– Когда женщину называют ведьмой, – объяснил он, – это означает, что она злая, коварная и жестокая. Таких ведьм нужно безжалостно истреблять.
– Разумеется, это дело рук Маргариты, – кивнул Ричард. – У Генриха не хватило бы мозгов на подобное.
Дети притихли. Кто, кроме их великого отца, мог бы позволить себе так отзываться о самом короле? Никому другому такое не дозволялось. Но их отец по праву должен бы сам быть королем. Вот в чем корень всех бед.
Даже самые маленькие дети в семье Йорков не расставались с белыми розами, а если видели кого-то с алой розой (впрочем, в графстве Йорк таких смельчаков не находилось), то сразу понимали: это враг.
– Когда мы выступаем в поход? – спросил Эдуард. По правде говоря, ему не очень-то хотелось покидать замок, потому что он не на шутку увлекся одной из служанок. Конечно, с его точки зрения, она была старовата, но его это не смущало. Служанка научила его массе интересных вещей, эти уроки ему нравились, и прерывать их не хотелось – даже ради битвы.
– Не думаю, что мы будем воевать, – задумчиво произнес герцог.
– Вы хотите сказать, что позволите этой женщине обращаться с нами подобным образом? – воскликнула Сисили.
– Дорогая, нам ни к чему междоусобная война.
– Но вы победили при Сент-Олбансе! Война закончилась еще тогда.
– Так я и думал, но, очевидно, война закончится лишь тогда, когда король перестанет быть игрушкой в руках королевы.
– Все это какая-то нелепица! Ведь вы доказали, что способны править страной куда лучше, чем Генрих.
– Да, народ это понял. И вспомнит… когда пробьет час. Но время еще не пришло.
Вскоре в замок прибыл граф Солсбери, узнавший о случившемся.
– Что все это означает?
– Лишь то, что король выздоровел. Иначе он не смог бы держать речь перед Парламентом. Генрих снова король, а это означает, что я больше не протектор.
– Как нам быть дальше?
– Никак. Останемся в провинции, будем ждать.
Солсбери был того же мнения.
– Будем ждать, – повторил он зловещим тоном.
* * *
Маргарита была рада, что герцог Йоркский не посмел оспаривать власть короля.
– Он понял, что проиграл, – сказала она молодому Сомерсету. – Однако он сильно ошибается, если полагает, что все прощено и забыто. У короля короткая память, но я напомню ему, что Йорк посмел выступить с оружием в руках против собственного монарха при Сент-Олбансе.
– Этот изменник еще поплатится головой за свои преступления, – пообещал Сомерсет.
– Я твердо в этом убеждена. Пусть не надеется на прощение – прощения не будет. Сейчас я хочу посмотреть, какие настроения преобладают в народе. Мы с королем и принцем отправимся в длительное путешествие. Пусть люди посмотрят на своего короля, убедятся, что он здоров и дееспособен. Генрих любит поездки, он будет посещать церкви и монастыри – это нравится и ему, и народу. Англичане рады тому, что ими правит такой благочестивый и добродетельный монарх.
Паломничество пойдет на пользу Ланкастерскому дому, а королева сможет оценить, до какой степени Генриха поддерживает народ. В будущем, возможно, придется собирать войско против Йорка.
С присущей ей энергией Маргарита занялась приготовлениями к путешествию. Они с королем медленно проедут по всей стране, делая остановки в больших замках, чтобы окрестные жители могли прийти посмотреть на своего короля. Паломничество закончится в Ковентри, городе, всецело преданном Генриху. А когда вся страна перейдет в стан Ланкастеров, можно будет нанести решительный удар.
Путешествие проходило весьма успешно. Короля повсюду встречали радушно, маленький принц вызывал всеобщий восторг, но Маргариту принимали довольно холодно. Она относилась к этому спокойно, уверенная, что рано или поздно англичане оценят ее достоинства по заслугам.
Добравшись до Ковентри, двор сделал там длительную остановку. Обитательницы замка соткали в честь высочайшего визита великолепный гобелен. Там была изображена молящаяся королева в головном уборе, украшенном жемчужинами, и парчовом платье, отороченном горностаем. Рядом молился король. Гобелен, вывешенный в парадном зале, должен был свидетельствовать о верноподданнических чувствах жителей Ковентри.
Маргарита посоветовала королю вызвать в Ковентри Йорка, Солсбери и Варвика. Те, разумеется, отказались, опасаясь западни. Без армии отправляться в Ковентри было бы безумием, а появление у стен Ковентри во главе войска выглядело бы государственной изменой. Солсбери и Йорк решили уклониться от приглашения, а что касается Варвика, то он был слишком занят обязанностями губернатора Кале и в любом случае не мог бы покинуть свой пост.
