Он тупой тип, который всегда напивается и бьет меня.
— Милая, когда ты возвратишься в Айову, ты будешь ходить отмечаться в Отдел по работе с несовершеннолетними. Пожалуешься там, что тебя обижает отец, и они это быстро прекратят.
— Если мой отец узнает, чем я занималась в Лос-Анджелесе, он меня просто убьет.
— Он не узнает, Линда. Я специально попросил тех двух полицейских уйти, чтобы о том, что ты расскажешь никто больше не узнал.
— Если вы отправите меня обратно в Сидер Рапидс, я убегу опять.
— Я знаю. Чем быстрее ты расскажешь нам про Бетти и чем быстрее мы тебе поверим, тем быстрее ты сядешь на поезд — и тю-тю. Поэтому лучше рассказать нам всю правду, не так ли, Линда?
Девочка снова начала мять в руках салфетки. Я чувствовал, как ее крохотный уставший мозг усиленно ищет выход из передряги. Наконец, вздохнув, она произнесла:
— Зовите меня Лорна. Если я вернусь в Айову, мне надо привыкать к этому имени.
Миллард улыбнулся; Гарри Сирз закурил и приготовился записывать. Мое давление резко подскочило, с каждым ударом пульса я повторял про себя лишь одно: «Только не говори про Мадлен, только не про Мадлен, только не про Мадлен».
Расс спросил ее:
— Лорна, ну ты готова говорить с нами?
Бывшая Линда Мартин ответила:
— Валяйте.
Миллард задал первый вопрос:
— Когда и где ты познакомилась с Бетти Шорт? Лорна смяла в руке салфетку и сказала:
— Прошлой осенью в женском общежитии на Чероки.
— Норт Чероки, дом 1842?
— Угу.
— И вы стали подругами?
— Угу.
— Пожалуйста, отвечай «да» или «нет».
— Да, мы стали подругами.
— Чем вы вместе занимались?
Грызя ноготь, Лорна ответила:
— Болтали, ходили на кастинги, шлялись по барам...
Я перебил:
— Каким барам?
— Что значит — каким?
— Я имею в виду приличные места или так себе? Бары для работяг?
— О, просто бары в Голливуде. Где у меня не спрашивали паспорт.
Мое давление пришло в норму. Миллард спросил:
— Это ведь ты рассказала Бетти о доме на Оранж-драйв, где жила сама, так?
— Угу. То есть да.
— Почему Бетти съехала с квартиры на Чероки?
— Там жило слишком много народу, к тому же она поназанимала денег почти у всех девчонок, и они на нее обозлились.
— Были такие, которые обозлились больше остальных?
— Я не знаю.
— Ты уверена, что она не съехала из-за какого-нибудь парня?
— Уверена.
— Не помнишь имена хотя бы некоторых парней, с которыми Бетти встречалась прошлой осенью?
Лорна пожала плечами.
— Это были мимолетные романы.
— А имена, Лорна?
Девушка начала считать на пальцах. Остановившись на цифре три, она сказала:
— Ну, два парня в доме на Оранж-драйв — Дон Лейз и Хэл Коста, и морячок по имени Чак.
— Фамилию не знаешь?
— Нет. Но знаю, что он — старшина-артиллерист второго ранга.
Миллард хотел было задать очередной вопрос, но, подняв руку, я перебил его:
— Лорна, на днях я говорил с Марджери Грэм. Она сказала, что в разговоре с тобой упоминала, что на Оранж-драйв приедут полицейские, которые будут расспрашивать жильцов о Бетти. В тот день, когда они пришли, ты сбежала. Почему?
Лорна откусила сломанный ноготь и теперь зализывала выступившую кровь.
— Потому что знала, что родители, увидев в газете мою фотографию и прочитав о том, что я подруга Бетти, обратятся в полицию, чтобы меня выслали домой.
— Куда ты пошла, когда убежала от нас?
— Встретила в баре мужика, и он снял мне комнату рядом со стоянкой в Долине.
