Разве не было бы более благоразумно поместить ее — вместе с данными — под арест?
Николас понял, что недооценил остроту ума молодого человека. Вопрос был очень уместным, и Т'Рин задал его, чтобы снять с себя подозрения, если они появились у его собеседника.
— Материал был бы в безопасности, это так, — осторожно проговорил Линнер. — Но мы ничего не узнали бы о людях, которые его украли. И тогда, рано или поздно, они повторили бы попытку, провернув операцию более успешно.
— Понимаю. — Т'Рин кивнул, как студент, внимающий наставлениям любимого профессора, и сложил зонтик. Его зачесанные назад, промокшие волосы блестели, как самурайский шлем. Затем, выдержав паузу, произнес:
— Кстати, Нанги-сан хотел, чтобы я вам сообщил о том, что в расследовании вам будет помогать один из членов токийской прокуратуры — человек по имени Танака Джин.
— Но мне не нужен ни токийский прокурор, ни кто-либо другой. Предпочитаю работать один, и Нанги-сан это знает.
— Я в этом не сомневаюсь. — На губах Т'Рина опять появилась тень улыбки, и он открыл дверь своего лимузина. — В данном случае я просто посыльный и ничто более.
Прежде чем Николас смог ответить, молодой человек захлопнул бронированную дверцу, и «мерседес» рванулся вперед.
Николас внимательно рассматривал Хоннико. Она была одета в серо-зеленое блестящее платье от Токуко Маеды, сшитое из нового японского синтетического материала, очень приятного на ощупь и позволяющего имитировать любую желаемую текстуру. Этот материал был нечто среднее между шелком и льном. Длинное платье женщины прикрывало серые туфли на высоких каблуках. Ее светлые волосы были коротко подстрижены, на губах — светло-розовая помада, на левой руке — широкий золотой браслет, и больше никаких драгоценностей. Стройная Хоннико выглядела очень элегантно, что казалось вполне естественным для хозяйки такого ресторана, как «Услада моряка».
Интерьер был выдержан в сине-зеленых тонах, если не считать покрытого медью бара, отражающего неровный свет. В одном углу располагалась маленькая сцена, а на каждом столе стояло по толстой, испускающей аромат шафрана свече. Из-за большого количества вьетнамских безделушек это заведение почти не отличалось от растущих как грибы ресторанов нового Сайгона.
— Я пришел не для того, чтобы есть, — сказал Николас. Возможно, это был обман зрения, но помещение показалось ему изогнутым, как раковина наутилуса.
Хоннико едва минуло тридцать, но ее темные, слегка миндалевидные глаза говорили о том, что она старше. Эта женщина, несомненно, обладала обаянием, кроме того, чувствовалось, что она знает, как вести себя в щекотливых ситуациях.
— Вы не похожи на торговца, а поскольку мы никому ничего не должны, то не можете быть и судебным курьером. — Ее глаза раскрылись. — Вы полицейский?
— А что тут может понадобиться полицейскому?
— Понятия не имею.
— Я бы выпил чего-нибудь. — Николас все еще стоял в дверях.
— Пиво подойдет? — спросила Хоннико и зашла за стойку бара. Она была достаточно умна, чтобы понять, что иначе от этого человека не отделается.
— Подойдет. — Линнер сел на стул у бара, его взгляд скользнул по тонким длинным пальцам женщины, которая вынула из холодильника две бутылки пива и открыла их. Вместо того чтобы налить себе, она принялась отпечатывать донышком бутылки мокрые круги на стойке.
— Давно здесь?
Она посмотрела на него:
— Вас интересует ресторан или я?
— Как вам больше понравится.
— Ресторан открыт уже три месяца, но, разумеется, перед этим его около года реконструировали.
— Он ваш?
Хоннико тихо рассмеялась:
— Конечно, нет. Но я не жалуюсь. Кусок хлеба себе зарабатываю.
— Но, думаю, вам этого недостаточно.
— Странное замечание. — Женщина не смогла сдержать улыбку. — Но вы правы. Всегда хочется чего-нибудь большего.
— Вы знаете человека по имени Ван Трак? Нгуен Ван Трак?
— Имя вьетнамское.
— Да.
Она нахмурила брови, как бы показывая, что старается что-то вспомнить.
— К нам постоянно приходят два вьетнамца, но у них другие имена.
— Вы уверены? Нгуен — это вьетнамский эквивалент Джо Смита.
— И все же это имя мне незнакомо. — Женщина отодвинула в сторону свою бутылку. — Так, значит, вы все-таки полицейский.
— Ван Трак должен мне деньги. Чтобы получить их, я следую за ним от самого Сайгона.
Позади Линнера открылась дверь, и разносчик ввез тележку с безалкогольными напитками. Хоннико извинилась, подписала накладную и что-то крикнула в глубь ресторана. Оттуда тотчас же выскочил сгорбленный японец в грязном фартуке и занялся покупками.
