Как раз когда я наблюдал за одним таким забулдыгой, по рации прошло сообщение, которое навсегда изменило мою жизнь.
— 11-А-23, позвоните в участок. Повторяю: 11-А-23, позвоните в участок.
Сидвел ткнул меня в бок.
— Нас вызывают, Баки.
— Ответь.
— Диспетчер сказал, чтобы мы позвонили в участок.
Я повернул налево и припарковался. Затем, показав на телефонную будку, сказал Сидвелу:
— Откроешь этим. Маленький ключ рядом с твоими наручниками.
Он послушно взял ключ и пошел к будке. Несколько минут спустя он с недовольным выражением лица вернулся к машине.
— Тебе нужно срочно явиться к начальнику Отдела судебных приставов.
Первое, о чем я подумал, — это об отце. С тяжелым предчувствием я доехал до городской администрации, оставил машину Сидвелу и поднялся на лифте на четвертый этаж, в офис шефа Тада Грина. Секретарша провела меня в святая святых — кабинет, где в кожаных креслах уже сидели Ли Бланчард, в широких брюках и темно-бордовой куртке, один, тощий как скелет, тип в твидовом пиджаке и куча других шишек. Никогда в жизни я не видел столько начальства в одном месте.
Секретарша представила меня и ушла. Я остался стоять возле двери. Полицейская форма на моем исхудалом теле болталась, словно плащ-палатка на столбе. Обстановку разрядил Бланчард. Он вскочил и начал нас представлять.
— Господа, это Баки Блайкерт. Баки, слева направо: инспектор Маллой, инспектор Стенслэнд, начальник управления Грин. Господин в штатском — заместитель окружного прокурора Эллис Лоу.
Я кивнул. Затем Тад Грин указал на незанятое кресло. Когда я сел, Стенслэнд протянул мне пачку бумаг.
— Вот, прочитайте. Это редакционная статья Бревена Дайера, которая появится в «Таймс» в ближайшую субботу.
На первой странице стояла дата 14 октября 1946-го и крупными буквами заголовок — «Огонь и Лед. Лучшие в Лос-Анджелесе». Ниже следовал текст:
"До войны Городу Ангелов посчастливилось приобрести двух бойцов, выросших в каких-нибудь пяти милях друг от друга, боксеров, не более похожих по стилю, чем лед похож на огонь. Ли Бланчард — косолапый, здоровенный, настоящая молотилка в перчатках. Когда он мутузит своих противников, кажется, будто с ринга летят искры. И Баки — всегда собранный и хладнокровный, словно лед, который нельзя растопить. Он кружит по рингу, как профессиональный танцор, и его острые удары превращают физиономии противников в мясные отбивные, что подают в ресторане Майка Лаймана. Они как два поэта: Бланчард воспевает грубую силу, Блайкерт — скорость и коварство. На двоих у них 79 побед и лишь четыре поражения. На ринге, как и в таблице элементов, с огнем и льдом ничто не сравнится.
Мистер Огонь и мистер Лед не встречались на ринге. Они дрались в разных категориях. Но чувство долга свело их вместе, и оба пришли служить в полицейское управление Лос-Анджелеса, чтобы продолжать сражаться — на этот раз уже вне ринга — с бандитами и подонками.
Бланчард помог раскрыть нашумевшее ограбление банка «Бульвар Ситизенс» в 1939 году, позже поймал известного головореза Томаса Дос Сантоса. Блайкерт, в свою очередь, отличился во время небезызвестных «войн с мексиканцами». Теперь они служат в полиции: 32-летний Огонь — сержант в престижном Отделе судебных приставов; 29-летний Лед — патрульный опасного района в центре города. Недавно я спросил их, почему они, оставив ринг в расцвете сил, стали полицейскими. Ответы, которые я получил, говорят сами за себя.
Сержант Бланчард: «Боксировать всю жизнь нельзя, а вот достойно служить обществу — можно».
Патрульный Блайкерт: «Я хотел драться с более опасными противниками, а именно — с бандитами и коммунистами».
Ли Бланчард и Баки Блайкерт пожертвовали многим, принося пользу своему городу, и теперь, 5 ноября, в день выборов, всех избирателей Лос-Анджелеса попросят сделать то же самое — проголосовать за проект муниципального займа на пять миллионов долларов для обновления технической базы нашего полицейского управления и повышения зарплаты всему персоналу на восемь процентов. Вспомните о Мистере Огне и Мистере Льде! В день выборов скажите ДА поправке Б".
Закончив чтение, я вернул бумаги инспектору Стенсленду. Он собрался что-то сказать, но Тад Грин движением руки остановил его.
— Скажите, что вы об этом думаете. Будьте откровенны.
Я сглотнул подступивший к горлу комок.
— Ловко придумано.
