Проклятая гордость, неприязнь к нему удерживали ее от проявления чувств. Решив преподать ей урок, он продолжал медленные ритмичные движения, дожидаясь момента, когда ее тело победит разум.
В конце концов он был вознагражден легким подъемом бедер.
— Проигрываешь войну, мой маленький мятежник? — прошептал он. Только бы самому не перейти черту, пока она не станет такой, какой он хотел ее видеть: жаждущей его.
И вдруг она сдалась, изогнувшись словно в агонии, не в состоянии остановить себя, стремясь навстречу его толчкам. Она услышала тихий стон, но не узнала собственного голоса. Внезапно она почувствовала, как содрогается его тело. Все кончилось, а она лежала опустошенная, с неугасимым огнем внутри, сгорая от стыда.
Когда он встал с постели и осторожно прикрыл простыней ее обнаженное тело. Касс открыла, наконец, глаза.
Стив небрежно застегивал халат и на его лице была усмешка.
— Надеюсь, супружеские обязанности выполнены мною компетентно? Как ты и хотела, Кэсс, тебе ничего не пришлось делать. — С этими словами он ушел к себе в спальню.
Никогда в жизни Кэсс не чувствовала себя такой несчастной. Ненавистные, унизительные воспоминания не давали ей покоя, и она поднялась до рассвета, решив зайти к доктору Джону Элснеру. Окружной врач был защитником бедных, и она, материально поддерживая маленькую больницу, стала его другом. Но то, что она собиралась с ним обсудить, выходило за рамки даже самой близкой дружбы.
«Он — доктор, а мне нужна информация медицинского характера», — уговаривала себя Касс. Увидев в зеркале темные круги под глазами и свое изможденное лицо, она поняла, что все будет не так просто, как ей бы хотелось.
Пока она ждала, когда доктор закончит утренний обход, и мысленно повторяла заготовленную речь, решимость ее быстро улетучивалась. Но вот, наконец, появился маленький, худой человек с седеющими волосами и радостной улыбкой.
— Какой сюрприз, Кассандра, — произнес он с легким немецким акцентом. — Вы ждете меня в такую рань, уж не больны ли вы?
Кэсс улыбнулась в ответ. Джон Элснер был единственным человеком в Колорадо, который мог называть ее Кассандрой, не вызывая у нее раздражения.
— Я не больна, Джон. То есть… не совсем… Вы знаете, я вчера вышла замуж… — Она взглянула на его удивленное лицо.
— Поздравления принимаются? — кротко спросил он.
Кэсс вздохнула, — Вам известны условия завещания моего отца? — Вопрос был риторическим, поскольку два года назад во всех газетах обсуждались сведения, полученные от адвоката Смита.
— Поэтому я и спрашиваю. Ведь вы вышли замуж не по любви, а ради дела?
Она кивнула, успокоенная его тактом и пониманием.
— Я проиграла судебное сражение, Джон. Теперь брак со Стивом Лорингом и ребенок от него — единственный способ удержать Клейтон Фрейтинг.
— Где же вы познакомились с этим Стивом Лорингом? Он не из Денвера? — У нее, очевидно, большие проблемы, чем он мог предположить.
— Нет, нет… он с Востока. О, Джон, это деловое соглашение, и я должна забеременеть… осталось несколько месяцев! — Лицо ее пылало, она встала и принялась ходить по комнате.
Джон Элснер тоже чувствовал себя крайне неловко. Приняв профсссиональнейшее выражение лица, он посмотрел на обезумевшую молодую женщину. Она всегда была бунтаркой, пренебрегающей условностами, но доктора нравились доброта ее сердца, щедрость и великодушие к менее удачливым. Когда Руфус Клейтон называл его «никудышным евреем, нянчившимся с ленивым отребьем», дочь Клейтона приводила в его кабинет раненых погонщиков и предлагала за их лечение деньги из собственного кармана. Когда у Руфуса случился удар и дело перешло к ней, она стала покровительницей больницы Элснера. Теперь ей самой нужна его помощь.
— Этот новый муж, — осторожно начал он, — вы боитесь, что он не сможет дать вам детей? Кэсс ответила горьким рыданием.
— Не совсем так! Он… может выполнять свои обязанности очень компетентно! Слишком компетентно. — Она вздохнула и сделала над собой усилие, чтобы закончить. — Как я уже сказала, это деловое соглашение. Мы не любим друг друга, фактически мы друг друга ненавидим. Я хочу знать некоторые медицинские факты… о рождении детей.
Он не могла смотреть ему в лицо, поэтому повернулась к книжным полкам и протянула руку к томам в кожаных переплетах.
— Я хочу по возможности меньше иметь с ним дело, но забеременеть как можно быстрее и покончить с фиктивным браком. Вы мне поможете?
