– А меня Сергеем звать, – сказал он. – Да вы проходите, проходите… Присаживайтесь на нижнюю шконку! Вот что, Федор! Сейчас я мигом постели поменяю местами…
– Я, мил человек, и на верху могу, – посмотрев не столько на него, сколько сквозь него, сказал Федор. – Не стоит…
– Вот еще! – Анохин едва не силком усадил его на нижнюю шконку. – А знаешь… давай-ка ты приляг, Федор! Отдохни, расслабься… И вообще… не бери пока ничего в голову!
Дед и вправду лег, повернувшись лицом к стене. Узнал ли он Анохина? Пока трудно об этом судить… Похоже, что он маленько не в себе. То лежит тихонько, словно и не дышит, то что-то бормочет себе под нос… «Ох, ох, ох… грех-то какой… Что ж это я замыслил… нельзя, нельзя так-то! Слава т-те, О-осподи, Христе наш… Спасибо угодникам и ангелам небесным, что уберегли… Вот был бы грех-то!..»
Анохин бесшумно прохаживался по камере, с тревогой прислушиваясь к невнятному бормотанию. Это же тот самый «дед», про которого он говорил врачу!.. Ну и ну!
Пообщаться с Федором Анохин в этот день не смог: его нового сокамерника вскоре увели на «медицинские процедуры»…
Глава 23
ГДЕ СИЛОЙ ВЗЯТЬ НЕЛЬЗЯ,
ТАМ НАДОБНА УХВАТКА…
По поводу человека, который должен был заменить убитого уголовника Шлепу, в руководстве особого лагпункта вспыхнул нешуточный спор.
Когда из «девятки» доставили заключенного, отобранного из списочного состава Игорем Глебовым, воспротивился Кочкин – плотный, коренастый, крепко сколоченный мужчина лет тридцати семи, старший по режиму, правая рука самого Абросимова-младшего.
«Нахрена нам сдался этот дед? – высказался он прямо, без околичностей. – У нас здесь, Игорь Валентинович, не дом для престарелых…»
Хотя Глебов и сам сомневался, что ему удастся провести Федора через комиссию, он все же не замедлил с ответом:
– Да, верно, ему пятьдесят с гаком. Ну так и что из того?! Зато он вынослив, как лошадь.
В их спор вмешался Дмитрий Абросимов.
– Раздевайся, дед! – скомандовал он почти весело. – Сейчас мы посмотрим, на что ты еще годен.
Неожиданно даже для самого Глебова, Федор Уваров оказался оч-чень даже крепким еще мужичком: поджарый, костистый, крестьянским трудом закаленный. После того как Глебов дополнительно продиагностировал Уварова на своем терминале, Абросимов дал «добро».
– А что… Пусть дед остается, – сказал он. – Включайте его в команду! С его участием действие будет выглядеть даже более правдоподобно… – И не удержался, чтобы не отпустить шпильку в адрес Глебова. – Сначала, Игорь Валентинович, вы практиковались на младенцах, – сказал он, криво усмехаясь, – а теперь решили, вижу, за стариков взяться?..
Ближе к полуночи, после того как они прооперировали под местным наркозом «новенького» «В-5», ассистент Глебова ушел отдыхать. Игорь Валентинович задержался, сказав, что хочет привести в порядок медицинскую документацию.
Оставшись наконец наедине с самим собой, он заварил чашку зеленого чая, опустился в кресло… Задумался, смежив тяжелые, набрякшие от хронической бессонницы веки.
После общения с Абросимовым, – не только младшим, но и старшим – Глебов каждый раз ощущал сосущую пустоту в области диафрагмы. Вот и на этот раз Дмитрий походя ткнул его лицом в грязь, дал понять, что на деле он ничем не лучше их… Опять он вспомнил тот эпизод, когда Глебова пытались подписать на участие в экспериментах по обкатке самой миниатюрной, четвертой серии «изделий „ВЧК“». Кстати, название «изделию», имеющему теперь разные модификации, выбрали весьма выразительное, говорящее. Расшифровывается же оно весьма просто: «Вживляемый чип контроля»…
К разработке «ВЧК» Глебов не имел отношения, поскольку в этих сферах он мало что смыслит. С ним, правда, советовались по поводу композитных материалов. В плане симбиоза трансплантируемых изделий с различными человеческими органами, прежде всего мышечной тканью. Вот здесь, в данной сфере, находящейся на стыке передовых технологий и современной медицины, Игорь Глебов считается большим специалистом…
Глебов тогда попытался сбежать… Хотя ему в силу целого ряда обстоятельств теперь некуда было деваться, кроме как работать на Абросимовых. Причем максимально добросовестно… Но ему все равно не особенно доверяли: содержали в охраняемом балашихинском филиале фирмы, а когда случались выезды в столицу, то Игоря опекали как минимум двое сотрудников. На всякий случай Абросимов-старший даже распорядился окольцевать его браслетом и дал команду присвоить Глебову личный идентификационный номер…
Опыты по имплантации микрочипов четвертой серии предполагалось осуществлять в одном из окраинных московских роддомов. В пустующем корпусе больницы, взятом в субаренду фирмой, связанной со структурами Абросимова-старшего, и была в январе спешно оборудована спецлаборатория для проведения серии опытов над «неучтенными» новорожденными, которых свозили сюда с окрестным роддомов – речь о младенцах, от которых при рождении отказались их матери.
Хотя Глебов в то время плотно сидел на крючке, он не смог заставить себя участвовать в подобном циничном и бесчеловечном проекте. Он выждал удобный для бегства момент… Исхитрился открыть окно в туалетной комнате и выбрался через него наружу, а уже затем перемахнул через ограду «роддома» и попытался скрыться…
К несчастью Игоря Валентиновича, новый объект плотно опекало одно из подразделений службы безопасности фонда, оснащенное в том числе и мобильными поисковыми комплексами, которые в ту пору, как и многие другие абросимовские ноу-хау, проходили обкатку в условиях мегаполиса. Оказался на месте и сам Судзиловский, глава московского филиала СБ. У Глебова в ту ночь, когда он попытался совершить побег, было на выбор лишь два варианта: попытаться как-то вывести из строя браслет, причем в считанные минуты, пока его не засекли, или через дежурного по столичному управлению ФСБ потребовать помощи (хотя он не знал истинного положения дел, но все же догадывался, что у Абросимова должны быть недоброжелатели, тайные и явные враги)…
Вся эта история закончилась плачевно. Тогда погибли двое московских милиционеров. Ну а самого Глебова, от греха подальше, переправили из столицы в вятскую глухомань, где уже началось сооружение секретного полигона и особого лагпункта при «девятке» и где для Игоря Валентиновича и двух его коллег оборудовали новую «навороченную» спецлабораторию…
Опустошив в несколько глотков кружку с остывшим чаем, Глебов уселся за письменный стол. На каждого из литерных зэков здесь заведен медицинский формуляр. Данные из них, в несколько сокращенном виде, затем постепенно переводились на компьютерные диски, каковые изымал лично Дмитрий Абросимов. Когда очередной этап экспериментальной фазы проекта «Нимрод» подойдет к концу, формуляры будут изъяты и, вероятнее всего, уничтожены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88