— Если этот человек здесь появится, я обязательно скажу ему, что вы его ищите. — Хоннико повернулась к Линнеру: — Могу ли я еще чем-нибудь вам помочь?
— Вы двигаетесь с грациозностью истинной гейши. — Николас заметил, что доставил женщине большое удовольствие. Он сделал ей очень большой комплимент, и она это оценила.
— Благодарю вас.
Он слез со стула.
— Сколько я вам должен?
— За счет заведения. — Хоннико улыбнулась, но в глазах ее застыло какое-то странное выражение. Может быть, любопытство.
— Вы частично американец?
— Нет, англичанин. Мой отец служил под началом Макартура.
— А мой был военным полицейским, которого оставили здесь после войны. Он так и не вернулся на родину.
Благодаря тому, что у Хоннико и Николаса матери были японки, между ними на мгновение образовалась молчаливая связь. Женщина что-то хотела ему сказать, но в этот момент раздался звонок. В то время, когда она говорила по беспроволочному телефону, он согнулся в традиционном японском поклоне и вышел из ресторана.
В Палм-Бич белое солнце стояло в зените, обжигая лучами водную гладь залива. Королевские пальмы обвисли от жары. Был еще только второй час дня, но Веспер Архам и Лью Кроукер очень устали, так как работали с половины четвертого предыдущего утра.
Для Веспер эта работа фактически началась несколько лет назад. Начав, подчиняясь законам клана, работать на кайсё Микио Оками, Веспер была внедрена в «Зеркало» — сверхсекретное правительственное бюро по расследованию шпионажа и терроризма. Работая там, она обнаружила, что из пентагоновского Управления по научным исследованиям, известного как УНИМО, кто-то выкрал суперновейшее вооружение и продает его на мировом черном рынке оружия. Это были плохие новости как для Америки в целом, так и для Пентагона в частности. Мысль о том, что самое современное экспериментальное американское оружие может оказаться в руках Саддама Хусейна или колумбийского наркотического картеля, ужасала ее. И этот ужас возрос еще больше, когда Веспер обнаружила, что утечку информации из УНИМО организует кто-то внутри «Зеркала». И с тех пор как она узнала, что Леон Ваксман, покойный глава «Зеркала», на самом деле был Джонни Леонфорте, девушка пыталась выяснить, не стояла ли за этими хищениями из УНИМО семья Леонфорте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Николас понял, что недооценил остроту ума молодого человека. Вопрос был очень уместным, и Т'Рин задал его, чтобы снять с себя подозрения, если они появились у его собеседника.
— Материал был бы в безопасности, это так, — осторожно проговорил Линнер. — Но мы ничего не узнали бы о людях, которые его украли. И тогда, рано или поздно, они повторили бы попытку, провернув операцию более успешно.
— Понимаю. — Т'Рин кивнул, как студент, внимающий наставлениям любимого профессора, и сложил зонтик. Его зачесанные назад, промокшие волосы блестели, как самурайский шлем. Затем, выдержав паузу, произнес:
— Кстати, Нанги-сан хотел, чтобы я вам сообщил о том, что в расследовании вам будет помогать один из членов токийской прокуратуры — человек по имени Танака Джин.
— Но мне не нужен ни токийский прокурор, ни кто-либо другой. Предпочитаю работать один, и Нанги-сан это знает.
— Я в этом не сомневаюсь. — На губах Т'Рина опять появилась тень улыбки, и он открыл дверь своего лимузина. — В данном случае я просто посыльный и ничто более.
Прежде чем Николас смог ответить, молодой человек захлопнул бронированную дверцу, и «мерседес» рванулся вперед.
Николас внимательно рассматривал Хоннико. Она была одета в серо-зеленое блестящее платье от Токуко Маеды, сшитое из нового японского синтетического материала, очень приятного на ощупь и позволяющего имитировать любую желаемую текстуру. Этот материал был нечто среднее между шелком и льном. Длинное платье женщины прикрывало серые туфли на высоких каблуках. Ее светлые волосы были коротко подстрижены, на губах — светло-розовая помада, на левой руке — широкий золотой браслет, и больше никаких драгоценностей. Стройная Хоннико выглядела очень элегантно, что казалось вполне естественным для хозяйки такого ресторана, как «Услада моряка».
Интерьер был выдержан в сине-зеленых тонах, если не считать покрытого медью бара, отражающего неровный свет. В одном углу располагалась маленькая сцена, а на каждом столе стояло по толстой, испускающей аромат шафрана свече. Из-за большого количества вьетнамских безделушек это заведение почти не отличалось от растущих как грибы ресторанов нового Сайгона.
— Я пришел не для того, чтобы есть, — сказал Николас. Возможно, это был обман зрения, но помещение показалось ему изогнутым, как раковина наутилуса.
