С йоркистами можно договориться. Они тоже не хотят войны. Крови жаждут лишь те, кто, подобно Маргарите, помешался на мести.
На мести.
Вот почему король решил собрать в Вестминстере предводителей обоих враждебных лагерей. Когда в столицу начали прибывать лорды, лондонцы страшно перепугались, боясь, что улицы города окрасятся кровью. Горожане ворчали: если им невтерпеж резать друг друга, пусть делают это в каком-нибудь другом месте.
Йоркисты прибыли во всеоружии. Граф Солсбери привел с собой пятьсот воинов и разместился с ними на Флит-стрит. Вскоре прибыл герцог Йоркский, который стал лагерем у стен Бейнардского замка. У него было с собой четыреста, а то и пятьсот солдат.
Сэр Джеффри Болейн, лорд-мэр Лондона, был встревожен. Он велел страже охранять имущество честных горожан; в ночное время по улицам ходили патрули, напряжение нарастало.
Маргарита считала, что король делает большую ошибку. Лорды никогда не договорятся между собой, а обещаниям йоркистов доверять нельзя. В глубине души королева не желала никакого мира. Она хотела отомстить Йорку, а сделать это можно было лишь с помощью войны.
Стекались в столицу и ланкастерцы, украшенные алыми розами. Предводительствовали ими три молодых лорда, чьи отцы погибли в сражении при Сент-Олбансе – Клиффорд, Эгремонт и Нортумберленд. Каждый из них жаждал возмездия – око за око, зуб за зуб.
Обстановка еще более обострилась, когда прибыл Варвик, героический губернатор Кале. Он привел с собой шестьсот закаленных в боях солдат.
На встрече обеих сторон, устроенной по приказу короля, председательствовали епископ Уэйнфлит и Томас Буршьер, архиепископ Кентерберийский.
Король предварительно провел беседу с Йорком, Солсбери и Варвиком. Ему показалось, что настроены они вполне миролюбиво. Йорк утверждал, что менее всего желает междоусобицы. На Лондон в свое время он выступил лишь потому, что считал необходимым отстранение покойного герцога Сомерсета от власти. Из-за этого и произошла «стычка» при Сент-Олбансе. К сожалению, дело приняло скверный оборот – король был ранен, а Сомерсет погиб. Йорку искренне жаль тех молодых лордов, чьи отцы сложили голову при Сент-Олбансе. Он понимает их гнев и сочувствует их горю.
– Было бы неплохо, если бы вы публично заявили, что сожалеете о случившемся, – предложил Генрих. – Допустим, вы могли бы построить на месте сражения часовню, где читали бы мессы за упокой души погибших.
Трое лордов переглянулись и тут же ответили, что с превеликим удовольствием выполнят пожелания короля.
– Ну вот, дело идет на лад, – обрадовался Генрих. – Однако этого еще недостаточно.
– Вы предлагаете что-то еще, милорд?
– Полагаю, нужно выплатить семьям погибших некоторую денежную компенсацию. Это необходимо для сохранения мира. Ведь казна задолжала немалую сумму лорду Варвику за исполнение обязанностей губернатора Кале, а вам, милорд герцог, за протекторство. Что, если передать эти суммы герцогине Сомерсет, а также молодым Клиффорду, Эгремонту и прочим?
Йоркисты ответили на это, что им нужно обсудить предложение короля между собой.
– Только размышляйте не слишком долго, – предостерег их король. – Народ неспокоен. Нужно как можно быстрее известить его о мирном разрешении конфликта.
Оставшись наедине с соратниками, Йорк расхохотался:
– Часовня? Что может быть проще. Это сущая ерунда. А что касается денег… Варвик, когда последний раз вы получали жалованье?
– Никогда. Ни единого гроша.
– Я тоже. Предлагаю великодушно отказаться от нашего «жалованья» в пользу семей погибших. Все равно мы никогда не получили бы из казны ни единого медяка. Пусть лучше наши враги дожидаются подачек от короля… Уверен, они тоже ничего не получат.
Получив ответ Йорка, Генрих пришел в восторг.
– Вот видите, – сказал он жене. – Все дела решаются просто, если найдешь верный подход. Люди в глубине души добры, просто иногда они становятся жертвами страстей. Им бы почаще останавливаться и общаться с Господом.
Раз йоркисты приняли все условия короля, ланкастерцам ничего не оставалось, как согласиться на перемирие.
– В соборе Святого Павла будет благодарственное богослужение, – объявил Генрих.
– И вы верите йоркистам? – саркастически осведомилась королева.
– Да, я верю, что они хотят мира. Йорк – славный человек. Я хорошо его знаю, ведь он мой близкий родственник. Он желает своей стране только блага.
