Только такая фантасмагория и может прийтись по вкусу какому-нибудь богатому лондонскому купцу с амбициями занять высокое положение в обществе.
– И ваш отец собирается продать Бедлингтон? – вежливо поинтересовался Эдуард Карлион.
– Да, – кивнул Фрэнсис. – Да, дорогой Эдуард, собирается. Я доказал ему всю мудрость такого шага. К счастью, я обладаю определенным влиянием на отца. Правда, к сожалению, не всегда достаточно сильным, как хотелось бы, но если напрячься, то я могу заставить его прислушаться к моему мнению. Вы прекрасно знаете, что лорд Бедлингтон далеко не молод. Невозможно отрицать, что длительная дружба с Регентом не способствует ни крепкому здоровью, ни финансовому процветанию. Если добавить ко всему этому «вист», в который мой бедный отец играет в Оутлэндсе с герцогом Йоркским… у него совсем недавно появилась эта привычка… то, думаю, мне не нужно дальше объяснять причины, которые заставили его попытаться поправить свои финансовые дела таким дурацким способом. Он ни черта не соображает в этой опасной игре. Честно говоря, отец не обладает талантом и к общественной деятельности, и я счастлив вам сообщить, что мне удалось убедить его в этом. Да, его светлость уходит в отставку. Его, как вам известно, очень мучает подагра. Отец с почетом уйдет в отставку по выслуге лет, и поскольку мне знаком его веселый нрав, я уверен, события нескольких последних месяцев быстро сотрутся из его памяти.
– Как вы узнали о темных делах лорда Бедлингтона? – спросил Карлион.
– Его светлость сам мне о них рассказал, – ответил Фрэнсис.
– Что?..
– О, да! Хотя следует признать, я припер его к стенке, и ему некуда было деваться. Я, честно говоря, давно начал замечать за ним что-то неладное. Видите ли, я нахожусь в довольно близких отношениях со множеством его коллег! Меня можно встретить во всех самых модных салонах города. Я даже всерьез думал бросить вызов Браммелю, поскольку мой узел на галстуке лучше и изящнее его. Молодые денди уже склонны следовать моему примеру, а не его…
– Может, вернемся к предмету нашего разговора? – предложил лорд Карлион.
– Ах, простите меня! Вы поступили правильно, напомнив мне об этом! Да, конечно же, вернемся к нашему разговору! Понимаете, мой дорогой Эдуард, я имею счастье дружить со множеством самых разных людей, и мне приходится слышать очень много такого, о чем я, полагаю, вообще не должен знать. Например, мне известно, что в конногвардейском полку его величества не так давно произошло маленькое ЧП. Утечка секретной информации, увы, не такое уж и редкое дело в наше время. Довольно часто приходится слышать о подобных происшествиях. Но на этот скандал я был вынужден обратить особое внимание. Одно или два обстоятельства, о которых я вам не, стану говорить, заставили меня подумать, будто мой родитель имеет к нему какое-то отношение. Я вам уже говорил, что его светлость абсолютно не может заниматься никакими интригами. Начав вести такую непривычную жизнь, он стал испытывать некоторые трудности с головой. Преданный любящий сын, как вам известно, не может безучастно взирать на неудобства своего родителя. Моя преданность заставила меня зорко следить за его делами… настолько зорко, насколько это было возможно. Я даже начал ездить к нему в гости так часто, что это стало действовать на нервы не только ему, но и мне. Увы, между нами никогда не было такой большой дружбы, как хотелось бы. Дело в том, что наши вкусы но многом не совпадают. Но я не жалею об этих визитах, хотя они и довольно сильно раздражали меня. Ведь если бы я не приобрел привычку ездить к нему в гости, чтобы справиться о делах, я бы никогда не узнал о неожиданной поездке лорда Бедлингтона в Сассекс. Итак, я явился на Брук-стрит и узнал, что его светлость вынужден был срочно выехать в Сассекс. Я, естественно, удивился и тут же выяснил, что с беднягой Эустазом произошел несчастный случай, и он умер. Это известие само по себе меня ничуть не удивило, поскольку любой человек, знакомый с Эустазом, не мог не знать, что рано или поздно его ожидает печальная участь. Я только вежливо поинтересовался, как его светлость узнал об этом. Тогда-то я и узнал о визите Луи Де Кастре на Брук-стрит. Дворецкий полагал, будто печальные новости принес Луи. – Фрэнсис сделал паузу и, нахмурившись, посмотрел на ногти правой руки. – Знаете, мне это показалось очень странным. Насколько я знал, Луи не был знаком с моим отцом. Конечно, вы можете возразить, будто для него было вполне естественно сообщить новости человеку, который питал хотя бы некоторую любовь к Эустазу. Это понятно. Но одного… должен признаться… я никак не мог понять. Дело в том, что Луи не далее как за день до этого сообщил мне, что отправляется в Хертфордшир навестить своих почтенных родителей и проведет ночь у них. И вдруг он оказывается в Сассексе…
– А я никак не могу понять, – прервал его лорд Карлион, – как вообще Эустаз оказался замешан в этом деле, если Де Кастре знал, кто за ним стоит?