Стенсленд покраснел, Грин и Маллой заулыбались, Бланчард расхохотался. Заговорил Эллис Лоу:
— Сейчас эта поправка, скорее всего, провалится, но есть шанс вновь поставить ее на голосование на выборах следующей весной. Мы...
Снова вмешался Грин.
— Эллис, погоди. — И повернулся ко мне. — Одна из причин, по которым, на наш взгляд, проект "Б" может провалиться, заключается в том, что общественность, мягко говоря, не вполне довольна нашей работой. Во время войны мы испытывали острую нехватку кадров и, чтобы восполнить ее, брали на работу тех, кто впоследствии не оправдал нашего доверия, повредив репутации управления в целом. Кроме того, после войны у нас появилось очень много новичков, так как порядочное количество хороших специалистов ушло на пенсию. К тому же нам необходимо провести ремонт зданий на двух участках. Вдобавок, чтобы привлечь в наши ряды достойных людей, мы должны предложить им более высокую стартовую зарплату. На все это нужны деньги, которые избиратели не хотят давать нам в ноябре.
Я начинал понимать, что к чему.
— Это была ваша идея, адвокат. Расскажите ему, — произнес Маллой.
Лоу ответил:
— Ставлю сто против одного, что нам удастся провести этот проект на выборах в будущем. Но мы должны повысить лояльность к полиции. Мы должны укрепить мораль и дисциплину в наших собственных стенах и поразить избирателей уровнем наших сотрудников. Крепкие белые боксеры — хорошая приманка, Блайкерт. Ты это знаешь.
Я посмотрел на Бланчарда.
— Это мы с тобой, ага?
Ли подмигнул.
— Огонь и Лед. Расскажи ему остальное, Эллис.
Лоу поморщился от фамильярного обращения Бланчарда и продолжил:
— Предлагаю десятираундовый бой через три недели в спортзале полицейской академии. Бревен Дайер — мой близкий друг, он устроит поединку хорошую рекламу в своей газете. Билеты по два доллара за штуку. Половину — для полицейских и их семей, половину — для публики. Выручка пойдет на благотворительную программу для полицейских. После боя организуем боксерскую сборную команду управления из здоровых, крепких белых ребят. Члены команды получат один выходной в неделю, чтобы преподавать искусство самообороны детям из малообеспеченных семей. Плюс массированная реклама в прессе вплоть до выборов в 1947 году.
Все повернулись в мою сторону. Я затаил дыхание, ожидая, что последует предложение о работе в Отделе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— 11-А-23, позвоните в участок. Повторяю: 11-А-23, позвоните в участок.
Сидвел ткнул меня в бок.
— Нас вызывают, Баки.
— Ответь.
— Диспетчер сказал, чтобы мы позвонили в участок.
Я повернул налево и припарковался. Затем, показав на телефонную будку, сказал Сидвелу:
— Откроешь этим. Маленький ключ рядом с твоими наручниками.
Он послушно взял ключ и пошел к будке. Несколько минут спустя он с недовольным выражением лица вернулся к машине.
— Тебе нужно срочно явиться к начальнику Отдела судебных приставов.
Первое, о чем я подумал, — это об отце. С тяжелым предчувствием я доехал до городской администрации, оставил машину Сидвелу и поднялся на лифте на четвертый этаж, в офис шефа Тада Грина. Секретарша провела меня в святая святых — кабинет, где в кожаных креслах уже сидели Ли Бланчард, в широких брюках и темно-бордовой куртке, один, тощий как скелет, тип в твидовом пиджаке и куча других шишек. Никогда в жизни я не видел столько начальства в одном месте.
Секретарша представила меня и ушла. Я остался стоять возле двери. Полицейская форма на моем исхудалом теле болталась, словно плащ-палатка на столбе. Обстановку разрядил Бланчард. Он вскочил и начал нас представлять.
— Господа, это Баки Блайкерт. Баки, слева направо: инспектор Маллой, инспектор Стенслэнд, начальник управления Грин. Господин в штатском — заместитель окружного прокурора Эллис Лоу.
Я кивнул. Затем Тад Грин указал на незанятое кресло. Когда я сел, Стенслэнд протянул мне пачку бумаг.
— Вот, прочитайте. Это редакционная статья Бревена Дайера, которая появится в «Таймс» в ближайшую субботу.
На первой странице стояла дата 14 октября 1946-го и крупными буквами заголовок — «Огонь и Лед. Лучшие в Лос-Анджелесе». Ниже следовал текст:
"До войны Городу Ангелов посчастливилось приобрести двух бойцов, выросших в каких-нибудь пяти милях друг от друга, боксеров, не более похожих по стилю, чем лед похож на огонь. Ли Бланчард — косолапый, здоровенный, настоящая молотилка в перчатках. Когда он мутузит своих противников, кажется, будто с ринга летят искры. И Баки — всегда собранный и хладнокровный, словно лед, который нельзя растопить. Он кружит по рингу, как профессиональный танцор, и его острые удары превращают физиономии противников в мясные отбивные, что подают в ресторане Майка Лаймана. Они как два поэта: Бланчард воспевает грубую силу, Блайкерт — скорость и коварство. На двоих у них 79 побед и лишь четыре поражения. На ринге, как и в таблице элементов, с огнем и льдом ничто не сравнится.
