– отрезала миссис Клапхэм. – У меня этих самых флиртов тоже была куча, но только нет ни малейшего желания обзаводиться супругом, тем более этаким придурком! Встаньте с колен, что вы тут Ромео передо мной разыгрываете!
– Я знаю, что я вас недостоин, но мне казалось, что вы были неравнодушны ко мне! – продолжал Стэси гнуть свою линию, в ужасе чувствуя, что ситуация оборачивается не в его пользу.
– Да ладно вам заливать, вставайте с пола! – совершенно неромантично прервала его вдовушка, выдергивая у него свою руку.
Стэси чуть не свалился на пол, потеряв равновесие от этого рывка, и выглядел очень глупо.
– Не могу поверить, – сказал он с поэтической обидой в голосе, – что вы играли мною, моей любовью! Не верю, что вы так бессердечны!
– Ишь ты, поверить он не может! – бессердечно усмехнулась миссис Клапхэм. – Послушайте, что я вам скажу, мистер квартирант Каверли! Нечего вам толковать насчет сердец, вы не по этому делу проходите, ясно? Мы с вами пофлиртовали, оно и хватит. Подумать только, девочку семнадцати лет вздумали окручивать! Могу поклясться, что за ту девчонку давали хорошее приданое, вот в чем все дело!
Может быть, я выражаюсь не как леди, и за это заранее извиняюсь, – добавила миссис Клапхэм, – по вы, кажись, из тех, что женятся хоть на козе ради ее молока!
Стэси, побелев от удивления и гнева, открыл рот, но подходящих слов не нашел, поэтому повернулся и вышел вон и лишь на лестнице вспомнил, что рот можно и закрыть.
Стэси Каверли был не из чувствительных. Все с него сходило как с гуся вода. Ледяные колкости и угрозы мистера Вендовера были для него не больней булавочного укола. Однако Вендовер, как бы то ни было, говорил с ним как джентльмен. Но до сего времени ему не приходилось сталкиваться с такой откровенной и грубой вульгарностью, которая так и перла из миссис Клапхэм. Прошло немало времени, прежде чем он оправился от оскорбления. Говорить так с самим Каверли из Дэйнскорта – да как она посмела?!
И тут перед Стэси стала вырисовываться весьма мрачная перспектива. Все его надежды рухнули. Успокоить кредиторов было нечем. Теперь ему придется заложить свои золотые вещи, чтобы оплатить счет в гостинице и добраться в почтовой карете до Лондона. Он пытался вспомнить кого-нибудь, у кого можно было бы одолжить сто, даже пятьдесят фунтов, но таких людей в Бате, похоже, не существовало.
Стэси начал было уже подумывать бросить свой багаж и попросту бежать из «Уайт-Харт», оставив счет без оплаты. Именно в этот момент к нему постучался коридорный и передал письмо, которое пришло с нарочным из гостиницы «Йорк-Хаус».
Почерк на конверте был незнакомым, а разорвав письмо, Стэси с некоторым удивлением прочел, что его дядя Майлз приглашает его отобедать с ним.
Первым его побуждением было написать записку с отказом. Но потом ему стукнуло в голову, что у дяди как раз можно занять денег. Конечно, на первый взгляд у Майлза в карманах ветер гуляет, но ведь он способен оплачивать проживание в самом дорогом отеле Бата! Так что приглашение следовало принять. Стэси попросил было передать нарочному, чтобы тот задержался, пока он напишет ответ, но оказалось, что человек уже ушел, поскольку имел инструкции не дожидаться ответа. Это было похоже на оскорбление со стороны Майлза, но, трезво поразмыслив, Стэси пришел к утешительной мысли, что разум и манеры Майлза так повредились в Индии, что тщетно ожидать от него джентльменского поведения. Он человек со странностями и, вероятно, вовсе не хотел никого обидеть…
За обедом Стэси вел себя как исключительно хороший, любезный и вежливый гость: он все время поддерживал на губах приятную улыбку, много и куртуазно шутил, нахваливал поданные блюда. Он заявил, что такого восхитительного бургундского он давно уже не пил, и все старался разговорить Майлза на темы Индии. Дядя его говорил немного, но был не менее учтив.
Когда скатерть сменили и на стол был подан бренди, Стэси промурлыкал со своим отработанным небрежным сожалением:
– Ах, сэр, как же я рад, что вы вернулись в Бат! Видите ли, я тут немного поиздержался, не рассчитал, а в Бате у меня нет никакого кредита в банке. То есть я очутился в дурацком положении… Так что я был бы вам страшно признателен, если бы вы мне одолжили сущий пустяк – так, чтобы мне сделать необходимые платежи в Бате… Я вам очень скоро верну!
Майлз лениво, в своей обычной манере, снял крышечку с графина и разлил бренди по бокалам.
– Нет, – сказал он. – Я тебе денег не дам.
