- Я хочу отвести стрелки назад. По часам Рождество уже кончилось. Вот я и прошу тебя взять и остановить маятник.
Габриель изумленно открыл рот, глядя на отца, словно тот вдруг лишился разума. Тристан широко улыбнулся ему, и Габриель неуверенно улыбнулся в ответ, но подчинился - тиканье смолкло, и часы остановились.
- А теперь отведи назад стрелки, - попросил Тристан, и мальчик, поглядывая на отца, осторожно выполнил его просьбу. - Вот так, довольно! Теперь все в порядке.
Габриель испуганно отдернул руки.
- Папа, скажи мне, в чем дело? Ты как-то странно себя ведешь.
- Счастливого Рождества, Габриель.
- Счастливого Рождества? Но Рождество кончилось.
- Нет, сын, Рождество только еще начинается. И мы не должны потерять ни единой его минуты.
Глаза мальчика заблестели.
- Это волшебство, правда, папа? И это все Алана!
С этими словами Габриель соскочил с его рук и бросился к двери. Тристан едва успел ухватить его за ночную рубашку.
- Нет, молодой человек, сначала следует надеть штаны.
- Но, папа!
- Уж не собираешься ли ты бегать по всему Лондону в ночной рубашке? - Тристан наклонился и шепнул Габриелю на ухо: - Твоя попка посинеет от холода.
Мальчик некоторое время молча смотрел на отца, потом раздался смех, серебристый, как звон колокольчика, прекраснее этого звука Тристан не слышал ничего на свете. Впервые он заставил своего сына рассмеяться. Слезы подступили к глазам Тристана.
Габриель, суетясь, сбросил ночную рубашку и так же лихорадочно принялся натягивать на себя одежду. Он так спешил, что его маленькие торопливые пальцы никак не могли справиться с пуговицами на рубашке.
- Ты не поможешь мне, папа? У меня ничего не получается, они не хотят лезть в петли.
Тристан опустился на колени и аккуратно застегнул каждую маленькую пуговичку, при этом Габриель нетерпеливо переминался с ноги на ногу, каждую секунду готовый сорваться с места. Но какое это было счастье - ухаживать за ребенком…
- А где же Алана? Она тоже вчера пропустила Рождество. Нет, я хочу сказать, что она может пропустить его сегодня!
- Алана снова собирается поджечь дом, - усмехнулся Тристан, наслаждаясь своим секретом и застегивая Габриелю ботинки.
Он взял сына на руки, спустился вниз по широкой лестнице и остановился у закрытых дверей гостиной.
- Алана! - позвал Габриель. - Алана, где ты? Тристан открыл дверь, и свежий смолистый запах хлынул им навстречу.
На столе, покрытом красной скатертью, стояла в ведерке с песком елка, украшенная позолоченными орехами и печеньем, лентами и конфетами, и множеством горящих свечей, которые, словно звездочки, сияли среди пушистых зеленых иголок.
- Папа! Что это такое? - едва смог выговорить Габриель. - Вот оно, настоящее волшебство!
- Когда твоя мама была маленькой девочкой и жила в Германии, они там каждое Рождество обязательно приносили в дом елку и украшали ее сладостями и подарками. В первый год, когда мама переехала жить к нам, я тоже устроил для нее рождественскую елку, чтобы она не так сильно скучала.
- Наверное, она очень обрадовалась, папа?
- Она расплакалась, - ответил Тристан, и его сердце сжалось при грустном и в то же время прекрасном воспоминании.
Габриель ласково погладил отца по щеке.
- Ты не виноват, папа. Ты ведь хотел сделать ее счастливой.
Этот ребенок, с его не по возрасту умными глазами и необычайно доброй душой, казалось, говорил не только о деревце, которое Тристан тогда поставил для Шарлотты в этой гостиной, но и о чем-то куда более важном и значительном.
Тристан заставил себя улыбнуться.
- Надеюсь, ты не станешь плакать, Габриель, - сказал он.
- Нет, что ты, папа! Я хочу все-все увидеть. Тристан опустил Габриеля на пол, и тот подбежал к елке, его глаза сияли ярче свечей, а пальцы хотели потрогать все сразу: имбирное печенье в виде лошадки, перевязанный бантом оранжевый апельсин и разные другие украшения.
- Ты можешь позавтракать прямо у елки: смотри, сколько на ней вкусных вещей, - сказала Алана, появляясь из-за ветвей.
- Нет! Все слишком красивое! А нельзя ли сделать так, чтобы елка стояла у нас всегда?
- Хватит рассуждать, я страшно проголодался, - сказал Тристан. - Дай мне что-нибудь с елки, иначе я могу позавтракать неким маленьким мальчиком!
Габриель снял с ветки печенье и сунул его Тристану в рот.
- Вот тебе, папа. Ты будешь первым, кто попробует все эти вкусные вещи.
- А теперь поищите подарки. Угадайте, где они, - сказала Алана.
Подпрыгивая, мальчик обежал вокруг елки. Он вскрикнул от восторга, обнаружив под ветвями коробку с оловянными солдатиками, а потом и пару коньков. Каждый ликующий возглас сына отзывался радостью в сердце Тристана.
- Посмотри, папа, что это такое? - вдруг воскликнул Габриель, показывая на одну из верхних ветвей, и Тристан поднял мальчика повыше, чтобы тот мог дотянуться до непонятной вещи.
- Не помню, чтобы я вешал на дерево что-нибудь подобное, - удивился Тристан, глядя на маленький серебряный кружок, тускло поблескивающий на ладони Габриеля.
Четыре лебедя, каждый увенчанный короной, сплелись, образуя круг, разделенный пополам большой булавкой.
- Что это такое? - удивился Габриель.
- Похоже на брошь, - ответил Тристан и вопросительно посмотрел на Алану.
- Это действительно брошь, древние кельты застегивали ими свои плащи. Здесь изображены герои старой ирландской сказки о детях Лира.
- А кто такой Лир? - спросил Габриель, с любопытством разглядывая брошь.
- Лир был королем, который так сильно любил своих детей, что коварная мачеха приревновала и превратила их в лебедей. С тех самых пор они и летают над озерами Ирландии, все ищут своего любимого отца.
- Какая прекрасная работа! - похвалил Тристан, глубоко тронутый легендой. Он жалел отца, обреченного на вечную разлуку с детьми, разлуку, которая ему тоже скоро предстояла.
- Такая брошь обязательно должна была быть красивой! - воскликнула Алана, зарумянившись от волнения. - Отец всегда говорил мне, что эта брошь с плаща доброй феи.
- Феи? - удивился Габриель. - А я думал, что ты ангел. Ангелы и феи, они ведь дружат друг с другом?
- Ну конечно же! Бывает, правда, они сталкиваются в полете и тогда ссорятся.
Рот Габриеля округлился от удивления.
- А как к тебе попала брошь?
- Однажды темной ночью мой отец похитил ее у королевы фей, - объяснила Алана. - Отец говорил, что по этой причине нашей семье пришлось бежать из Ирландии. Теперь брошь принадлежит тебе, Габриель, чтобы ты вспоминал обо мне, когда будешь смотреть на нее…
Внезапный страх охватил Тристана при мысли, что Аланы здесь больше не будет. Но ведь он знал, что это должно случиться. И очень скоро, слишком скоро.
- Мне не нужна волшебная брошь, чтобы помнить тебя, Алана, - сказал Габриель. - Я уже решил, что мы с папой не сможем без тебя жить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28