— Ты...
Сделав знак рукой, Миллард остановил меня.
— Ты говорила, что вы с Бетти участвовали в кастингах на киностудиях. Вам удалось сняться в каких-нибудь фильмах?
— Лорна сжала руки, лежащие на коленях.
— Нет.
— Тогда не могла бы ты сказать, что находится в той коробке, которая у тебя в сумке?
Потупив глаза, из которых закапали слезы, Лорна Мартилкова прошептала:
— Кино.
— Гадкое кино?
Лорна молча кивнула. По ее лицу теперь ручьем стекал макияж; Миллард дал ей платок.
— Милая, ты должна нам все рассказать, все с самого начала. Поэтому не торопись и все как следует обдумай. Баки, принеси ей воды.
Я вышел в коридор. Дойдя до фонтанчика с водой, я набрал полный бумажный стакан и, вернувшись в комнату, поставил стакан перед Лорной. Теперь она рассказывала тихо и неспеша:
— ...и я околачивалась в этом баре в Гардене. И тот мексиканец — Рауль, или Жорж, или как там его — заговорил со мной. В то время я думала, что беременна, и мне нужны были деньги. Он сказал, что даст мне двести долларов за сьемки в порнухе.
Лорна сделала паузу, пригубила воды, глубоко вздохнула и продолжила:
— Мужик сказал, что ему нужна еще одна девушка, поэтому я позвонила Бетти. Она согласилась, и мы с мужиком за ней заехали. Он накачал нас наркотиками, потому что побоялся, что мы испугаемся и откажемся. Мы поехали в Тихуану, в огромный дом за городом. Мексиканец ставил освещение, снимал на камеру и говорил нам, что делать, а потом отвез обратно в Лос-Анджелес, и это все, ей-богу, а теперь вы не могли бы позвонить моим родителям?
Я посмотрел на Расса, затем на Гарри; с бесстрастными лицами оба уставились на девушку. Желая заполнить пробелы в моей собственной версии случившегося, я спросил:
— Когда вы снимали этот фильм, Лорна?
— Где-то перед Днем благодарения.
— Ты не могла бы описать этого мексиканца?
Лорна потупила взор.
— Просто вонючий мексикашка. Лет тридцать — сорок. Не знаю, я была под кайфом и точно не помню.
— Проявлял ли он особый интерес к Бетти?
— Нет.
— Он трогал вас? Грубо с вами обращался? Приставал?
— Нет. Просто переводил с места на место.
— Обеих?
— Да. — Лорна захныкала; кровь застыла у меня в жилах. Не своим голосом, словно чревовещатель, я спросил:
— Значит, это был необычный эротический фильм? Вы с Бетти изображали лесбиянок?
Лорна, всхлипнув, кивнула; я подумал о Мадлен и продолжал гнуть свою линию, уже не заботясь о том, куда это может привести:
— Ты лесбиянка? Бетти была лесбиянкой? Вы шлялись по лесбийским клубам?
Миллард рявкнул:
— Блайкерт, прекрати!
Лорна, внезапно подавшись вперед, ухватилась изо всех сил за доброго папочку-полицейского. Расс посмотрел на меня и, как дирижер, дал знак «полегче», медленно опустив вниз ладонь. Свободной рукой он приласкал девочку, затем, подняв палец, позволил Сирзу продолжить допрос.
Девчонка простонала:
— Я не лесби, я не лесби! Это было только тогда, один раз.
Миллард стал качать ее, как ребенка.
Сирз спросил:
— А Бетти была лесбиянкой, Лорна?
Я затаил дыхание. Лорна вытерла слезы о пальто Милларда и посмотрела на меня. После чего сказала:
— Я не лесби, и Бетти не была лесби, и мы всегда ходили по нормальным барам, и это было только раз, тогда в фильме, мы были на мели и под наркотой, если об этом узнает мой отец, он меня убьет.
