- Это он в тебя такой неугомонный, - захохотал Артем и тут же посерьезнел: - С семьей все ясно. Теперь следующий вопрос. Владелец казино - фигура уважаемая, но не в бедных слоях общества. Чтобы завоевать популярность, надо заниматься благотворительной деятельностью. Фондов сейчас всяких до черта понаоткрывали, сам что-нибудь придумай. Мужик ты изобретательный и деятельный. Впустую деньги кидать не надо, а так, чтобы фамилия возникла и на слуху была. Смекай, чтобы ни одной возможности не упустить. Пресса, на телевидении выступление организовать, это я помогу. Можно даже фильм о тебе небольшой сделать.
Яковлев удивленно поднял брови.
- Ну, ты даешь, - невольно вырвалось у него.
- А что, гулять, так гулять. До выборов надо любым способом продержаться в памяти избирателей.
- Насчет прессы, - заговорил Яковлев. - Есть тут одна газетенка, я редактора хорошо знаю. В "Жасмине" принимал по высшему разряду, в его бульварный листок рекламу о ресторане казино давал, да и так подкармливаю помаленьку. Он на наших девочек из варьете все глаза проглядел.
- Вот видишь, - одобрил Артем, - только заговорил, а у тебя дельное предложение появилось. Пригласи этого фраера еще разочек, сделай хороший стол. Он как, мужик сговорчивый?
- Примчится по первому звонку. Он, как романсы Валерии Стрелецкой услыхал, сомлел.
При последних словах Юрия Петровича лицо Артема изменилось до неузнаваемости.
- Стрелецкую ему придется оставить в покое, - сказал, словно выплюнул, он, и острый, как бритва, взгляд полоснул по лицу Яковлева.
Тот, сообразив о своей ошибке, испуганно смолк.
- И что дальше, с Валерией? - жестким голосом спросил Артем.
- Ничего, - пожал плечами Юрий Петрович. - На кой черт он ей нужен, она таких гавриков в расчет не принимает. Журналист рассыпался в комплиментах, она поблагодарила и ушла. Лера - девушка серьезная.
- Смотри, - куда-то в сторону равнодушно сказал Артем, - чтобы этот борзописец ближе чем на десять шагов к ней не приближался.
- Да что ты, - Яковлев все попытался перевести в шутку, - Валерию не знаешь?! Она к себе никого близко не подпускает. Улыбается только на сцене, когда поет, а так - скала неприступная. Ее такой дешевкой не купишь. Мало ли кто на нее глаза пялит.
- Ладно, - подобрел Артем. - Насчет фильма тоже подумаем. У меня есть хороший режиссер. Давно, правда, не виделись, но мне он не откажет. Талантливый мужик, нарисует, как надо. Подумаем, как голоса избирателей от твоего округа собрать. Здесь больше половины населения пенсионеры. Подкормим старичков. Ты давай сам действуй, мои люди помогут. Слушай, - вдруг вскинул голову Артем, - когда ты баню с сауной открывать думаешь?
- Как и говорил, через месяц, основные работы закончены.
- Вот что, уважаемый Юрий Петрович, у меня возникла неплохая идейка. Давай-ка перед выборами нашу замечательную баню сделаем достоянием народа.
- Как это? - Яковлев выпучил глаза на босса. - Там такое оборудование, чайная комната - сказка, ковры сам на фабрике заказывал, чтобы в интерьер вписались, мебель роскошная, хрустали, сервизы... Он захлебнулся, не находя слов. - А в бассейне...
- Ни хрена твоему бассейну не сделается. Ковры, сервизы, березу свою карельскую, над которой ты так трясешься, убери с глаз долой. Сделай все попроще. Но чтобы было! И чайку чтобы человек попить мог, и пивка хлебнуть. Дорогие напитки - вон, нечего людей травмировать. Плату за вход сделай пустяковую, можно и совсем бесплатно, но тогда тебя упрекнут, что ты людей подкупаешь. Надо все по-умному делать, без лишнего нажима. Калитку в заборе прорежь и отгороди баню от казино. На время, понял? Пусть народ даровой банькой побалуется.
- А массажный кабинет оставить?
- Конечно, только без всякого блядства. Сделай еще этот, ну, как его... - Артем пощелкал в воздухе пальцами, подбирая подходящее слово. - Женщины это очень уважают.
- Косметический кабинет, - понял его Яковлев.
- Вот, вот, и чтобы все на уровне, цены умеренные. Разрекламируй через своего газетчика, народ к тебе валом повалит. Нет, брат, банька - это дело. Придет время голосовать, за кого какая-нибудь старуха бюллетень опустит: за учителишку, про которого первый раз в жизни услыхала, за умника-политика из тех, которых иные граждане голыми руками придушить готовы, до того они обрыдли всем, за горлохвата, или за тебя, который, слава тебе, Господи, хоть одно дело, да сделал, дал возможность простому человеку в баньке помыться, попариться всласть. Народ - он такое ценит.
- А ведь правда твоя, - заулыбался Петрович. - Я был на своей дачке перед повторными выборами президента...
- Ну вот, - удивился Артем, - все жену ругаешь, а она у тебя даже дачу не отобрала.
- Да какая там дача, дом-развалюха в деревне, от родителей остался. Моей бывшей супружнице жить в таких условиях не пристало. Так про что говорю, в этой деревне - старухи, в основном, одни проживают, - жаловались, что даже помыться негде. Деревенскую баню прикрыли, на военную базу, что километрах в трех, их не пускают, на местную фабричку - тоже, там все только для работающих, а бабульки-пенсионерки никому не нужны. Моя соседка, горластая такая старушонка, орала на весь поселок: дожила, кричит, до восьмидесяти лет, ни пенсию не платят, ни помыться негде, не пойду голосовать, на черта такая власть. Всех бабак взбаламутила. И ведь перед выборами баньку открыли. Старухи потопали в избирательный участок, говорили: власть нас уважила, и мы ее не подведем.
- А ты говоришь, купаться... - засмеялся Артем и встал, разговор был закончен.
- В ресторан не спустишься? Сегодня Валерия поет.
По губам Артема пробежала едва заметная улыбка.
- Нет, - коротко ответил он. Потом произнес негромко, вроде бы для самого себя: - Это хорошо, что за "Жасмином" никакого криминала нет.
Юрий Петрович при этих словах застыл, как изваяние. Его будто пригвоздили к месту. На лице появились нехорошие красно-фиолетовые пятна.
Артем, занятый своими мыслями, ничего не заметил.
Глава 4
Яковлев словно врос в свое кожаное кресло. Задница намертво прилипла к мягкой дорогой обивке. Он поднял голову, в глазах появилось такое затравленное выражение, что, находись рядом Артем, он бы обязательно поинтересовался, что случилось. Но Беглова в кабинете не было, и Юрий Петрович все сидел и сидел, уставясь в одну точку.
Ох, и дурак же он, таких идиотов поискать, не найдешь. Умный мужик, хватка и смекалка в финансовых делах, как у волкодава, а где-то - дурак дураком. И все из-за баб. Когда вернулся из колонии, клялся, божился сам себе, что больше не попадется на эту удочку. На эту не попался, клюнул на другую. Сам себе капкан поставил.
Напрасно Артем считал его мягкотелым интеллигентом. Он только внешне казался покладистым, добрым, слабохарактерным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93