Часик с ним в машине покувыркаешься - полтинник твой. Это если по-быстрому. А то на хату обычно везут. Иногда накормят, иногда «премию» подкинут. Половину всегда сутенерша забирает, а того, что остается, еле на жилье да на шмотки хватает.
- А вот мне говорили… - начала было Маринка.
- Врут, - категорично оборвала ее Нателла. - В Москве жизнь знаешь какая дорогая? Ментам плати, сутенерам плати… А то еще раз в месяц «субботники» с бандитской крышей устраивают, после них еле ползаешь. А то, бывает, привезет клиент на квартиру, а там кроме него еще десять кавказцев. И ты их одна обслуживаешь…
- Десять? - охнула Маринка. - А как же…
- А вот так! Если живой останешься - твое счастье. А то бывает, пырнут ножом да выкинут на обочину, чтобы не платить. Знаешь, сколько наших девчат пропадает? Никто и не считал… Почему, думаешь, новеньких среди нас так много? Потому что быстро из строя выбываем.
Нателла глубоко затянулась сигаретой и блаженно закрыла глаза.
- Хорошо здесь, тепло… Да ты не бойся, - улыбнулась она. - Утром всех выпустят. «Мамочки» приедут, своих выкупят. Менты ведь, они тоже люди, тоже есть-пить хочут. Обычно нас всегда заранее предупреждают, когда облава… А тут что-то не сработало. Видно, с самого верха проверку заказали.
- Слушай, а я подругу хотела найти, - перебила ее Маринка, - Лика ее зовут. Рыженькая такая, невысокая… Может, ты ее встречала?
Лика? - задумалась Нателла и пожала плечами. - Не знаю. Много тут было всяких… И Лики, и Вики… И рыжие, и красные… Многие, знаешь ли, себе творческий псевдоним берут, как я, например. - Она задумалась. - Лика, Лика… Недавно какую-то Лику, я слышала, клиент зарезал. Просто псих оказался, не повезло. Зарезал, потом труп по полиэтиленовым мешкам рассовал и на помойку отнес. В Бибиреве, кажется, голову нашли.
Маринка поежилась. Неужели это ее подругу Лику, смешливую, задорную хохотушку, рыженькую, как летнее теплое солнышко, нашли в полиэтиленовом мешке на бибиревской помойке? Нет, в это невозможно поверить!
Тем временем автобус въехал в узкий дворик, со всех сторон зажатый старыми домами.
- Выгружайся! - радостно скомандовала Нателла и погасила бычок об дерматиновое сиденье. - Сейчас самое веселье начнется.
Девушек стали по одной выводить из салона. Пленницы хохотали, нарочно задирали милиционеров, приставали с нескромными предложениями.
- Красавчик, отпусти меня, а тебя за это приласкаю… - Высокая голенастая девица вызывающе прошлась языком по ярко накрашенным губам. - Твоя жена так не сумеет!
- Иди, иди, поменьше болтай, - толкнул ее в спину молоденький сержант, мучительно краснея.
Нателла бросила в рот жвачку и поднялась к выходу, равнодушно двигая челюстями. Надвинула кепку на глаза, низко опустила голову - но не помогло.
- Стой! - Некто рыжеусый с погонами капитана остановил ее за локоть. - Что-то мне, красавица, фотография твоя больно знакома!
Нателла только равнодушно дернула плечами.
- Не ты ли у нас в ориентировке проходишь как клофелинщица? - Рыжеусый бросил в глубь комнаты: - Потапов, ну-ка займись этой кралей!
Нателлу куда-то увели. На прощание она, как старой знакомой, улыбнулась Маринке и хмыкнула вызывающе:
- А мне плевать!.. Щас этому красавчику минет сделаю и вернусь! Нету ничего на мне, нету!
- Иди, иди, не болтай, - толкнул ее в спину Потапов.
Маринку в числе прочих завели в отгороженную решеткой половину, в «обезьянник», и заперли на ключ.
Итак, проблема ночевки на сегодня была решена.
***
Было четыре утра, когда до нее дошла очередь.
- Товарищ сержант, - взмолилась девушка, - вот билет, посмотрите! Я вчера только приехала! Я случайно там оказалась.
- Ага, случайно! - насмешливо хмыкнул сержант Потапов и протяжно зевнул. - А то я не знаю, что твой сутенер каждое утро целую пачку билетов с вокзала привозит, напрямую с проводниками работает. Ты вообще-то на кого трудишься? Я тебя что-то раньше здесь не видел…
- Това-арищ сержант… Честное слово… - В голосе Маринки прорезались неожиданные слезы.
- Ну, еще поплачь, - насмешливо отозвался товарищ сержант. - А то я крокодиловых слез не видел!
- Вот же и паспорт мой, и билет. Скажите, - набралась храбрости Маринка, - неужели я похожа на…
Она не успела докончить фразу.
- А то я проституток не видел! - невозмутимо парировал милиционер.