Это было сказано очень добродушно, но в то же время с настораживающими нотками. Стэси молвил, уже несколько чинясь:
– Бог с вами, сэр, я ведь не говорю о значительной сумме!
Майлз отрицательно покачал головой. Стэси решил идти до конца:
– Но я оказался на мелководье! Без вашей помощи мне, возможно, придется туговато!.. У меня нет ни шиллинга!
– Это я знаю.
Хладнокровие, с которым Майлз зафиксировал его неплатежеспособность, вывело Стэси из душевного равновесия.
– Ах вот как?! – взвизгнул он. – Позвольте сказать вам, уважаемый дядюшка, что без этих денег наше фамильное имение может быть конфисковано!
– Оно не будет конфисковано, – заметил Майлз.
– Да что ж вы никак не поймете, дуби… Извините! – испуганно осекся Стэси, понимая, что гнев и лицедейство – две вещи несовместные.
– Ничего-ничего! – успокоил его Майлз. – Я прекрасно знаю все твои обстоятельства. Сядь спокойно и послушай меня. Именно из-за этого разговора я и послал за тобой! – Майлз налил еще бренди.
– Послали за мной?! – оскорбленно переспросил Стэси.
– Ох, пардон, оговорился! – солнечно улыбнулся Майлз. – Я пригласил тебя сугубо по делу. Во-первых, это благодарность – услуга за услугу, ты ведь накормил меня обедом. А во-вторых, я хочу потолковать насчет Дэйнскорта. Под Дэйнскортом я подразумеваю сам дом и ту уже небольшую площадь земли, на которой он расположен. Так вот, закладные за окрестные земли я уже выкупил. Следовательно, я готов взять на себя все твои долги по закладным на поместье и выдать тебе лично пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.
Несколько мгновений Стэси не верил – действительно ли прозвучали эти слова, или он давно уже спит и видит глупый сон. Горло у него перехватило. Когда Стэси обнаружил, что дар речи был отобран у него Господом только на время и уже вернулся назад, он пролепетал:
– Позвольте-позвольте… Закладные… Выкуп… Поместье… Вы шутите со мной?
– Ни капли! Терпеть не могу шуток в деловых беседах! – отвечал Майлз, вольготно развалившись в кресле и закуривая толстую сигару. – Почему ты так удивлен? Ты ведь знаешь, я очень богат.
Этого Стэси не знал, отчего укрепился в подозрениях, что пребывает в царстве сна.
– Не верю! – постановил он, основательно щипая себя за ногу под столом, чтобы прогнать глупые видения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Я знаю, что я вас недостоин, но мне казалось, что вы были неравнодушны ко мне! – продолжал Стэси гнуть свою линию, в ужасе чувствуя, что ситуация оборачивается не в его пользу.
– Да ладно вам заливать, вставайте с пола! – совершенно неромантично прервала его вдовушка, выдергивая у него свою руку.
Стэси чуть не свалился на пол, потеряв равновесие от этого рывка, и выглядел очень глупо.
– Не могу поверить, – сказал он с поэтической обидой в голосе, – что вы играли мною, моей любовью! Не верю, что вы так бессердечны!
– Ишь ты, поверить он не может! – бессердечно усмехнулась миссис Клапхэм. – Послушайте, что я вам скажу, мистер квартирант Каверли! Нечего вам толковать насчет сердец, вы не по этому делу проходите, ясно? Мы с вами пофлиртовали, оно и хватит. Подумать только, девочку семнадцати лет вздумали окручивать! Могу поклясться, что за ту девчонку давали хорошее приданое, вот в чем все дело!
Может быть, я выражаюсь не как леди, и за это заранее извиняюсь, – добавила миссис Клапхэм, – по вы, кажись, из тех, что женятся хоть на козе ради ее молока!
Стэси, побелев от удивления и гнева, открыл рот, но подходящих слов не нашел, поэтому повернулся и вышел вон и лишь на лестнице вспомнил, что рот можно и закрыть.
Стэси Каверли был не из чувствительных. Все с него сходило как с гуся вода. Ледяные колкости и угрозы мистера Вендовера были для него не больней булавочного укола. Однако Вендовер, как бы то ни было, говорил с ним как джентльмен. Но до сего времени ему не приходилось сталкиваться с такой откровенной и грубой вульгарностью, которая так и перла из миссис Клапхэм. Прошло немало времени, прежде чем он оправился от оскорбления. Говорить так с самим Каверли из Дэйнскорта – да как она посмела?!
И тут перед Стэси стала вырисовываться весьма мрачная перспектива. Все его надежды рухнули. Успокоить кредиторов было нечем. Теперь ему придется заложить свои золотые вещи, чтобы оплатить счет в гостинице и добраться в почтовой карете до Лондона. Он пытался вспомнить кого-нибудь, у кого можно было бы одолжить сто, даже пятьдесят фунтов, но таких людей в Бате, похоже, не существовало.
