Арбалет принесли, и он выстрелил.
Выстрел оказался неудачным, и горбун побежал в сад за стрелой.
Чезаре прогуливался в саду вместе с одним из своих командиров, доном Микелетто Кореллой. Внезапно ему на глаза попался горбун, державший в руке стрелу и направлявшийся ко входу в здание.
– Это, случаем, не слуга моего зятя? – спросил Чезаре.
– Должно быть, он. Недаром же ваш зять стоит с арбалетом в руках. Взгляните-ка – вон на том балконе.
– Во имя всех святых! – воскликнул Чезаре. – Мы с вами едва избежали смерти!
Корелла улыбнулся вместе со своим начальником.
– Если бы стрела попала одному из нас в сердце, мы бы и впрямь не остались в живых. Ведь я не привык обходиться без ваших мудрых советов, мой командир!
– Значит… он покушался на мою жизнь!
– Никто не обвинит вас, мой командир, если в сложившихся обстоятельствах вы примете самые решительные ответные меры.
Чезаре положил руку на его плечо, и они дружно засмеялись. Им предоставился случай, которого оба так долго ждали.
Наступил полдень – время, когда почти все обитатели папской резиденции отдыхали от августовского зноя. Альфонсо лежал в постели. Утренние физические упражнения утомили его, и он спал, улыбаясь во сне. Лукреция и Санча сидели по обеим сторонам постели. Они дремали.
Внезапно за дверями комнаты послышалось какое-то движение, и Санча пошла узнать, что случилось. Лукреция последовала за ней. В коридоре они увидели солдат, те арестовывали прислугу Альфонсо.
– В чем дело? – строго спросила Санча.
– Простите за беспокойство, мадонна, – сказал Микелетто Корелла, – но эти люди обвиняются в заговоре против Папы.
– Это невозможно! – воскликнула Лукреция.
– Такова воля Его Святейшества.
– Какой такой заговор? – спросила Санча.
– Не знаю, мадонна. Я всего лишь исполняю приказ. Он поклонился и в некотором замешательстве посмотрел на них – будто был смущен необходимостью расстраивать таких прелестных дам. Затем добавил:
– Его Святейшество отдыхает в своих покоях. Почему бы вам не сходить к нему и не попросить освободить этих людей, если вы так уверены в их невиновности?
Санча и Лукреция помчались в апартаменты Папы. Его там не было.
Тогда они внезапно переглянулись и, не сговариваясь, побежали в комнату Альфонсо. И опоздали.
Альфонсо лежал поперек постели. На его горле остались синеватые пятна – от безжалостных рук Микелетто Кореллы.
Глава 3
ЗАМОК НЕПИ
Погребальная процессия остановилась у небольшой часовни на площади Святого Петра, а затем направилась к кладбищу Санта Мария делле Феббри. Было уже темно, и впереди шли двадцать факельщиков в черных плащах с балахонами. В тишине раздавались только звуки шагов и тихие голоса монахов, молившихся за душу покойного.
Дворец Санта Мария дель Портико погрузился в траур. Слуги говорили шепотом – встречаясь в коридорах, опускали покрасневшие глаза.
В покоях мадонны Лукреции не было слышно плача – она и ее золовка корили себя в случившемся и пытались утешать друг друга.
Санча то приходила в ярость, то вновь впадала в отчаяние.
– Как мы могли оказаться такими дурами? – воскликнула она.
Лукреция потупилась.
– Нам не следовало поддаваться на их уловку.
– Потратить столько сил… провести столько бессонных ночей, самим готовить пищу, выхаживать его, ни на минуту не оставлять без присмотра… а затем… оказаться такими дурами!
Лукреция закрыла лицо руками.
– Ох, Санча, меня не покидает ужасное чувство, что я приношу несчастье всем, кто меня любит.
– Глупости! – закричала Санча. – Они бы не посмели это сделать, если бы мы не оставили его одного. Во всем виновата только беспросветная тупость.
– Мы ведь отлучились совсем ненадолго.
– Ровно настолько, чтобы этот мерзавец успел задушить его.
– Он сказал, что, когда они вошли в комнату, у Альфонсо началось кровотечение.
– Кровотечение! – воскликнула Санча. – Ты что, не видела синяков у него на горле? Пресвятая Богородица, забуду ли я их когда-нибудь?
– Прошу тебя, Санча, не надо.
Внезапно в дверях показалась запыхавшаяся Лойзелла. Ее глаза грозили вылезти из орбит.
– Сюда идет Валентино, – пролепетала она. – Вот-вот будет здесь.
Дверь тотчас закрылась. У Лойзеллы не было ни малейшего желания кокетничать с Чезаре Борджа.
– Как он смеет! – воскликнула Санча.
Лукреция задрожала. Она не желала видеть его – боялась выдать чувства, которые не могла не испытать при встрече с убийцей своего супруга.
Послышался топот солдатских сапог, и, когда дверь снова распахнулась, двое солдат встали на страже. Затем в комнату вошел Чезаре.
Лукреция отвернулась. Санча с ненавистью и презрением посмотрела на него.
Он холодно усмехнулся. Санча выпалила:
– Убийца! Как смеешь ты приходить сюда? Как смеешь осквернять наше горе?
Чезаре подошел к Лукреции.
– Правосудие свершилось, – ледяным тоном произнес он.
– Правосудие? – повернувшись к нему, медленно проговорила Лукреция. – Убийство человека, который никому не причинил зла, – это ты называешь правосудием?
Его лицо немного смягчилось.
– Что он никому не причинил зла, это не его заслуга. У него просто не хватило времени. Но он действовал так, что было ясно – либо он, либо я. Мне пришлось защищаться, вот и все.
– Он бы и пальцем тебя не тронул, – сказала Лукреция. – Не допустил бы, чтобы я страдала вместе с тобой.
– Дорогая сестра, у тебя слишком покладистый характер. Ты не знаешь, до чего людей доводят амбиции. Видишь ли, незадолго до смерти он покушался на мою жизнь. Хорошо еще, что я заметил его, когда он стоял на балконе и держал в руках арбалет!
– Он всего лишь стрелял в голубя – хотел испытать свои силы, – сказала Лукреция.
– Тебе нужен был предлог! – воскликнула Санча. – Вот ты и воспользовался этим случаем!
Чезаре явно игнорировал ее. Он продолжил:
– Существовал заговор… против меня… и против Папы. Дорогая сестра, ты позволила дурачить себя. Заговорщики собирались в твоих покоях – пока вы болтали о поэзии и искусстве, твой супруг и его друзья обсуждали планы военных действий. Его смерть была вполне своевременна.
– Так ты признаешь себя виновным в убийстве? – спросила Санча.
– Я признаю только то, что смерть Альфонсо Бишельи была угодна правосудию, – такая же участь ждет всех предателей. Лукреция, я пришел, чтобы сказать тебе следующее: вытри слезы и не оплакивай тех, кто замышлял заговор против твоего отца и брата. – Он взял ее за плечи. – Часть твоей прислуги уже находится под арестом. Так нужно, Лукреция. Девочка моя, не забывай того, что ты сама говорила, – кем бы мы ни были, прежде всего мы – Борджа.
Он хотел заставить ее улыбнуться, но выражение ее лица осталось каменным. Она сказала:
– Чезаре, уйди. Пожалуйста… немедленно уйди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78