Вскоре в отделение ввалилась очередная «мамочка», привезла деньги. Несколько девочек дружной цыплячьей стайкой продефилировли вслед за ней, зубоскаля и на ходу ссорясь между собой.
К рассвету отделение совсем опустело. Только одна Маринка, обхватив руками колени, сиротливо ежилась на скамейке в углу.
- А эта краля что здесь делает? - поинтересовался, проходя мимо, рыжеусый капитан. Он выглядел утомленным, но довольным прошедшей ночью.
- Да вот, - очнулся клевавший носом за стойкой сержант. - Осталась одна. Штраф платить не хочет - говорит, денег нет. Никто ее не признает за свою, все говорят «не наша»… Что делать с ней, ума не приложу. Наверное, надо оформлять за отсутствие регистрации.
- Ну зачем же так сразу и оформлять… А что, договориться нельзя? По-хорошему? - добросердечно улыбнулся рыжеусый капитан.
Маринка с надеждой взглянула на него. Хоть одно человеческое лицо после жуткого бестиария прошедшей ночи! Только у него одного она встретила хоть какое-то понимание - у него и у Нателлы, пожалуй…
- Пройдите ко мне в кабинет, - вежливо пригласил капитан.
Загремел ключ в замке, решетчатая дверь распахнулась, и Маринка обрадованно выпорхнула из клетки. Проходя в дверь мимо своего спасителя, она заметила, как его ладонь словно нечаянно прошлась по ее бедру. Случайность?
- Садитесь, - произнес капитан, запирая дверь уютного кабинета. - Ну, как настроение? - осведомился он и благожелательно улыбнулся.
Затем рыжеусый снял пиджак, галстук, расслабленно расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, опустился на дерматиновый диван. И приглашающим жестом недвусмысленно похлопал по сиденью возле себя. Его глаза искрились в предвкушении предстоящего удовольствия.
День у капитана Головко начинался так хорошо… Очень хорошо! Девушка была такая беленькая, такая чистенькая… Не то что эти подзаборные шалавы, которых вечно приводят к нему в кабинет… Его усы вожделенно топорщились, а губы кривила сладенькая улыбка.
Только тогда Маринке стала понятна его ласковая, обволакивающая внимательность. Внезапно ее затошнило, как в давние мурмышские времена, когда мать (ныне покойная) умудрялась выдать на-гора какую-то особенную несусветную гадость.
От волнения у девушки зачесался нос. Потом шея. В жарко натопленном вагоне поезда было так душно, она сутки не мылась…
- Това-арищ капитан, - заныла Маринка и нервно поскребла ногтями руку.
Потом демонстративно почесала голову под волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
- А вот мне говорили… - начала было Маринка.
- Врут, - категорично оборвала ее Нателла. - В Москве жизнь знаешь какая дорогая? Ментам плати, сутенерам плати… А то еще раз в месяц «субботники» с бандитской крышей устраивают, после них еле ползаешь. А то, бывает, привезет клиент на квартиру, а там кроме него еще десять кавказцев. И ты их одна обслуживаешь…
- Десять? - охнула Маринка. - А как же…
- А вот так! Если живой останешься - твое счастье. А то бывает, пырнут ножом да выкинут на обочину, чтобы не платить. Знаешь, сколько наших девчат пропадает? Никто и не считал… Почему, думаешь, новеньких среди нас так много? Потому что быстро из строя выбываем.
Нателла глубоко затянулась сигаретой и блаженно закрыла глаза.
- Хорошо здесь, тепло… Да ты не бойся, - улыбнулась она. - Утром всех выпустят. «Мамочки» приедут, своих выкупят. Менты ведь, они тоже люди, тоже есть-пить хочут. Обычно нас всегда заранее предупреждают, когда облава… А тут что-то не сработало. Видно, с самого верха проверку заказали.
- Слушай, а я подругу хотела найти, - перебила ее Маринка, - Лика ее зовут. Рыженькая такая, невысокая… Может, ты ее встречала?
Лика? - задумалась Нателла и пожала плечами. - Не знаю. Много тут было всяких… И Лики, и Вики… И рыжие, и красные… Многие, знаешь ли, себе творческий псевдоним берут, как я, например. - Она задумалась. - Лика, Лика… Недавно какую-то Лику, я слышала, клиент зарезал. Просто псих оказался, не повезло. Зарезал, потом труп по полиэтиленовым мешкам рассовал и на помойку отнес. В Бибиреве, кажется, голову нашли.
Маринка поежилась. Неужели это ее подругу Лику, смешливую, задорную хохотушку, рыженькую, как летнее теплое солнышко, нашли в полиэтиленовом мешке на бибиревской помойке? Нет, в это невозможно поверить!
Тем временем автобус въехал в узкий дворик, со всех сторон зажатый старыми домами.
- Выгружайся! - радостно скомандовала Нателла и погасила бычок об дерматиновое сиденье. - Сейчас самое веселье начнется.
