– Пожалуйста, я уверена, что все выполню.
– Не могли бы вы стать крестной моей дочери?
– Это доставит мне большое удовольствие.
– А Могу ли я, Ваше Высочество, назвать ее в вашу честь? Сэр Джон и я хотели бы ее назвать Каролина Сидней.
– Трудно придумать лучшее имя, – улыбнулась принцесса.
* * *
Приближались роды у миссис Остин.
Каролина отправила ее на Браунлоу-стрит в госпиталь, и в нужное время родился мальчик. Когда миссис Остин вернулась домой, Каролина пришла к ней и увидела ребенка в старенькой колыбели. Она взяла ребенка на руки, но миссис Остин сказала, что подержит его у себя недели две.
– А вы выполните ваше обещание? – встревожилась Каролина.
– Благослови вас Бог, мадам, это мы думаем, выполните ли вы свое.
– Обязательно, – сказала Каролина, вешая колыбель. – Вы дали ему имя?
– Мы думаем, Уильям, мадам.
– Это хорошее имя, – ответила Каролина, – маленький Уильям… мой маленький Уилл. Да, он будет Уильям. Когда я смогу взять его?
– Через три недели. Хорошо?
– Я буду ждать с нетерпением.
* * *
Как и было обещано, мальчика принесли в Монтэгю-хауз, где Каролина уже приготовила для него роскошную детскую. Она покрывала его лицо поцелуями и собиралась ухаживать за ним. Он был только ее, в отличие от Шарлотты, ее маленький Уилликин.
– Мой Уилли, – сюсюкала она, – мой маленький Уилликин.
Ей казалось, что это ее родной сын. Так он стал Уилликином. Леди Дуглас уезжала на несколько недель, и Каролине ее не хватало, потому что она хотела показать ей сына. Когда леди Дуглас вернулась, она сразу пришла к Каролине. Миссис Фитцджеральд проводила ее в гостиную.
Каролина прикрыла ребенка куском ткани, чтобы он был не сразу виден.
– У меня для вас сюрприз! – возбужденно кричала она. – Отвернитесь или закройте глаза. Нет… повернитесь спиной. Я хочу, чтобы это был настоящий сюрприз.
Леди Дуглас сделала, как ей велели, Каролина разрешила ей повернуться, и она увидела ребенка.
– Ваше Высочество! – воскликнула леди Дуглас.
– Ха, я говорила, что у меня будет ребенок, разве нет?
– Вы говорили, Ваше Высочество, но…
Миссис Фитцджеральд, которая находилась в комнате, торопливо сказала:
– Ее Высочество усыновила дитя. Это сын Софии Остин, жены рабочего с верфи. Вы бы видели малыша, когда его принесли.
Каролина схватила ребенка и целовала его.
– Он изменился, Фитц, или нет? Он самый прекрасный ребенок во всей Англии!
– Так и быть, мадам, при той заботе, которую вы ему оказываете.
– Так, Ваше Высочество, вы сами ухаживаете? – спросила леди Дуглас.
– Конечно, моя дорогая. А иначе зачем мне ребенок? Отдать другим, чтобы заботились о нем? Вы увидите, как я буду лелеять его. Я думаю, время его кормить? Я сама его покормлю, Фитц. Только самое лучшее для моего маленького Уилликина. Пришлите все необходимое, а я покажу леди Дуглас, как я ухаживаю за ним.
Леди Дуглас не верила своим глазам. Принцесса сама кормила ребенка, сама меняла пеленки.
«Это кошмар», – подумала леди Дуглас и все время разглядывала ребенка, не похож ли он на сэра Сиднея. Но это могли быть Мэнсли или Лоуренс.
Какая она дура, а еще принцесса Уэльская. Разве она не видит, какие беды вот-вот накличет на свою голову?
Леди Дуглас была возбуждена. Какой скандал может разразиться, однако. Она внезапно почувствовала себя сильной, это утешало, хотя в душе она подозревала, что ее любовник изменил ей с другой женщиной.
Но этого быть не могло, ведь она принцесса Уэльская, утешала себя леди Дуглас. Если я узнаю, что это правда, я сделаю так, что она пожалеет, что вообще увидела его.
* * *
Вскоре после появления Уилликина леди Дуглас пришла сказать принцессе, что она и сэр Джон уезжают, может быть, на несколько лет. Они направлялись в Девоншир в компании Сиднея Смита. Обоих мужчин призвал туда долг.
Принцесса тепло попрощалась со своим другом, поплакала над своей очаровательной крестницей. Но ее утешил Уилликин.
Как только Дугласы ушли, миссис Фитцджеральд сказала, что хотела поговорить по деликатному делу.
До ушей миссис Фитцджеральд дошло, что леди Дуглас очень неуважительно отзывалась о принцессе в присутствии слуг. Кто-то из них рассказывал слугам из Монтэгю-хауза.
– Ну и что? – спросила Каролина.
– Она говорила, что вы непорядочная особа, а Уильям Остин – фактически ваш ребенок.
– Мой маленький Уилликин! Как я хочу, чтобы он был здесь! Он и есть мой собственный ребенок.
– Но, Ваше Высочество, леди Дуглас намекает, что он плод вашей любовной интриги и что вы на самом деле родили его втайне.
Принцесса замолчала.
– Я думаю, это назовут государственной изменой.
– Конечно, Ваше Высочество, вот почему вы должны знать, что леди Дуглас вам совсем не друг.
– Должно быть, раз она распространяет такие слухи.
– Она это делает, мадам, уверяю вас.
– Бог знает, что произойдет, если это достигнет определенных кругов.
Принцесса задумалась. Затем оживилась.
– Но она уехала, моя дорогая.
– Она может вернуться. Если она… Принцесса отмахнулась.
– Если она вернется, я ее больше не буду принимать у себя. Моя дорогая, дорогая Фитц, вы беспокоитесь обо мне. Не бойтесь, она уехала, а если вернется, я ее просто не приму. Теперь… идите и принесите Уилликина мне, если он проснулся, но не будите его, если спит.
Миссис Фитцджеральд ушла выполнять приказание.
Как она легкомысленна! Она даже не понимает, какие беды может вызвать ее поведение.
Уилликин не спал и требовательно кричал, чтобы его взяли на ручки.
«Уилликин, вот в ком все дело! – думала миссис Фитцджеральд. – Причина всех бед».
Анонимность и непристойность
Каролина успокоилась и радовалась жизни, в которой много времени уделяла Уилликину, и выбросила Дугласов из головы. Она редко интересовалась, что происходит в мире за пределами Монтэгю-хауза, а там происходили великие события.
Наполеон завоевал всю Европу. Даже Ганновер, твердыня Гвельфов, находился в его руках. Больше всего тревожило то, что, сидя в Булони, он бросал завистливые взгляды на Англию и угроза вторжения витала в воздухе.
Принц Уэльский жаловался на бездействие. Он жил с Марией в полной гармонии, и теперь ему не хватало приключений. Он был непопулярен в народе, это сильно задевало его самолюбие, он отчаянно желал всеобщего одобрения. Получить его можно было только в битве с этим великим всеобщим пугалом, которого по всей стране звали Бони. Он жаждал поучаствовать в войне.
Он сказал Марии, что будет настаивать на участии в военных действиях.
– Почему я, человек в таком возрасте… не могу позволить себе сражаться за свою страну? Где еще такое видано?
Мария отвечала, что он наследник трона, и, вполне понятно, король отказывает ему в праве рисковать жизнью.
– Вы сделаете из меня труса, любовь моя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94