- Гиблое дело. Мне эти Сурены уже во сне снятся. Ничего не знаем: год рождения, место рождения, фамилия и та предположительная.
- Что предлагаешь? - спросил Гребень.
- Я жалуюсь.
- К Артему обратись.
Беглову жаловаться было бесполезно. Люди, которых он задействовал со своей стороны, пользуясь связями и возможностями, ничем помочь не могли. Бесполезное дело, исчерпаны все возможности. Артем, когда последний раз выслушивал отчет своих парней, попросил:
- Ребята, я понимаю, дело безнадежное, данные скупые, то есть их практически нет. Я по своим каналам - пас. Здесь можно только на личном контакте что-то сделать. Мотаться из одного населенного пункта в другой и наводить справки.
- Артем Семенович, - вздохнул Вадим, - сейчас черт разберет, что в этих справочных творится, людей кавказской национальности за последнее время понаехало много. Такой обвал пошел, что не дай, не приведи. Часть из них нигде не зарегистрированы. Дохлое дело.
- Знаю, ребята, знаю, но надо постараться найти. По всему выходит, что осел он в Подмосковье давно, значит, прописка должна быть, как у всех нормальных людей. Если бы этот дядя в криминале был, я бы его давно сыскал, - скрежетнул зубами Артем. - Не проходит он нигде, узнавали. Остается одно - мотаться по Подмосковью. Я смогу еще одного человека в помощь выделить, хотя у меня сейчас с людьми трудновато, каждый верный человек на счету.
- На кой нам третий, - отказался Гребень. - Найдем, так и вдвоем справимся.
После этого разговора прошло три дня. Поиски по-прежнему не приносили результатов.
Вадим уныло наблюдал за прохожими, ожидая, когда Гребень закончит перекусывать.
- По-моему, Людмила в тебя влюбилась, - сказал Сидельников.
Гребень поперхнулся.
- Точно тебе говорю, Александр, девчонка на глазах изменилась, с тех пор как тебя увидела.
- Когда ей было влюбляться, я ее после того застолья только один раз видел.
- Не скажи. У них это от количества встреч не зависит. Вот отыщем Мирзояна...
- Вот именно, давай об этом думать будем, - грубовато оборвал Вадима Гребень.
- Да я специально разговор завел на отвлеченную тему, а то от этого армянина я уже готов свихнуться.
- Для тебя отвлеченная, а для меня - нет.
- Ну, извини, тебя, значит, тоже зацепило. А вообще, ситуация складывается занятная. Я спасаю девчонку, вытаскиваю ее из дерьма, веду себя как честный человек, тут появляешься ты... Ну, ладно, ладно, я пошутил, - замахал руками Вадим, заметив, как напрягся Гребень. - Ты не злись. Понимаешь, после одной истории, из которой меня Артем вытащил, к бабам отношение изменилось. Никому не верю. Людмила особый случай, я ее за сестру считаю. Девчонка действительно хорошая, попала в переделку, впредь умнее будет. Я даже, может, завидую тебе. У меня после той поганой истории как будто что отморозило внутри. Про Людмилу надо серьезно подумать, чтобы ей жизнь окончательно не сломать. Слышь, Саш, ты не сердись за такой разговор, но я какую-то ответственность чувствую. Ее обмануть сейчас нельзя. Она привяжется к тебе, а потом...
- Да что я, скотина какая? - возмутился Гребень. - Я, может, сам не ожидал от себя такой прыти.
- Она про себя еще что-то рассказала?
- Немного. Жили в Клину с бабкой.
- Это я знаю. Про родителей говорила?
- Про отца ничего. Как с матерью развелся, так и исчез куда-то. Мать замуж вышла. Про отчима Люда рассказывала. Такая гнида! Говорит, ей пятнадцать лет было, пришла однажды к матери в гости, а там отчим один дома. Он сначала: Людочка то, Людочка это... А потом схватил и на кровать завалил. Еле вырвалась. Матери слова не сказала, пожалела. Пока бабка жива была, плевать она хотела на отчима, а как померла, так и началось. Мать говорит ей: вместе жить будем, дом продадим. Людка в слезы, а мать на своем стоит. Не выдержала, пожаловалась на отчима, как он ее чуть не изнасиловал, мать не поверила, избила. Тогда она плюнула на все и сбежала. Лучше, кричала, на панель пойду, чем под эту паскуду ложиться, там хоть денег заработаю.
- Заработала... - задумчиво сказал Вадим. - Я где-то так и предполагал. Видел бы ты в каком виде я ее подобрал. Волосы дыбом встанут! Еще что-нибудь говорила?
- Больше ничего. Я не следователь, чтобы ее пытать.
- Тяжелый случай.
- Угу, - буркнул Гребень, сворачивая пакет с остатками еды. Поехали, что ли?
- Поехали, - завел машину Вадим.
Они держали путь в подмосковный город Мытищи.
В справочном бюро с ними сначала не хотели разговаривать. Опять началась та же петрушка: что вы хотите, данных мало, но Вадим умело решал такие вопросы.
