ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Их было много. Они занимали всю проезжую часть и тротуары, так что несколько шедших навстречу прохожих вынуждены были прижаться к стенам домов или скользнуть в подъезды. В первых рядах приближающейся толпы колыхалось два флага. Один из них был красным, с жирной черной свастикой в большом белом круге.
Командовавший полицейским отрядом оберлейтенант приказал изготовиться к стрельбе. Позади них находилась Одеонсплац, справа – арка героев Фельдхеррнхалле.
Над приближающимися рядами мятежников, – а Крайновски знал, что это были бунтовщики, вздумавшие свергнуть законное правительство Баварии, – кроме двух флагов, колыхались десятки карабинов с примкнутыми штыками. Где-то сзади ехало несколько грузовиков с пулеметами. Численный перевес был явно не в пользу полиции.
– Не дрейфь! – крикнул оберлейтенант. – Сект отдал приказ армии, так что нам помогут.
В это время кто-то из первого ряда идущих закричал:
– Не стреляйте! Не стреляйте! С нами генерал Людендорф! Идет его превосходительство Людендорф!
«Вот мерзавцы, – подумал Крайновски, – приплетают сюда Людендорфа. Ну сейчас вы у меня узнаете, как позорить имя заслуженного генерала!»
Толпа остановилась. Какой-то тип с маленькими усиками стоя слева от кричавшего, размахивал пистолетом и призывал сдаваться. Послышались выкрики еще нескольких человек. На полицейских посыпались угрозы. Обещали расстрелять каких-то заложников…
Крайновски не услыхал команды своего оберлейтенанта. Возможно, ее и не было. Что-то грохнуло, и тут же началась беспорядочная пальба с обеих сторон. Одно он запомнил совершенно твердо: его первый выстрел был направлен против того, который говорил о Людендорфе. И этот выстрел был точным.
Казалось, что залп мюнхенской полиции смел всю эту орущую толпу. Она попадала на мостовую, продолжая палить и кричать. Несколько своих упали и возле Крайновски.
Всё это продолжалось не более минуты. То ли опустели магазины карабинов и возникла технологическая пауза, то ли и та и другая стороны разом одумались. Но наступила тишина. Только стоны раненых и клацание затворов перезаряжаемого оружия. Когда же Крайновски, встав на колено, приготовился к продолжению боя, он увидел следующую картину. Вдоль всей улицы лежали сотни людей, над которыми стелился пороховой дым. Флагов не было. Переступая через лежавших, прямо на него шли два человека. Они были безоружны. Вот они уже на свободном пространстве, разделявшем бунтарей и полицию. Впереди в долгополой шинели с гордо поднятой головой шел генерал Эрих Людендорф, следом – какой-то офицер, вероятно его адъютант.
«Черт, – подумал Крайновски, опуская свой карабин, так он действительно с ними!»
Генерал, не говоря ни слова, прошел мимо растерянных полицейских и вышел на Одеонсплац. Там он был арестован. Уже позже Крайновски узнал, что человек с усиками, размахивавший пистолетом и призывавший сдаваться, был Адольфом Гитлером. Тот же, кто назвал имя генерала Людендорфа и был в этой перестрелке тяжело ранен, оказался личным телохранителем Ульрихом Графом. Поверни он, Эрнст Крайновски, ствол своего маузера чуть левее, и мировая история… Впрочем, об этом он запретил себе даже думать, Гитлер же либо не опустился впоследствии до выявления участников тех событий со стороны полиции, либо Эрнсту просто повезло.
Прошло два года. Лидер нацистов был снова на свободе и покорял своими речами всё новые тысячи сердец мюнхенских обывателей. И не только мюнхенских. Произошло нечто непонятное. Тот, кто бежал с поля боя, бросив своих товарищей, чья политическая карьера, казалось бы, должна быть на этом закончена, всё более и более оказывался в центре всеобщего внимания. По улицам расхаживали люди со свастикой на рукавах. Их становилось всё больше. На их многочисленных собраниях скапливалось порой до тысячи и более человек, и, расходясь после очередного митинга, они удовлетворенно обменивались впечатлениями от прослушанной речи. Ходил на эти собрания и гауптвахтмайстер Крайновски, повышенный к тому времени в звании на две ступени.
Сначала он ходил по служебной необходимости, следя за соблюдением порядка. Никаких неприятностей, впрочем, национал-социалисты больше не доставляли. Их лидер явно изменил тактику, решив добиваться побед политическим путем. Но всё чаще и чаще Крайновски вслушивался в речи ораторов и несколько раз даже поймал себя на том, что в порыве общего ликования, после удачной остроты в адрес евреев или правительства, аплодирует вместе со всеми. Когда же он побывал в «Бюргербройкеллере» на выступлении самого Гитлера, то, придя домой, долго не мог успокоиться. Сняв форму, он направился в соседнюю пивную обсуждать речь фюрера со своими приятелями.
В двадцать седьмом году Крайновски тайно вступает в НСДАП. А через три месяца его с треском вышибают из полиции. Не за взятки, которые он наловчился брать, не за связи с черным рынком, не за злоупотребление алкоголем в служебное время. Кто-то выследил его и донес, что в полицию затесался нацист.
Его вывели перед строем и вместе с кем-то еще, оказавшимся тайным коммунистом, подвергли позорной процедуре изгнания из рядов. Точно так же тогда поступали и в рейхсвере, награждая ценными подарками разоблачителей.
Снова куча свободного времени. Толкучки, пивные, митинги, пьянки, развод с женой. Он выходит из партии, обидевшись на то, что не получил должной поддержки в трудную минуту.
Наблюдая в те дни марширующих по улицам штурмовиков, он с презрением плевал им вслед. Кто они такие, что посмели присвоить себе это прославленное название – штурмовой батальон? Лавочники, прыщавые подростки, не нюхавшие пороху, страдающие от безделья сынки мелких заводчиков. Ходят толпами, едва научившись одновременно переставлять ноги. Среди них попадаются и фронтовики, но их мало. Правда, он слышал несколько известных имен из числа героев войны, якобы примкнувших к этой шпане. Некоторые увешаны крестами и даже носят под кадыком «Синего Макса»…
Прошло несколько лет. Эрнст Крайновски сменил много профессий, большую часть времени оставаясь безработным. Не потому, что не мог найти работу. Он не хотел заниматься ничем, когда над ним оказывался начальник из штатских, не прошедших войну. Таким он не мог простить придирки и понукания.
Но к тому времени, когда из Боливии вернулся Рем и в первых числах января 1931 года был назначен начальником штаба СА, Крайновски уже изменил свое отношение к штурмовикам. Назначение фронтовика Эрнста Рема, с которым они были не только тезками, но походили сложением и даже имели одинаковые шрамы на лицах, окончательно примирило его с этой воинствующей организацией. Он пишет заявление и вступает в группу СА «Баварский лес» в звании группенфюрера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139