– Мой дорогой Эдуард, Луи никогда не был дураком! Мне кажется, он с самого начала догадывался, что никто на свете, кроме моего отца, не станет пользоваться услугами такого сомнительного помощника, как кузен Эустаз. Возможно, он узнал правду от самого Эустаза, когда тот пребывал в своем обычном пьяном состоянии. Но Луи обладал таким большим тактом, таким умом! Он первый понял, что следует потакать маленьким капризам моего отца. Когда же Эустаз так несвоевременно умер и Де Кастре обнаружил, к своему ужасу, что в Хайнунсе поселилась вдова нашего кузена и ему не удастся спокойно обыскать дом, тогда он понял, что время благосклонно относиться к проделкам моего бедного отца прошло. Кстати, не могу не быть признателен Ники за то, что он не попал в ту ночь в Луи. Если бы он тогда не промахнулся, разгорелся бы такой грандиозный скандал, который ни вам, ни мне не удалось бы замять.
– Насколько я понял, Луи Де Кастре погиб от вашей руки, а не от руки Ники, – бесстрастным голосом заметил Эдуард Карлион.
Фрэнсис Чевиот бросил удивленный взгляд на лицо своего собеседника, его глаза широко раскрылись.
– Значит, вы и это знаете? – тихо спросил он. – А как вы это узнали, Карлион, позвольте спросить?
– Вы сами мне сказали.
– В самом деле? Интересно, как я мог вам такое сказать?
– Наверное, нечаянно слетело у вас с языка, – объяснил Карлион. – : Вы сообщили нам, что Де Кастре якобы закололи и его тело нашли в кустах, но не учли того, что в газете, откуда, по вашим же словам, вы узнали о смерти друга, эти подробности не были указаны. Позже я обнаружил, что вы сказали абсолютную правду.
– Да, знаете ли, эта ваша привычка… я о ней уже упоминал… обращать внимание на мелочи мне нравится все меньше и меньше, – заявил Фрэнсис Чевиот слегка дрожащим голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
– И ваш отец собирается продать Бедлингтон? – вежливо поинтересовался Эдуард Карлион.
– Да, – кивнул Фрэнсис. – Да, дорогой Эдуард, собирается. Я доказал ему всю мудрость такого шага. К счастью, я обладаю определенным влиянием на отца. Правда, к сожалению, не всегда достаточно сильным, как хотелось бы, но если напрячься, то я могу заставить его прислушаться к моему мнению. Вы прекрасно знаете, что лорд Бедлингтон далеко не молод. Невозможно отрицать, что длительная дружба с Регентом не способствует ни крепкому здоровью, ни финансовому процветанию. Если добавить ко всему этому «вист», в который мой бедный отец играет в Оутлэндсе с герцогом Йоркским… у него совсем недавно появилась эта привычка… то, думаю, мне не нужно дальше объяснять причины, которые заставили его попытаться поправить свои финансовые дела таким дурацким способом. Он ни черта не соображает в этой опасной игре. Честно говоря, отец не обладает талантом и к общественной деятельности, и я счастлив вам сообщить, что мне удалось убедить его в этом. Да, его светлость уходит в отставку. Его, как вам известно, очень мучает подагра. Отец с почетом уйдет в отставку по выслуге лет, и поскольку мне знаком его веселый нрав, я уверен, события нескольких последних месяцев быстро сотрутся из его памяти.
– Как вы узнали о темных делах лорда Бедлингтона? – спросил Карлион.
– Его светлость сам мне о них рассказал, – ответил Фрэнсис.
– Что?..
– О, да! Хотя следует признать, я припер его к стенке, и ему некуда было деваться. Я, честно говоря, давно начал замечать за ним что-то неладное. Видите ли, я нахожусь в довольно близких отношениях со множеством его коллег! Меня можно встретить во всех самых модных салонах города. Я даже всерьез думал бросить вызов Браммелю, поскольку мой узел на галстуке лучше и изящнее его. Молодые денди уже склонны следовать моему примеру, а не его…
– Может, вернемся к предмету нашего разговора? – предложил лорд Карлион.