Я взглянул на Милларда, увидел, что он ей верит, и понял, что теория с лесбиянками провалилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Милая, когда ты возвратишься в Айову, ты будешь ходить отмечаться в Отдел по работе с несовершеннолетними. Пожалуешься там, что тебя обижает отец, и они это быстро прекратят.
— Если мой отец узнает, чем я занималась в Лос-Анджелесе, он меня просто убьет.
— Он не узнает, Линда. Я специально попросил тех двух полицейских уйти, чтобы о том, что ты расскажешь никто больше не узнал.
— Если вы отправите меня обратно в Сидер Рапидс, я убегу опять.
— Я знаю. Чем быстрее ты расскажешь нам про Бетти и чем быстрее мы тебе поверим, тем быстрее ты сядешь на поезд — и тю-тю. Поэтому лучше рассказать нам всю правду, не так ли, Линда?
Девочка снова начала мять в руках салфетки. Я чувствовал, как ее крохотный уставший мозг усиленно ищет выход из передряги. Наконец, вздохнув, она произнесла:
— Зовите меня Лорна. Если я вернусь в Айову, мне надо привыкать к этому имени.
Миллард улыбнулся; Гарри Сирз закурил и приготовился записывать. Мое давление резко подскочило, с каждым ударом пульса я повторял про себя лишь одно: «Только не говори про Мадлен, только не про Мадлен, только не про Мадлен».
Расс спросил ее:
— Лорна, ну ты готова говорить с нами?
Бывшая Линда Мартин ответила:
— Валяйте.
Миллард задал первый вопрос:
— Когда и где ты познакомилась с Бетти Шорт? Лорна смяла в руке салфетку и сказала:
— Прошлой осенью в женском общежитии на Чероки.
— Норт Чероки, дом 1842?
— Угу.
— И вы стали подругами?
— Угу.
— Пожалуйста, отвечай «да» или «нет».
— Да, мы стали подругами.
— Чем вы вместе занимались?
Грызя ноготь, Лорна ответила:
— Болтали, ходили на кастинги, шлялись по барам...
Я перебил:
— Каким барам?
— Что значит — каким?
— Я имею в виду приличные места или так себе? Бары для работяг?
— О, просто бары в Голливуде. Где у меня не спрашивали паспорт.
Мое давление пришло в норму. Миллард спросил:
— Это ведь ты рассказала Бетти о доме на Оранж-драйв, где жила сама, так?
— Угу. То есть да.
— Почему Бетти съехала с квартиры на Чероки?
— Там жило слишком много народу, к тому же она поназанимала денег почти у всех девчонок, и они на нее обозлились.
— Были такие, которые обозлились больше остальных?
— Я не знаю.
— Ты уверена, что она не съехала из-за какого-нибудь парня?
— Уверена.
— Не помнишь имена хотя бы некоторых парней, с которыми Бетти встречалась прошлой осенью?
Лорна пожала плечами.
— Это были мимолетные романы.
— А имена, Лорна?
Девушка начала считать на пальцах. Остановившись на цифре три, она сказала:
— Ну, два парня в доме на Оранж-драйв — Дон Лейз и Хэл Коста, и морячок по имени Чак.
— Фамилию не знаешь?
— Нет. Но знаю, что он — старшина-артиллерист второго ранга.
Миллард хотел было задать очередной вопрос, но, подняв руку, я перебил его:
— Лорна, на днях я говорил с Марджери Грэм. Она сказала, что в разговоре с тобой упоминала, что на Оранж-драйв приедут полицейские, которые будут расспрашивать жильцов о Бетти. В тот день, когда они пришли, ты сбежала. Почему?
Лорна откусила сломанный ноготь и теперь зализывала выступившую кровь.
— Потому что знала, что родители, увидев в газете мою фотографию и прочитав о том, что я подруга Бетти, обратятся в полицию, чтобы меня выслали домой.
— Куда ты пошла, когда убежала от нас?
— Встретила в баре мужика, и он снял мне комнату рядом со стоянкой в Долине.
— Ты...
