Папа и Лукреция забавлялись, глядя на них.
Подписав брачный контракт своей дочери, Папа получил долгожданную возможность уладить еще одно важное для нее дело. И вот однажды он пригласил Лукрецию к себе.
Когда она пришла, Александр принял ее с обычным радушием, а затем отпустил прислугу и сказал:
– Дорогая, у меня для тебя есть сюрприз!
Она уже приготовилась поблагодарить его за какой-нибудь новый свадебный подарок – драгоценное украшение или, может быть, произведение искусства, – но ошиблась в своих предположениях.
Папа прошел в переднюю и обратился к кому-то, находившемуся там.
– Можешь идти, – сказал он. – Я возьму ребенка.
И вернулся к Лукреции, держа за руку прелестного маленького мальчика – годиков трех, не больше.
Лукреция вдруг почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она долго всматривалась в его прекрасные черные глаза, а потом недоверчиво посмотрела на отца.
– Да, – сказал Папа. – Это он.
Лукреция опустилась на колени, чтобы обнять мальчика, но тот испуганно отпрянул и вопросительно уставился на нее.
Она подумала: а как могло быть иначе? Прошло целых три года… и за все это время он ни разу не видел своей матери.
– Ну, молодой человек, – улыбнулся Александр, – что скажешь об этой очаровательной госпоже?
– Красивая, – сказал мальчик и потянулся к перстням, сверкавшим на пальцах Лукреции.
Он засопел от удовольствия – почувствовал запах мускуса, которым она смазала свои руки.
– Посмотри на меня, маленький, – сказала Лукреция. – Отвлекись от этих побрякушек.
Он настороженно взглянул на нее – и она не смогла удержаться от того, чтобы не обнять и не расцеловать его.
Папа со счастливой улыбкой наблюдал за ними. Он не знал большего наслаждения, чем доставлять удовольствие тем, кого любил, – а этот прелестный карапуз в первую же минуту покорил его сердце.
– Пустите, – сказал мальчик. – Я не люблю, когда меня целуют.
Его слова позабавили Папу.
– Полюбишь, молодой человек! – засмеялся он. – Пройдет десяток лет, и ты уже не будешь отвергать поцелуи красивых женщин.
– Все равно не люблю, – не сдавался мальчик.
– Должно быть, тебя не очень часто целовали? – спросила она.
Он кивнул.
– Думаю, я смогу исправить этот недостаток в твоем воспитании, – сказала она.
В ответ он еще крепче прижался к Папе.
– Маленькому Джованни нравится его новый дом, верно я говорю? – спросил Александр.
Маленький Джованни оценивающе оглядел роскошную обстановку папских апартаментов и застенчиво улыбнулся.
– Джованни хочет остаться со святым отцом, – сказал он.
От восторга Александр даже причмокнул губами. Он погладил густую курчавую шевелюру мальчика.
– Будь по-твоему, чадо мое! Твое желание исполнится, потому что Его Святейшество так же восхищен маленьким Джованни, как Джованни – Его Святейшеством.
– Как Джованни – Его Святейшеством, – радостно повторил малыш.
– А теперь, – улыбнулся Папа, – назови этой госпоже твое полное имя.
– Джованни.
– Джованни – а дальше?
– Джованни Борджа.
– Вот – Борджа! Никогда не забывай. Это самая важная часть твоего имени. В Италии можно найти тысячи различных Джованни, и только нескольких Борджа. Это имя ты будешь носить с гордостью.
– Борджа… – повторил мальчик.
– О Джованни, – воскликнула Лукреция, – ты не жалеешь о том, что покинешь свой прежний дом?
Мальчик опустил глаза.
– Здесь лучше, – сказал он.
– Разумеется, лучше, – засмеялся Папа, – ведь здесь живут Его Святейшество и прекрасная мадонна Лукреция.
– Мадонна Лукреция, – застенчиво прошептал Джованни.
Александр взял мальчика на руки и поцеловал.
– Ну вот, – сказал он. – Ты его увидела.
– Он остается у вас? Папа кивнул.
– Его Святейшество не может нарушить обещания, которое он дал маленькому Джованни Борджа.
Джованни тоже кивнул – с серьезным видом.
– А теперь мы проводим его в детскую. Мне не терпится посмотреть, как он поладит со своим младшим родственником.
Они отвели Джованни к маленькому Родриго, посмотрели на мальчиков, которые сразу нашли общий язык, и вернулись в апартаменты Александра.
– Вижу, как ты счастлива, дорогая, – сказал Папа. – Ну вот, теперь он будет воспитываться как один из нас.
– Благодарю вас, отец.
– Наверное, мне следовало бы подготовить тебя к встрече с ним. Но его только сегодня привезли сюда – и я уже не мог удержаться. Признаюсь, он очаровал меня. Прелестный мальчик! Настоящий Борджа!
