил ему пристальным взглядом из-под грязного одеяла – отчаявшимся, жалким и вызывающим. Когда же худощавый заговорил, голос его оказался намного мягче, чем ожидал Сол.
– Мистер Гарамонд, – сказал он, – с огромным сожалением должен вам сообщить, что ваш отец умер.
Сол молча смотрел на него. Ему очень хотелось заорать во всю глотку, но этому помешали слезы. Он даже слова не мог вымолвить, только всхлипывал. Какое-то время он плакал навзрыд, после чего попытался собраться с силами. Как ребенок, тыльной стороной руки размазал слезы и вытер рукавом мокрый нос. Трое полицейских стояли и безразлично смотрели, как он пытается справиться со своими чувствами.
– Что случилось? – прохрипел он.
– Я надеялся, что вы нам расскажете об этом, – сказал худощавый. Его голос оставался совершенно безучастным. – Я – сотрудник уголовной полиции инспектор Краули. И сейчас я должен задать вам несколько вопросов…
– Что случилось с папой? – прервал его Сол. В воздухе повисла пауза.
– Он выпал из окна, Сол, – сказал Краули. – С большой высоты. Думаю, он не мучился.
Еще одна пауза.
– А вы сами разве не поняли, что случилось с вашим отцом?
– Я надеялся, что, может быть, это не он… Там, в саду… А почему я здесь? –Сол опять задрожал.
Краули поджал губы и подошел поближе.
– Прежде всего я должен извиниться, что вам пришлось так долго ждать. Было очень много дел. Я надеялся, что о вас тут позаботятся, но, кажется, никто этого не сделал. Еще раз извините. Я с этим еще разберусь. Что же касается того, почему вы здесь, понимаете ли, мы должны разобраться в ситуации. Нам позвонил ваш сосед и сказал, что кто-то лежит на траве перед домом, а когда мы вошли в квартиру, там были вы, мы не знали, кто вы такой, и поэтому… Видите, как все запутано? В общем, так или иначе, вы уже здесь, и мы надеемся, вы поделитесь с нами своей версией случившегося.
Сол уставился на Краули.
– Своей версией? – выкрикнул он. – Какой такой версией? Я вернулся домой, а мой отец…
Согласно закивав, Краули остановил Сола, примирительно подняв руки.
– Знаю, Сол, знаю. Мы как раз и хотим разобраться, что же все-таки произошло. Пожалуйста, пойдемте со мной.
При этих словах он мрачно улыбнулся. Он смотрел на сидящего на кровати Сола – грязного, дурнопахнущего, одетого в чужую одежду, ошеломленного, агрессивного, заплаканного и осиротевшего. На лице Краули появилась гримаса, которая, по-видимому, должна была выражать участие.
– Я хочу задать вам несколько вопросов.
Глава 2
Однажды, когда Солу было три года, они возвращались домой из парка, Сол сидел на отцовских плечах. Поравнявшись с рабочими, что ремонтировали дорогу, Сол вцепился в волосы отцу, наклонился немного в сторону и заглянул в котел с пузырившейся смолой, куда показывал его отец: котел нагревался на специальной повозке, и в нем что-то мешали большой железной палкой. Сол вдохнул тяжелый запах смолы и, глядя на кипящую массу, вдруг вспомнил ведьмин котел из сказки про Гензеля и Греттель. Внезапно его охватил ужас – он представил, что может упасть в это бурлящее варево и свариться там заживо. Сол резко отпрянул, отец даже спросил его, что случилось. Когда же он понял, чего именно испугался сын, то снял Сола с плеч, и они вместе подошли к рабочим: те стояли, опираясь на свои лопаты, и насмешливо улыбались любопытному малышу. Наклонившись, отец шепнул ему на ухо пару ободряющих слов, и тогда Сол спросил рабочих, зачем нужна смола. Рабочие ответили, что этим составом покрывается дорога, и, когда отец поднял его, показали, как мешают смолу палкой. Сол не упал в котел. Да, он был все еще испуган, но уже не так сильно. И он понял, зачем отец велел ему спросить о смоле. Отец научил Сола быть храбрым.
В кружке с чаем перед ним медленно сворачивалось молоко. У двери кабинета с голыми, стенами скучал констебль. На столе ритмично скрипел магнитофон. Краули сидел напротив, пальцы его были сцеплены, лицо бесстрастно.
– Расскажите мне о своем отце.
Отец отчаянно смущался, когда Сол приходил домой с девушкой. Для него было очень важно не показаться отсталым или старомодным, и, пытаясь развлекать гостью непринужденной беседой, отец выглядел нелепо. Он жутко боялся сказать что-нибудь не то. Вид у него при этом был довольно вымученный, потому что он все время боролся с желанием уйти в свою комнату. Отец неловко переминался в дверях с дурацкой, будто приклеенной, улыбкой и серьезным голосом расспрашивал испуганных пятнадцати леток, что они делают в школе и как им там нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75