Когда они зависали над цветком, движение крылышек становилось столь быстрым, что сравнить их можно было только с трепетанием крыльев мух или других насекомых. Кроме того, движениями хвоста они помогали себе сохранить нужное положение в воздухе. Оригинальные, тонкие клювы колибри были приспособлены к форме чашечки цветка, нектаром которого питались птицы. У одних видов клювы длинные и прямые, у других короткие, у третьих закривленные. Птицы зависали над цветком на очень короткое время, издавали при этом характерный, нежный писк. и молниеносно уносились к следующему цветку.
Наблюдая за колибри, Томек обратил внимание на их склонность к ссорам и битвам между собой. Птички непрерывно гонялись одна за другой и во время полета сшибались, норовя угодить противницу клювом. Томек вспомнил, что колибри высиживают яйца в дождливый период, то есть от декабря до февраля. В это время они ведут себя весьма неспокойно и попадают в сварливое настроение. Следя за агрессивностью маленьких птичек, Томек вспомнил мексиканскую легенду о том, будто бы души погибших воинов вселяются в колибри.
Летающие, оперенные алмазы… - сколько загадок кроется в жизни и обычаях маленьких птиц, сколько труда затратили изучавшие колибри исследователи, среди которых было не мало поляков!
Томек вспомнил, что отец говорил ему о знакомстве с Константином Браницким, одним из покровителей природоведческих наук в Польше.
Браницкий, любитель-орнитолог, организовал и финансировал научные экспедиции, направлявшиеся в разные страны за представителями фауны. Благодаря заботам Браницкого, ученый природовед и путешественник Константин Ельский собрал коллекцию фауны Перу. Впоследствии Ельского сменил зоолог и путешественник Ян Штольцман. Он исследовал побережье Перу, район истоков Амазонки, которую прошел вплоть до Белем, откуда вернулся в Польшу. Потом Штольцман вместе с Семирадским путешествовал по Экуадору и совершил поездку по Египту и Судану. Охотник, Ян Калиновский, состоявший на службе у Браницкого, собирал ценные коллекции фауны Бразилии и Перу целых тринадцать лет.
Отец говорил Томеку с какими трудностями и опасностями приходилось встречаться польским ученым-путешественникам. Они в большинстве случаев в одиночестве, направлялись в глубину неисследованных, диких областей Южной Америки. Сколько трудов стоило, например, Штольцману создание коллекции колибри Лоддигессия мирабилис, существование которого до Штольцмана подтверждалось только лишь наличием единственного экземпляра, пойманного в 1847 году!
Внутренние области Южной Америки представляли множество загадок - они недостаточно изучены. Вое еще в глубине материки исчезали без следа путешественники одиночки, и погибали целые экспедиции. На дикой Гран-Пахонали исчез даже такой опытный путешественник, как Смуга.
Томек с гордостью стал вспоминать имена польских ученых и путешественников. Среди них почетное место занимает Юзеф Семирадский, геолог, который вместе со Штольцманом изучал Экуадор, бассейн Амазонки, Панаму и Антильские острова, а потом самостоятельно путешествовал по Бразилии и Аргентине. Именно Семирадский обследовал малоизвестные до него территории Патагонии, расположенные у подножия Кордильер и внес исправления в неточные карты обследованных районов. А Игнацы Домейко в Чили? Ему принадлежит заслуга изучения естественных богатств Кордильер, открытия первого университета в Чили; ему во многих городах возведены памятники. Своими исследованиями Южной Америки заслужили себе славу многие поляки, а сколько еще их обогатит науку в будущем? Почти неисследованные, малоизвестные территории Южной Америки привлекали внимание выдающихся путешественников разных наций. Этим континентом интересовались такие ученые, как Гумбольдт, Дарвин и Д'Орбиньи. Томек очень гордился тем, что рядом с фамилиями столь знаменитых европейских путешественников стоят имена его соотечественников.
- Эй, браток! Ты спишь, или заболел? - воскликнул капитан Новицкий.
Томек, внезапно пробужденный от раздумий окриком моряка, вздрогнул и повернулся к другу.
- Я не сплю, Тадек, - ответил он. - Так, только разные мысли путались в голове.
- Не философствуй на голодный желудок. Никсон говорит, что вот-вот появится пристань на реке. Время уже поужинать и отдохнуть. От этого сидения в лодке у меня ноги затекли, да и в брюхе урчит.
- На «Санта Марии» наши сидят теперь за столом, - буркнул Томек.
