Неужели эти негодяи не могут держать свои ширинки застегнутыми?»
— Совершенно ужасно, — произнес сэр Губерт Виллиерс из министерства внутренних дел,
— Я не думаю, что мы захотим иметь такого парня в нашем министерстве, — сказал сэр Перри Джонс из министерства обороны.
— Где он сейчас? — спросил сэр Энтони Пламб генерального директора МИ-5, который сидел рядом с Брайеном Харкорт-Смитом.
— В одном из наших загородных домов, — ответил Бернард Хеммингс. — Он уже позвонил в министерство, сказав, что звонит из своего коттеджа в Эденбридже, что поскользнулся и сломал ногу, что на ногу наложили гипс, поэтому две недели его не будет на работе.
— А мы не упустили из виду один момент? — тихо спросил сэр Найджел Ирвин, шеф МИ-6. — При всех его необычных вкусах, действительно ли он тот, кого мы ищем, и через него ли идет утечка информации?
Брайен Харкорт-Смит откашлялся:
— Допрос еще только начался, джентльмены, — сказал он. — Но похоже, что это именно он. Его легко завербовать путем шантажа.
— Время нас сильно поджимает, — добавил сэр Патрик Стрикленд из министерства иностранных дел. — Нам еще предстоит оценить нанесенный ущерб и решить, что и когда мы скажем нашим союзникам.
— Мы могли бы... ускорить допросы, — предложил Харкорт-Смит. Думаю, можно получить ответ в течение суток.
Наступила напряженная тишина. Всем была неприятна мысль, что одного из их коллег, чтобы он там не сделал, подвергнут «интенсивному» допросу. Сэр Мартин Флэннери почувствовал тошноту. Он испытывал глубокую неприязнь к любой форме насилия.
— Это ведь не обязательно на данном этапе? — спросил он.
Сэр Найджел Ирвин поднял голову, оторвавшись от докладной записки:
— Бернард, этот Престон — офицер, ведущий расследование, — очень толковый человек.
— Совершенно верно, — подтвердил сэр Бернард Хеммингс.
— Я тут подумал, — продолжил Ирвин неуверенно, — он провел достаточно времени с Питерсом сразу после ареста на Бейуотер. Комитету будет полезно заслушать его.
— Он мне доложил все лично сегодня утром, — быстро вставил Харкорт-Смит. — Уверен, что смогу ответить на все вопросы относительно происшедшего.
Шеф «шестерки» рассыпался в извинениях.
— Мой дорогой Брайан, я в этом ни минуты не сомневался, — сказал он. Просто понимаешь... иногда впечатление от допроса трудно изложить на бумаге. Я не знаю мнения комитета, но нам придется решать, что делать дальше. Думаю, будет полезно выслушать человека, который лично разговаривал с Питерсом.
Все закивали головами. Хеммингс отправил явно раздраженного Харкорта-Смита к телефону вызвать Престона. Пока все ждали, подали кофе. Престон явился через тридцать минут. Члены комитета разглядывали его с некоторым любопытством. Его посадили в центре стола напротив генерального директора МИ-5 и его заместителя. Сэр Энтони Пламб изложил ему дилемму, мучившую комитет.
— Как все было? — спросил сэр Энтони. Престон на минуту задумался.
— В машине по пути за город он «сломался», — сказал он, — До этого он держал себя в руках, хотя и с большим трудом. Кроме меня, в машине никого не было. Он начал плакать и рассказывать.
— Да? И что же он рассказал? — спросил сэр Энтони.
— Он заявил, что он фетишист и любит переодеваться в женскую одежду, но его ошеломило мое обвинение в предательстве. Он горячо отрицал это и продолжал в том же духе, пока я не заставил его подумать о случившемся.
— Разумеется, он все будет отрицать, — сказал Брайен Харкорт-Смит. И все-таки это может быть именно тот, кого мы ищем.
— Может быть, — согласился Престон.
— Каково ваше впечатление, что вам подсказывает интуиция? — поинтересовался сэр Найджел Ирвин. Престон глубоко вздохнул:
— Господа, я не думаю, что он предатель.
— Можно спросить почему? — поинтересовался сэр Энтони.
— Как сказал сэр Найджел, интуиция, — ответил Престон, — Я видел двоих, у которых все рухнуло и которые считали, что им незачем больше жить. Люди в таком состоянии выкладывают все до конца. Редкие столь хладнокровны, как Филби или Блант, и могут держать себя в руках. Но это убежденные марксисты, предатели по убеждению. Если сэра Ричарда Питерса шантажом заставили продавать секреты, я думаю, что он сломался бы как карточный домик, признался бы во всем и не удивился бы обвинению в предательстве. А он был совершенно изумлен, это невозможно сыграть. Думаю, он уже не был на это способен. Либо так, либо он достоин «Оскара».