- Я уже со счета сбился, сколько коробок конфет ушло на презенты, - говорил он Гребню, в очередной раз обаяв работницу справочного бюро. - Это называется представительские расходы.
- Не знаю, как это называется, но если мы и сегодня его не найдем, я заору на все эти чертовы Мытищи.
- Орать громко придется, город большой, к тому же есть Мытищи новые и старые.
После этих слов в глазах Гребня появилось тоскливое выражение, как у больного животного.
Женщина в справочном бюро довольно быстро отработала подношение.
- Вам повезло, молодые люди, здесь проживают сразу три Сурена: Оганян, Мирзоян и...
- Стоп! - заорал Вадим. - Мирзоян нужен. - Он выхватил бумажку с адресом и рванул к выходу.
- Подождите, понеслось вдогонку. - Здесь проживает два Мирзояна и оба Сурены.
Вадим остановился, как вкопанный.
- Да? - произнес он и тут же нашелся: - Два лучше, чем ничего.
- Второй адрес нужен?
- Конечно!
В порыве щедрости он вручил трудолюбивой женщине еще одну коробку конфет и, подпрыгивая, понесся к машине, где его ждал Гребень.
- Рано радуешься, - остудил тот его пыл. - Мы одного Сурена Мирзояна уже встречали.
Но Вадим продолжал ликовать:
- Чувствую, сегодня наш день. Кинем на пальцах, к какому ехать раньше: один в Старых Мытищах живет, другой - в Новых.
- А мне один черт.
Вадим прикинул:
- Тогда едем в Новые Мытищи. - Он заглянул для памяти в бумажку: - Дом пятнадцать, дробь девять по улице Мира.
"Жигуленок", проехав мимо парка, свернул на перекрестке с Ново-Мытищинского проспекта направо и оказался на улице Мира. Здесь стояли добротные пятиэтажные кирпичные дома, построенные в пятидесятые-шестидесятые годы.
Очень медленно ехали по улице, вглядываясь в номера. Пятиэтажки закончились, за ними начинался район двухэтажных приземистых домиков, похожих один на другой, как две капли воды. Целый городок желтых оштукатуренных домишек. Рядом с пятиэтажками они смотрелись карликами, вросшими в землю. Дома давно не ремонтировали, это было видно по осыпавшейся штукатурке, перекошенным и давно не крашенным рамам, но здесь жили.
- Такие домики сразу после бараков по всему Подмосковью строили, - сказал Вадим.
- Откуда знаешь?
- У меня тетка из Подмосковья, всю жизнь в таком прожила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
- Что предлагаешь? - спросил Гребень.
- Я жалуюсь.
- К Артему обратись.
Беглову жаловаться было бесполезно. Люди, которых он задействовал со своей стороны, пользуясь связями и возможностями, ничем помочь не могли. Бесполезное дело, исчерпаны все возможности. Артем, когда последний раз выслушивал отчет своих парней, попросил:
- Ребята, я понимаю, дело безнадежное, данные скупые, то есть их практически нет. Я по своим каналам - пас. Здесь можно только на личном контакте что-то сделать. Мотаться из одного населенного пункта в другой и наводить справки.
- Артем Семенович, - вздохнул Вадим, - сейчас черт разберет, что в этих справочных творится, людей кавказской национальности за последнее время понаехало много. Такой обвал пошел, что не дай, не приведи. Часть из них нигде не зарегистрированы. Дохлое дело.
- Знаю, ребята, знаю, но надо постараться найти. По всему выходит, что осел он в Подмосковье давно, значит, прописка должна быть, как у всех нормальных людей. Если бы этот дядя в криминале был, я бы его давно сыскал, - скрежетнул зубами Артем. - Не проходит он нигде, узнавали. Остается одно - мотаться по Подмосковью. Я смогу еще одного человека в помощь выделить, хотя у меня сейчас с людьми трудновато, каждый верный человек на счету.
- На кой нам третий, - отказался Гребень. - Найдем, так и вдвоем справимся.
После этого разговора прошло три дня. Поиски по-прежнему не приносили результатов.
Вадим уныло наблюдал за прохожими, ожидая, когда Гребень закончит перекусывать.
- По-моему, Людмила в тебя влюбилась, - сказал Сидельников.
Гребень поперхнулся.
- Точно тебе говорю, Александр, девчонка на глазах изменилась, с тех пор как тебя увидела.
- Когда ей было влюбляться, я ее после того застолья только один раз видел.
- Не скажи. У них это от количества встреч не зависит. Вот отыщем Мирзояна...
- Вот именно, давай об этом думать будем, - грубовато оборвал Вадима Гребень.
- Да я специально разговор завел на отвлеченную тему, а то от этого армянина я уже готов свихнуться.
- Для тебя отвлеченная, а для меня - нет.
