Женщина вскрикнула, повернувшись к Тристану побелевшим от ужаса лицом. Молоток с грохотом скатился на пол. Башня опасно зашаталась, и сверху посыпались гвозди. Тристан успел разглядеть расширенные от страха золотисто-карие глаза, и все этажи сооружения стали рушиться. В напрасной попытке сохранить равновесие женщина попыталась ухватиться за венок, но безуспешно.
И тогда Тристан не раздумывая швырнул в сторону пистолет и поспешил на помощь женщине, будто катастрофу еще можно было предотвратить. Но стулья, кресло и скамеечка с грохотом один за другим слетели на пол, а за ними и женщина, упавшая прямо на Тристана. Раздался глухой удар, за ним крик боли, и они вдвоем рухнули на пол.
Тристан выругался, стараясь ухватить женщину за руки и прижать к земле, а она извивалась под ним и царапалась как дикая кошка.
- Проклятие, да перестань ты драться! - закричал он со злостью, придавив ее весом своего тела.
Ее упругие груди оказались под его грудью, юбки запутались вокруг бедер, ноги больше не двигались, прижатые к полу его ногами. Женщина пахла морозом, снегом и зеленью остролиста, ее золотисто-карие глаза горели возмущением на бледном лице, окруженном облаком рыжих волос.
- Кто вы, черт побери? - спросил Тристан, ощущая, как внезапно пробудилось его тело от соприкосновения с телом женщины. - И что вы делаете в моем доме?
- Меня зовут Алана Макшейн. Я хотела повесить венок, - задыхаясь произнесла она. - Вы всегда стреляете в людей по таким пустякам, Тристан?
- Только если они без спросу проникают в мой дом. Кто-нибудь послал вас сюда? Неужели мои сестры придумали такую…
- Нет, я забралась к вам в дом сама.
Тристан подумал, что, наверное, один из стульев слишком сильно ударил его по голове.
- Вы забрались ко мне в дом, чтобы украсить его к Рождеству? А вы не сумасшедшая?
- Да, сумасшедшая, у которой на голове скоро будет шишка величиной с купол собора Святого Павла. - Женщина попыталась высвободиться. - Я не сумасшедшая. Я просто хотела… У вас тут есть мальчик… Как можно лишать ребенка чудесного праздника Рождества?
Боже мой, неужели это все-таки родственники? Они замучили Тристана просьбами устроить Рождество для Габриеля. Некогда его винит в бессердечии незнакомка, это уже слишком. У него задергался мускул на щеке, а лицо превратилось в суровую маску.
- Собирайте вашу ерунду и вон из моего дома, - сказал он, поднимая женщину на ноги. - И скажите тем, кто вас послал, что я сам позабочусь о моем сыне. Мне наплевать, Рождество сейчас или нет! И мне наплевать на вас!
- Папа, это ты? - спросил робкий голосок из-за двери.
- Габриель, немедленно отправляйся обратно к себе в комнату! - закричал Тристан.
Но было уже поздно. Мальчик в белой ночной рубашке, словно бледное привидение, проскользнул в комнату, держа под мышкой своего любимого тряпичного пони. Сонные глаза Габриеля быстро скользнули по стульям и креслу, валяющимся на полу, по двум растрепанным после борьбы фигурам и все еще раскачивающемуся на гвозде под потолком венку.
- Ох, папа! - восхитился Габриель и подошел поближе. Его глаза округлились от изумления и наконец остановились на Алане Макшейн. Габриель с силой втянул носом воздух и замер, боясь разрушить волшебство. - Какая… какая ты красивая! - выдохнул он, словно увидел сотканную из лунного света фею.
Тристан почувствовал раздражение, хотя и не знал, что так глубоко поразило мальчика: венок под потолком или стоящая перед ним женщина. Грустный мальчик так редко чем-нибудь восхищался, что теперь его восторг раскаленным железом жег душу Тристана.
- Я тут ни при чем, - пробормотал он. - Это все эта воровка, она учинила разгром.
- Я не воровка! - отвергла обвинение женщина.
- Она говорит правду, папа! Она не может быть воровкой, - вступил в разговор тоненький голосок Габриеля. - Она ничего у нас не взяла. Она все купила сама. И остролист, и омелу, и рождественские свечи.
Слова сына привели Тристана в бешенство.
- Я не буду спорить с тобой, Габриель. Отправляйся к себе наверх. А вы… - Он гневно посмотрел на женщину. - Вы забирайте весь этот мусор и уходите, пока я не отправил вас в участок.
- Отправляйте, - упрямо вздернула подбородок женщина. - Интересно будет послушать, как вы объясните мое преступление констеблям.
- Нет, папа! - воскликнул Габриель и бросился между отцом и женщиной. Игрушечный пони покатился по полу, а мальчик обхватил руками юбки женщины.
