Он мог только надеяться, что Эмиль их отыщет. А тогда уж, видит Бог, наступит его черед.
Одинокий всадник неспешно ехал по дороге, оставляя за собой облака пыли. Выпрямившись, Ян пришпорил коня ему навстречу, и они встретились под сенью сучковатого дерева, которое было старым уже во времена Людовика XIV.
– Ее у себя нет! – резко бросил Ян. – Горничная ее не видела. Что тебе удалось выяснить?
Эмиль концом плаща вытер с лица пыль. Вид его был мрачен.
– Там их тоже нет.
– Что ты хочешь этим сказать? – медленно роняя слова, спросил Ян.
– Что они не вернулись в покои Сен-Альбана. Я разговаривал с самим мажордомом.
– Но и часа не прошло, как их видели в саду.
– Я не кончил. По словам мажордома, Сен-Альбан велел передать, что уезжает в Рамбуйе, чтобы принять участие в охоте с герцогом Орлеанским. Я пошел в конюшню, где узнал, что экипаж и впрямь был заказан на пять часов и еще не возвращался.
В ответ на резкий рывок поводьев лошадь Яна вскинула голову.
– Ради Бога, Эмиль, не думаешь же ты, что он увез Таунсенд с собой?
– Мне пришло это в голову.
– Мы бы встретили экипаж на дороге.
– Нет, не встретили бы, если он повез ее куда-то еще.
Ян стиснул зубы.
– Он не посмел бы! И Таунсенд никогда бы не позволила!
Эмиль ничего не ответил, но его мысли отразились у него на лице.
Неопытная, одинокая, оскорбленная герцогиня вполне могла стать легкой добычей такого угодливого обольстителя, как Анри Сен-Альбан.
– Едем! – сказал Ян с посуровевшим лицом, на котором было написано недоверие. – Я хочу поговорить с... – В это мгновение из-за угла улицы Гамбетты появился накренившийся и опасно раскачивающийся экипаж. Ян поднял голову и увидел своего зятя – Армана де Сакса, – тот махал им из окна кареты и кричал, чтобы они остановились.
Еще прежде, чем опустили ступеньки кареты, дверь распахнулась и к ним кинулась Флер. При виде ее слез Ян ощутил странный толчок в сердце. Спешившись, он схватил руки сестры.
– Таунсенд! Ради Бога! Что с ней случилось?
– Слава Всевышнему, ты здесь и здоров! – залепетала Флер, не слыша его слов. – Мы сами собирались в Рамбуйе, когда этот человек сказал мне, что ты заболел. Я так испугалась...
– Я заболел? Какой человек?
Флер отшатнулась, – руки Яна причиняли ей боль. Она начала торопливо объяснять что-то, когда сзади подошли Эмиль и Арман. Эмиль вел на поводу лошадь Яна.
– ...И я была совершенно уверена, что он говорит правду, – заключила Флер, дрожа теперь от непонятного страха, охватившего ее при виде выражения лица Яна, – потому что Таунсенд, казалось, потеряла от волнения голову. Понимаешь, я увидела ее в окно, когда экипаж проезжал мимо. Она плакала, и неужели ты думаешь, что с ней что-то случилось?
Ян не ответил. Вместо этого он на краткий миг прижал ее к себе, а глаза его поверх ее головы встретились с глазами Эмиля. Ян схватил протянутые Эмилем поводья, прыгнул в седло и, стегнув кнутом испуганного коня, послал его в галоп. Флер и Арман что-то кричали ему вслед, но он даже не обернулся.
– Куда, по-вашему, они направились? – прокричал Эмиль, безжалостно пришпоривая лошадь в стремлении догнать Яна. – В Париж?
Ян отрицательно мотнул головой. Маловероятно чтобы они поехали туда, просто потому, что их обоих там слишком хорошо знали.
– Возможно, он действительно решил отвезти ее в Рамбуйе, – догадался Эмиль, – но прежде остановиться с ней где-то по дороге.
Ян сжал губы, понимая, что все может быть именно так. Мысль эта сводила его с ума. Каким дураком он был. Набитый дурак, недооценивавший этого человека. А теперь могло быть слишком поздно, потому что у Анри, самое малое, час выигрыша во времени. Скоро стемнеет, а по дороге в Рамбуйе бесчисленное множество мест, где весьма удобно овладеть молодой, неопытной женщиной. Ян не мог и надеяться подоспеть вовремя. Если Анри надругался над ней, если только... Ян не мог додумать мысль до конца. Вместо этого он стегнул усталого жеребца, заставляя его скакать еще быстрее, пока изрытая колеями дорога не слилась для него в одно сплошное пятно.
16
– Да, – сказал кузнец при таверне на краю леса, у дороги в Шартр, – экипаж, подобный описанному, проезжал через деревню меньше часа тому назад. – Господин в экипаже очень спешил, поэтому кузнец его и запомнил. – И еще, – добавил он, вспомнив, – похоже, что дама, ехавшая с ним, – ее лицо он видел только мельком, – выглядела нездоровой.
Ян коротко поблагодарил его прыгнув в седло.