– Они боятся! – возликовала Маргарита.
Можно было переходить к следующему этапу. Двор же пока пусть остается в Ковентри, уже получившем у ланкастерцев прозвище Безопасной Гавани.
* * *
Думая о мести, Маргарита не забывала и о любви. Она всегда обсуждала с мужем брачные проекты, а тот соглашался со всеми ее идеями и называл жену Царственной Свахой.
– Наш бедный Эдмунд злодейски умерщвлен, – сказала Маргарита (она всегда называла гибель Сомерсета в сражении не иначе как «злодейское убийство»), – и мы должны позаботиться о благе его сыновей.
– По-моему, Маргарита, вы это уже сделали, – ответил Генрих.
– Они славные мальчики. Будь Эдмунд жив, он непременно нашел бы им достойных невест.
– За этим, я полагаю, дело не станет.
– Я подыскала превосходную партию. У короля Шотландского две дочери. Что, если выдать их замуж за Генриха и его брата Эдмунда?
– Королевских дочерей!
– А почему бы и нет? Ведь Бофоры сами королевской крови. Они происходят от Джона Гонта, потомство которого в свое время было легитимизировано.
– Но что скажет король Яков?
– Якова можно будет убедить. Должны же мы позаботиться о сыновьях нашего незабвенного Эдмунда.
– Если король Шотландский согласен, я тоже не стану возражать.
– Еще бы! – воскликнула Маргарита. – Эти брачные союзы были бы нам на пользу.
– Но я не думаю, что Яков согласится.
– Во всяком случае, нужно сделать ему предложение.
– Если вы этого хотите, дорогая…
– Хочу. И вы тоже этого хотите. Только представьте, сколько пользы принесли бы нам две эти женитьбы. На северной границе все время неспокойно. Если братья Бофоры обзаведутся шотландскими женами, наш тыл будет надежно защищен.
– Что ж, если это приведет к миру, я всецело за ваш проект.
Маргарита была довольна. Она могла бы обойтись и без поддержки короля, но ей нравилось, когда Генрих одобрял ее действия.
Королева тут же затеяла переговоры. Король Шотландский ответил на ее предложение довольно кисло – мол, не вмешивайтесь в мою семейную жизнь, жените кого хотите в собственном королевстве. Вот если бы речь шла об обручении с принцем Уэльсским…
Пришлось прервать переписку, потому что возникла проблема поважнее, которую Маргарита должна была решить без ведома и помощи мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Разумеется, это дело рук Маргариты, – кивнул Ричард. – У Генриха не хватило бы мозгов на подобное.
Дети притихли. Кто, кроме их великого отца, мог бы позволить себе так отзываться о самом короле? Никому другому такое не дозволялось. Но их отец по праву должен бы сам быть королем. Вот в чем корень всех бед.
Даже самые маленькие дети в семье Йорков не расставались с белыми розами, а если видели кого-то с алой розой (впрочем, в графстве Йорк таких смельчаков не находилось), то сразу понимали: это враг.
– Когда мы выступаем в поход? – спросил Эдуард. По правде говоря, ему не очень-то хотелось покидать замок, потому что он не на шутку увлекся одной из служанок. Конечно, с его точки зрения, она была старовата, но его это не смущало. Служанка научила его массе интересных вещей, эти уроки ему нравились, и прерывать их не хотелось – даже ради битвы.
– Не думаю, что мы будем воевать, – задумчиво произнес герцог.
– Вы хотите сказать, что позволите этой женщине обращаться с нами подобным образом? – воскликнула Сисили.
– Дорогая, нам ни к чему междоусобная война.
– Но вы победили при Сент-Олбансе! Война закончилась еще тогда.
– Так я и думал, но, очевидно, война закончится лишь тогда, когда король перестанет быть игрушкой в руках королевы.
– Все это какая-то нелепица! Ведь вы доказали, что способны править страной куда лучше, чем Генрих.
– Да, народ это понял. И вспомнит… когда пробьет час. Но время еще не пришло.
Вскоре в замок прибыл граф Солсбери, узнавший о случившемся.
– Что все это означает?
– Лишь то, что король выздоровел. Иначе он не смог бы держать речь перед Парламентом. Генрих снова король, а это означает, что я больше не протектор.
– Как нам быть дальше?
– Никак. Останемся в провинции, будем ждать.
Солсбери был того же мнения.
– Будем ждать, – повторил он зловещим тоном.
* * *
Маргарита была рада, что герцог Йоркский не посмел оспаривать власть короля.
– Он понял, что проиграл, – сказала она молодому Сомерсету. – Однако он сильно ошибается, если полагает, что все прощено и забыто. У короля короткая память, но я напомню ему, что Йорк посмел выступить с оружием в руках против собственного монарха при Сент-Олбансе.