Она вдруг бросилась в его объятья и заплакала.
– Простите, отец, это было так неожиданно… и я так отчетливо вспомнила…
Он нежно погладил ее волосы.
– Знаю, дорогая. Я видел выражение твоего лица. Но ведь сейчас ты плачешь от счастья, не так ли? И понимаешь, что за мальчиком хорошо ухаживали. Пожалуйста, впредь не беспокойся на этот счет. Я дам ему все необходимые владения и титулы. Не бойся за его будущее, оно в надежных руках.
Она принялась целовать его холеные белые руки.
– Самые добрые… самые щедрые руки в мире… – всхлипывала она.
– И для них нет ничего приятней, чем приносить счастье моей дочери.
– Но отец, он мой сын… как и Родриго… и мне грустно покидать их.
– Да, ты не можешь взять их в Феррару. Но ты же знаешь – здесь им будет хорошо.
– Вы всегда хотели, чтобы ваши дети росли рядом с вами. Того же хочу и я.
Он немного помолчал.
– Знаю, – наконец сказал он. Затем улыбнулся.
– Лукреция, почему бы тебе не взять их к себе… в свое время, а? Ты умная женщина. И к тому же красивая. Уверен – ты очаруешь своего супруга. А при желании – многого добьешься от него.
– Вы думаете, я смогу уговорить его? Он нежно поцеловал ее.
– Не сомневаюсь, дорогая.
Появление маленького Джованни не могло пройти незамеченным, и прибавление в семействе Папы стало темой оживленных разговоров. В определенных кругах не замедлили задаться вопросом – кто такой Джованни Борджа? Вскоре ему присвоили прозвище, звучавшее как титул – Романский младенец.
Александр был немного смущен. Брак с Феррарой только с виду казался вполне устроенным. Подписывая контракт, старый Эркюль торговался, как последний лавочник, и Папа понимал – при первой же возможности тот попытается нарушить достигнутое соглашение. Если бы не страх перед папской армией и не сегодняшняя тревожная обстановка в Италии, он бы и вовсе отвернулся от семьи Борджа. Этот надменный аристократ явно гнушался их скандальной славы. Вот почему так несвоевременны оказались новые толки о детях Александра – на сей раз касающиеся трехлетнего мальчика, к рождению которого он не имел прямого отношения.
Кто такой этот Романский младенец? Вопрос требовал ответа.
Изабелла д'Эсте написала отцу письмо, где вновь изложила свои сведения, позволявшие установить родителей таинственного ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Подписав брачный контракт своей дочери, Папа получил долгожданную возможность уладить еще одно важное для нее дело. И вот однажды он пригласил Лукрецию к себе.
Когда она пришла, Александр принял ее с обычным радушием, а затем отпустил прислугу и сказал:
– Дорогая, у меня для тебя есть сюрприз!
Она уже приготовилась поблагодарить его за какой-нибудь новый свадебный подарок – драгоценное украшение или, может быть, произведение искусства, – но ошиблась в своих предположениях.
Папа прошел в переднюю и обратился к кому-то, находившемуся там.
– Можешь идти, – сказал он. – Я возьму ребенка.
И вернулся к Лукреции, держа за руку прелестного маленького мальчика – годиков трех, не больше.
Лукреция вдруг почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она долго всматривалась в его прекрасные черные глаза, а потом недоверчиво посмотрела на отца.
– Да, – сказал Папа. – Это он.
Лукреция опустилась на колени, чтобы обнять мальчика, но тот испуганно отпрянул и вопросительно уставился на нее.
Она подумала: а как могло быть иначе? Прошло целых три года… и за все это время он ни разу не видел своей матери.
– Ну, молодой человек, – улыбнулся Александр, – что скажешь об этой очаровательной госпоже?
– Красивая, – сказал мальчик и потянулся к перстням, сверкавшим на пальцах Лукреции.
Он засопел от удовольствия – почувствовал запах мускуса, которым она смазала свои руки.
– Посмотри на меня, маленький, – сказала Лукреция. – Отвлекись от этих побрякушек.
Он настороженно взглянул на нее – и она не смогла удержаться от того, чтобы не обнять и не расцеловать его.
Папа со счастливой улыбкой наблюдал за ними. Он не знал большего наслаждения, чем доставлять удовольствие тем, кого любил, – а этот прелестный карапуз в первую же минуту покорил его сердце.
– Пустите, – сказал мальчик. – Я не люблю, когда меня целуют.
Его слова позабавили Папу.
– Полюбишь, молодой человек! – засмеялся он. – Пройдет десяток лет, и ты уже не будешь отвергать поцелуи красивых женщин.
– Все равно не люблю, – не сдавался мальчик.
– Должно быть, тебя не очень часто целовали? – спросила она.
Он кивнул.
– Думаю, я смогу исправить этот недостаток в твоем воспитании, – сказала она.
В ответ он еще крепче прижался к Папе.