Мистер Огонь и мистер Лед не встречались на ринге. Они дрались в разных категориях. Но чувство долга свело их вместе, и оба пришли служить в полицейское управление Лос-Анджелеса, чтобы продолжать сражаться — на этот раз уже вне ринга — с бандитами и подонками.
Бланчард помог раскрыть нашумевшее ограбление банка «Бульвар Ситизенс» в 1939 году, позже поймал известного головореза Томаса Дос Сантоса. Блайкерт, в свою очередь, отличился во время небезызвестных «войн с мексиканцами». Теперь они служат в полиции: 32-летний Огонь — сержант в престижном Отделе судебных приставов; 29-летний Лед — патрульный опасного района в центре города. Недавно я спросил их, почему они, оставив ринг в расцвете сил, стали полицейскими. Ответы, которые я получил, говорят сами за себя.
Сержант Бланчард: «Боксировать всю жизнь нельзя, а вот достойно служить обществу — можно».
Патрульный Блайкерт: «Я хотел драться с более опасными противниками, а именно — с бандитами и коммунистами».
Ли Бланчард и Баки Блайкерт пожертвовали многим, принося пользу своему городу, и теперь, 5 ноября, в день выборов, всех избирателей Лос-Анджелеса попросят сделать то же самое — проголосовать за проект муниципального займа на пять миллионов долларов для обновления технической базы нашего полицейского управления и повышения зарплаты всему персоналу на восемь процентов. Вспомните о Мистере Огне и Мистере Льде! В день выборов скажите ДА поправке Б".
Закончив чтение, я вернул бумаги инспектору Стенсленду. Он собрался что-то сказать, но Тад Грин движением руки остановил его.
— Скажите, что вы об этом думаете. Будьте откровенны.
Я сглотнул подступивший к горлу комок.
— Ловко придумано.
Стенсленд покраснел, Грин и Маллой заулыбались, Бланчард расхохотался. Заговорил Эллис Лоу:
— Сейчас эта поправка, скорее всего, провалится, но есть шанс вновь поставить ее на голосование на выборах следующей весной. Мы...
Снова вмешался Грин.
— Эллис, погоди. — И повернулся ко мне. — Одна из причин, по которым, на наш взгляд, проект "Б" может провалиться, заключается в том, что общественность, мягко говоря, не вполне довольна нашей работой. Во время войны мы испытывали острую нехватку кадров и, чтобы восполнить ее, брали на работу тех, кто впоследствии не оправдал нашего доверия, повредив репутации управления в целом. Кроме того, после войны у нас появилось очень много новичков, так как порядочное количество хороших специалистов ушло на пенсию. К тому же нам необходимо провести ремонт зданий на двух участках. Вдобавок, чтобы привлечь в наши ряды достойных людей, мы должны предложить им более высокую стартовую зарплату. На все это нужны деньги, которые избиратели не хотят давать нам в ноябре.
Я начинал понимать, что к чему.
— Это была ваша идея, адвокат. Расскажите ему, — произнес Маллой.
Лоу ответил:
— Ставлю сто против одного, что нам удастся провести этот проект на выборах в будущем. Но мы должны повысить лояльность к полиции. Мы должны укрепить мораль и дисциплину в наших собственных стенах и поразить избирателей уровнем наших сотрудников. Крепкие белые боксеры — хорошая приманка, Блайкерт. Ты это знаешь.
Я посмотрел на Бланчарда.
— Это мы с тобой, ага?
Ли подмигнул.
— Огонь и Лед. Расскажи ему остальное, Эллис.
Лоу поморщился от фамильярного обращения Бланчарда и продолжил:
— Предлагаю десятираундовый бой через три недели в спортзале полицейской академии. Бревен Дайер — мой близкий друг, он устроит поединку хорошую рекламу в своей газете. Билеты по два доллара за штуку. Половину — для полицейских и их семей, половину — для публики. Выручка пойдет на благотворительную программу для полицейских. После боя организуем боксерскую сборную команду управления из здоровых, крепких белых ребят. Члены команды получат один выходной в неделю, чтобы преподавать искусство самообороны детям из малообеспеченных семей. Плюс массированная реклама в прессе вплоть до выборов в 1947 году.
Все повернулись в мою сторону. Я затаил дыхание, ожидая, что последует предложение о работе в Отделе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108