— А потом явилась фиктивная мать, — продолжал Дрейк. — Ее появление — часть схемы шантажа.
— Зачем она вообще была нужна им? — спросил Мейсон.
— Ну как же, Перри! — усмехнулся Дрейк. — Им нужна была мамаша, которая выразила бы праведное негодование, говорила бы о конце доброго имени своей дочери и, наконец, потребовала бы денежную компенсацию.
— Но в данном случае никакой необходимости в мамаше у них не было, — возразил Мейсон. — И до этого она ни в одном деле не появлялась. Вероника просто голосовала, а о ней проявляли отеческую заботу. Затем появлялся Хэнсел и грозил газетными сплетнями. По сути дела, эти люди вели себя по отношению к Веронике так, что никакого появления разгневанной мамаши просто не требовалось. Да и чем бы она могла помочь? Нет, Хэнсел прав, в этом деле вполне хватает двоих.
— И что из этого, Перри?
— То, что эта женщина пришла ко мне по своей воле, — ответил Мейсон. — А чтобы ответить на вопрос, зачем она приходила, нужно подумать о том, что она получила, — сказал Мейсон.
— Разве она что-нибудь получила? — удивился Дрейк.
— Она получила расписку, что заплатила мне сто пятьдесят долларов за все расходы, связанные с арестом Вероники Дейл.
— Она выложила сто пятьдесят долларов?
— Нет. Она выписала чек на эту сумму, как выяснилось, недействительный. То ли она пришла для того, чтобы получить расписку, то ли для этого и чего-то другого вместе. Заметь, Пол, что чек был на бланке, где следовало указать название банка. Такие чеки обычно используют крупные фирмы для удобства в обслуживании загородных или иностранных клиентов, у которых при себе вдруг не оказывается чековой книжки, а эта женщина вырвала чек из такой же книжки.
— Постой, Перри, но для чего же она сделала это? Она же не думала, что ты просто коллекционируешь бланки или чеки и никогда не пускаешь их в ход?
— Значит, она хотела, чтобы я получил этот чек.
— Но зачем?
— Ранее мы исходили из того, что она участница шантажа, и у нас ничего не вышло. Давайте попытаемся подойти к делу с другой стороны. Возможно, что она хотела дать мне оружие против шантажиста, чтобы я мог сказать Хэнселу: «Ошибаетесь, сударь, Эдисон не платил за нее. Платила ее мать. Вот чек — доказательство тому».
Дрейк присвистнул.
— Вот так, Пол. А теперь эти странные отпуска. Фэррел берет две недели перед самым собранием акционеров, чтобы с кем-то встретиться, и бросает важные дела. Миртел Нортран, казначей компании, берет такой же отпуск и в то же самое время.
— Но ведь эта Нортран терпеть не может Фэррела и полностью верна Эдисону, — заметил Дрейк.
Мейсон кивнул.
— А Фэррел обещал этой рыженькой продавщице, что она займет место Миртел Нортран. Значит, он хотел убрать Нортран, — предположил Дрейк.
— Или перевести ее на новую должность, — добавил Мейсон, — так, чтобы ее прежнее место стало вакантным.
— И что же нам теперь делать, Перри? — после некоторой паузы спросил детектив.
— Искать Миртел К. Нортран, — ответил Мейсон. — Когда мы ее найдем, Пол, я думаю многое прояснится.
20
Утреннее солнце освещало высокие белые здания жилых кварталов города.
— Приехали, Пол, — сказал Мейсон, припарковывая машину. — Делла, твой блокнот наготове? Жаль, что у нас нет ключа, — сказал Мейсон, направляясь к двери.
Дрейк с угрюмым видом извлек из кармана связку ключей и отмычек, заметив:
— Мне все же больше нравятся обычные способы, Перри.
— Ну, это ведь только дверь в подъезд. Мы этим не нарушаем неприкосновенности чьего-либо жилища, — ответил адвокат.
Дрейк начал подбирать ключи. Третий подошел.
— Какой номер? — спросил Дрейк, входя в коридор.
— Третий этаж, номер триста двадцать один, — ответил Мейсон.
Дребезжащий лифт поднял их на третий этаж. Мейсон нашел квартиру и нажал на звонок. Дверь открылась. В ноздри ударил приятный аромат кофе. Женщина, одетая в домашнее платье, с утренней газетой в руке, забормотала:
— Простите, я… — узнав Мейсона, она замолчала и от удивления осталась стоять с раскрытым ртом.
Мейсон шагнул через порог и сказал своим спутникам:
— Заходите.
Он уверенно направился в комнату. Все последовали за ним. Делла Стрит, как всегда стараясь быть незаметной, скользнула за стол на котором булькала электрическая кофеварка, села рядом с электрическим тостером и приготовила свой блокнот.
— Видимо, я должен познакомить вас, — начал Мейсон. — Это Пол Дрейк, частный детектив, глава «Детективного Агентства Дрейка». А это — Миртел Нортран, владелец части акций корпорации, которой принадлежит универмаг. Последний раз, когда я видел ее, она выдавала себя за мать Вероники Дейл. Я полагаю, что теперь миссис Нортран расскажет нам, что случилось в загородном доме мистера Фэррела в ту ночь, когда он был убит, и думаю, что так будет лучше для вас самой, миссис Нортран.
Сквозь плотный слой косметики на лице хозяйки дома проступила желтизна. Инстинктивно она попятилась от непрошеных гостей, будто надеясь, что произойдет чудо — раздвинутся стены и можно будет исчезнуть.
— Вы полагали, миссис Нортран, — продолжал Мейсон, — что я не найду вас. Но вы оставили после себя здоровенный шлейф. Будучи заведующей отделом кадров, вы дали работу Веронике Дейл по просьбе мистера Эдисона, потому-то вы и знали ее историю. Когда она заполняла учетный листок, то указала в нем свой возраст, имя матери и другие детали, которые помогли вам выступить в роли ее матери, когда вы пришли ко мне в контору. В то время вы были единственным человеком, который располагал этой информацией, пусть даже не всегда истинной. Кроме того, совершенно очевидно, что вы с Фэррелом сбивали группу пайщиков, у которых достаточно акций, чтобы диктовать свою волю на предстоящем собрании акционеров. Я в чем-нибудь ошибаюсь?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказала она.
— Вы не можете отрицать, что вы заходили в мою контору и сказали, что желаете оплатить счет за расходы, связанные с делом Вероники Дейл, усмехнулся Мейсон. — Мои сотрудники могут вас опознать.
— Да, — согласилась она, — этого я отрицать не стану.
— Почему вы приходили ко мне?
— У меня… понимаете, у меня была идея, что я могу спасти мистера Эдисона от шантажа…
— А как вы узнали об этом шантаже?
— Случилось так, что я оказалась у дверей его кабинета и услышала обрывки разговора. Я поняла, что кто-то угрожает ему, прильнула к двери и начала подслушивать. Я помню, как этот гадкий тип назвал его толстяком…
— Этот разговор вы подслушали до конца?
Она кивнула.
— После этого вы пришли ко мне, представившись матерью Вероники Дейл, а я получил чек, который ничего не стоит, но который можно предъявить шантажисту?
— Я думала, что это может помочь.
— Что же, — сказал Мейсон, — тут вы долго отпираться не стали, хотя бы потому, что у меня есть свидетели, которые могут опознать вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43