– Маленькому Джованни нравится его новый дом, верно я говорю? – спросил Александр.
Маленький Джованни оценивающе оглядел роскошную обстановку папских апартаментов и застенчиво улыбнулся.
– Джованни хочет остаться со святым отцом, – сказал он.
От восторга Александр даже причмокнул губами. Он погладил густую курчавую шевелюру мальчика.
– Будь по-твоему, чадо мое! Твое желание исполнится, потому что Его Святейшество так же восхищен маленьким Джованни, как Джованни – Его Святейшеством.
– Как Джованни – Его Святейшеством, – радостно повторил малыш.
– А теперь, – улыбнулся Папа, – назови этой госпоже твое полное имя.
– Джованни.
– Джованни – а дальше?
– Джованни Борджа.
– Вот – Борджа! Никогда не забывай. Это самая важная часть твоего имени. В Италии можно найти тысячи различных Джованни, и только нескольких Борджа. Это имя ты будешь носить с гордостью.
– Борджа… – повторил мальчик.
– О Джованни, – воскликнула Лукреция, – ты не жалеешь о том, что покинешь свой прежний дом?
Мальчик опустил глаза.
– Здесь лучше, – сказал он.
– Разумеется, лучше, – засмеялся Папа, – ведь здесь живут Его Святейшество и прекрасная мадонна Лукреция.
– Мадонна Лукреция, – застенчиво прошептал Джованни.
Александр взял мальчика на руки и поцеловал.
– Ну вот, – сказал он. – Ты его увидела.
– Он остается у вас? Папа кивнул.
– Его Святейшество не может нарушить обещания, которое он дал маленькому Джованни Борджа.
Джованни тоже кивнул – с серьезным видом.
– А теперь мы проводим его в детскую. Мне не терпится посмотреть, как он поладит со своим младшим родственником.
Они отвели Джованни к маленькому Родриго, посмотрели на мальчиков, которые сразу нашли общий язык, и вернулись в апартаменты Александра.
– Вижу, как ты счастлива, дорогая, – сказал Папа. – Ну вот, теперь он будет воспитываться как один из нас.
– Благодарю вас, отец.
– Наверное, мне следовало бы подготовить тебя к встрече с ним. Но его только сегодня привезли сюда – и я уже не мог удержаться. Признаюсь, он очаровал меня. Прелестный мальчик! Настоящий Борджа!
Она вдруг бросилась в его объятья и заплакала.
– Простите, отец, это было так неожиданно… и я так отчетливо вспомнила…
Он нежно погладил ее волосы.
– Знаю, дорогая. Я видел выражение твоего лица. Но ведь сейчас ты плачешь от счастья, не так ли? И понимаешь, что за мальчиком хорошо ухаживали. Пожалуйста, впредь не беспокойся на этот счет. Я дам ему все необходимые владения и титулы. Не бойся за его будущее, оно в надежных руках.
Она принялась целовать его холеные белые руки.
– Самые добрые… самые щедрые руки в мире… – всхлипывала она.
– И для них нет ничего приятней, чем приносить счастье моей дочери.
– Но отец, он мой сын… как и Родриго… и мне грустно покидать их.
– Да, ты не можешь взять их в Феррару. Но ты же знаешь – здесь им будет хорошо.
– Вы всегда хотели, чтобы ваши дети росли рядом с вами. Того же хочу и я.
Он немного помолчал.
– Знаю, – наконец сказал он. Затем улыбнулся.
– Лукреция, почему бы тебе не взять их к себе… в свое время, а? Ты умная женщина. И к тому же красивая. Уверен – ты очаруешь своего супруга. А при желании – многого добьешься от него.
– Вы думаете, я смогу уговорить его? Он нежно поцеловал ее.
– Не сомневаюсь, дорогая.
Появление маленького Джованни не могло пройти незамеченным, и прибавление в семействе Папы стало темой оживленных разговоров. В определенных кругах не замедлили задаться вопросом – кто такой Джованни Борджа? Вскоре ему присвоили прозвище, звучавшее как титул – Романский младенец.
Александр был немного смущен. Брак с Феррарой только с виду казался вполне устроенным. Подписывая контракт, старый Эркюль торговался, как последний лавочник, и Папа понимал – при первой же возможности тот попытается нарушить достигнутое соглашение. Если бы не страх перед папской армией и не сегодняшняя тревожная обстановка в Италии, он бы и вовсе отвернулся от семьи Борджа. Этот надменный аристократ явно гнушался их скандальной славы. Вот почему так несвоевременны оказались новые толки о детях Александра – на сей раз касающиеся трехлетнего мальчика, к рождению которого он не имел прямого отношения.
Кто такой этот Романский младенец? Вопрос требовал ответа.
Изабелла д'Эсте написала отцу письмо, где вновь изложила свои сведения, позволявшие установить родителей таинственного ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78