Но вышло так, что, хотя руки ее были сжаты руками графа, она как-то повторила движение его пальцев. Какой-то миг он держал ее руки в своих, глядя с высоты своего роста вниз, на ее лицо, а потом выпустил ее руки и крепко сжал ее в своих объятиях.
Как раз в этот момент в комнату тихо вошла миссис Скэттергуд. Она так и замерла на пороге, молча, в полнейшем недоумений уставившись на свою компаньонку в объятиях лорда Ворта. Граф стоял к двери спиной, и миссис Скэттергуд, вовремя опомнившись от изумления, выскользнула из комнаты до того, как ее заметили.
– Ну, теперь вы знаете, почему я был так рад избавиться от своей воспитанницы? – спросил граф.
– О, я боялась, что вы хотите выдать меня замуж за своего брата, – совсем по-глупому ответила Джудит.
– Правда? И этот ваш преднамеренный флирт, который вы так упорно демонстрировали на моих глазах, это все делалось только для того, чтобы показать, какая вы послушная? Неразумное вы дитя! Я все время хотел ему сказать, чтобы он брал с собою моего Генри. Я влюбился в вас почти с того самого момента, когда увидел вас в первый раз!
– О, это ужасно! – вздрогнула от своих воспоминаний Джудит. – А я все это время вас ненавидела! Граф поцеловал ее еще раз.
– Вы просто восхитительны! – сказал он.
– Нет, совсем нет! – произнесла Джудит, как только он дал ей заговорить. – Я такая же противная, как и вы. Вам иногда хочется меня стукнуть. Один раз вы так мне и сказали, и я увидела: вы бы это сделали!
– Если я это сказал только один раз, то поражаюсь собственной выдержке. Мне хотелось стукнуть вас по крайней мере раз десять. А однажды, в Кокфильде, я действительно готов был вас вот-вот стукнуть. И тем не менее я считаю, что вы просто восхитительны! Дайте-ка мне свою руку.
Она протянула руку, и граф надел ей на средний палец кольцо.
– Видите, я и правда принес вам подарок на день рождения, Клоринда.
Мисс Тэвернер застенчиво дотронулась рукой до щеки графа. Он сжал эту руку и поднес ее к губам. Джудит вспыхнула и тихо сказала:
– Я… после Кокфильда думала, что никогда не увижу вашего к себе расположения. И я была такой несчастной! Уже Никто меня так терпеливо не опекал, не было больше такой заботы, такого внимания. Все это для меня, против моего сознания, стало просто необходимым!
– Да, чтобы я заставил вас испытывать боль хоть одну минуту! – ответил граф. – Но только тогда, в Кок-фильде, вы сказали такие слова и таким тоном, что я был глубоко убежден – ничто уже и никогда не погасит в вас той неприязни ко мне, которая возникла при нашей первой встрече!
Джудит улыбнулась и подняла на него глаза.
– Вы наверняка отлично понимаете, что у меня нет ни малейшего почтения к принципам, а потому я ничуть не стесняюсь и скажу, что уже много-много недель я все время вспоминала ту нашу первую встречу и всегда очень хотела, чтобы вы снова повторили этот свой ужасный поступок. Но после Кокфильда мне показалось, что все кончено! Я нанесла обиду, простить которую просто невозможно. А потом то чувство страшного стыда, которое я испытала, когда вы в тот злосчастный вечер нашли меня в желтой гостиной! Разве я когда-нибудь смогу позабыть то отчаяние, представив себе, что вы тогда должны были подумать!
– Тот вечер? – спросил граф, еще крепче прижимая ее к себе. – А разве когда-нибудь смогу забыть я, как вы взглянули на меня, когда открыли глаза и увидели, что перед вами я? Или как ваша рука схватила мою, умоляя о защите? До того момента я считал, что никакой надежды у меня быть не может. Но вы стали меня умолять, чтобы я не уходил! Если бы тогда за моей спиной не стоял принц, я бы в тот момент отбросил все церемонии и все правила хорошего тона и все сказал бы вам тогда ! Но принц был рядом, и я был вынужден молчать. А когда он ушел, я вспомнил, что говорить с вами – моей воспитанницей – о моих к вам чувствах просто неприлично. Более того, ведь я в тот час приехал сразу же после того, как доставил Перегрина прямо в руки моего капитана! Я не могу себе позволить даже на мгновение ваши злоключения хоть как-то сравнивать с моими! Мои – не в счет!
– Все-таки было одно обстоятельство, – согласилась Джудит. – Я его ощущала даже тогда, когда вы простили мне мое поведение в Кокфильде. Пока вы не сбили с ног моего кузена, я даже и думать себе не разрешала, что ваша ко мне симпатия проявится когда-нибудь снова. Но у вас на лице было такое выражение! Оно показывало не только то, что вас возмутило злодейство, совершенное моим кузеном, я была уверена, оно отражало гораздо большее чувство! Я подумала, что вы готовы были кузена убить!