– Этот изменник еще поплатится головой за свои преступления, – пообещал Сомерсет.
– Я твердо в этом убеждена. Пусть не надеется на прощение – прощения не будет. Сейчас я хочу посмотреть, какие настроения преобладают в народе. Мы с королем и принцем отправимся в длительное путешествие. Пусть люди посмотрят на своего короля, убедятся, что он здоров и дееспособен. Генрих любит поездки, он будет посещать церкви и монастыри – это нравится и ему, и народу. Англичане рады тому, что ими правит такой благочестивый и добродетельный монарх.
Паломничество пойдет на пользу Ланкастерскому дому, а королева сможет оценить, до какой степени Генриха поддерживает народ. В будущем, возможно, придется собирать войско против Йорка.
С присущей ей энергией Маргарита занялась приготовлениями к путешествию. Они с королем медленно проедут по всей стране, делая остановки в больших замках, чтобы окрестные жители могли прийти посмотреть на своего короля. Паломничество закончится в Ковентри, городе, всецело преданном Генриху. А когда вся страна перейдет в стан Ланкастеров, можно будет нанести решительный удар.
Путешествие проходило весьма успешно. Короля повсюду встречали радушно, маленький принц вызывал всеобщий восторг, но Маргариту принимали довольно холодно. Она относилась к этому спокойно, уверенная, что рано или поздно англичане оценят ее достоинства по заслугам.
Добравшись до Ковентри, двор сделал там длительную остановку. Обитательницы замка соткали в честь высочайшего визита великолепный гобелен. Там была изображена молящаяся королева в головном уборе, украшенном жемчужинами, и парчовом платье, отороченном горностаем. Рядом молился король. Гобелен, вывешенный в парадном зале, должен был свидетельствовать о верноподданнических чувствах жителей Ковентри.
Маргарита посоветовала королю вызвать в Ковентри Йорка, Солсбери и Варвика. Те, разумеется, отказались, опасаясь западни. Без армии отправляться в Ковентри было бы безумием, а появление у стен Ковентри во главе войска выглядело бы государственной изменой. Солсбери и Йорк решили уклониться от приглашения, а что касается Варвика, то он был слишком занят обязанностями губернатора Кале и в любом случае не мог бы покинуть свой пост.
– Они боятся! – возликовала Маргарита.
Можно было переходить к следующему этапу. Двор же пока пусть остается в Ковентри, уже получившем у ланкастерцев прозвище Безопасной Гавани.
* * *
Думая о мести, Маргарита не забывала и о любви. Она всегда обсуждала с мужем брачные проекты, а тот соглашался со всеми ее идеями и называл жену Царственной Свахой.
– Наш бедный Эдмунд злодейски умерщвлен, – сказала Маргарита (она всегда называла гибель Сомерсета в сражении не иначе как «злодейское убийство»), – и мы должны позаботиться о благе его сыновей.
– По-моему, Маргарита, вы это уже сделали, – ответил Генрих.
– Они славные мальчики. Будь Эдмунд жив, он непременно нашел бы им достойных невест.
– За этим, я полагаю, дело не станет.
– Я подыскала превосходную партию. У короля Шотландского две дочери. Что, если выдать их замуж за Генриха и его брата Эдмунда?
– Королевских дочерей!
– А почему бы и нет? Ведь Бофоры сами королевской крови. Они происходят от Джона Гонта, потомство которого в свое время было легитимизировано.
– Но что скажет король Яков?
– Якова можно будет убедить. Должны же мы позаботиться о сыновьях нашего незабвенного Эдмунда.
– Если король Шотландский согласен, я тоже не стану возражать.
– Еще бы! – воскликнула Маргарита. – Эти брачные союзы были бы нам на пользу.
– Но я не думаю, что Яков согласится.
– Во всяком случае, нужно сделать ему предложение.
– Если вы этого хотите, дорогая…
– Хочу. И вы тоже этого хотите. Только представьте, сколько пользы принесли бы нам две эти женитьбы. На северной границе все время неспокойно. Если братья Бофоры обзаведутся шотландскими женами, наш тыл будет надежно защищен.
– Что ж, если это приведет к миру, я всецело за ваш проект.
Маргарита была довольна. Она могла бы обойтись и без поддержки короля, но ей нравилось, когда Генрих одобрял ее действия.
Королева тут же затеяла переговоры. Король Шотландский ответил на ее предложение довольно кисло – мол, не вмешивайтесь в мою семейную жизнь, жените кого хотите в собственном королевстве. Вот если бы речь шла об обручении с принцем Уэльсским…
Пришлось прервать переписку, потому что возникла проблема поважнее, которую Маргарита должна была решить без ведома и помощи мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102