Хоннико едва минуло тридцать, но ее темные, слегка миндалевидные глаза говорили о том, что она старше. Эта женщина, несомненно, обладала обаянием, кроме того, чувствовалось, что она знает, как вести себя в щекотливых ситуациях.
— Вы не похожи на торговца, а поскольку мы никому ничего не должны, то не можете быть и судебным курьером. — Ее глаза раскрылись. — Вы полицейский?
— А что тут может понадобиться полицейскому?
— Понятия не имею.
— Я бы выпил чего-нибудь. — Николас все еще стоял в дверях.
— Пиво подойдет? — спросила Хоннико и зашла за стойку бара. Она была достаточно умна, чтобы понять, что иначе от этого человека не отделается.
— Подойдет. — Линнер сел на стул у бара, его взгляд скользнул по тонким длинным пальцам женщины, которая вынула из холодильника две бутылки пива и открыла их. Вместо того чтобы налить себе, она принялась отпечатывать донышком бутылки мокрые круги на стойке.
— Давно здесь?
Она посмотрела на него:
— Вас интересует ресторан или я?
— Как вам больше понравится.
— Ресторан открыт уже три месяца, но, разумеется, перед этим его около года реконструировали.
— Он ваш?
Хоннико тихо рассмеялась:
— Конечно, нет. Но я не жалуюсь. Кусок хлеба себе зарабатываю.
— Но, думаю, вам этого недостаточно.
— Странное замечание. — Женщина не смогла сдержать улыбку. — Но вы правы. Всегда хочется чего-нибудь большего.
— Вы знаете человека по имени Ван Трак? Нгуен Ван Трак?
— Имя вьетнамское.
— Да.
Она нахмурила брови, как бы показывая, что старается что-то вспомнить.
— К нам постоянно приходят два вьетнамца, но у них другие имена.
— Вы уверены? Нгуен — это вьетнамский эквивалент Джо Смита.
— И все же это имя мне незнакомо. — Женщина отодвинула в сторону свою бутылку. — Так, значит, вы все-таки полицейский.
— Ван Трак должен мне деньги. Чтобы получить их, я следую за ним от самого Сайгона.
Позади Линнера открылась дверь, и разносчик ввез тележку с безалкогольными напитками. Хоннико извинилась, подписала накладную и что-то крикнула в глубь ресторана. Оттуда тотчас же выскочил сгорбленный японец в грязном фартуке и занялся покупками.
— Если этот человек здесь появится, я обязательно скажу ему, что вы его ищите. — Хоннико повернулась к Линнеру: — Могу ли я еще чем-нибудь вам помочь?
— Вы двигаетесь с грациозностью истинной гейши. — Николас заметил, что доставил женщине большое удовольствие. Он сделал ей очень большой комплимент, и она это оценила.
— Благодарю вас.
Он слез со стула.
— Сколько я вам должен?
— За счет заведения. — Хоннико улыбнулась, но в глазах ее застыло какое-то странное выражение. Может быть, любопытство.
— Вы частично американец?
— Нет, англичанин. Мой отец служил под началом Макартура.
— А мой был военным полицейским, которого оставили здесь после войны. Он так и не вернулся на родину.
Благодаря тому, что у Хоннико и Николаса матери были японки, между ними на мгновение образовалась молчаливая связь. Женщина что-то хотела ему сказать, но в этот момент раздался звонок. В то время, когда она говорила по беспроволочному телефону, он согнулся в традиционном японском поклоне и вышел из ресторана.
В Палм-Бич белое солнце стояло в зените, обжигая лучами водную гладь залива. Королевские пальмы обвисли от жары. Был еще только второй час дня, но Веспер Архам и Лью Кроукер очень устали, так как работали с половины четвертого предыдущего утра.
Для Веспер эта работа фактически началась несколько лет назад. Начав, подчиняясь законам клана, работать на кайсё Микио Оками, Веспер была внедрена в «Зеркало» — сверхсекретное правительственное бюро по расследованию шпионажа и терроризма. Работая там, она обнаружила, что из пентагоновского Управления по научным исследованиям, известного как УНИМО, кто-то выкрал суперновейшее вооружение и продает его на мировом черном рынке оружия. Это были плохие новости как для Америки в целом, так и для Пентагона в частности. Мысль о том, что самое современное экспериментальное американское оружие может оказаться в руках Саддама Хусейна или колумбийского наркотического картеля, ужасала ее. И этот ужас возрос еще больше, когда Веспер обнаружила, что утечку информации из УНИМО организует кто-то внутри «Зеркала». И с тех пор как она узнала, что Леон Ваксман, покойный глава «Зеркала», на самом деле был Джонни Леонфорте, девушка пыталась выяснить, не стояла ли за этими хищениями из УНИМО семья Леонфорте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146