– Я на какой-то миг забыл о вашем присутствии. Вы должны простить меня за такую несдержанность.
– О, – лукаво сказала мисс Тэвернер. – Вам не стоит извиняться, если вы только вспомните, насколько я уже привыкла ездить по городам, где происходят призовые боксерские бои! По правде говоря, я ничуть не возражала, когда увидела, как вы свалили на пол моего кузена. Я бы с огромной радостью сделала это сама! А до того самого момента я, знаете, даже и не подозревала, что вы можете свалить наземь человека.
– Никогда не подозревали, что я могу кого-нибудь сильно стукнуть? – очень удивился граф.
– Конечно нет! Как же можно было такое заподозрить? Я ведь всегда думала, что вы – пустой франт. И вдруг однажды капитан Аудлей мне сказал, что у вас непревзойденный удар левой. И хотя в тот момент я не совсем поняла, о чем он говорит, тогда, когда вы нанесли моему кузену тот ужасный удар, я подумала: вероятно, это и имел в виду Аудлей. Потому что вы его стукнули именно левой рукой, да?
– Да, – мрачно ответил граф. – Наверное, левой.
– А какая быстрая у вас была реакция! – в восхищением заметила мисс Тэвернер. – Я даже испугалась, что кузен обойдет вас сзади и выбросит из окна, потому что он набросился на вас с такой злостью! Осмелюсь сказать, что, по-видимому, вы привыкли немножко заниматься боксом?
– Да, привык, – снова согласился граф. Губы его скривились в улыбке. – Я полагаю, про меня можно сказать, что я привык немножко заниматься боксом.
– Вы надо мной смеетесь? – с подозрением в голосе спросила мисс Тэвернер.
– Любовь моя, – сказал граф. – Было время, когда я на ринге был противником самого Джемса!
– О! – воскликнула мисс Тэвернер. – А он был хорошим боксером?
– Самым великим из всех! – ответил граф.
– О нет. – Мисс Тэвернер обрадовалась, что может блеснуть своими познаниями. – Самым великим из всех был великолепный Белчер. Так часто говорил мой отец.
– Ну так что же здесь такого? – спокойно сказал граф. – Мне придется снова вас поцеловать, Клоринда. Человек, о котором я говорил, и был сам Джем Белчер.
– Боже правый! – воскликнула Джудит, вдруг пораженная одной мыслью. – Я даже не представляла себе… О, я надеюсь, вы не насмерть уложили моего кузена?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Как раз в этот момент в комнату тихо вошла миссис Скэттергуд. Она так и замерла на пороге, молча, в полнейшем недоумений уставившись на свою компаньонку в объятиях лорда Ворта. Граф стоял к двери спиной, и миссис Скэттергуд, вовремя опомнившись от изумления, выскользнула из комнаты до того, как ее заметили.
– Ну, теперь вы знаете, почему я был так рад избавиться от своей воспитанницы? – спросил граф.
– О, я боялась, что вы хотите выдать меня замуж за своего брата, – совсем по-глупому ответила Джудит.
– Правда? И этот ваш преднамеренный флирт, который вы так упорно демонстрировали на моих глазах, это все делалось только для того, чтобы показать, какая вы послушная? Неразумное вы дитя! Я все время хотел ему сказать, чтобы он брал с собою моего Генри. Я влюбился в вас почти с того самого момента, когда увидел вас в первый раз!
– О, это ужасно! – вздрогнула от своих воспоминаний Джудит. – А я все это время вас ненавидела! Граф поцеловал ее еще раз.
– Вы просто восхитительны! – сказал он.
– Нет, совсем нет! – произнесла Джудит, как только он дал ей заговорить. – Я такая же противная, как и вы. Вам иногда хочется меня стукнуть. Один раз вы так мне и сказали, и я увидела: вы бы это сделали!
– Если я это сказал только один раз, то поражаюсь собственной выдержке. Мне хотелось стукнуть вас по крайней мере раз десять. А однажды, в Кокфильде, я действительно готов был вас вот-вот стукнуть. И тем не менее я считаю, что вы просто восхитительны! Дайте-ка мне свою руку.
Она протянула руку, и граф надел ей на средний палец кольцо.
– Видите, я и правда принес вам подарок на день рождения, Клоринда.
Мисс Тэвернер застенчиво дотронулась рукой до щеки графа. Он сжал эту руку и поднес ее к губам. Джудит вспыхнула и тихо сказала:
– Я… после Кокфильда думала, что никогда не увижу вашего к себе расположения. И я была такой несчастной! Уже Никто меня так терпеливо не опекал, не было больше такой заботы, такого внимания. Все это для меня, против моего сознания, стало просто необходимым!
