пляж, лодки и тела.
Тела эти — мертвые тела врагов — частенько находили в том поросшем густой травой и частым подлеском местечке, где в 1961 году Мик Леонфорте прикончил Джино Скальфу. Однако Скальфа был отнюдь не первым, кто расстался здесь с жизнью, и, конечно же, далеко не последним.
Ныне отель уже не угощал крутых ребят спиртным, девочками и теплой компанией. Он был фактически закрыт и только что не заброшен. Но примыкающий к служебной дороге участок, годами удобряемый кровью, мозгами и густо заросший дикой травой, все еще оставался нетронутым.
Именно здесь Чезаре Леонфорте назначил Маргарите встречу. Она приехала на десять минут раньше и сидела в машине, скрестив на груди руки. Ее била нервная дрожь. Чтобы успокоиться, женщина решила вновь прокрутить в голове события недавнего времени. И тут же поняла, в каком нервном напряжении находилась эти последние два дня. Маргарита была в таком шоке, что они показались ей неделями. Чезаре, этот умный ублюдок, нанес ей три удачных удара подряд и, кроме того, преуспел в том, что отнял у нее ее самую надежную защиту — разум. Страх за жизнь Фрэнси заглушил горе, которое она испытывала, потеряв любимое дело и мужа — с ним ее связывало все-таки что-то хорошее. Конечно, Тони плохо обращался с ней, но при этом любил жену, в этом у нее не было никаких сомнений. Маргарита понимала, что за последние годы она выросла, а муж остался на месте, поэтому как личность перестал ей соответствовать. Тони был из тех мужчин, которые считали, что женщины, имеющие цель и свое дело в жизни, никуда не годятся. А если добиваются успеха, то становятся вовсе не выносимыми. Тони считал, что она должна сидеть дома и растить маленьких де Камилло, Маргарита же получила образование, занялась собственным бизнесом. Но, поступив так, она, по мнению мужа, потеряла себя как женщина. И, в довершение ко всему, ему был нанесен окончательный удар — Доминик сделал его своим наследником и Доном только формально. Всю реальную власть он передал Маргарите, учил ее, поведал ей все свои секреты. Это было для Тони последней каплей, которая переполнила чашу его терпения.
Теперь муж был мертв, и, хотя Маргарита искренне жалела Тони, она спрашивала себя: настанет ли тот день, когда она почувствует, что ей его не хватает?
Женщина взглянула на зияющую дыру в приборной доске, где раньше был проигрыватель компакт-дисков. Она выломала его ломиком, взятым из багажника, и, проезжая по аллее Белт, выбросила в окно. Убедившись в том, что Чезаре не сможет прослушать ее звонки, она набрала номер одного из контактов семьи Гольдони, высокопоставленного чиновника мэрии, и попросила его, чтобы он освободил Джека Барнета, полицейского, расследующего убийство Тони, от ведения этого и всех прочих дел.
— Вот, что мне нужно от Барнета, — сказала она чиновнику и продиктовала необходимые инструкции.
Чиновник не возражал. Он был одним из множества муниципальных и федеральных служащих, на которых у Доминика было заведено подробное досье. С помощью сети Нишики эти досье постоянно обновлялись, и после смерти Доминика Маргарита унаследовала папки и ту власть, которую они давали своему обладателю.
Этот правительственный чиновник, насколько знала Маргарита, был не просто эксцентричным чудаком, с чем публика могла бы еще смириться. В свободное от работы время он носил женскую одежду, что вызвало бы, появись это в прессе, скандал гигантских масштабов.
Зазвонил телефон, и женщина подпрыгнула, словно от выстрела.
— Слушаю, — сказала она слабым голосом. Что если Чезаре опять решил помучить ее?
— Миссис де Камилло? Говорит Барнет.
Она облегченно закрыла глаза:
— Где вы, детектив?
— Близко, — ответил он. — Очень близко.
Маргарита взглянула на часы:
— Подходит время.
— Я знаю.
— Моя дочь Франсина...
— Вы все прекрасно объяснили, миссис де Камилло, — сказал Барнет. — И потянули за очень важную веревочку в мэрии.
— Само собой разумеется...
— Ваше дело, миссис де Камилло. Меня только и приглашают подчищать за вами и вам подобными.
Маргарита собралась с духом и включила зажигание.
— Я еду.
— Вас понял.
Она поехала по служебной дороге к зарослям кустарника. Позади них виднелся залив. Низко висящие облака мрачновато подсвечивались огнями города. Воздух был сырым и тяжелым — собирался дождь. Внезапно над головой раздался громыхающий звук авиалайнера, заходящего на посадку в аэропорт Кеннеди.