Он смущенно кашлянул.
— Ну, есть промежутки времени в месячном цикле, когда женщина более восприимчива, чем в остальные дни. Кассандра, он… Бывают некоторые беспокойства… у разных женщин по-разному… Но после первой ночи их больше не будет.
Касс вспомнила голос Стива, когда он объяснял, как нужно готовиться, чтобы ей не было больно. Ее лицо вспыхнуло, а все внутри сжалось от унижения. Она ни за что бы не призналась, какое страстное желание вызывают в ней прикосновения мужа!
— Меня не беспокоит дискомфорт, Джон. Было не так уж плохо. Просто… я хочу покончить с этим. — Она замолчала, а потом умоляюще посмотрела на него.
— Вы образованная и начитанная молодая женщина, Кассандра. Это я знаю. Но я дам вам некоторые медицинские книги, которые вы не читали раньше. Может, вы найдете их… поучительными, а?
Отбирая для нее тонкие брошюрки, он вспоминал ее напряженное лицо, ее мучительные ответы. За грубой деловой внешностью скрывалась сердечная и сострадающая другим женщина. Неужели она, как большинство женщин, стыдилась, когда испытывала наслаждение при половом акте, и боялась показать это своему мужу? Чем больше он думал о гордой, одинокой женщине, тем вероятней казалась ему эта мысль. Если бы он нашел сейчас тот новый учебник и несколько редких старых книг…
Касс захлопнула книгу, бросила ее на стол, но потом посмотрела, не повредила ли переплет. Без сомнения, это была ценная и очень дорогая вещь. Однако, проведя весь день в кабинете за чтением, она пришла в такую ярость, что захотела уничтожить что-нибудь, нет, кого-нибудь! Стива Террела Лоринга!
Он нарочно сделал это, унизил, довел до лихорадочного желания, не дав того наслаждения, какое получил сам. Конечно, книги недостаточно объясняли, что такое оргазм, но все же она поняла, что страдания прошлой ночью ей причинили умышленно. И он может делать это каждый раз, когда ложится с ней в постель! Будь он проклят!
— Он хочет отомстить за то, что его заставили жениться на мне. Она отталкивала от себя воспоминания о своих жестких словах, о своих попытках остановить его ласки в самый пик страсти, помня только свое разочарование и унижение, которые она испытала, когда он оставил ее.
— Отправляйся к дьяволу, Руфус Клейтон, если ты уже не жаришься! Это все из-за тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
В конце концов он был вознагражден легким подъемом бедер.
— Проигрываешь войну, мой маленький мятежник? — прошептал он. Только бы самому не перейти черту, пока она не станет такой, какой он хотел ее видеть: жаждущей его.
И вдруг она сдалась, изогнувшись словно в агонии, не в состоянии остановить себя, стремясь навстречу его толчкам. Она услышала тихий стон, но не узнала собственного голоса. Внезапно она почувствовала, как содрогается его тело. Все кончилось, а она лежала опустошенная, с неугасимым огнем внутри, сгорая от стыда.
Когда он встал с постели и осторожно прикрыл простыней ее обнаженное тело. Касс открыла, наконец, глаза.
Стив небрежно застегивал халат и на его лице была усмешка.
— Надеюсь, супружеские обязанности выполнены мною компетентно? Как ты и хотела, Кэсс, тебе ничего не пришлось делать. — С этими словами он ушел к себе в спальню.
Никогда в жизни Кэсс не чувствовала себя такой несчастной. Ненавистные, унизительные воспоминания не давали ей покоя, и она поднялась до рассвета, решив зайти к доктору Джону Элснеру. Окружной врач был защитником бедных, и она, материально поддерживая маленькую больницу, стала его другом. Но то, что она собиралась с ним обсудить, выходило за рамки даже самой близкой дружбы.
«Он — доктор, а мне нужна информация медицинского характера», — уговаривала себя Касс. Увидев в зеркале темные круги под глазами и свое изможденное лицо, она поняла, что все будет не так просто, как ей бы хотелось.
Пока она ждала, когда доктор закончит утренний обход, и мысленно повторяла заготовленную речь, решимость ее быстро улетучивалась. Но вот, наконец, появился маленький, худой человек с седеющими волосами и радостной улыбкой.
— Какой сюрприз, Кассандра, — произнес он с легким немецким акцентом. — Вы ждете меня в такую рань, уж не больны ли вы?
Кэсс улыбнулась в ответ. Джон Элснер был единственным человеком в Колорадо, который мог называть ее Кассандрой, не вызывая у нее раздражения.
— Я не больна, Джон. То есть… не совсем… Вы знаете, я вчера вышла замуж… — Она взглянула на его удивленное лицо.