Сделав знак рукой, Миллард остановил меня.
— Ты говорила, что вы с Бетти участвовали в кастингах на киностудиях. Вам удалось сняться в каких-нибудь фильмах?
— Лорна сжала руки, лежащие на коленях.
— Нет.
— Тогда не могла бы ты сказать, что находится в той коробке, которая у тебя в сумке?
Потупив глаза, из которых закапали слезы, Лорна Мартилкова прошептала:
— Кино.
— Гадкое кино?
Лорна молча кивнула. По ее лицу теперь ручьем стекал макияж; Миллард дал ей платок.
— Милая, ты должна нам все рассказать, все с самого начала. Поэтому не торопись и все как следует обдумай. Баки, принеси ей воды.
Я вышел в коридор. Дойдя до фонтанчика с водой, я набрал полный бумажный стакан и, вернувшись в комнату, поставил стакан перед Лорной. Теперь она рассказывала тихо и неспеша:
— ...и я околачивалась в этом баре в Гардене. И тот мексиканец — Рауль, или Жорж, или как там его — заговорил со мной. В то время я думала, что беременна, и мне нужны были деньги. Он сказал, что даст мне двести долларов за сьемки в порнухе.
Лорна сделала паузу, пригубила воды, глубоко вздохнула и продолжила:
— Мужик сказал, что ему нужна еще одна девушка, поэтому я позвонила Бетти. Она согласилась, и мы с мужиком за ней заехали. Он накачал нас наркотиками, потому что побоялся, что мы испугаемся и откажемся. Мы поехали в Тихуану, в огромный дом за городом. Мексиканец ставил освещение, снимал на камеру и говорил нам, что делать, а потом отвез обратно в Лос-Анджелес, и это все, ей-богу, а теперь вы не могли бы позвонить моим родителям?
Я посмотрел на Расса, затем на Гарри; с бесстрастными лицами оба уставились на девушку. Желая заполнить пробелы в моей собственной версии случившегося, я спросил:
— Когда вы снимали этот фильм, Лорна?
— Где-то перед Днем благодарения.
— Ты не могла бы описать этого мексиканца?
Лорна потупила взор.
— Просто вонючий мексикашка. Лет тридцать — сорок. Не знаю, я была под кайфом и точно не помню.
— Проявлял ли он особый интерес к Бетти?
— Нет.
— Он трогал вас? Грубо с вами обращался? Приставал?
— Нет. Просто переводил с места на место.
— Обеих?
— Да. — Лорна захныкала; кровь застыла у меня в жилах. Не своим голосом, словно чревовещатель, я спросил:
— Значит, это был необычный эротический фильм? Вы с Бетти изображали лесбиянок?
Лорна, всхлипнув, кивнула; я подумал о Мадлен и продолжал гнуть свою линию, уже не заботясь о том, куда это может привести:
— Ты лесбиянка? Бетти была лесбиянкой? Вы шлялись по лесбийским клубам?
Миллард рявкнул:
— Блайкерт, прекрати!
Лорна, внезапно подавшись вперед, ухватилась изо всех сил за доброго папочку-полицейского. Расс посмотрел на меня и, как дирижер, дал знак «полегче», медленно опустив вниз ладонь. Свободной рукой он приласкал девочку, затем, подняв палец, позволил Сирзу продолжить допрос.
Девчонка простонала:
— Я не лесби, я не лесби! Это было только тогда, один раз.
Миллард стал качать ее, как ребенка.
Сирз спросил:
— А Бетти была лесбиянкой, Лорна?
Я затаил дыхание. Лорна вытерла слезы о пальто Милларда и посмотрела на меня. После чего сказала:
— Я не лесби, и Бетти не была лесби, и мы всегда ходили по нормальным барам, и это было только раз, тогда в фильме, мы были на мели и под наркотой, если об этом узнает мой отец, он меня убьет.
Я взглянул на Милларда, увидел, что он ей верит, и понял, что теория с лесбиянками провалилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108