- Через час и мы сядем за ужин. Уже видна пристань, - сказал Никсон.
Действительно, на правом берегу реки показался примитивный шаткий помост, построенный из деревянных, грубо отесанных брусьев. У нескольких лодок, привязанных лианами к помосту, суетились индейцы. Увидев лодку, они схватились за луки и стрелы, потому что в Амазонской сельве встречи с незнакомыми людьми всегда возбуждают тревогу.
- Ах, сто дохлых китов в зубы! Не очень-то хорошо нас здесь встречают, - сказал капитан Новицкий.
- Они боятся, - ответил Томек.
Но как раз в этот момент на пристани раздались приветственные крики. Гребцы в лодке охотно ответили тем же и сильнее заработали веслами. Вскоре лодка пристала к причалу.
Сюбео вежливо, но без признаков униженной покорности приветствовали Никсона, который довольно часто посещал лагери сборщиков каучука, в том числе и лагерь на берегу Путумайо. По поведению индейцев было заметно, что они любили владельца компании. Никсон представил Томека и Новицкого как друзей Смуги. В глазах сюбео блеснули огоньки дружелюбной заинтересованности.
После кратких приветствий индейцы повели гостей в лагерь, построенный на берегу ручья впадающего в Путумайо. Томек и Новицкий с интересом рассматривали лагерь. Следов нападения, совершенного несколько месяцев назад уже не было. Вблизи склада каучука стояли два жилых барака, вокруг которых расположились шалаши индейцев.
На веранду одного из бараков вышел белый мужчина.
- Знакомьтесь, это Уилсон, начальник этого лагеря и еще двух, находящихся на берегу реки Япури, - представил мужчину Никсон.
- Что за приятная неожиданность?! - воскликнул Уилсон. - Неужели вы привезли с собой долгожданных гостей из Европы?
- Вы не ошибаетесь, наконец они приехали, - ответил Никсон. - Это капитан Новицкий, а это - хорошо известный нам по рассказам Карских - Томаш Вильмовский.
- Пожалуйста, пожалуйста, милости просим ко мне, - сказал Уилсон. - Вы конечно устали и голодны? Я сейчас распоряжусь об ужине.
- Хорошая новость, я голоден, как акула, - ответил Новицкий.
- Ничего удивительного, мы ехали весь день без остановок. Наши дорогие гости стремились, как можно скорее увидеть вас, Уилсон, - сообщил Никсон.
- Удачно получилось то, что в устье Путумайо мы застали лодку, принадлежащую компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Наблюдая за колибри, Томек обратил внимание на их склонность к ссорам и битвам между собой. Птички непрерывно гонялись одна за другой и во время полета сшибались, норовя угодить противницу клювом. Томек вспомнил, что колибри высиживают яйца в дождливый период, то есть от декабря до февраля. В это время они ведут себя весьма неспокойно и попадают в сварливое настроение. Следя за агрессивностью маленьких птичек, Томек вспомнил мексиканскую легенду о том, будто бы души погибших воинов вселяются в колибри.
Летающие, оперенные алмазы… - сколько загадок кроется в жизни и обычаях маленьких птиц, сколько труда затратили изучавшие колибри исследователи, среди которых было не мало поляков!
Томек вспомнил, что отец говорил ему о знакомстве с Константином Браницким, одним из покровителей природоведческих наук в Польше.
Браницкий, любитель-орнитолог, организовал и финансировал научные экспедиции, направлявшиеся в разные страны за представителями фауны. Благодаря заботам Браницкого, ученый природовед и путешественник Константин Ельский собрал коллекцию фауны Перу. Впоследствии Ельского сменил зоолог и путешественник Ян Штольцман. Он исследовал побережье Перу, район истоков Амазонки, которую прошел вплоть до Белем, откуда вернулся в Польшу. Потом Штольцман вместе с Семирадским путешествовал по Экуадору и совершил поездку по Египту и Судану. Охотник, Ян Калиновский, состоявший на службе у Браницкого, собирал ценные коллекции фауны Бразилии и Перу целых тринадцать лет.
Отец говорил Томеку с какими трудностями и опасностями приходилось встречаться польским ученым-путешественникам. Они в большинстве случаев в одиночестве, направлялись в глубину неисследованных, диких областей Южной Америки. Сколько трудов стоило, например, Штольцману создание коллекции колибри Лоддигессия мирабилис, существование которого до Штольцмана подтверждалось только лишь наличием единственного экземпляра, пойманного в 1847 году!