– Но при этом не забывает об интересах дома Йор-ков, – добавила Маргарита.
– Каждому хочется, чтобы его семья преуспевала.
– Однако, к счастью, не каждый мечтает о короне.
– Йорк и в мыслях такого не держит. Уверяю вас, Маргарита, он человек весьма порядочный.
– Ах, Генрих, как же легко вас обмануть. А Варвик, Варвик! Вот кто опаснее всех прочих. Он коварен, ему удалось снискать всеобщую любовь. Где бы он ни появился, народ устраивает ему овацию. А вся его заслуга в том, что он пиратствует на морях.
– Он нападает только на французов, наводит на них страх из своего Кале.
– Нечего ему делать в Кале! Вам нужно лишить его этой должности. Генрих, передайте ее молодому Сомерсету. Тем самым вы покажете, как чтите память его убитого отца.
– Сомерсет слишком молод для этого.
– А сколько Варвику?
– Под тридцать.
– Значит, он ненамного старше Сомерсета.
– Дело не только в возрасте, милая. Варвик проявил себя выдающимся военачальником.
– Он проявил себя выдающимся пиратом! Впрочем, я знаю, что англичане обожают пиратов.
– Англичане любят закон и порядок, как и подобает разумному народу. Нет, я считаю, что было бы неправильно снимать Варвика с поста губернатора Кале. Народу это не понравится. Ведь юго-восток страны в Варвике души не чает. Когда он высаживается в Сэндвиче, чтобы ехать в Лондон, толпа встречает его радостными криками и забрасывает цветами.
– Тем более нужно от него избавиться.
– Однако он проявил себя самым блестящим образом. К тому же вы знаете, как народ воспринял нападение сенешаля де Брезе на Сэндвич…
Маргарита поняла, что разговор принимает опасный оборот. Виновницей случившегося считают ее, хотя она никогда не призывала французов нападать на английскую территорию.
Все с той же непривычной твердостью Генрих заявил, что Варвик останется губернатором Кале. А жители города Лондона, тем временем убедившиеся, что ничего страшного не ожидается, стали с нетерпением ждать торжественной церемонии. Король решил, что в праздник Благовещенья состоится торжественное богослужение. Вчерашние враги должны войти в собор, взявшись за руки, как и подобает друзьям. Все вместе они вознесут молитвы Господу за этот счастливый день.
Пышная процессия прошествовала через весь город. Заклятые враги – герцог Сомерсет и граф Солсбери – возглавляли шествие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
На мести.
Вот почему король решил собрать в Вестминстере предводителей обоих враждебных лагерей. Когда в столицу начали прибывать лорды, лондонцы страшно перепугались, боясь, что улицы города окрасятся кровью. Горожане ворчали: если им невтерпеж резать друг друга, пусть делают это в каком-нибудь другом месте.
Йоркисты прибыли во всеоружии. Граф Солсбери привел с собой пятьсот воинов и разместился с ними на Флит-стрит. Вскоре прибыл герцог Йоркский, который стал лагерем у стен Бейнардского замка. У него было с собой четыреста, а то и пятьсот солдат.
Сэр Джеффри Болейн, лорд-мэр Лондона, был встревожен. Он велел страже охранять имущество честных горожан; в ночное время по улицам ходили патрули, напряжение нарастало.
Маргарита считала, что король делает большую ошибку. Лорды никогда не договорятся между собой, а обещаниям йоркистов доверять нельзя. В глубине души королева не желала никакого мира. Она хотела отомстить Йорку, а сделать это можно было лишь с помощью войны.
Стекались в столицу и ланкастерцы, украшенные алыми розами. Предводительствовали ими три молодых лорда, чьи отцы погибли в сражении при Сент-Олбансе – Клиффорд, Эгремонт и Нортумберленд. Каждый из них жаждал возмездия – око за око, зуб за зуб.
Обстановка еще более обострилась, когда прибыл Варвик, героический губернатор Кале. Он привел с собой шестьсот закаленных в боях солдат.
На встрече обеих сторон, устроенной по приказу короля, председательствовали епископ Уэйнфлит и Томас Буршьер, архиепископ Кентерберийский.
Король предварительно провел беседу с Йорком, Солсбери и Варвиком. Ему показалось, что настроены они вполне миролюбиво. Йорк утверждал, что менее всего желает междоусобицы. На Лондон в свое время он выступил лишь потому, что считал необходимым отстранение покойного герцога Сомерсета от власти. Из-за этого и произошла «стычка» при Сент-Олбансе. К сожалению, дело приняло скверный оборот – король был ранен, а Сомерсет погиб. Йорку искренне жаль тех молодых лордов, чьи отцы сложили голову при Сент-Олбансе. Он понимает их гнев и сочувствует их горю.