«Бернис была не права», — подумала Маргарита, высматривая другой автомобиль. И, кроме того, как она могла оставить мысль о мести? Ведь речь шла о ее дочери! Дело делом, но Бэд Клэмс нарушил все законы их мира, тронул членов ее семьи. Это была, как выразилась миссис Палья, infamia — подлость, и теперь, как бы ни сложилась судьба Чезаре, он сам навлек на себя беду.
Маргарита знала, что идет на отчаянный риск. Но медлить было нельзя. Захватив ее дочь, Чезаре переступил черту и должен быть уничтожен! Она сама исполнит этот приговор.
На асфальтированной площадке между дорогой и спускающимся к заливу травяным склоном она увидела темный «линкольн», сидящий низко, как будто в засаде. Света в салоне машины не было, но, когда она подъехала ближе, загорелись дорожные огни. Маргарита остановилась, не выключая мотора, и впилась глазами в автомобиль, как будто могла проникнуть взглядом сквозь его броню и разглядеть в машине свою дочь.
«Франсина! — в отчаянии мысленно воскликнула она. — О Бернис, ты прекрасная, умная женщина, но не можешь понять того ужаса и боли, которые испытывает мать, когда ее ребенок в опасности».
Маргарита несколько раз сморгнула, потом медленно расцепила побелевшие пальцы, мертвой хваткой сжимающие руль.
— Миссис де Камилло. — Голос, раздавшийся в темноте, заставил ее задрожать.
«Дыши, — скомандовала она себе. — Дыши глубже».
— Да, — крикнула она в открытое окно машины. — Я здесь.
— Выходите из тачки и откройте все четыре дверцы. «Это займет не больше минуты, — говорила она себе медленно выходя из машины. — Так обещал Барнет, а я ему верю. Я должна ему верить».
— Теперь отойдите от тачки, чтобы мы могли видеть, нет ли кого-нибудь в вашей машине.
— Я обещала Чезаре...
— Я должен проверить, миссис де Камилло. Разное бывает, знаете ли. У меня приказ. Встаньте так, чтобы мы вас видели перед тачкой.
Маргарита сделала, как ей сказали, прикрыв сумочкой пистолет. Она уже убила человека, чтобы спасти свою жизнь, и знала, что ради спасения Фрэнси готова стать палачом Чезаре.
— Женщина в порядке, и машина тоже, — произнес тот же голос. — Она одна, как и обещала.
Хлопнула дверца, и Маргарита, щурясь от света фар, попыталась разглядеть кого-нибудь в машине. Это оказалось нелегко, оттуда, где она стояла, видно было плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Тела эти — мертвые тела врагов — частенько находили в том поросшем густой травой и частым подлеском местечке, где в 1961 году Мик Леонфорте прикончил Джино Скальфу. Однако Скальфа был отнюдь не первым, кто расстался здесь с жизнью, и, конечно же, далеко не последним.
Ныне отель уже не угощал крутых ребят спиртным, девочками и теплой компанией. Он был фактически закрыт и только что не заброшен. Но примыкающий к служебной дороге участок, годами удобряемый кровью, мозгами и густо заросший дикой травой, все еще оставался нетронутым.
Именно здесь Чезаре Леонфорте назначил Маргарите встречу. Она приехала на десять минут раньше и сидела в машине, скрестив на груди руки. Ее била нервная дрожь. Чтобы успокоиться, женщина решила вновь прокрутить в голове события недавнего времени. И тут же поняла, в каком нервном напряжении находилась эти последние два дня. Маргарита была в таком шоке, что они показались ей неделями. Чезаре, этот умный ублюдок, нанес ей три удачных удара подряд и, кроме того, преуспел в том, что отнял у нее ее самую надежную защиту — разум. Страх за жизнь Фрэнси заглушил горе, которое она испытывала, потеряв любимое дело и мужа — с ним ее связывало все-таки что-то хорошее. Конечно, Тони плохо обращался с ней, но при этом любил жену, в этом у нее не было никаких сомнений. Маргарита понимала, что за последние годы она выросла, а муж остался на месте, поэтому как личность перестал ей соответствовать. Тони был из тех мужчин, которые считали, что женщины, имеющие цель и свое дело в жизни, никуда не годятся. А если добиваются успеха, то становятся вовсе не выносимыми. Тони считал, что она должна сидеть дома и растить маленьких де Камилло, Маргарита же получила образование, занялась собственным бизнесом. Но, поступив так, она, по мнению мужа, потеряла себя как женщина. И, в довершение ко всему, ему был нанесен окончательный удар — Доминик сделал его своим наследником и Доном только формально. Всю реальную власть он передал Маргарите, учил ее, поведал ей все свои секреты. Это было для Тони последней каплей, которая переполнила чашу его терпения.
Теперь муж был мертв, и, хотя Маргарита искренне жалела Тони, она спрашивала себя: настанет ли тот день, когда она почувствует, что ей его не хватает?