- Ну, извини, тебя, значит, тоже зацепило. А вообще, ситуация складывается занятная. Я спасаю девчонку, вытаскиваю ее из дерьма, веду себя как честный человек, тут появляешься ты... Ну, ладно, ладно, я пошутил, - замахал руками Вадим, заметив, как напрягся Гребень. - Ты не злись. Понимаешь, после одной истории, из которой меня Артем вытащил, к бабам отношение изменилось. Никому не верю. Людмила особый случай, я ее за сестру считаю. Девчонка действительно хорошая, попала в переделку, впредь умнее будет. Я даже, может, завидую тебе. У меня после той поганой истории как будто что отморозило внутри. Про Людмилу надо серьезно подумать, чтобы ей жизнь окончательно не сломать. Слышь, Саш, ты не сердись за такой разговор, но я какую-то ответственность чувствую. Ее обмануть сейчас нельзя. Она привяжется к тебе, а потом...
- Да что я, скотина какая? - возмутился Гребень. - Я, может, сам не ожидал от себя такой прыти.
- Она про себя еще что-то рассказала?
- Немного. Жили в Клину с бабкой.
- Это я знаю. Про родителей говорила?
- Про отца ничего. Как с матерью развелся, так и исчез куда-то. Мать замуж вышла. Про отчима Люда рассказывала. Такая гнида! Говорит, ей пятнадцать лет было, пришла однажды к матери в гости, а там отчим один дома. Он сначала: Людочка то, Людочка это... А потом схватил и на кровать завалил. Еле вырвалась. Матери слова не сказала, пожалела. Пока бабка жива была, плевать она хотела на отчима, а как померла, так и началось. Мать говорит ей: вместе жить будем, дом продадим. Людка в слезы, а мать на своем стоит. Не выдержала, пожаловалась на отчима, как он ее чуть не изнасиловал, мать не поверила, избила. Тогда она плюнула на все и сбежала. Лучше, кричала, на панель пойду, чем под эту паскуду ложиться, там хоть денег заработаю.
- Заработала... - задумчиво сказал Вадим. - Я где-то так и предполагал. Видел бы ты в каком виде я ее подобрал. Волосы дыбом встанут! Еще что-нибудь говорила?
- Больше ничего. Я не следователь, чтобы ее пытать.
- Тяжелый случай.
- Угу, - буркнул Гребень, сворачивая пакет с остатками еды. Поехали, что ли?
- Поехали, - завел машину Вадим.
Они держали путь в подмосковный город Мытищи.
В справочном бюро с ними сначала не хотели разговаривать. Опять началась та же петрушка: что вы хотите, данных мало, но Вадим умело решал такие вопросы.
- Я уже со счета сбился, сколько коробок конфет ушло на презенты, - говорил он Гребню, в очередной раз обаяв работницу справочного бюро. - Это называется представительские расходы.
- Не знаю, как это называется, но если мы и сегодня его не найдем, я заору на все эти чертовы Мытищи.
- Орать громко придется, город большой, к тому же есть Мытищи новые и старые.
После этих слов в глазах Гребня появилось тоскливое выражение, как у больного животного.
Женщина в справочном бюро довольно быстро отработала подношение.
- Вам повезло, молодые люди, здесь проживают сразу три Сурена: Оганян, Мирзоян и...
- Стоп! - заорал Вадим. - Мирзоян нужен. - Он выхватил бумажку с адресом и рванул к выходу.
- Подождите, понеслось вдогонку. - Здесь проживает два Мирзояна и оба Сурены.
Вадим остановился, как вкопанный.
- Да? - произнес он и тут же нашелся: - Два лучше, чем ничего.
- Второй адрес нужен?
- Конечно!
В порыве щедрости он вручил трудолюбивой женщине еще одну коробку конфет и, подпрыгивая, понесся к машине, где его ждал Гребень.
- Рано радуешься, - остудил тот его пыл. - Мы одного Сурена Мирзояна уже встречали.
Но Вадим продолжал ликовать:
- Чувствую, сегодня наш день. Кинем на пальцах, к какому ехать раньше: один в Старых Мытищах живет, другой - в Новых.
- А мне один черт.
Вадим прикинул:
- Тогда едем в Новые Мытищи. - Он заглянул для памяти в бумажку: - Дом пятнадцать, дробь девять по улице Мира.
"Жигуленок", проехав мимо парка, свернул на перекрестке с Ново-Мытищинского проспекта направо и оказался на улице Мира. Здесь стояли добротные пятиэтажные кирпичные дома, построенные в пятидесятые-шестидесятые годы.
Очень медленно ехали по улице, вглядываясь в номера. Пятиэтажки закончились, за ними начинался район двухэтажных приземистых домиков, похожих один на другой, как две капли воды. Целый городок желтых оштукатуренных домишек. Рядом с пятиэтажками они смотрелись карликами, вросшими в землю. Дома давно не ремонтировали, это было видно по осыпавшейся штукатурке, перекошенным и давно не крашенным рамам, но здесь жили.
- Такие домики сразу после бараков по всему Подмосковью строили, - сказал Вадим.
- Откуда знаешь?
- У меня тетка из Подмосковья, всю жизнь в таком прожила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93