– Вы загоните лошадь, если не будете давать ей отдыха, – сказал Эмиль.
– Ну и пусть. Я не позволю им улизнуть. – Ян был немногословен. Они теряли драгоценное время, расспрашивая об Анри в каждой гостинице, в каждом крестьянском доме вдоль дороги и каждого крестьянина, которого видели в поле.
– Надо дать лошадям отдышаться хоть минуту, – настаивал Эмиль, хмурясь при виде тяжело вздымавшихся боков жеребца и кровавой пены у его губ. – Он опередил нас не больше чем на час.
Ян отрицательно качнул головой, и Эмиль не мог отогнать от себя мысль о том, что за время их бешеной скачки Ян постарел на десять лет.
– Решительный человек за час может успеть многое.
– Но он не подозревает еще о погоне, – возразил Эмиль. – И можете быть уверены, он не станет торопиться соблазнять ее.
Он сразу же понял, что сказал не то. Герцог изменился в лице и, не говоря ни слова, погнал своего жеребца дальше, пренебрегая опасностью с безрассудной отвагой, поразившей его лакея.
Менее чем пятью милями южнее они увидели на изрытой глубокими колеями дороге круто накренившийся экипаж, кучер и пассажир лихорадочно трудились над слетевшим колесом. Позади них металась взад-вперед по тропинке Таунсенд Монкриф, – растрепанная, подол платья в грязи. Она то и дело подходила к карете и, хмурясь, наблюдала за тем, как продвигается работа.
– Сколько еще времени вам понадобится? Нельзя ли мне распрячь одну из лошадей и верхом поехать вперед?
– Скоро стемнеет, – сквозь стиснутые зубы процедил Анри, связывая вместе с возницей треснувшие колесные спицы.
– Но туда, должно быть, уже не так далеко! Никак не предполагала, что потребуется так много времени, чтобы добраться до Рамбуйе.
При последних ее словах кучер испуганно вздрогнул. Он посмотрел в глаза Анри.
– Сударь! Мы свернули на шартрскую дорогу.
– Будь ты проклят! – рявкнул на него Анри. – Продолжай работать!
Таунсенд, пропустившая их диалог мимо ушей, с минуту продолжала молча наблюдать за тем, как они работают, потом, топнув нетерпеливо ногой, снова заметалась взад-вперед по тропинке.
Господи! Это ожидание сводило ее с ума! Возможно, в эту самую минуту Ян зовет ее, возможно, он... Нет! Она не должна этому верить. Даже думать не должна! По словам Анри, та женщина в дворцовом саду уверяла, что жизнь Яна вне опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Одинокий всадник неспешно ехал по дороге, оставляя за собой облака пыли. Выпрямившись, Ян пришпорил коня ему навстречу, и они встретились под сенью сучковатого дерева, которое было старым уже во времена Людовика XIV.
– Ее у себя нет! – резко бросил Ян. – Горничная ее не видела. Что тебе удалось выяснить?
Эмиль концом плаща вытер с лица пыль. Вид его был мрачен.
– Там их тоже нет.
– Что ты хочешь этим сказать? – медленно роняя слова, спросил Ян.
– Что они не вернулись в покои Сен-Альбана. Я разговаривал с самим мажордомом.
– Но и часа не прошло, как их видели в саду.
– Я не кончил. По словам мажордома, Сен-Альбан велел передать, что уезжает в Рамбуйе, чтобы принять участие в охоте с герцогом Орлеанским. Я пошел в конюшню, где узнал, что экипаж и впрямь был заказан на пять часов и еще не возвращался.
В ответ на резкий рывок поводьев лошадь Яна вскинула голову.
– Ради Бога, Эмиль, не думаешь же ты, что он увез Таунсенд с собой?
– Мне пришло это в голову.
– Мы бы встретили экипаж на дороге.
– Нет, не встретили бы, если он повез ее куда-то еще.
Ян стиснул зубы.
– Он не посмел бы! И Таунсенд никогда бы не позволила!
Эмиль ничего не ответил, но его мысли отразились у него на лице.
Неопытная, одинокая, оскорбленная герцогиня вполне могла стать легкой добычей такого угодливого обольстителя, как Анри Сен-Альбан.
– Едем! – сказал Ян с посуровевшим лицом, на котором было написано недоверие. – Я хочу поговорить с... – В это мгновение из-за угла улицы Гамбетты появился накренившийся и опасно раскачивающийся экипаж. Ян поднял голову и увидел своего зятя – Армана де Сакса, – тот махал им из окна кареты и кричал, чтобы они остановились.
Еще прежде, чем опустили ступеньки кареты, дверь распахнулась и к ним кинулась Флер. При виде ее слез Ян ощутил странный толчок в сердце. Спешившись, он схватил руки сестры.
– Таунсенд! Ради Бога! Что с ней случилось?
– Слава Всевышнему, ты здесь и здоров! – залепетала Флер, не слыша его слов. – Мы сами собирались в Рамбуйе, когда этот человек сказал мне, что ты заболел. Я так испугалась...
– Я заболел? Какой человек?