Женщина взглянула на зияющую дыру в приборной доске, где раньше был проигрыватель компакт-дисков. Она выломала его ломиком, взятым из багажника, и, проезжая по аллее Белт, выбросила в окно. Убедившись в том, что Чезаре не сможет прослушать ее звонки, она набрала номер одного из контактов семьи Гольдони, высокопоставленного чиновника мэрии, и попросила его, чтобы он освободил Джека Барнета, полицейского, расследующего убийство Тони, от ведения этого и всех прочих дел.
— Вот, что мне нужно от Барнета, — сказала она чиновнику и продиктовала необходимые инструкции.
Чиновник не возражал. Он был одним из множества муниципальных и федеральных служащих, на которых у Доминика было заведено подробное досье. С помощью сети Нишики эти досье постоянно обновлялись, и после смерти Доминика Маргарита унаследовала папки и ту власть, которую они давали своему обладателю.
Этот правительственный чиновник, насколько знала Маргарита, был не просто эксцентричным чудаком, с чем публика могла бы еще смириться. В свободное от работы время он носил женскую одежду, что вызвало бы, появись это в прессе, скандал гигантских масштабов.
Зазвонил телефон, и женщина подпрыгнула, словно от выстрела.
— Слушаю, — сказала она слабым голосом. Что если Чезаре опять решил помучить ее?
— Миссис де Камилло? Говорит Барнет.
Она облегченно закрыла глаза:
— Где вы, детектив?
— Близко, — ответил он. — Очень близко.
Маргарита взглянула на часы:
— Подходит время.
— Я знаю.
— Моя дочь Франсина...
— Вы все прекрасно объяснили, миссис де Камилло, — сказал Барнет. — И потянули за очень важную веревочку в мэрии.
— Само собой разумеется...
— Ваше дело, миссис де Камилло. Меня только и приглашают подчищать за вами и вам подобными.
Маргарита собралась с духом и включила зажигание.
— Я еду.
— Вас понял.
Она поехала по служебной дороге к зарослям кустарника. Позади них виднелся залив. Низко висящие облака мрачновато подсвечивались огнями города. Воздух был сырым и тяжелым — собирался дождь. Внезапно над головой раздался громыхающий звук авиалайнера, заходящего на посадку в аэропорт Кеннеди.
«Бернис была не права», — подумала Маргарита, высматривая другой автомобиль. И, кроме того, как она могла оставить мысль о мести? Ведь речь шла о ее дочери! Дело делом, но Бэд Клэмс нарушил все законы их мира, тронул членов ее семьи. Это была, как выразилась миссис Палья, infamia — подлость, и теперь, как бы ни сложилась судьба Чезаре, он сам навлек на себя беду.
Маргарита знала, что идет на отчаянный риск. Но медлить было нельзя. Захватив ее дочь, Чезаре переступил черту и должен быть уничтожен! Она сама исполнит этот приговор.
На асфальтированной площадке между дорогой и спускающимся к заливу травяным склоном она увидела темный «линкольн», сидящий низко, как будто в засаде. Света в салоне машины не было, но, когда она подъехала ближе, загорелись дорожные огни. Маргарита остановилась, не выключая мотора, и впилась глазами в автомобиль, как будто могла проникнуть взглядом сквозь его броню и разглядеть в машине свою дочь.
«Франсина! — в отчаянии мысленно воскликнула она. — О Бернис, ты прекрасная, умная женщина, но не можешь понять того ужаса и боли, которые испытывает мать, когда ее ребенок в опасности».
Маргарита несколько раз сморгнула, потом медленно расцепила побелевшие пальцы, мертвой хваткой сжимающие руль.
— Миссис де Камилло. — Голос, раздавшийся в темноте, заставил ее задрожать.
«Дыши, — скомандовала она себе. — Дыши глубже».
— Да, — крикнула она в открытое окно машины. — Я здесь.
— Выходите из тачки и откройте все четыре дверцы. «Это займет не больше минуты, — говорила она себе медленно выходя из машины. — Так обещал Барнет, а я ему верю. Я должна ему верить».
— Теперь отойдите от тачки, чтобы мы могли видеть, нет ли кого-нибудь в вашей машине.
— Я обещала Чезаре...
— Я должен проверить, миссис де Камилло. Разное бывает, знаете ли. У меня приказ. Встаньте так, чтобы мы вас видели перед тачкой.
Маргарита сделала, как ей сказали, прикрыв сумочкой пистолет. Она уже убила человека, чтобы спасти свою жизнь, и знала, что ради спасения Фрэнси готова стать палачом Чезаре.
— Женщина в порядке, и машина тоже, — произнес тот же голос. — Она одна, как и обещала.
Хлопнула дверца, и Маргарита, щурясь от света фар, попыталась разглядеть кого-нибудь в машине. Это оказалось нелегко, оттуда, где она стояла, видно было плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146