И так было всегда и везде, раздраженно подумала Марджи: женщины буквально липли к нему. Он их притягивал к себе как магнит, и если кому-нибудь из них удавалось сблизиться с ним, то такая женщина уже не могла оторваться от него, как муха не может вырваться из липучки.
Но она, Марджи, не из таких. За эти годы она хорошо изучила Фернандо и давно уже перестала быть мухой. И он уже давно не был для нее волшебным магнитом.
Впрочем, она должна была признать, что он выглядел великолепно, и у него по-прежнему имелись все шансы соблазнить, по сути дела, любую женщину. Эта мысль, пришедшая Марджи в голову при виде Фернандо, разозлила ее, и, когда он приблизился к ней, она бросила на него презрительный взгляд и резким голосом спросила:
- Зачем ты пришел, Фернандо? У меня для тебя нет ни одной минуты!
- Твое гостеприимство просто поражает, Марджи, - мягко заметил он.
- Ты и мое гостеприимство - два несовместимых понятия, - ответила она. Он прикрыл за собой дверь, и Марджи с ужасом осознала, что оказалась с ним одна в замкнутом пространстве. - Я всегда держу дверь в свой офис открытой, - заявила она, но он полностью проигнорировал замечание хозяйки кабинета и молча уселся в кресло, стоявшее у ее рабочего стола.
Фернандо выглядел как никогда раскрепощенным и импозантным; выражение его лица было таким же деловым и серьезным, как и его одежда.
- Я несколько раз звонил тебе, - сказал он, - но тебя все время не было дома или ты просто не брала трубку. Тогда я попросил твою мать, чтобы ты перезвонила мне. Ответных звонков не последовало. И вот я вынужден явиться к тебе собственной персоной, чтобы обсудить будущее нашего сына.
- Нам бесполезно говорить о чем бы то ни было, потому что мы просто не способны понять друг друга.
- У тебя прекрасный офис, - проигнорировав ее слова, заметил Фернандо. - Я слышал, тебе прочат еще более высокий пост в вашей компании.
- Откуда такие сведения?
- Слухом земля полнится. Ты, кажется, забыла, что я кое-что понимаю в издательском бизнесе, и у меня есть в нем свои интересы.
Да, Фернандо был связан с издательским бизнесом. Еще как. И он не просто понимал «кое-что» в нем. Ему принадлежал один из крупнейших издательских концернов в США - «Ретамар». Этот концерн объединял целый ряд наиболее респектабельных издательских фирм и домов, а также известных и малоизвестных периодических изданий. Под крылом «Ретамара» выходил в свет и набиравший силы журнал «Время и люди».
- Что ж, мне льстит, что ты так интересуешься моей карьерой и даже являешься собственной персоной в мой офис, чтобы уточнить подробности, - с вызовом сказала Марджи. - Мне просто жаль твое время, ты его тратишь на пустопорожние разговоры со мной вместо того, чтобы заняться чем-то серьезным и важным.
- Весьма признателен тебе за то, что ты так печешься о моем времени. - Он говорил таким спокойным, невозмутимым тоном, словно ее колкости даже не коснулись его слуха. - Итак, каковы твои шансы получить назначение на эту должность? Что ты думаешь по этому поводу?
- Даже не знаю… Внутренне я верю в положительный исход. Но кто знает? - Странно, почему его вдруг заинтересовало, получит она или не получит новое назначение?
- Насколько я понимаю, ты неплохо справляешься со своими профессиональными обязанностями, не так ли?
- Неплохо? - Ее брови снова насупились. - Да я справляюсь с ними, не постесняюсь сказать, чертовски хорошо, и ты прекрасно знаешь об этом. Несколько лет назад мне предложили работу в одной из твоих компаний с учетом именно моих профессиональных качеств.
С минуту Фернандо внимательно рассматривал ее, словно перед ним находился предмет искусства, который он собирался купить. Светло-русые волосы Марджи были завязаны на затылке в «конский хвост»; такая прическа делала ее похожей на школьницу и открывала красивое лицо. В лице этой женщины ему нравилось все - высокие скулы, мягкая линия губ, искрящиеся голубые глаза… Косметикой Марджи пользовалась очень сдержанно; по мнению Фернандо, она могла бы вообще не прибегать к этому средству - настолько безукоризненной была ее кожа.
Безукоризненной была и ее гибкая фигура, ее упругое зрелое тело…
В свои двадцать девять Марджи выглядела почти так же, как в тот день, когда она впервые вошла в его офис. Это было пять с половиной лет назад.
- Когда тебе предложили работу в одной из моих фирм, во внимание были приняты не только твои профессиональные качества, - мягким голосом сказал Фернандо. Увидев яркий румянец, выступивший на ее щеках, он улыбнулся.