- Успокойся, моя радость, - сказала она. - Все будет хорошо.
- Он хочет прогнать тебя! - возмутился Габриель, с укором глядя на отца. - Я не позволю тебе этого, папа! Она моя! Я просил, чтобы она пришла сюда!
- Ты просил, чтобы она пришла? - удивился Тристан, пораженный взрывом сыновнего негодования.
Подумать только, его сын, который всегда держался с ним с подчеркнутой вежливостью, как с чужим, теперь прижимался к юбкам Аланы, как если бы она была его единственным спасением. Боль обиды была глубже, чем Тристан мог предположить.
- Но, Габриель, мы не можем оставить здесь эту женщину. Мы даже не знаем, кто она такая!
- Но Боженька знает! - На лице мальчика появилось такое же упрямое выражение, что и на лице его отца. - Она ангел. Мой ангел. Я попросил мне помочь, и мама прислала мне ее.
Непререкаемая вера сына ранила Тристана в самое сердце.
- Успокойся, Габриель, прошу тебя, - сказала незнакомка. Женщина называла его сына по имени и при этом гладила его по мягким золотистым кудрям. Откуда она знает имя его сына? И его собственное тоже? Тристан отогнал мрачные подозрения. Наверное, она узнала их имена у его сестер… Или у кого-то другого, затеявшего все это. Мысль о том, что кто-то проник в его тайны и стал свидетелем его мучений, пронзила Тристана насквозь. Все равно он найдет виновного, и тогда берегитесь…
- Посмотри на нее, Габриель! - воззвал к сыну Тристан. - Ну разве она похожа на ангела? Будь у нее крылья, она бы не стала громоздить башню из стульев, а потом падать с нее вниз, так что чуть не убила и меня, и себя! Она бы парила под потолком на своих крыльях!
- Мама говорила, что ангелы бывают разные. Она говорила, что надо всегда хорошо себя вести, потому что ангел может явиться перед тобой в любом месте и в любой час.
Господи, что говорит его сын? Неужели Габриель верит в сказки об ангелах и в то, что его мать ответила на его молитвы? Как убедить тоскующее дитя, что чудо невозможно?
Тристан подошел к сыну и опустился на колени, чтобы смотреть мальчику в глаза.
- Наверное, мама была права, Габриель. И все-таки эта женщина не ангел. Ей здесь не место.
- Не смей ее прогонять! - Огонек неповиновения впервые загорелся в темных глазах Габриеля. - Я тебе не позволю.
- Послушай, Габриель… - Женщина замолчала, явно подыскивая объяснение. - Я могу опоздать на дилижанс…
Габриель вопросительно поднял брови:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
И тогда Тристан не раздумывая швырнул в сторону пистолет и поспешил на помощь женщине, будто катастрофу еще можно было предотвратить. Но стулья, кресло и скамеечка с грохотом один за другим слетели на пол, а за ними и женщина, упавшая прямо на Тристана. Раздался глухой удар, за ним крик боли, и они вдвоем рухнули на пол.
Тристан выругался, стараясь ухватить женщину за руки и прижать к земле, а она извивалась под ним и царапалась как дикая кошка.
- Проклятие, да перестань ты драться! - закричал он со злостью, придавив ее весом своего тела.
Ее упругие груди оказались под его грудью, юбки запутались вокруг бедер, ноги больше не двигались, прижатые к полу его ногами. Женщина пахла морозом, снегом и зеленью остролиста, ее золотисто-карие глаза горели возмущением на бледном лице, окруженном облаком рыжих волос.
- Кто вы, черт побери? - спросил Тристан, ощущая, как внезапно пробудилось его тело от соприкосновения с телом женщины. - И что вы делаете в моем доме?
- Меня зовут Алана Макшейн. Я хотела повесить венок, - задыхаясь произнесла она. - Вы всегда стреляете в людей по таким пустякам, Тристан?
- Только если они без спросу проникают в мой дом. Кто-нибудь послал вас сюда? Неужели мои сестры придумали такую…
- Нет, я забралась к вам в дом сама.
Тристан подумал, что, наверное, один из стульев слишком сильно ударил его по голове.
- Вы забрались ко мне в дом, чтобы украсить его к Рождеству? А вы не сумасшедшая?
- Да, сумасшедшая, у которой на голове скоро будет шишка величиной с купол собора Святого Павла. - Женщина попыталась высвободиться. - Я не сумасшедшая. Я просто хотела… У вас тут есть мальчик… Как можно лишать ребенка чудесного праздника Рождества?
Боже мой, неужели это все-таки родственники? Они замучили Тристана просьбами устроить Рождество для Габриеля. Некогда его винит в бессердечии незнакомка, это уже слишком. У него задергался мускул на щеке, а лицо превратилось в суровую маску.