Внутренние области Южной Америки представляли множество загадок - они недостаточно изучены. Вое еще в глубине материки исчезали без следа путешественники одиночки, и погибали целые экспедиции. На дикой Гран-Пахонали исчез даже такой опытный путешественник, как Смуга.
Томек с гордостью стал вспоминать имена польских ученых и путешественников. Среди них почетное место занимает Юзеф Семирадский, геолог, который вместе со Штольцманом изучал Экуадор, бассейн Амазонки, Панаму и Антильские острова, а потом самостоятельно путешествовал по Бразилии и Аргентине. Именно Семирадский обследовал малоизвестные до него территории Патагонии, расположенные у подножия Кордильер и внес исправления в неточные карты обследованных районов. А Игнацы Домейко в Чили? Ему принадлежит заслуга изучения естественных богатств Кордильер, открытия первого университета в Чили; ему во многих городах возведены памятники. Своими исследованиями Южной Америки заслужили себе славу многие поляки, а сколько еще их обогатит науку в будущем? Почти неисследованные, малоизвестные территории Южной Америки привлекали внимание выдающихся путешественников разных наций. Этим континентом интересовались такие ученые, как Гумбольдт, Дарвин и Д'Орбиньи. Томек очень гордился тем, что рядом с фамилиями столь знаменитых европейских путешественников стоят имена его соотечественников.
- Эй, браток! Ты спишь, или заболел? - воскликнул капитан Новицкий.
Томек, внезапно пробужденный от раздумий окриком моряка, вздрогнул и повернулся к другу.
- Я не сплю, Тадек, - ответил он. - Так, только разные мысли путались в голове.
- Не философствуй на голодный желудок. Никсон говорит, что вот-вот появится пристань на реке. Время уже поужинать и отдохнуть. От этого сидения в лодке у меня ноги затекли, да и в брюхе урчит.
- На «Санта Марии» наши сидят теперь за столом, - буркнул Томек.
- Через час и мы сядем за ужин. Уже видна пристань, - сказал Никсон.
Действительно, на правом берегу реки показался примитивный шаткий помост, построенный из деревянных, грубо отесанных брусьев. У нескольких лодок, привязанных лианами к помосту, суетились индейцы. Увидев лодку, они схватились за луки и стрелы, потому что в Амазонской сельве встречи с незнакомыми людьми всегда возбуждают тревогу.
- Ах, сто дохлых китов в зубы! Не очень-то хорошо нас здесь встречают, - сказал капитан Новицкий.
- Они боятся, - ответил Томек.
Но как раз в этот момент на пристани раздались приветственные крики. Гребцы в лодке охотно ответили тем же и сильнее заработали веслами. Вскоре лодка пристала к причалу.
Сюбео вежливо, но без признаков униженной покорности приветствовали Никсона, который довольно часто посещал лагери сборщиков каучука, в том числе и лагерь на берегу Путумайо. По поведению индейцев было заметно, что они любили владельца компании. Никсон представил Томека и Новицкого как друзей Смуги. В глазах сюбео блеснули огоньки дружелюбной заинтересованности.
После кратких приветствий индейцы повели гостей в лагерь, построенный на берегу ручья впадающего в Путумайо. Томек и Новицкий с интересом рассматривали лагерь. Следов нападения, совершенного несколько месяцев назад уже не было. Вблизи склада каучука стояли два жилых барака, вокруг которых расположились шалаши индейцев.
На веранду одного из бараков вышел белый мужчина.
- Знакомьтесь, это Уилсон, начальник этого лагеря и еще двух, находящихся на берегу реки Япури, - представил мужчину Никсон.
- Что за приятная неожиданность?! - воскликнул Уилсон. - Неужели вы привезли с собой долгожданных гостей из Европы?
- Вы не ошибаетесь, наконец они приехали, - ответил Никсон. - Это капитан Новицкий, а это - хорошо известный нам по рассказам Карских - Томаш Вильмовский.
- Пожалуйста, пожалуйста, милости просим ко мне, - сказал Уилсон. - Вы конечно устали и голодны? Я сейчас распоряжусь об ужине.
- Хорошая новость, я голоден, как акула, - ответил Новицкий.
- Ничего удивительного, мы ехали весь день без остановок. Наши дорогие гости стремились, как можно скорее увидеть вас, Уилсон, - сообщил Никсон.
- Удачно получилось то, что в устье Путумайо мы застали лодку, принадлежащую компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70