– Было бы неплохо, если бы вы публично заявили, что сожалеете о случившемся, – предложил Генрих. – Допустим, вы могли бы построить на месте сражения часовню, где читали бы мессы за упокой души погибших.
Трое лордов переглянулись и тут же ответили, что с превеликим удовольствием выполнят пожелания короля.
– Ну вот, дело идет на лад, – обрадовался Генрих. – Однако этого еще недостаточно.
– Вы предлагаете что-то еще, милорд?
– Полагаю, нужно выплатить семьям погибших некоторую денежную компенсацию. Это необходимо для сохранения мира. Ведь казна задолжала немалую сумму лорду Варвику за исполнение обязанностей губернатора Кале, а вам, милорд герцог, за протекторство. Что, если передать эти суммы герцогине Сомерсет, а также молодым Клиффорду, Эгремонту и прочим?
Йоркисты ответили на это, что им нужно обсудить предложение короля между собой.
– Только размышляйте не слишком долго, – предостерег их король. – Народ неспокоен. Нужно как можно быстрее известить его о мирном разрешении конфликта.
Оставшись наедине с соратниками, Йорк расхохотался:
– Часовня? Что может быть проще. Это сущая ерунда. А что касается денег… Варвик, когда последний раз вы получали жалованье?
– Никогда. Ни единого гроша.
– Я тоже. Предлагаю великодушно отказаться от нашего «жалованья» в пользу семей погибших. Все равно мы никогда не получили бы из казны ни единого медяка. Пусть лучше наши враги дожидаются подачек от короля… Уверен, они тоже ничего не получат.
Получив ответ Йорка, Генрих пришел в восторг.
– Вот видите, – сказал он жене. – Все дела решаются просто, если найдешь верный подход. Люди в глубине души добры, просто иногда они становятся жертвами страстей. Им бы почаще останавливаться и общаться с Господом.
Раз йоркисты приняли все условия короля, ланкастерцам ничего не оставалось, как согласиться на перемирие.
– В соборе Святого Павла будет благодарственное богослужение, – объявил Генрих.
– И вы верите йоркистам? – саркастически осведомилась королева.
– Да, я верю, что они хотят мира. Йорк – славный человек. Я хорошо его знаю, ведь он мой близкий родственник. Он желает своей стране только блага.
– Но при этом не забывает об интересах дома Йор-ков, – добавила Маргарита.
– Каждому хочется, чтобы его семья преуспевала.
– Однако, к счастью, не каждый мечтает о короне.
– Йорк и в мыслях такого не держит. Уверяю вас, Маргарита, он человек весьма порядочный.
– Ах, Генрих, как же легко вас обмануть. А Варвик, Варвик! Вот кто опаснее всех прочих. Он коварен, ему удалось снискать всеобщую любовь. Где бы он ни появился, народ устраивает ему овацию. А вся его заслуга в том, что он пиратствует на морях.
– Он нападает только на французов, наводит на них страх из своего Кале.
– Нечего ему делать в Кале! Вам нужно лишить его этой должности. Генрих, передайте ее молодому Сомерсету. Тем самым вы покажете, как чтите память его убитого отца.
– Сомерсет слишком молод для этого.
– А сколько Варвику?
– Под тридцать.
– Значит, он ненамного старше Сомерсета.
– Дело не только в возрасте, милая. Варвик проявил себя выдающимся военачальником.
– Он проявил себя выдающимся пиратом! Впрочем, я знаю, что англичане обожают пиратов.
– Англичане любят закон и порядок, как и подобает разумному народу. Нет, я считаю, что было бы неправильно снимать Варвика с поста губернатора Кале. Народу это не понравится. Ведь юго-восток страны в Варвике души не чает. Когда он высаживается в Сэндвиче, чтобы ехать в Лондон, толпа встречает его радостными криками и забрасывает цветами.
– Тем более нужно от него избавиться.
– Однако он проявил себя самым блестящим образом. К тому же вы знаете, как народ воспринял нападение сенешаля де Брезе на Сэндвич…
Маргарита поняла, что разговор принимает опасный оборот. Виновницей случившегося считают ее, хотя она никогда не призывала французов нападать на английскую территорию.
Все с той же непривычной твердостью Генрих заявил, что Варвик останется губернатором Кале. А жители города Лондона, тем временем убедившиеся, что ничего страшного не ожидается, стали с нетерпением ждать торжественной церемонии. Король решил, что в праздник Благовещенья состоится торжественное богослужение. Вчерашние враги должны войти в собор, взявшись за руки, как и подобает друзьям. Все вместе они вознесут молитвы Господу за этот счастливый день.
Пышная процессия прошествовала через весь город. Заклятые враги – герцог Сомерсет и граф Солсбери – возглавляли шествие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102