— Поздравления принимаются? — кротко спросил он.
Кэсс вздохнула, — Вам известны условия завещания моего отца? — Вопрос был риторическим, поскольку два года назад во всех газетах обсуждались сведения, полученные от адвоката Смита.
— Поэтому я и спрашиваю. Ведь вы вышли замуж не по любви, а ради дела?
Она кивнула, успокоенная его тактом и пониманием.
— Я проиграла судебное сражение, Джон. Теперь брак со Стивом Лорингом и ребенок от него — единственный способ удержать Клейтон Фрейтинг.
— Где же вы познакомились с этим Стивом Лорингом? Он не из Денвера? — У нее, очевидно, большие проблемы, чем он мог предположить.
— Нет, нет… он с Востока. О, Джон, это деловое соглашение, и я должна забеременеть… осталось несколько месяцев! — Лицо ее пылало, она встала и принялась ходить по комнате.
Джон Элснер тоже чувствовал себя крайне неловко. Приняв профсссиональнейшее выражение лица, он посмотрел на обезумевшую молодую женщину. Она всегда была бунтаркой, пренебрегающей условностами, но доктора нравились доброта ее сердца, щедрость и великодушие к менее удачливым. Когда Руфус Клейтон называл его «никудышным евреем, нянчившимся с ленивым отребьем», дочь Клейтона приводила в его кабинет раненых погонщиков и предлагала за их лечение деньги из собственного кармана. Когда у Руфуса случился удар и дело перешло к ней, она стала покровительницей больницы Элснера. Теперь ей самой нужна его помощь.
— Этот новый муж, — осторожно начал он, — вы боитесь, что он не сможет дать вам детей? Кэсс ответила горьким рыданием.
— Не совсем так! Он… может выполнять свои обязанности очень компетентно! Слишком компетентно. — Она вздохнула и сделала над собой усилие, чтобы закончить. — Как я уже сказала, это деловое соглашение. Мы не любим друг друга, фактически мы друг друга ненавидим. Я хочу знать некоторые медицинские факты… о рождении детей.
Он не могла смотреть ему в лицо, поэтому повернулась к книжным полкам и протянула руку к томам в кожаных переплетах.
— Я хочу по возможности меньше иметь с ним дело, но забеременеть как можно быстрее и покончить с фиктивным браком. Вы мне поможете?
Он смущенно кашлянул.
— Ну, есть промежутки времени в месячном цикле, когда женщина более восприимчива, чем в остальные дни. Кассандра, он… Бывают некоторые беспокойства… у разных женщин по-разному… Но после первой ночи их больше не будет.
Касс вспомнила голос Стива, когда он объяснял, как нужно готовиться, чтобы ей не было больно. Ее лицо вспыхнуло, а все внутри сжалось от унижения. Она ни за что бы не призналась, какое страстное желание вызывают в ней прикосновения мужа!
— Меня не беспокоит дискомфорт, Джон. Было не так уж плохо. Просто… я хочу покончить с этим. — Она замолчала, а потом умоляюще посмотрела на него.
— Вы образованная и начитанная молодая женщина, Кассандра. Это я знаю. Но я дам вам некоторые медицинские книги, которые вы не читали раньше. Может, вы найдете их… поучительными, а?
Отбирая для нее тонкие брошюрки, он вспоминал ее напряженное лицо, ее мучительные ответы. За грубой деловой внешностью скрывалась сердечная и сострадающая другим женщина. Неужели она, как большинство женщин, стыдилась, когда испытывала наслаждение при половом акте, и боялась показать это своему мужу? Чем больше он думал о гордой, одинокой женщине, тем вероятней казалась ему эта мысль. Если бы он нашел сейчас тот новый учебник и несколько редких старых книг…
Касс захлопнула книгу, бросила ее на стол, но потом посмотрела, не повредила ли переплет. Без сомнения, это была ценная и очень дорогая вещь. Однако, проведя весь день в кабинете за чтением, она пришла в такую ярость, что захотела уничтожить что-нибудь, нет, кого-нибудь! Стива Террела Лоринга!
Он нарочно сделал это, унизил, довел до лихорадочного желания, не дав того наслаждения, какое получил сам. Конечно, книги недостаточно объясняли, что такое оргазм, но все же она поняла, что страдания прошлой ночью ей причинили умышленно. И он может делать это каждый раз, когда ложится с ней в постель! Будь он проклят!
— Он хочет отомстить за то, что его заставили жениться на мне. Она отталкивала от себя воспоминания о своих жестких словах, о своих попытках остановить его ласки в самый пик страсти, помня только свое разочарование и унижение, которые она испытала, когда он оставил ее.
— Отправляйся к дьяволу, Руфус Клейтон, если ты уже не жаришься! Это все из-за тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77