- Я более чем уверена, что ты зашел в это помещение не для того, чтобы разглагольствовать о прошлом. - Его недвусмысленный намек мгновенно пробудил в ней сладостные воспоминания о том неожиданном сближении между ними и одновременно разозлил ее, и она раздраженно добавила: - Так что, может быть, ты сразу перейдешь к делу?
- Думаю, ты знаешь, о каком деле я намерен говорить с тобой. - Его спокойный, уравновешенный тон по-прежнему не менялся.
- Шон не поедет с тобой в Испанию, так что можно считать, что тема нашей несостоявшейся беседы закрыта, и ты можешь отправляться домой.
- Избегать откровенного, честного диалога, не предпринимать никаких действий, когда речь идет о судьбе ребенка, - это не выход из положения, Марджи.
Ее блуждающий взгляд проник через стеклянную перегородку в главный офис и на мгновение задержался на немногочисленной толпе зевак: с десяток сотрудников журнала сгрудились у прозрачной стены и с нескрываемым любопытством смотрели на них.
- Ты устраиваешь сцену, Фернандо! - Она кивнула ему на перегородку, отделявшую их от главного офиса. - Я хочу, чтобы ты ушел.
- Я не уйду до тех пор, пока ты не пообещаешь поужинать со мной завтра.
- Но я не могу…
- Твоя мать сказала мне, что с удовольствием побудет с Шоном в наше отсутствие. Итак, когда я могу заехать за тобой?
- Я никуда с тобой завтра не поеду, Фернандо. Никакого ужина! Что же касается местожительства Шона, то этот вопрос не подлежит обсуждению. Сын остается со мной.
- Я закажу столик в «Фронсес тэверн» на семь тридцать. Тебя это устраивает?
- Даже если ты закажешь его на крыше небоскреба ООН, я все равно не буду ужинать с тобой.
Марджи была в ярости. Почему ему так хотелось затащить ее в ресторан на ужин? Может быть, он решил, что под музыку приличного оркестра и за бокалом хорошего вина ему будет легче сообщить ей о своей предстоящей женитьбе, а ей будет легче воспринять эту новость? При этой мысли ее передернуло.
- И долго еще будет так продолжаться, Марджи? Почему ты противишься любым моим попыткам серьезно обсудить с тобой настоящую и будущую судьбу Шона, попыткам предпринять какие-то конкретные действия или хотя бы сделать первые маленькие шаги, чтобы сдвинуть все с мертвой точки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Но она, Марджи, не из таких. За эти годы она хорошо изучила Фернандо и давно уже перестала быть мухой. И он уже давно не был для нее волшебным магнитом.
Впрочем, она должна была признать, что он выглядел великолепно, и у него по-прежнему имелись все шансы соблазнить, по сути дела, любую женщину. Эта мысль, пришедшая Марджи в голову при виде Фернандо, разозлила ее, и, когда он приблизился к ней, она бросила на него презрительный взгляд и резким голосом спросила:
- Зачем ты пришел, Фернандо? У меня для тебя нет ни одной минуты!
- Твое гостеприимство просто поражает, Марджи, - мягко заметил он.
- Ты и мое гостеприимство - два несовместимых понятия, - ответила она. Он прикрыл за собой дверь, и Марджи с ужасом осознала, что оказалась с ним одна в замкнутом пространстве. - Я всегда держу дверь в свой офис открытой, - заявила она, но он полностью проигнорировал замечание хозяйки кабинета и молча уселся в кресло, стоявшее у ее рабочего стола.
Фернандо выглядел как никогда раскрепощенным и импозантным; выражение его лица было таким же деловым и серьезным, как и его одежда.
- Я несколько раз звонил тебе, - сказал он, - но тебя все время не было дома или ты просто не брала трубку. Тогда я попросил твою мать, чтобы ты перезвонила мне. Ответных звонков не последовало. И вот я вынужден явиться к тебе собственной персоной, чтобы обсудить будущее нашего сына.
- Нам бесполезно говорить о чем бы то ни было, потому что мы просто не способны понять друг друга.
- У тебя прекрасный офис, - проигнорировав ее слова, заметил Фернандо. - Я слышал, тебе прочат еще более высокий пост в вашей компании.
- Откуда такие сведения?
- Слухом земля полнится. Ты, кажется, забыла, что я кое-что понимаю в издательском бизнесе, и у меня есть в нем свои интересы.
Да, Фернандо был связан с издательским бизнесом. Еще как. И он не просто понимал «кое-что» в нем. Ему принадлежал один из крупнейших издательских концернов в США - «Ретамар». Этот концерн объединял целый ряд наиболее респектабельных издательских фирм и домов, а также известных и малоизвестных периодических изданий. Под крылом «Ретамара» выходил в свет и набиравший силы журнал «Время и люди».
