– Вот бы и подсунули ему мою сестрицу! – закричала Диана, – у нее уже все сроки прошли! Так и умрет старой девой!
– Успокойтесь, сестра моя, – ласково сказал король, – рыцарь, которого вам выбрали в мужья, тоже жениться не хотел, но его заставили.
– Кстати! – хохотнул шут, – парень сказал сначала, что лучше удавится, чем такая сказка.
– Вот и пусть давится! – топнула ножкой принцесса.
Король, который до этого беспокойно передвигался по комнате, остановился напротив окна, глянул на первые снежинки, что кружились в воздухе, набрался решительности и повернулся к сестре.
– Вот что, дорогая Диана! Нравится это вам или нет, но через четыре часа вы будете обручены. Таково мое желание. Вы хорошо поняли?
– Да, сир! – прошептала принцесса, опустив голову, – я помню, что принцессы – разменные монеты королевства.
– Самые главные разменные монеты! – уточнил шут, – от которых зависит благосостояние всего королевства.
– Можете идти прихорашиваться! – отчеканил король. Диана посмотрела на него глазами несправедливо обиженной собаки и, еще раз присев в реверансе, устремилась вон из кабинета.
В тот момент когда она выходила, навстречу ей вошел принц Генрих.
– Ха-ха! – заржал он, услыхав последнюю фразу короля, – неужто, брат мой, вы решили выдать замуж нашу красавицу?
– Вы совершенно правы принц! – холодно отвечал Людовик, недолюбливавший своего среднего брата. Впрочем, брат ему отвечал взаимностью.
– Забавно! – воскликнул Генрих, – и кто же тот счастливец, попросивший ее руки?
– Энрико! – поддразнил его прононс шут, – счастлив будешь ты, когда тебя оженят на дочери какого-нибудь Рагнара или Сигурда.
– Заткнись, шут! – завопил принц, в гневе хватаясь за плеть, висевшую у него на поясе.
– Генрих! – повысил голос король, – вы забываете, что на шута гневаться нельзя – это дурной тон.
– Пусть он меня не трогает!
– Ярость – не самое лучшее качество человека, – наставительно произнес Людовик.
– Ладно, – буркнул Генрих, – живи, лошадиная задница! А в чем причина столь несчастного вида моей драгоценной сестренки?
Король бросил взгляд на шута и почесал переносицу:
– Я хочу скрепить браком наш союз с Белой Русью…
– С кем? – нарушил все правила этикета брат, – с этими варварами! Я вполне понимаю Диану!
– Генрих, вы глупец! – вспылил Людовик, – я порой не понимаю, чем вы руководствуетесь, делая свои слабоумные замечания, чем думаете, когда перебиваете своего короля!
– Идиот, воистину! – донесся голос шута, который лениво развалившись в кресле, грел у камина свои богатырские пятки, – я тебе, Людовик, потом объясню, каким местом обычно думают принцы крови.
Генрих побагровел. Людовик, не обращая на это внимания, продолжал:
– Мало того, что вы перебиваете короля («и шута», – пробурчал тихонько Жак), осмеливаетесь критиковать его решения, хотя сами с трудом ориентируетесь в собственных пошлых мыслях, вы еще называете варварами людей, которые превосходят вас в уме настолько, насколько вы превосходите поедаемую вами устрицу… – король задохнулся от возмущения.
– Энрико! – посоветовал шут трагическим шепотом, я бы на твоем месте тихонечко смылся куда-нибудь в Персию годиков на шесть, пока не сослали на остров святой Елены…
Но Генрих остался стоять упрямо скрестив руки на груди. Людовик тем временем отдышался и продолжал уже более спокойным тоном:
– Вот что, мой дорогой братец. Бог тому свидетель, что я долго терпел ваши выходки. Сейчас вы отправитесь в Орлеан и проведете там ровно один год без права покинуть его стен. На досуге, который у вас появится, поразмыслите о своем статусе и о благе нашего государства. Ступайте!
Генрих затрясся от страха и ярости.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – прохрипел он и выбежал из кабинета.
– Однако, тенденция! – глубокомысленно изрек шут, наблюдая как лицо короля переливается всеми цветами радуги.
– Чего? – не понял Людовик.
– Сегодня все кто выходит из твоего кабинета имеют несчастный вид. Вот и в лице братика нажил ты себе еще одного врага… Нехорошо…
– Может мне его догнать и принести извинения? – резко бросил монарх.
– Отрубил бы ты ему голову! Все равно, ни к чему!
– По этой же причине можно лишить данного предмета и Франсуа, – улыбнулся король, – единственно, что там ценное, так это прыщи.
Шут сконфузился.
– Ну, этот хотя бы не так безнадежен! Не совсем дурак!
– Не совсем! В четырнадцать лет он щупал кухарок, в пятнадцать – горничных, в данное время спит со своей няней, а что дальше! В восемнадцать потребует войско для охоты на окрестных принцесс? Что он потерял, чего найти не может? Насколько я помню по молодости, женщины везде одинаковые! Любят, чтоб блестело и нежно шептало… Да! – кашлянул смущенно король, – я отвлекся. О чем мы?
– О Франсуа. Отправь его скотникам – пущай коров покрывает.
– Ей богу, так и сделаю! Так и сделаю!
В дверь вошел камердинер. Он кашлянул, проверяя легкие, а затем возвестил о прибытии кардинала Дюбуа. Тот вплыл, держа в руках какой-то фолиант. Лицо его выражало смущение и конфуз. Он пожелал Его Величеству доброго здоровья и дружески приветствовал шута.
– Что с вами, герцог? – осведомился король, – у вас вид монаха, попавшего в женскую купальню.
Кардинал тихонечко подкрался к двери, приоткрыл ее, затем плотно закрыл, прошелся по кабинету заглядывая во все углы, и только затем подошел к Людовику и сказал:
– Прошу прощения, Ваше Величество, за некоторую бесцеремонность, но я должен был убедиться в отсутствии посторонних. Основания для таинственности у меня имеются, вот взгляните! – он протянул книгу королю. Людовик, чьи грамматические способности нам хорошо известны, беспомощно взглянул на шута. Тот приблизился, в свою очередь взял книгу и прочел на обложке надпись на французском языке:
– Лео Таксиль. Забавная Библия, – затем передернул плечами, – не понимаю, что может быть забавного в библии? Хотя… как посмотреть…
– Как оказалось, многое, – ответил кардинал и раскрыл книгу на титульном листе, – взгляните на год издания.
– Одна тысяча девятьсот семьдесят первый! – прочел ошарашенный шут.
– Обратите внимание на исполнение, – продолжал Дюбуа, – текст написан не от руки. То есть, рукой так не напишешь даже при очень большом желании. О содержании я уже и не говорю…
– Ересь? – спросил король, которому уже давно пора было что-то вставить.
– Пополам с логикой. Синьор Торкемада за эту книгу сжег бы полстраны на своих милосердных кострах. А мне на аутодафе ну никак не хочется!
– Что же нам делать? – спросил Людовик, – сие произведение искусства вы получили от наших гостей?
– От них, – вздохнул кардинал, – маловероятно, но возможно – они попали к нам из другого мира, хоть я и говорю сейчас ересь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123