Дхис встал на хвост, потянувшись к Эльрику, и тот наклонился, чтобы взять его на руки. А змей, обмотавшись вокруг запястья, сильно дернул хозяина вниз, к хлюпающей под ногами лужице, в которую растекся один из родников. Дхис, по всей видимости, не хотел, чтобы его брали грязными руками. Его можно было понять, Эльрик сам бы не захотел, чтобы его брали в руки, обожженные брызгавшей из Червя слизью, до локтей покрытые мерзкими, мокрыми трещинами. Но он, определенно, не слишком хорошо соображал – после боя такое бывает, тело действует в одном режиме, мозги – в другом, чтобы синхронизировать их работу требуется время. Словом, он не слишком хорошо соображал, и не сразу понял, что это за родник такой, вода в котором не только смыла грязь и сукровицу, но и исцелила ожоги. И что за родник может находиться по соседству. И каким чудом вода в одном не смешивается с водой в другом даже сейчас, когда оба источника лишились привычных русел, разлившись прозрачными лужами.
У него была с собой фляга, на дне которой еще плескались остатки густого, сладкого вина – подарка в дорогу от Вондела. Вино Эльрик выплеснул, а флягу наполнил водой. Мертвой водой. Набрать живой было просто не во что. К тому же, ему ведь не требовалось воскрешать мертвецов, ему нужно было исцелить раны умирающего Хабила, и, если что-то останется, вылечить Бюзинга. Тот, впрочем, умирать, вроде бы, не собирался.
Как и следовало ожидать, спускаться с Голого Камня ему не пришлось. Не пришлось даже искать, есть ли границы у кажущихся бесконечными лесопосадок. Достаточно оказалось пожелать убраться отсюда в человеческий мир, да сделать пару шагов наугад, чтобы оказаться в предгорьях Медвежьей Скребницы.
Зрение интересным образом раздвоилось, Эльрик видел одновременно и лесистые холмы, над которыми, взревывая, собирался с силами снежный буран, и безмятежную тишину кедровой равнины. Один шаг, и снова окажешься там. Там гораздо теплее. А запах пыли и яда уже почти не ощутим за тонким, живым ароматом хвои. Там, в центре юного леса, бьют из земли два источника. И возможность вернуться туда, пожалуй, гораздо полезнее любых демонов. Надо только сообразить, как бы поумнее распорядится такой ценной находкой.
* * *
– И ты распорядился, – проговорил Йорик, задумчиво. – Распорядился с умом…
Можно поверить в то, что де Фокс нашел источники с живой и мертвой водой. Во-первых, с него станется, а во-вторых, это объясняет привкус чар в карвалло из погребов дома Серпенте, это объясняет готовность гномов выполнять заказы де Фокса: живая и мертвая вода – чистые чары, сконцентрированные настолько, что обрели материальность, за такую оплату можно требовать многого. И, может быть, это объясняет его стремительный взлет в Десятиградье, от безродного чужеземца до мастера Первого дома. Имея в своем распоряжении живую и мертвую воду, ты распоряжаешься жизнью и смертью. На таких условиях можно держать в кулаке не только Десятиградье, но и готов, и румийцев, и тех же венедов – кого угодно, была бы необходимость, или выгода.
Де Фокс молчал. Ждал.
– Нет, – Йорик покачал головой, отвечая на свои мысли, – нет, так поступил бы я, но не ты. Значит, дело не в этом. В чем же?
Черные губы тронула улыбка. Мимолетная, но полная нахальной самоуверенности. Этот парень даже не сомневался в том, что Йорик сделает правильный вывод.
Сомневался, конечно. Ожидал, что его заподозрят в грязной игре на человеческом стремлении жить, проверял командора на лояльность. Иначе не замолчал бы, подвесив финал своей истории на тонкой нити чужого доверия, без закидонов рассказал бы все до конца. Только он не может без закидонов.
– Хабилу нужна была живая вода, – де Фокс чуть пожал плечами, мол, знал бы, где упасть… – им обоим, ему и Бюзингу, нужна была вода мертвая, чтобы исцелить раны, но Хабил нуждался еще и в живой. Я вылечил его тело, но душа продолжала слабеть. Не знаю, каким он был до этого похода, могу только предполагать, что достойным сыном своего отца. Ведь это же он решил вступить в ополчение забудовского князя, он не побоялся идти воевать, да одно то, что именно ему Ильс… мастер Хабил доверил торговлю в Венедии, говорит о том, что парень был бойцом. Настоящим десятиградцем.
Снова улыбка, на сей раз, под иронией таится гордость. За младшего Хабила? Нет, за свою страну. За свое Десятиградье, преобразившееся, когда к власти пришел дом Серпенте. Если верить де Фоксу, не было никакого преображения. Если верить де Фоксу, десятиградцы просто не знали, что они из породы воинов. Может и так. А, может, все дело в том, что настоящий шефанго всегда постарается найти красоту в том, что видит, и если не найдет, так вполне способен ее придумать.
– Он умер? – уточнил Йорик, отметив про себя, что Хабила-старшего де Фокс явно привык называть по имени.
– Он дожил до сорока шести. Но это был другой человек, не тот, который отправился в поход на Червя. Может быть, ему лучше было бы умереть, но это решать не мне. А Ильс был счастлив уже тем, что сын вернулся. Он предложил мне остаться на службе Шестого дома. И я согласился. Выбирать-то было особо не из чего.
Даже при наличии выбора, служба одному из десяти домов – наиболее предпочтительный вариант. Десять мастеров десяти городов составляли правительство республики Десятиградье. Первый дом традиционно управлял Квириллой, остальные – каждый своим городом. Раз в пять лет все главы всех домов выбирали в городах нового правителя, или оставляли прежнего, это уж как повезет. А обновленная (или переизбранная) Десятка выбирала из своего состава главу республики. Далеко не всегда им становился мастер Первого дома, и, наверное, непросто было правителю какого-нибудь Стирна, мастеру Десятого дома, через полстраны переезжать в столицу, и разрываться между своим домом и государственными заботами. Может статься, он даже рад был по прошествии пяти лет, скинуть лишний груз, вернуться в Стирн и забыть должность правителя, как тягостный сон. Своего рода гарантия, что никто не захочет оставаться у власти дольше, чем пожелают избиратели.
Де Фокс правил Десятиградьем двадцать лет. Он до сих пор во главе страны, и Йорик мог бы поклясться, что задержись они в этом мире, и еще лет через двадцать никто не вспомнит, что когда-то должность правителя была выборной. Надо ли удивляться, что за годы правления дома Серпенте, мастера остальных городов только и исключительно переизбирались. Де Фокс пришел к власти с хорошей командой, и не собирался менять ее состав, но – двадцать лет… Все-таки, живая вода. Без нее не обошлось.
– Мертвая, – уточнил де Фокс, – живая – это было бы слишком. Мне же не нужно было никого воскрешать. А у мертвой воды есть удобное свойство – она обновляет клетки, омолаживает, и лечит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87