- Собирайте вашу ерунду и вон из моего дома, - сказал он, поднимая женщину на ноги. - И скажите тем, кто вас послал, что я сам позабочусь о моем сыне. Мне наплевать, Рождество сейчас или нет! И мне наплевать на вас!
- Папа, это ты? - спросил робкий голосок из-за двери.
- Габриель, немедленно отправляйся обратно к себе в комнату! - закричал Тристан.
Но было уже поздно. Мальчик в белой ночной рубашке, словно бледное привидение, проскользнул в комнату, держа под мышкой своего любимого тряпичного пони. Сонные глаза Габриеля быстро скользнули по стульям и креслу, валяющимся на полу, по двум растрепанным после борьбы фигурам и все еще раскачивающемуся на гвозде под потолком венку.
- Ох, папа! - восхитился Габриель и подошел поближе. Его глаза округлились от изумления и наконец остановились на Алане Макшейн. Габриель с силой втянул носом воздух и замер, боясь разрушить волшебство. - Какая… какая ты красивая! - выдохнул он, словно увидел сотканную из лунного света фею.
Тристан почувствовал раздражение, хотя и не знал, что так глубоко поразило мальчика: венок под потолком или стоящая перед ним женщина. Грустный мальчик так редко чем-нибудь восхищался, что теперь его восторг раскаленным железом жег душу Тристана.
- Я тут ни при чем, - пробормотал он. - Это все эта воровка, она учинила разгром.
- Я не воровка! - отвергла обвинение женщина.
- Она говорит правду, папа! Она не может быть воровкой, - вступил в разговор тоненький голосок Габриеля. - Она ничего у нас не взяла. Она все купила сама. И остролист, и омелу, и рождественские свечи.
Слова сына привели Тристана в бешенство.
- Я не буду спорить с тобой, Габриель. Отправляйся к себе наверх. А вы… - Он гневно посмотрел на женщину. - Вы забирайте весь этот мусор и уходите, пока я не отправил вас в участок.
- Отправляйте, - упрямо вздернула подбородок женщина. - Интересно будет послушать, как вы объясните мое преступление констеблям.
- Нет, папа! - воскликнул Габриель и бросился между отцом и женщиной. Игрушечный пони покатился по полу, а мальчик обхватил руками юбки женщины.
- Успокойся, моя радость, - сказала она. - Все будет хорошо.
- Он хочет прогнать тебя! - возмутился Габриель, с укором глядя на отца. - Я не позволю тебе этого, папа! Она моя! Я просил, чтобы она пришла сюда!
- Ты просил, чтобы она пришла? - удивился Тристан, пораженный взрывом сыновнего негодования.
Подумать только, его сын, который всегда держался с ним с подчеркнутой вежливостью, как с чужим, теперь прижимался к юбкам Аланы, как если бы она была его единственным спасением. Боль обиды была глубже, чем Тристан мог предположить.
- Но, Габриель, мы не можем оставить здесь эту женщину. Мы даже не знаем, кто она такая!
- Но Боженька знает! - На лице мальчика появилось такое же упрямое выражение, что и на лице его отца. - Она ангел. Мой ангел. Я попросил мне помочь, и мама прислала мне ее.
Непререкаемая вера сына ранила Тристана в самое сердце.
- Успокойся, Габриель, прошу тебя, - сказала незнакомка. Женщина называла его сына по имени и при этом гладила его по мягким золотистым кудрям. Откуда она знает имя его сына? И его собственное тоже? Тристан отогнал мрачные подозрения. Наверное, она узнала их имена у его сестер… Или у кого-то другого, затеявшего все это. Мысль о том, что кто-то проник в его тайны и стал свидетелем его мучений, пронзила Тристана насквозь. Все равно он найдет виновного, и тогда берегитесь…
- Посмотри на нее, Габриель! - воззвал к сыну Тристан. - Ну разве она похожа на ангела? Будь у нее крылья, она бы не стала громоздить башню из стульев, а потом падать с нее вниз, так что чуть не убила и меня, и себя! Она бы парила под потолком на своих крыльях!
- Мама говорила, что ангелы бывают разные. Она говорила, что надо всегда хорошо себя вести, потому что ангел может явиться перед тобой в любом месте и в любой час.
Господи, что говорит его сын? Неужели Габриель верит в сказки об ангелах и в то, что его мать ответила на его молитвы? Как убедить тоскующее дитя, что чудо невозможно?
Тристан подошел к сыну и опустился на колени, чтобы смотреть мальчику в глаза.
- Наверное, мама была права, Габриель. И все-таки эта женщина не ангел. Ей здесь не место.
- Не смей ее прогонять! - Огонек неповиновения впервые загорелся в темных глазах Габриеля. - Я тебе не позволю.
- Послушай, Габриель… - Женщина замолчала, явно подыскивая объяснение. - Я могу опоздать на дилижанс…
Габриель вопросительно поднял брови:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28