– Да, чтобы я заставил вас испытывать боль хоть одну минуту! – ответил граф. – Но только тогда, в Кок-фильде, вы сказали такие слова и таким тоном, что я был глубоко убежден – ничто уже и никогда не погасит в вас той неприязни ко мне, которая возникла при нашей первой встрече!
Джудит улыбнулась и подняла на него глаза.
– Вы наверняка отлично понимаете, что у меня нет ни малейшего почтения к принципам, а потому я ничуть не стесняюсь и скажу, что уже много-много недель я все время вспоминала ту нашу первую встречу и всегда очень хотела, чтобы вы снова повторили этот свой ужасный поступок. Но после Кокфильда мне показалось, что все кончено! Я нанесла обиду, простить которую просто невозможно. А потом то чувство страшного стыда, которое я испытала, когда вы в тот злосчастный вечер нашли меня в желтой гостиной! Разве я когда-нибудь смогу позабыть то отчаяние, представив себе, что вы тогда должны были подумать!
– Тот вечер? – спросил граф, еще крепче прижимая ее к себе. – А разве когда-нибудь смогу забыть я, как вы взглянули на меня, когда открыли глаза и увидели, что перед вами я? Или как ваша рука схватила мою, умоляя о защите? До того момента я считал, что никакой надежды у меня быть не может. Но вы стали меня умолять, чтобы я не уходил! Если бы тогда за моей спиной не стоял принц, я бы в тот момент отбросил все церемонии и все правила хорошего тона и все сказал бы вам тогда ! Но принц был рядом, и я был вынужден молчать. А когда он ушел, я вспомнил, что говорить с вами – моей воспитанницей – о моих к вам чувствах просто неприлично. Более того, ведь я в тот час приехал сразу же после того, как доставил Перегрина прямо в руки моего капитана! Я не могу себе позволить даже на мгновение ваши злоключения хоть как-то сравнивать с моими! Мои – не в счет!
– Все-таки было одно обстоятельство, – согласилась Джудит. – Я его ощущала даже тогда, когда вы простили мне мое поведение в Кокфильде. Пока вы не сбили с ног моего кузена, я даже и думать себе не разрешала, что ваша ко мне симпатия проявится когда-нибудь снова. Но у вас на лице было такое выражение! Оно показывало не только то, что вас возмутило злодейство, совершенное моим кузеном, я была уверена, оно отражало гораздо большее чувство! Я подумала, что вы готовы были кузена убить!
– Я на какой-то миг забыл о вашем присутствии. Вы должны простить меня за такую несдержанность.
– О, – лукаво сказала мисс Тэвернер. – Вам не стоит извиняться, если вы только вспомните, насколько я уже привыкла ездить по городам, где происходят призовые боксерские бои! По правде говоря, я ничуть не возражала, когда увидела, как вы свалили на пол моего кузена. Я бы с огромной радостью сделала это сама! А до того самого момента я, знаете, даже и не подозревала, что вы можете свалить наземь человека.
– Никогда не подозревали, что я могу кого-нибудь сильно стукнуть? – очень удивился граф.
– Конечно нет! Как же можно было такое заподозрить? Я ведь всегда думала, что вы – пустой франт. И вдруг однажды капитан Аудлей мне сказал, что у вас непревзойденный удар левой. И хотя в тот момент я не совсем поняла, о чем он говорит, тогда, когда вы нанесли моему кузену тот ужасный удар, я подумала: вероятно, это и имел в виду Аудлей. Потому что вы его стукнули именно левой рукой, да?
– Да, – мрачно ответил граф. – Наверное, левой.
– А какая быстрая у вас была реакция! – в восхищением заметила мисс Тэвернер. – Я даже испугалась, что кузен обойдет вас сзади и выбросит из окна, потому что он набросился на вас с такой злостью! Осмелюсь сказать, что, по-видимому, вы привыкли немножко заниматься боксом?
– Да, привык, – снова согласился граф. Губы его скривились в улыбке. – Я полагаю, про меня можно сказать, что я привык немножко заниматься боксом.
– Вы надо мной смеетесь? – с подозрением в голосе спросила мисс Тэвернер.
– Любовь моя, – сказал граф. – Было время, когда я на ринге был противником самого Джемса!
– О! – воскликнула мисс Тэвернер. – А он был хорошим боксером?
– Самым великим из всех! – ответил граф.
– О нет. – Мисс Тэвернер обрадовалась, что может блеснуть своими познаниями. – Самым великим из всех был великолепный Белчер. Так часто говорил мой отец.
– Ну так что же здесь такого? – спокойно сказал граф. – Мне придется снова вас поцеловать, Клоринда. Человек, о котором я говорил, и был сам Джем Белчер.
– Боже правый! – воскликнула Джудит, вдруг пораженная одной мыслью. – Я даже не представляла себе… О, я надеюсь, вы не насмерть уложили моего кузена?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117