Речь, произнесенная перед членами комитета «Парагон», была длинной для столь невысокого по званию и должности сотрудника. После его выступления на некоторое время воцарилось молчание. Харкорт-Смит бросал гневные взгляды. Сэр Найджел с интересом изучал Престона. Он знал об инциденте в Лондондерри, на котором «погорел» Престон, после которого он был вынужден уйти из военной разведки. Он также отметил взгляд Харкорта-Смита и удивился, почему заместитель Генерального директора «пятерки» невзлюбил Престона. Его личное мнение о нем было весьма благоприятным.
— Что ты думаешь, Найджел? — спросил сэр Энтони Пламб.
— Я тоже наблюдал людей в состоянии полного отчаяния. Вассал, Прайм были слабые, неуверенные люди. Они рассказали все, когда их раскрыли. Поэтому, если это не Питерс, то остается Джордж Беренсон.
— Прошел месяц, — отметил сэр Патрик Стрикленд, — нам надо любым способом найти виновного.
— Им может оказаться личный помощник или секретарша одного из наших двух подозреваемых, — заметил сэр Перри Джонс. — Не так ли, господин Престон?
— Совершенно верно, сэр, — ответил Престон.
— Тогда мне нужно либо отвести подозрения от Джорджа Беренсона, либо удостовериться в том, что он тот, кого мы ищем, — сказал Патрик Стрикленд с некоторым раздражением. — Даже если он окажется невиновным, то остается Питере. А если он не признается, мы возвращаемся в исходное положение.
— Можно я выскажу предложение? — тихо спросил Престон.
Это вызвало некоторое удивление. Его пригласили сюда не для советов. Но сэр Энтони Пламб был вежливым человеком.
— Пожалуйста, — сказал он.
— Десять украденных документов касаются одной темы, — начал Престон. Все согласно кивнули. — Семь из них, — продолжал Престон, — содержат данные о размещении военно-морских сил Великобритании и США в северной и южной частях Атлантического океана. Похоже, что планы НАТО в этой области особенно интересуют «нашего» шпиона и тех, на кого он работает. Можно ли сделать так, чтобы через г-на Беренсона прошел еще один заманчивый документ аналогичного содержания. Если он действительно шпион, он не удержится, чтобы не сделать с него копию и передать заказчику.
Некоторые из сидящих за столом закивали в знак согласия.
— Хотите спровоцировать его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
— Совершенно ужасно, — произнес сэр Губерт Виллиерс из министерства внутренних дел,
— Я не думаю, что мы захотим иметь такого парня в нашем министерстве, — сказал сэр Перри Джонс из министерства обороны.
— Где он сейчас? — спросил сэр Энтони Пламб генерального директора МИ-5, который сидел рядом с Брайеном Харкорт-Смитом.
— В одном из наших загородных домов, — ответил Бернард Хеммингс. — Он уже позвонил в министерство, сказав, что звонит из своего коттеджа в Эденбридже, что поскользнулся и сломал ногу, что на ногу наложили гипс, поэтому две недели его не будет на работе.
— А мы не упустили из виду один момент? — тихо спросил сэр Найджел Ирвин, шеф МИ-6. — При всех его необычных вкусах, действительно ли он тот, кого мы ищем, и через него ли идет утечка информации?
Брайен Харкорт-Смит откашлялся:
— Допрос еще только начался, джентльмены, — сказал он. — Но похоже, что это именно он. Его легко завербовать путем шантажа.
— Время нас сильно поджимает, — добавил сэр Патрик Стрикленд из министерства иностранных дел. — Нам еще предстоит оценить нанесенный ущерб и решить, что и когда мы скажем нашим союзникам.
— Мы могли бы... ускорить допросы, — предложил Харкорт-Смит. Думаю, можно получить ответ в течение суток.
Наступила напряженная тишина. Всем была неприятна мысль, что одного из их коллег, чтобы он там не сделал, подвергнут «интенсивному» допросу. Сэр Мартин Флэннери почувствовал тошноту. Он испытывал глубокую неприязнь к любой форме насилия.
— Это ведь не обязательно на данном этапе? — спросил он.
Сэр Найджел Ирвин поднял голову, оторвавшись от докладной записки:
— Бернард, этот Престон — офицер, ведущий расследование, — очень толковый человек.
— Совершенно верно, — подтвердил сэр Бернард Хеммингс.
— Я тут подумал, — продолжил Ирвин неуверенно, — он провел достаточно времени с Питерсом сразу после ареста на Бейуотер. Комитету будет полезно заслушать его.
— Он мне доложил все лично сегодня утром, — быстро вставил Харкорт-Смит. — Уверен, что смогу ответить на все вопросы относительно происшедшего.
