- Я собираюсь добиться от этого большего, дядя. Я всегда хотела жить в столице, быть частью дел императорского двора. Мне никогда не хотелось жить как обычной женщине. Если Хоригава - это цена, которую я вынуждена заплатить за то, чтобы жить здесь, я согласна с этой ценой. Быть может, я добьюсь многого для себя, далее несмотря на того, за кого мой отец меня просватал.
Ее маленький двоюродный брат Мунетоки не отрываясь смотрел на нее, и его глаза блестели от восхищения.
Глава 9
В день свадебного пира некоторые наиболее известные в Хэйан Кё люди пришли посмотреть на бракосочетание главного советника четвертого ранга с девушкой из неизвестной, но, по общему мнению, богатой семьи из провинции. Танико внимательно изучила список гостей. Главным священнослужителем обряда был настоятель огромного буддистского монастыря с близлежащей горы Хиэй, произносивший речитативом благословения и молитвы очищения, тогда как гости, согласно ритуалу, хлопали в ладоши. Танико, когда смела, бросала взгляды по сторонам, разглядывая присутствующих, стараясь сопоставить их наряды с именами, которые знала.
Многие члены семейства Сасаки пришли с главными женами, чтобы сесть позади Хоригавы, представляя его клан. Еще одна древняя и могущественная семья, Фудзивара, присутствовала едва ли не целиком. Хотя они сами и не бывали императорами, члены семьи Фудзивара до недавних времен обладали верховной властью в столице. Так много дочерей Фудзивара выходили замуж за императоров, что среди тех, кто смел быть непочтительными, существовало мнение, будто императорский дом был одной из ветвей семьи Фудзивара.
В последнее время, несмотря на то что она еще пользовалась большим почтением, действительная власть семьи пришла в упадок. Сила Фудзивара заключалась скорее в дворцовых интригах, чем в реальной власти. Но в эти дни, в связи с подъемом семей самураев, для власти требовалось большее.
Среди тех, кто стремился вытеснить Фудзивара из числа могущественных семей, были Такаши, также широко представленные на этом свадебном пире. Они сидели в переднем ряду гостей, лицом к настоятелю и алтарю. Главой клана был Согамори, министр Левых, мужчина с круглым лицом, чья частично выбритая голова была скрыта под черным официальным головным убором. Он был одет в красный, расшитый золотом плащ, подбитый белым атласом. Согамори выглядел вздорным и вульгарным, как и ожидала Танико, слышавшая о его скверном характере.
Мужчина в подобном же алом одеянии, сидящий рядом с Согамори, был, видимо, Кийоси, его старший сын. При виде его сердце Танико забилось чуть быстрее. В нем было семейное сходство с Согамори, но Киойси был худым, энергичным, с квадратной челюстью. «О, если бы выйти замуж за молодого мужчину, подобного ему, - подумала она. - Это помогло бы мне на время забыть Дзебу».
Кийоси сидел гордо выпрямившись, как подобало военному человеку благородного происхождения. Но в лице его также были видны ум и доброта. Танико подозревала, что он, подобно Дзебу, мог быть ужасающе свирепым, мягко сострадательным или ненасытно страстным. «Неужели, - подумала она, - я проведу остаток жизни, сравнивая каждого встреченного мной мужчину с Дзебу?»
Она поразмышляла и о том, что могло бы произойти, если бы в ту ночь на горе Хигаши она предложила Дзебу убежать с ней, вместо того чтобы продолжить путь в Хэйан Кё. Он был предан своему Ордену, но он также был молод и чувственен, Дзебу мог нарушить обет послушания ради нее. Но она не спросила, и он не был испытан. Почему? Потому что она не захотела изменить течение своей жизни, так же как и он.
Как он не захотел предать свой Орден, она не захотела предать свою семью. Все произошло как сказала тетя Цогао: она была самурайкой, как и все Шима, и если война была долгом мужчин, замужество было долгом женщин. Если мужчины ее семьи могли храбро встретить обнаженные мечи своих врагов, она могла принять с такой же храбростью горькую жизнь с Хоригавой.
Свадебный пир продолжался долго, некоторые гости ушли рано, другие остались дольше. Было выпито много саке, но многих гостей больше интересовал напиток из Китая, называемый чай. Он не был новым для Страны Восходящего Солнца, но употребление его вошло в моду недавно. Свадебным подарком главы Такаши, Согамори, были девять больших металлических коробок, наполненных брикетами чая, присланными с одного из его кораблей, прибывших недавно в Хиого.
Согамори и его сын Кийоси, сидевшие рядом с Хоригавой и Риуичи, остались среди поздних гостей. Каждый из пирующих имел свой отдельный столик для кушаний и напитков, каждого обслуживало несколько слуг. Танико сидела позади своего мужа, подавала ему еду и поддерживала его чашку саке и сосуд воды для чая теплыми. Хоригава ел и пил мало, и почти все время Танико просидела опустив глаза и скрыв лицо веером, ничего не делая.
- Я заметил, что ты стараешься пить только чай, Хоригава, - произнес Согамори глубоким, грубым голосом. - Это очень мудро. Ты не желаешь быть слишком пьяным, чтобы это не помешало тебе насладиться ночью своей новой женой.
- Я должен сохранять свой ум в живости, чтобы соответственно поддерживать разговор с выдающимся министром Левых, - сказал Хоригава голосом, сладким, как слива. - Чай обостряет сообразительность.
- Бьюсь об заклад, госпожа дремлет, укрывшись веером, - рассмеялся Согамори. - Этот пир и весь разговор мужчин погружают ее в сон. Хоригава, я на твоем месте отвел бы ее в постель и пробудил!
- Уверен, вы поступили бы так на моем месте, - сказал Хоригава. - Успехи министра в любовных битвах так же известны, как и его доблесть в боях.
Кийоси рассмеялся.
- Хорошо известны, но менее успешны, да, отец? У тебя, может быть, больше власти и доблести, чем у Домея, но в спальне он взял верх над тобой!
- Не понимаю, о чем ты говоришь! - взревел Согамори.
- Я тоже, - сказал Хоригава.
- Ваше высочество настолько добросовестно относится к делам государства, - сказал Кийоси, - что не обращает никакого внимания на сердечные дела. Я имел в виду пылкие ухаживания моего отца за госпожой Акими.
- Ты должен испытывать большее уважение к своему отцу и не упоминать об этом при людях, - раздраженно заявил Согамори.
- Ты должен испытывать большее уважение к своему клану, чтобы над нами не смеялся весь двор! - Тон Кийоси был легким, но в голосе чувствовалась едва скрытая резкость.
Танико была удивлена, что Кийоси стал дразнить своего отца перед ней, Хоригавой и Риуичи. Она прекрасно знала, о чем они говорят. Все женщины Шима смеялись над грубыми попытками Согамори соблазнить Акими, прекрасную фрейлину, которая была любовницей Домея уже много лет.
Как у большинства аристократов Хэйан Кё, в жизни Согамори было много женщин. Кроме главной жены, матери Кийоси, у него было много побочных жен, каждая из которых жила в Рокухаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135