– Ах, простите меня! Вы поступили правильно, напомнив мне об этом! Да, конечно же, вернемся к нашему разговору! Понимаете, мой дорогой Эдуард, я имею счастье дружить со множеством самых разных людей, и мне приходится слышать очень много такого, о чем я, полагаю, вообще не должен знать. Например, мне известно, что в конногвардейском полку его величества не так давно произошло маленькое ЧП. Утечка секретной информации, увы, не такое уж и редкое дело в наше время. Довольно часто приходится слышать о подобных происшествиях. Но на этот скандал я был вынужден обратить особое внимание. Одно или два обстоятельства, о которых я вам не, стану говорить, заставили меня подумать, будто мой родитель имеет к нему какое-то отношение. Я вам уже говорил, что его светлость абсолютно не может заниматься никакими интригами. Начав вести такую непривычную жизнь, он стал испытывать некоторые трудности с головой. Преданный любящий сын, как вам известно, не может безучастно взирать на неудобства своего родителя. Моя преданность заставила меня зорко следить за его делами… настолько зорко, насколько это было возможно. Я даже начал ездить к нему в гости так часто, что это стало действовать на нервы не только ему, но и мне. Увы, между нами никогда не было такой большой дружбы, как хотелось бы. Дело в том, что наши вкусы но многом не совпадают. Но я не жалею об этих визитах, хотя они и довольно сильно раздражали меня. Ведь если бы я не приобрел привычку ездить к нему в гости, чтобы справиться о делах, я бы никогда не узнал о неожиданной поездке лорда Бедлингтона в Сассекс. Итак, я явился на Брук-стрит и узнал, что его светлость вынужден был срочно выехать в Сассекс. Я, естественно, удивился и тут же выяснил, что с беднягой Эустазом произошел несчастный случай, и он умер. Это известие само по себе меня ничуть не удивило, поскольку любой человек, знакомый с Эустазом, не мог не знать, что рано или поздно его ожидает печальная участь. Я только вежливо поинтересовался, как его светлость узнал об этом. Тогда-то я и узнал о визите Луи Де Кастре на Брук-стрит. Дворецкий полагал, будто печальные новости принес Луи. – Фрэнсис сделал паузу и, нахмурившись, посмотрел на ногти правой руки. – Знаете, мне это показалось очень странным. Насколько я знал, Луи не был знаком с моим отцом. Конечно, вы можете возразить, будто для него было вполне естественно сообщить новости человеку, который питал хотя бы некоторую любовь к Эустазу. Это понятно. Но одного… должен признаться… я никак не мог понять. Дело в том, что Луи не далее как за день до этого сообщил мне, что отправляется в Хертфордшир навестить своих почтенных родителей и проведет ночь у них. И вдруг он оказывается в Сассексе…
– А я никак не могу понять, – прервал его лорд Карлион, – как вообще Эустаз оказался замешан в этом деле, если Де Кастре знал, кто за ним стоит?
– Мой дорогой Эдуард, Луи никогда не был дураком! Мне кажется, он с самого начала догадывался, что никто на свете, кроме моего отца, не станет пользоваться услугами такого сомнительного помощника, как кузен Эустаз. Возможно, он узнал правду от самого Эустаза, когда тот пребывал в своем обычном пьяном состоянии. Но Луи обладал таким большим тактом, таким умом! Он первый понял, что следует потакать маленьким капризам моего отца. Когда же Эустаз так несвоевременно умер и Де Кастре обнаружил, к своему ужасу, что в Хайнунсе поселилась вдова нашего кузена и ему не удастся спокойно обыскать дом, тогда он понял, что время благосклонно относиться к проделкам моего бедного отца прошло. Кстати, не могу не быть признателен Ники за то, что он не попал в ту ночь в Луи. Если бы он тогда не промахнулся, разгорелся бы такой грандиозный скандал, который ни вам, ни мне не удалось бы замять.
– Насколько я понял, Луи Де Кастре погиб от вашей руки, а не от руки Ники, – бесстрастным голосом заметил Эдуард Карлион.
Фрэнсис Чевиот бросил удивленный взгляд на лицо своего собеседника, его глаза широко раскрылись.
– Значит, вы и это знаете? – тихо спросил он. – А как вы это узнали, Карлион, позвольте спросить?
– Вы сами мне сказали.
– В самом деле? Интересно, как я мог вам такое сказать?
– Наверное, нечаянно слетело у вас с языка, – объяснил Карлион. – : Вы сообщили нам, что Де Кастре якобы закололи и его тело нашли в кустах, но не учли того, что в газете, откуда, по вашим же словам, вы узнали о смерти друга, эти подробности не были указаны. Позже я обнаружил, что вы сказали абсолютную правду.
– Да, знаете ли, эта ваша привычка… я о ней уже упоминал… обращать внимание на мелочи мне нравится все меньше и меньше, – заявил Фрэнсис Чевиот слегка дрожащим голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87