Шеф «шестерки» рассыпался в извинениях.
— Мой дорогой Брайан, я в этом ни минуты не сомневался, — сказал он. Просто понимаешь... иногда впечатление от допроса трудно изложить на бумаге. Я не знаю мнения комитета, но нам придется решать, что делать дальше. Думаю, будет полезно выслушать человека, который лично разговаривал с Питерсом.
Все закивали головами. Хеммингс отправил явно раздраженного Харкорта-Смита к телефону вызвать Престона. Пока все ждали, подали кофе. Престон явился через тридцать минут. Члены комитета разглядывали его с некоторым любопытством. Его посадили в центре стола напротив генерального директора МИ-5 и его заместителя. Сэр Энтони Пламб изложил ему дилемму, мучившую комитет.
— Как все было? — спросил сэр Энтони. Престон на минуту задумался.
— В машине по пути за город он «сломался», — сказал он, — До этого он держал себя в руках, хотя и с большим трудом. Кроме меня, в машине никого не было. Он начал плакать и рассказывать.
— Да? И что же он рассказал? — спросил сэр Энтони.
— Он заявил, что он фетишист и любит переодеваться в женскую одежду, но его ошеломило мое обвинение в предательстве. Он горячо отрицал это и продолжал в том же духе, пока я не заставил его подумать о случившемся.
— Разумеется, он все будет отрицать, — сказал Брайен Харкорт-Смит. И все-таки это может быть именно тот, кого мы ищем.
— Может быть, — согласился Престон.
— Каково ваше впечатление, что вам подсказывает интуиция? — поинтересовался сэр Найджел Ирвин. Престон глубоко вздохнул:
— Господа, я не думаю, что он предатель.
— Можно спросить почему? — поинтересовался сэр Энтони.
— Как сказал сэр Найджел, интуиция, — ответил Престон, — Я видел двоих, у которых все рухнуло и которые считали, что им незачем больше жить. Люди в таком состоянии выкладывают все до конца. Редкие столь хладнокровны, как Филби или Блант, и могут держать себя в руках. Но это убежденные марксисты, предатели по убеждению. Если сэра Ричарда Питерса шантажом заставили продавать секреты, я думаю, что он сломался бы как карточный домик, признался бы во всем и не удивился бы обвинению в предательстве. А он был совершенно изумлен, это невозможно сыграть. Думаю, он уже не был на это способен. Либо так, либо он достоин «Оскара».
Речь, произнесенная перед членами комитета «Парагон», была длинной для столь невысокого по званию и должности сотрудника. После его выступления на некоторое время воцарилось молчание. Харкорт-Смит бросал гневные взгляды. Сэр Найджел с интересом изучал Престона. Он знал об инциденте в Лондондерри, на котором «погорел» Престон, после которого он был вынужден уйти из военной разведки. Он также отметил взгляд Харкорта-Смита и удивился, почему заместитель Генерального директора «пятерки» невзлюбил Престона. Его личное мнение о нем было весьма благоприятным.
— Что ты думаешь, Найджел? — спросил сэр Энтони Пламб.
— Я тоже наблюдал людей в состоянии полного отчаяния. Вассал, Прайм были слабые, неуверенные люди. Они рассказали все, когда их раскрыли. Поэтому, если это не Питерс, то остается Джордж Беренсон.
— Прошел месяц, — отметил сэр Патрик Стрикленд, — нам надо любым способом найти виновного.
— Им может оказаться личный помощник или секретарша одного из наших двух подозреваемых, — заметил сэр Перри Джонс. — Не так ли, господин Престон?
— Совершенно верно, сэр, — ответил Престон.
— Тогда мне нужно либо отвести подозрения от Джорджа Беренсона, либо удостовериться в том, что он тот, кого мы ищем, — сказал Патрик Стрикленд с некоторым раздражением. — Даже если он окажется невиновным, то остается Питере. А если он не признается, мы возвращаемся в исходное положение.
— Можно я выскажу предложение? — тихо спросил Престон.
Это вызвало некоторое удивление. Его пригласили сюда не для советов. Но сэр Энтони Пламб был вежливым человеком.
— Пожалуйста, — сказал он.
— Десять украденных документов касаются одной темы, — начал Престон. Все согласно кивнули. — Семь из них, — продолжал Престон, — содержат данные о размещении военно-морских сил Великобритании и США в северной и южной частях Атлантического океана. Похоже, что планы НАТО в этой области особенно интересуют «нашего» шпиона и тех, на кого он работает. Можно ли сделать так, чтобы через г-на Беренсона прошел еще один заманчивый документ аналогичного содержания. Если он действительно шпион, он не удержится, чтобы не сделать с него копию и передать заказчику.
Некоторые из сидящих за столом закивали в знак согласия.
— Хотите спровоцировать его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109