Стэси начал было уже подумывать бросить свой багаж и попросту бежать из «Уайт-Харт», оставив счет без оплаты. Именно в этот момент к нему постучался коридорный и передал письмо, которое пришло с нарочным из гостиницы «Йорк-Хаус».
Почерк на конверте был незнакомым, а разорвав письмо, Стэси с некоторым удивлением прочел, что его дядя Майлз приглашает его отобедать с ним.
Первым его побуждением было написать записку с отказом. Но потом ему стукнуло в голову, что у дяди как раз можно занять денег. Конечно, на первый взгляд у Майлза в карманах ветер гуляет, но ведь он способен оплачивать проживание в самом дорогом отеле Бата! Так что приглашение следовало принять. Стэси попросил было передать нарочному, чтобы тот задержался, пока он напишет ответ, но оказалось, что человек уже ушел, поскольку имел инструкции не дожидаться ответа. Это было похоже на оскорбление со стороны Майлза, но, трезво поразмыслив, Стэси пришел к утешительной мысли, что разум и манеры Майлза так повредились в Индии, что тщетно ожидать от него джентльменского поведения. Он человек со странностями и, вероятно, вовсе не хотел никого обидеть…
За обедом Стэси вел себя как исключительно хороший, любезный и вежливый гость: он все время поддерживал на губах приятную улыбку, много и куртуазно шутил, нахваливал поданные блюда. Он заявил, что такого восхитительного бургундского он давно уже не пил, и все старался разговорить Майлза на темы Индии. Дядя его говорил немного, но был не менее учтив.
Когда скатерть сменили и на стол был подан бренди, Стэси промурлыкал со своим отработанным небрежным сожалением:
– Ах, сэр, как же я рад, что вы вернулись в Бат! Видите ли, я тут немного поиздержался, не рассчитал, а в Бате у меня нет никакого кредита в банке. То есть я очутился в дурацком положении… Так что я был бы вам страшно признателен, если бы вы мне одолжили сущий пустяк – так, чтобы мне сделать необходимые платежи в Бате… Я вам очень скоро верну!
Майлз лениво, в своей обычной манере, снял крышечку с графина и разлил бренди по бокалам.
– Нет, – сказал он. – Я тебе денег не дам.
Это было сказано очень добродушно, но в то же время с настораживающими нотками. Стэси молвил, уже несколько чинясь:
– Бог с вами, сэр, я ведь не говорю о значительной сумме!
Майлз отрицательно покачал головой. Стэси решил идти до конца:
– Но я оказался на мелководье! Без вашей помощи мне, возможно, придется туговато!.. У меня нет ни шиллинга!
– Это я знаю.
Хладнокровие, с которым Майлз зафиксировал его неплатежеспособность, вывело Стэси из душевного равновесия.
– Ах вот как?! – взвизгнул он. – Позвольте сказать вам, уважаемый дядюшка, что без этих денег наше фамильное имение может быть конфисковано!
– Оно не будет конфисковано, – заметил Майлз.
– Да что ж вы никак не поймете, дуби… Извините! – испуганно осекся Стэси, понимая, что гнев и лицедейство – две вещи несовместные.
– Ничего-ничего! – успокоил его Майлз. – Я прекрасно знаю все твои обстоятельства. Сядь спокойно и послушай меня. Именно из-за этого разговора я и послал за тобой! – Майлз налил еще бренди.
– Послали за мной?! – оскорбленно переспросил Стэси.
– Ох, пардон, оговорился! – солнечно улыбнулся Майлз. – Я пригласил тебя сугубо по делу. Во-первых, это благодарность – услуга за услугу, ты ведь накормил меня обедом. А во-вторых, я хочу потолковать насчет Дэйнскорта. Под Дэйнскортом я подразумеваю сам дом и ту уже небольшую площадь земли, на которой он расположен. Так вот, закладные за окрестные земли я уже выкупил. Следовательно, я готов взять на себя все твои долги по закладным на поместье и выдать тебе лично пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.
Несколько мгновений Стэси не верил – действительно ли прозвучали эти слова, или он давно уже спит и видит глупый сон. Горло у него перехватило. Когда Стэси обнаружил, что дар речи был отобран у него Господом только на время и уже вернулся назад, он пролепетал:
– Позвольте-позвольте… Закладные… Выкуп… Поместье… Вы шутите со мной?
– Ни капли! Терпеть не могу шуток в деловых беседах! – отвечал Майлз, вольготно развалившись в кресле и закуривая толстую сигару. – Почему ты так удивлен? Ты ведь знаешь, я очень богат.
Этого Стэси не знал, отчего укрепился в подозрениях, что пребывает в царстве сна.
– Не верю! – постановил он, основательно щипая себя за ногу под столом, чтобы прогнать глупые видения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63