Негра долго ждать не пришлось. Шлепанье подошв по асфальту стремительно приближалось, словно он действительно меня чувствовал, и, когда черномазый выскочил из-за угла, я всадил клинок по рукоять ему в брюхо.
Удар от столкновения буквально смел меня, отшвырнул на стену, спасшую от падения, которое могло оказаться роковым. Негр не почувствовал боли, казалось, он вообще ничего не заметил, хотя из развороченного живота обильно полилась кровь и, раздвигая края раны, наружу выползла какая-то пульсирующая синюшная трубка, как я понял – кишка.
Вмиг стерев со стены многолетнюю уличную грязь, украсившую мою куртку, я едва успел увернуться от мелькнувшего передо мной лезвия, отпрыгнул, спасаясь от следующего выпада, и рванул через дорогу прямо под колеса летящего навстречу автомобиля. Чудом разминувшись со смертью под пронзительный визг тормозов, я дернул к противоположному тротуару, на ходу пряча кинжал от посторонних взглядов, а колосс последовал за мной. Он не чувствовал боли и, наверное, даже не понимал, в каком мире находится, зная наверняка лишь одно: обещанное блаженство ждет федаи, добросовестно выполнившего приказ. Кишка болталась уже на уровне колена, опускаясь все ниже, по ней ручьем лилась кровь – в общем, зрелище было жуткое. В тот день судьба была милостива ко мне.
Вывернувшая с перекрестка «Мицубиси паджеро» врезалась в перебегавшего дорогу абиссинца. В воздухе мелькнули огромные розовые пятки, окруженные разлетевшимися брызгами крови, блестящий нож звякнул об асфальт, приземлившись под колеса припаркованного у поребрика автомобиля. «Мицубиси» затормозила, из нее выскочили два жирных бандита, один из которых привычно хлопнул себя по голове, что должно было означать высшую степень раздражения. Над притихшей улицей загрохотали могучие раскаты отборного зоновского мата.
А я пошел себе потихоньку... Что еще делать, если остался без машины? Уходил я от места аварии пешком, так и не решившись вернуться за «вита-рой». Не дай Бог кто запомнит меня и номер машины, а потом с ментами поделится. Попадаться раньше завершения моей святой миссии, коей я считал искоренение хашишинов в своем городе, было мне противопоказано.
Признаюсь честно, звоня Эрраре, ожидал я другого результата. Позвонил рыцарю – приехал ассассин, это могло означать лишь то, что кабальеро окончательно отпал от ордена. Для того чтобы смыть оскорбление моей кровью, он попросил помощи у врага. Значит, не чувствовал силы отомстить сам. Это было хорошо. То, что вместо неприметного араба или таджика исмаилиты прислали обдолбанного негра, свидетельствовало о нехватке рядовых бойцов. Неизвестно, что делал черный колосс в Петербурге, наверное, ехал в Европу, а тут попросили помочь. Следовательно, хашишины истощены. Ни бойцов, ни личной отваги у Хорхе Эррары не осталось. Я могу добить его, рассказав об этом приору. После чего предателю будет заказан путь назад в орден и, скорее всего, в Испанию.
Я хотел связаться с де Мегиддельяром и договориться о встрече, но не успел. Мобильник завибрировал и запиликал сам, едва я поднес к нему руку. На этот сигнал я настроил номер Бориса Михайловича.
– Алло?
– Илья, ко мне приехал клиент из Германии. По интересующему нас вопросу.
От неожиданности я даже остановился. Господин Марков-старший времени зря не терял. Впрочем, как и его сын в свое время.
– Я вас правильно понял?
– Абсолютно правильно. Он настоятельно хочет с вами встретиться.
К делу снова подключились немецкие рыцари. Ситуация приобретала неожиданный оборот. Вероятно, выгодный для меня.
– Что ж, я не против. Когда и где?
– Вы сейчас свободны?
– Вполне.
– Можно встретиться у меня.
– Я к вам подъеду в течение получаса.
– Будем вас ждать.
В родном городе по всем известным мне адресам я не мог чувствовать себя в безопасности. Мне больше некуда было идти. И я пошел на переговоры.
18
Лощеная кобыла с буферами встретила меня приветливой улыбкой, заготовленной для самых желанных посетителей. Должно быть, Борис Михайлович предупредил. Я был препровожден в кулуары.
– Можно, Борис Михайлович? – постучала она в директорскую дверь.
– Конечно, можно! – бодрым баритоном ото звался Марков. – Заходите!
– Проходите, пожалуйста! – Кобыла отворила дверь в кабинет, пропустила меня и испарилась.
По случаю приезда дорогого гостя директор антикварного салона расстался с ветхим сюртуком и фиолетовой жилеткой. Он приоделся в элегантный светло-серый костюм, мигом сбросив лет десять. Марков был стремителен и деловит. Не исключено, что ради дела он ненадолго забыл о сыне.
Посетителя я рассмотрел не сразу, ринувшийся навстречу Марков отвлек меня.
– Знакомьтесь, – подвел он меня представляться. – Это археолог Илья Потехин, а это Фридрих фон Готтенскнехт, мой коллега.
Коллега Маркова восседал на кожаном диване. Перед диваном стоял сервировочный столик с бутылкой «Камю» и разнообразнейшей закуской. На диване, развалясь, сидел еще один мужчина: лет пятидесяти, в темно-сером костюме с заношенной бабочкой. На полноватом лице с крупным носом сидели очки в толстой прямоугольной оправе. Мужчина встал. Мы пожали друг другу руки. Взгляд немца на секунду задержался на реликвиях исмаилитов.
– Называйте меня Фридрих, – по-русски фон Готтенскнехт говорил гладко, с заметным деревянным акцентом, чуть хуже де Мегиддельяра и Эррары. – Мне знакома ваша находка. Новости разносятся иногда непростительно быстро для нашего бизнеса.
«Средства транспортировки тоже не подкачали, – подумал я. – Это же надо, так быстро примчаться из Германии».
– Присаживайтесь, Илья, – захлопотал Борис Михайлович. – Немного коньяку?
– С удовольствием, – согласился я. – Сейчас я не за рулем.
Марков достал с сервировочного поддона чистый «тюльпан». Я присел на диван рядом с Фридрихом. Борис Михайлович опустился в кресло. – За знакомство! – сказал он.
Десятилетний «Камю» был неплох. Я отпил глоток и облокотился на диванный валик, поглядывая поверх бокала на немецкого гостя. Он в свою очередь выдержал паузу.
– Приступим к делу, – начал Марков. – У Фридриха к вам есть выгодное предложение.
– Во сколько вы оцениваете эти среднеазиатские безделушки? – обратился я напрямую к фон Готтенскнехту.
– В пятьдесят тысяч евро за все три предмета, – не смутился немец.
– То есть, вы в курсе, что они такое?
– Они есть ювелирные украшения одиннадцатого века.
– Не совсем, – сказал я. – Например, для хашишинов они все равно что подлинная императорская корона для монархистов. Есть и другие люди, которые называют их предметами влияния. Им есть за что так называться. Влияние ощутимо. Эти вещи имеют свою цену. Еще вчера мне предлагали за них триста тысяч евро и, в принципе, были согласны на четыреста, но я не продал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73