Флер отшатнулась, – руки Яна причиняли ей боль. Она начала торопливо объяснять что-то, когда сзади подошли Эмиль и Арман. Эмиль вел на поводу лошадь Яна.
– ...И я была совершенно уверена, что он говорит правду, – заключила Флер, дрожа теперь от непонятного страха, охватившего ее при виде выражения лица Яна, – потому что Таунсенд, казалось, потеряла от волнения голову. Понимаешь, я увидела ее в окно, когда экипаж проезжал мимо. Она плакала, и неужели ты думаешь, что с ней что-то случилось?
Ян не ответил. Вместо этого он на краткий миг прижал ее к себе, а глаза его поверх ее головы встретились с глазами Эмиля. Ян схватил протянутые Эмилем поводья, прыгнул в седло и, стегнув кнутом испуганного коня, послал его в галоп. Флер и Арман что-то кричали ему вслед, но он даже не обернулся.
– Куда, по-вашему, они направились? – прокричал Эмиль, безжалостно пришпоривая лошадь в стремлении догнать Яна. – В Париж?
Ян отрицательно мотнул головой. Маловероятно чтобы они поехали туда, просто потому, что их обоих там слишком хорошо знали.
– Возможно, он действительно решил отвезти ее в Рамбуйе, – догадался Эмиль, – но прежде остановиться с ней где-то по дороге.
Ян сжал губы, понимая, что все может быть именно так. Мысль эта сводила его с ума. Каким дураком он был. Набитый дурак, недооценивавший этого человека. А теперь могло быть слишком поздно, потому что у Анри, самое малое, час выигрыша во времени. Скоро стемнеет, а по дороге в Рамбуйе бесчисленное множество мест, где весьма удобно овладеть молодой, неопытной женщиной. Ян не мог и надеяться подоспеть вовремя. Если Анри надругался над ней, если только... Ян не мог додумать мысль до конца. Вместо этого он стегнул усталого жеребца, заставляя его скакать еще быстрее, пока изрытая колеями дорога не слилась для него в одно сплошное пятно.
16
– Да, – сказал кузнец при таверне на краю леса, у дороги в Шартр, – экипаж, подобный описанному, проезжал через деревню меньше часа тому назад. – Господин в экипаже очень спешил, поэтому кузнец его и запомнил. – И еще, – добавил он, вспомнив, – похоже, что дама, ехавшая с ним, – ее лицо он видел только мельком, – выглядела нездоровой.
Ян коротко поблагодарил его прыгнув в седло.
– Вы загоните лошадь, если не будете давать ей отдыха, – сказал Эмиль.
– Ну и пусть. Я не позволю им улизнуть. – Ян был немногословен. Они теряли драгоценное время, расспрашивая об Анри в каждой гостинице, в каждом крестьянском доме вдоль дороги и каждого крестьянина, которого видели в поле.
– Надо дать лошадям отдышаться хоть минуту, – настаивал Эмиль, хмурясь при виде тяжело вздымавшихся боков жеребца и кровавой пены у его губ. – Он опередил нас не больше чем на час.
Ян отрицательно качнул головой, и Эмиль не мог отогнать от себя мысль о том, что за время их бешеной скачки Ян постарел на десять лет.
– Решительный человек за час может успеть многое.
– Но он не подозревает еще о погоне, – возразил Эмиль. – И можете быть уверены, он не станет торопиться соблазнять ее.
Он сразу же понял, что сказал не то. Герцог изменился в лице и, не говоря ни слова, погнал своего жеребца дальше, пренебрегая опасностью с безрассудной отвагой, поразившей его лакея.
Менее чем пятью милями южнее они увидели на изрытой глубокими колеями дороге круто накренившийся экипаж, кучер и пассажир лихорадочно трудились над слетевшим колесом. Позади них металась взад-вперед по тропинке Таунсенд Монкриф, – растрепанная, подол платья в грязи. Она то и дело подходила к карете и, хмурясь, наблюдала за тем, как продвигается работа.
– Сколько еще времени вам понадобится? Нельзя ли мне распрячь одну из лошадей и верхом поехать вперед?
– Скоро стемнеет, – сквозь стиснутые зубы процедил Анри, связывая вместе с возницей треснувшие колесные спицы.
– Но туда, должно быть, уже не так далеко! Никак не предполагала, что потребуется так много времени, чтобы добраться до Рамбуйе.
При последних ее словах кучер испуганно вздрогнул. Он посмотрел в глаза Анри.
– Сударь! Мы свернули на шартрскую дорогу.
– Будь ты проклят! – рявкнул на него Анри. – Продолжай работать!
Таунсенд, пропустившая их диалог мимо ушей, с минуту продолжала молча наблюдать за тем, как они работают, потом, топнув нетерпеливо ногой, снова заметалась взад-вперед по тропинке.
Господи! Это ожидание сводило ее с ума! Возможно, в эту самую минуту Ян зовет ее, возможно, он... Нет! Она не должна этому верить. Даже думать не должна! По словам Анри, та женщина в дворцовом саду уверяла, что жизнь Яна вне опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91