- Что ж, мне льстит, что ты так интересуешься моей карьерой и даже являешься собственной персоной в мой офис, чтобы уточнить подробности, - с вызовом сказала Марджи. - Мне просто жаль твое время, ты его тратишь на пустопорожние разговоры со мной вместо того, чтобы заняться чем-то серьезным и важным.
- Весьма признателен тебе за то, что ты так печешься о моем времени. - Он говорил таким спокойным, невозмутимым тоном, словно ее колкости даже не коснулись его слуха. - Итак, каковы твои шансы получить назначение на эту должность? Что ты думаешь по этому поводу?
- Даже не знаю… Внутренне я верю в положительный исход. Но кто знает? - Странно, почему его вдруг заинтересовало, получит она или не получит новое назначение?
- Насколько я понимаю, ты неплохо справляешься со своими профессиональными обязанностями, не так ли?
- Неплохо? - Ее брови снова насупились. - Да я справляюсь с ними, не постесняюсь сказать, чертовски хорошо, и ты прекрасно знаешь об этом. Несколько лет назад мне предложили работу в одной из твоих компаний с учетом именно моих профессиональных качеств.
С минуту Фернандо внимательно рассматривал ее, словно перед ним находился предмет искусства, который он собирался купить. Светло-русые волосы Марджи были завязаны на затылке в «конский хвост»; такая прическа делала ее похожей на школьницу и открывала красивое лицо. В лице этой женщины ему нравилось все - высокие скулы, мягкая линия губ, искрящиеся голубые глаза… Косметикой Марджи пользовалась очень сдержанно; по мнению Фернандо, она могла бы вообще не прибегать к этому средству - настолько безукоризненной была ее кожа.
Безукоризненной была и ее гибкая фигура, ее упругое зрелое тело…
В свои двадцать девять Марджи выглядела почти так же, как в тот день, когда она впервые вошла в его офис. Это было пять с половиной лет назад.
- Когда тебе предложили работу в одной из моих фирм, во внимание были приняты не только твои профессиональные качества, - мягким голосом сказал Фернандо. Увидев яркий румянец, выступивший на ее щеках, он улыбнулся.
- Я более чем уверена, что ты зашел в это помещение не для того, чтобы разглагольствовать о прошлом. - Его недвусмысленный намек мгновенно пробудил в ней сладостные воспоминания о том неожиданном сближении между ними и одновременно разозлил ее, и она раздраженно добавила: - Так что, может быть, ты сразу перейдешь к делу?
- Думаю, ты знаешь, о каком деле я намерен говорить с тобой. - Его спокойный, уравновешенный тон по-прежнему не менялся.
- Шон не поедет с тобой в Испанию, так что можно считать, что тема нашей несостоявшейся беседы закрыта, и ты можешь отправляться домой.
- Избегать откровенного, честного диалога, не предпринимать никаких действий, когда речь идет о судьбе ребенка, - это не выход из положения, Марджи.
Ее блуждающий взгляд проник через стеклянную перегородку в главный офис и на мгновение задержался на немногочисленной толпе зевак: с десяток сотрудников журнала сгрудились у прозрачной стены и с нескрываемым любопытством смотрели на них.
- Ты устраиваешь сцену, Фернандо! - Она кивнула ему на перегородку, отделявшую их от главного офиса. - Я хочу, чтобы ты ушел.
- Я не уйду до тех пор, пока ты не пообещаешь поужинать со мной завтра.
- Но я не могу…
- Твоя мать сказала мне, что с удовольствием побудет с Шоном в наше отсутствие. Итак, когда я могу заехать за тобой?
- Я никуда с тобой завтра не поеду, Фернандо. Никакого ужина! Что же касается местожительства Шона, то этот вопрос не подлежит обсуждению. Сын остается со мной.
- Я закажу столик в «Фронсес тэверн» на семь тридцать. Тебя это устраивает?
- Даже если ты закажешь его на крыше небоскреба ООН, я все равно не буду ужинать с тобой.
Марджи была в ярости. Почему ему так хотелось затащить ее в ресторан на ужин? Может быть, он решил, что под музыку приличного оркестра и за бокалом хорошего вина ему будет легче сообщить ей о своей предстоящей женитьбе, а ей будет легче воспринять эту новость? При этой мысли ее передернуло.
- И долго еще будет так продолжаться, Марджи? Почему ты противишься любым моим попыткам серьезно обсудить с тобой настоящую и будущую судьбу Шона, попыткам предпринять какие-то конкретные действия или хотя бы сделать первые маленькие шаги, чтобы сдвинуть все с мертвой точки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38