Девушек стали по одной выводить из салона. Пленницы хохотали, нарочно задирали милиционеров, приставали с нескромными предложениями.
- Красавчик, отпусти меня, а тебя за это приласкаю… - Высокая голенастая девица вызывающе прошлась языком по ярко накрашенным губам. - Твоя жена так не сумеет!
- Иди, иди, поменьше болтай, - толкнул ее в спину молоденький сержант, мучительно краснея.
Нателла бросила в рот жвачку и поднялась к выходу, равнодушно двигая челюстями. Надвинула кепку на глаза, низко опустила голову - но не помогло.
- Стой! - Некто рыжеусый с погонами капитана остановил ее за локоть. - Что-то мне, красавица, фотография твоя больно знакома!
Нателла только равнодушно дернула плечами.
- Не ты ли у нас в ориентировке проходишь как клофелинщица? - Рыжеусый бросил в глубь комнаты: - Потапов, ну-ка займись этой кралей!
Нателлу куда-то увели. На прощание она, как старой знакомой, улыбнулась Маринке и хмыкнула вызывающе:
- А мне плевать!.. Щас этому красавчику минет сделаю и вернусь! Нету ничего на мне, нету!
- Иди, иди, не болтай, - толкнул ее в спину Потапов.
Маринку в числе прочих завели в отгороженную решеткой половину, в «обезьянник», и заперли на ключ.
Итак, проблема ночевки на сегодня была решена.
***
Было четыре утра, когда до нее дошла очередь.
- Товарищ сержант, - взмолилась девушка, - вот билет, посмотрите! Я вчера только приехала! Я случайно там оказалась.
- Ага, случайно! - насмешливо хмыкнул сержант Потапов и протяжно зевнул. - А то я не знаю, что твой сутенер каждое утро целую пачку билетов с вокзала привозит, напрямую с проводниками работает. Ты вообще-то на кого трудишься? Я тебя что-то раньше здесь не видел…
- Това-арищ сержант… Честное слово… - В голосе Маринки прорезались неожиданные слезы.
- Ну, еще поплачь, - насмешливо отозвался товарищ сержант. - А то я крокодиловых слез не видел!
- Вот же и паспорт мой, и билет. Скажите, - набралась храбрости Маринка, - неужели я похожа на…
Она не успела докончить фразу.
- А то я проституток не видел! - невозмутимо парировал милиционер.
Вскоре в отделение ввалилась очередная «мамочка», привезла деньги. Несколько девочек дружной цыплячьей стайкой продефилировли вслед за ней, зубоскаля и на ходу ссорясь между собой.
К рассвету отделение совсем опустело. Только одна Маринка, обхватив руками колени, сиротливо ежилась на скамейке в углу.
- А эта краля что здесь делает? - поинтересовался, проходя мимо, рыжеусый капитан. Он выглядел утомленным, но довольным прошедшей ночью.
- Да вот, - очнулся клевавший носом за стойкой сержант. - Осталась одна. Штраф платить не хочет - говорит, денег нет. Никто ее не признает за свою, все говорят «не наша»… Что делать с ней, ума не приложу. Наверное, надо оформлять за отсутствие регистрации.
- Ну зачем же так сразу и оформлять… А что, договориться нельзя? По-хорошему? - добросердечно улыбнулся рыжеусый капитан.
Маринка с надеждой взглянула на него. Хоть одно человеческое лицо после жуткого бестиария прошедшей ночи! Только у него одного она встретила хоть какое-то понимание - у него и у Нателлы, пожалуй…
- Пройдите ко мне в кабинет, - вежливо пригласил капитан.
Загремел ключ в замке, решетчатая дверь распахнулась, и Маринка обрадованно выпорхнула из клетки. Проходя в дверь мимо своего спасителя, она заметила, как его ладонь словно нечаянно прошлась по ее бедру. Случайность?
- Садитесь, - произнес капитан, запирая дверь уютного кабинета. - Ну, как настроение? - осведомился он и благожелательно улыбнулся.
Затем рыжеусый снял пиджак, галстук, расслабленно расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, опустился на дерматиновый диван. И приглашающим жестом недвусмысленно похлопал по сиденью возле себя. Его глаза искрились в предвкушении предстоящего удовольствия.
День у капитана Головко начинался так хорошо… Очень хорошо! Девушка была такая беленькая, такая чистенькая… Не то что эти подзаборные шалавы, которых вечно приводят к нему в кабинет… Его усы вожделенно топорщились, а губы кривила сладенькая улыбка.
Только тогда Маринке стала понятна его ласковая, обволакивающая внимательность. Внезапно ее затошнило, как в давние мурмышские времена, когда мать (ныне покойная) умудрялась выдать на-гора какую-то особенную несусветную гадость.
От волнения у девушки зачесался нос. Потом шея. В жарко натопленном вагоне поезда было так душно, она сутки не мылась…
- Това-арищ капитан, - заныла Маринка и нервно поскребла ногтями руку.
Потом демонстративно почесала голову под волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65