Они были дома вместе.
– Привет, заходи, – обрадовалась Ксения. Очевидно, Слава ей ничего не рассказал.
Я перешагнул порог. Из-за плеча подруги показалась башка корефана.
– Здорово, – сказал я, радушным жестом поднимая правую руку и протягивая для пожатия.
– Держи краба! Слава все правильно понял.
– Здоров! – хмыкнул он. По-доброму. Я слишком долго его знал, чтобы научиться безошибочно различать, когда он улыбается, готовясь бить и убивать, а когда действительно радуется. – Я сделал это!
– Чего вы там учудили, молодцы? – заинтересовалась Ксения.
– Показывай результат, – предложил «афганец».
Мы прошли на кухню. Я расстегнул сумку и вывалил на стол ее содержимое.
– Я продал исмаилитские древности за двести тысяч евро. Вот твоя доля. Раз, два, три... десять пачек по десять тысяч.
– А че у тебя девять пачек? – забеспокоился корефан.
– Потратился на такси.
– Блин... Ну, тогда гуляем! – Он широко ощерился и хлопнул по спине подругу.
– Погоди, – сказал я. – У меня еще дела. Надо Маринку повидать, а потом мы все соберемся и отпразднуем.
– Ну ладно, – корефан понизил голос. – Слышь, Ильюха, ты это... железо свое с чердака выкинь на хрен.
– Обязательно! – пообещал я.
– Я волыну в канал скинул от греха подальше.
– Разумно, – сказал я. – Я тоже внесу вклад в обогащение культурного слоя Санкт-Петербурга. Маринку только порадую.
– Эх, мужчины, мужчины, – вздохнула Ксения. – Все вы о своих игрушках. О дамах бы лучше так заботились.
– Все, – вскочил я. – Понял! Поехал. Вечером увидимся!
У Маринки были ключи от моей квартиры. И хотя от Ксении до ее дома было недалеко, я предпочел позвонить и попросил срочно приехать ко мне. Видеться с тещей и тестем решительно не хотелось. Маринка не удивилась и сказала, что уже выбегает.
Я же предпочел подготовиться к встрече особым образом. Сегодня у меня был день решительных перемен.
С сумкой на плече я вошел в родной двор, едва волоча ноги. От городской суеты появилась мелкая дурная усталость, непохожая на здоровое утомление, когда намахаешься лопатой на свежем воздухе. Теперь, когда меня не поддерживали вещи вождя, я прочувствовал сполна, что значит быть простым человеком!
Во дворе я встретил Ирку. Она толкала перед собой коляску, разговаривая на ходу с Сонькой. – Привет! – улыбнулась она.
– Привет! – Я остановился не без удовольствия. Приятно было передохнуть. Особенно беседуя с молодой симпатичной барышней. – Как дочка? Как сама поживаешь?
– Нормально мы поживаем. Мама тебя вспоминает. – Ох, боюсь, недобрым словом!
– Да нет, нормально, добрым. Я о тебе тоже вспоминала...
– Прости за то, что я тебя тогда «черным» подставил. Я тогда все, что у меня было, отдал.
– Забыли, – решительно улыбнулась Ирка.
– У меня для тебя сюрприз. Приятный, – поспешил уточнить я.
– Я вообще всегда рада сюрпризам.
– Тогда держи, – я выгреб из кармана пачечку стоевровых купюр. Глянул мельком, их оказалось аккурат пятнадцать штук. – Здесь полторы тысячи. Это тебе моральная компенсация за причиненные неудобства.
– Ой, – расплылась Ирка и взяла деньги. – Это мне? Ну что ж ты так... Да ладно, забыли все плохое.
– Хорошо, забыли, – кивнул я.
– Ты заходи к нам...
– Ты забыла? Я женат.
– Ты же говорил, что она бывшая?
– Все проходит, – вздохнул я. – Теперь мы снова вместе.
– Да-а... – погрустнела Ирка. – Какой-то ты стал другой, семейный, что ли. Внешне ты тоже изменился.
– Как именно?
– Когда мы с тобой познакомились, видок у тебя был, надо сказать, бардовский. Вот те на! А я-то считал себя джентльменом.
– А теперь он какой?
– Теперь ты стал элегантнее. Не знаю, как это выразить... Одеваться ты все равно продолжаешь так же, но... подтянутым стал, что ли.
Вот женщины! Отродье крокодила, правильно сказал Шекспир. Порождение змеи и ехидны, норовящее ужалить даже походя, без веской на то причины. Тварь!
– У меня произошла эволюция, – сказал я и направился к своему парадному.
* * *
Я значительно опередил Маринку и успел все как следует подготовить. Прибрался в квартире, приволок украшения из золотого запаса хашишинов и сложил горкой на столе. Получилась впечатляющая кучка, ярко блестящая в лучах солнца.
Я даже изловчился принять душ и переодеться в свежий костюм, перед тем как в дверь раздался звонок.
Маринка заметно спешила. У нее даже прическа сбилась.
– Что ты как на пожар? – накинулась с порога она.
– У меня очень хорошие новости, – улыбнулся я.
– Ого, как ты выглядишь, – наконец-то оценила мой наряд подруга.
– Как?
– Как истинно белый джентльмен.
– Ну, спасибо!
– А что за новости? – спросила Маринка, скидывая туфли.
– Теперь мы будем богаты, – сказал я.
– Ты нашел клад?
– Мы со Славой наткнулись на банду тезавраторов и почти полностью истребили ее. Скоро я покажу тебе кучу золота, дорогая моя!
– Это тебе ничем не грозит?
– Ничем. О нас некому рассказать, кроме нас самих. Я провел Маринку в комнату. – Смотри. Это все наше.
При виде золота она впала в ступор. Я понял, что о деньгах можно не рассказывать, чтобы не пугать бедную секретаршу величиной свалившегося на меня богатства.
– Это все наше? – переспросила Маринка.
– Мое и Славы. А еще у меня есть двадцать тысяч евро. Я продал старинные арабские украшения и кинжал.
– Они так дорого стоят? – удивилась Маринка.
– Им девятьсот лет. Это была историческая находка первой величины, – по секрету сообщил я. – Только ты никому не рассказывай.
– Тогда продолжай искать клады! – приказала Маринка. – Я верю в тебя.
Я вдруг понял, что, наверное, справлюсь и без всяких предметов влияния. Просто надо иметь волю к победе и привычку побеждать. Все это у меня теперь было.
– Слушай, – предложил я, – давай жить вместе. Переезжай окончательно ко мне. Только одно условие: никакой Леры!
– Ну, если ты так хочешь, милый, – проворковала Маринка. – Она мне и сама не очень нравится.
Где-то высоко в небе запели ангельские трубы.
– Давай поженимся? – спросил я и замер.
– Давай! – ни секунды не раздумывая, согласилась Маринка.
КОНЕЦ

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73