— Теперь я поняла, — с грустью заметила Горбунья, — что родные вашей доброй госпожи ее не любят и, может, даже преследуют ее.
— Больше я ничего вам не могу сказать. А теперь обещайте мне, что вы уговорите господина Агриколя никому не сообщать о нашем разговоре и о совете, который я вам дала. Мое счастье… Нет, не счастье, — с горечью проговорила девушка, как бы отказываясь от надежды когда-либо знать счастье, — не счастье, а покой всей моей жизни зависит от вашего молчания!
— Ах, не волнуйтесь! — воскликнула Горбунья, изумленная и тронутая печальным выражением лица Флорины. — Я не буду неблагодарной: никто, кроме Агриколя, не узнает, что я вас видела.
— Благодарю вас… Благодарю!.. — горячо воскликнула Флорина.
— Вы меня благодарите? За что же? — спросила удивленная Горбунья, видя крупные слезы, навернувшиеся на глаза служанки.
— Да! Вам я обязана минутой чистого, ничем не отравленного счастья! Быть может, мне удалось оказать услугу моей доброй госпоже, не рискуя увеличить свои страдания…
— Вы несчастны?
— Это вас удивляет? Поверьте мне, как ни печальна ваша участь, а я с радостью бы поменялась с вами! — почти невольно вырвалось у Флорины.
— Увы! — сказала Горбунья. — Вы слишком добры, чтобы я могла дозволить вам пожелать моей участи… Особенно сейчас…
— Что вы этим хотите сказать?
— Да, — с горечью продолжала Горбунья, — надеюсь, вам никогда не придется узнать, что у вас нет работы, когда работа для вас — единственное средство к существованию.
— Боже, неужели вы так бедствуете? — спросила Флорина, с беспокойством взглянув на Горбунью.
Молодая работница молчала, опустив голову. Чрезвычайно самолюбивая, она уже упрекала себя за откровенность, которая имела характер жалобы, хотя эти слова вырвались у нее нечаянно, едва лишь она вспомнила о своем ужасном положении.
— Если так, то мне жаль вас от всего сердца, — продолжала Флорина. — Хотя, право, не знаю, счастливей ли вас я сама… Однако позвольте, — прибавила она, подумав, — если вы нуждаетесь в работе, если вам не удается ничего добиться, я могу, кажется, достать вам работу… По крайней мере надеюсь…
— Не может быть! — воскликнула Горбунья. — Я никогда не осмелилась бы обратиться к вам с такой просьбой, а между тем это может меня спасти… Теперь, когда ваше великодушие обязывает меня к откровенности, я должна вам признаться, что сегодня утром мне отказали в работе, очень скромной, правда, но которая все-таки приносила мне четыре франка в неделю!
— Четыре франка в неделю? — воскликнула Флорина, не веря своим ушам.
— Конечно, это немного, но мне хватало, — продолжала Горбунья. — К несчастью, дама, дававшая мне работу, смогла заказать ее дешевле.
— Четыре франка в неделю! — повторяла Флорина, тронутая такой покорностью и такой нуждой. — Ну, а я порекомендую вас людям, которые дадут вам возможность заработать до двух франков в день по крайней мере.
— Как? Я смогу зарабатывать два франка в день? Возможно ли это?
— Да… только надо работать поденно… Если вы не захотите поступить в услужение.
— В моем положении, — проговорила Горбунья со скромным достоинством, — нельзя быть щепетильной, но я предпочла бы работать дома, даже за гораздо более скромную плату.
— Поденная работа, к сожалению, обязательное требование, — сказала Флорина.
— Значит, мне придется отказаться от надежды получить эту работу, — робко отвечала Горбунья. — Я, конечно, не отказалась бы ходить на работу и поденно, но, к несчастью, для этого необходимо иметь если не изящное, то хотя бы приличное платье… а мне, — признаюсь в этом без стыда: бедность не порок, — нечего надеть, кроме этих несчастных обносков.
— Это неважно, — с живостью заметила Флорина, — вам дадут возможность прилично одеться.
Горбунья с изумлением взглянула на Флорину. Эти условия настолько превышали все ее надежды и так мало походили на обычный заработок работниц, что она едва решалась всему этому верить.
— Но… — с замешательством выговорила Горбунья, — почему я могу надеяться на такое великодушие ко мне? Как я смогу отплатить за столь щедрое вознаграждение?
Флорина вздрогнула. Сердечный порыв доброй по натуре девушки и желание быть полезной бедной швее, кротость и смирение которой ее глубоко тронули, заставили сделать необдуманное предложение. Она знала, ценой какого условия должна будет заплатить Горбунья за эти выгоды, которые она предлагала, и ей только сейчас пришло в голову: да согласится ли девушка на это условие? К сожалению, зайдя столь далеко, Флорина не осмелилась все объяснить и решила предоставить дело собственной совести молодой работницы. Кроме того, она не особенно верила в неподкупное бескорыстие других. Флорина успокаивала себя мыслью, что, быть может, нужда и крайность заставят Горбунью поступиться той деликатностью, которая так в ней поражала. Поэтому она продолжала так:
— Я понимаю, что такое предложение должно вас очень удивить по сравнению с тем, что вам обычно предлагали, но, видите ли… я предполагала найти вам работу в одном благотворительном обществе, где дают занятия достойным женщинам, находящимся в нужде. Это общество св.Марии; оно предоставляет места прислуге или поденную работу швеям… Во главе дела стоят настолько набожные и милосердные особы, что они даже дают нечто вроде приданого бедным девушкам, принимаемым ими под покровительство, если у тех нет приличного платья, — для того чтобы они могли выполнять свою работу.
Это вполне правдоподобное объяснение великолепных предложений Флорины показалось Горбунье удовлетворительным, ведь речь шла о благотворительности.
— Теперь я понимаю, почему оплата так велика, — сказала Горбунья. — Но, к сожалению, некому меня рекомендовать этим сострадательным особам, возглавляющим это заведение.
— Вы бедствуете, вы трудолюбивы и честны — этого вполне достаточно… Но я должна вас предупредить, что вас спросят, достаточно ли усердно вы исполняете религиозные обязанности.
— Никто больше меня не может любить и благословлять Создателя, — твердо вымолвила Горбунья, — но что касается исполнения обрядов, то я считаю это делом совести каждого человека и скорее откажусь от всякого покровительства, если на меня будут оказывать давление…
— О нет, нисколько! Я сказала вам это, чтобы вы не удивлялись вопросам этих набожных особ. Да и вообще… Почему бы не попробовать?.. Ведь вы ничем не рискуете?.. Удобно вам будет согласиться на их условия, вы согласитесь… Если же вам покажется, что они насилуют вашу совесть, вы откажетесь, вот и все… хуже от этого не станет…
Горбунья ничего не могла сказать против этого. Оставляя ей свободный выбор, Флорина вполне ее успокоила, и она доверчиво заметила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151