– Так записано. И так будет. – Белл задула свечу и снова перекрестилась.
Сложив в корзинку свои магические принадлежности, она повернулась к садовнику:
– Поливайте их чаще, погода очень сухая.
Белл взяла девочку за руку и направилась к дому. Не успели они дойти до калитки, как в саду появились две женщины. Каролина Крэнмор и княжна Анна.
Русская княжна посмотрела на Белл, потом на девочку и, задрав нос, прошла мимо, не сказав ни слова.
Белл надеялась, что княжна не станет рассказывать Смитам об этой неожиданной встрече. Пруденс была бы счастлива сообщить Михаилу.
– У Каролины Крэнмор была княжна Анна, – сказала Белл, усаживая Бесс в фаэтон.
– Она что-нибудь сказала? – спросила Блейз.
Белл покачала головой. Ее не оставляла мысль, что визит Анны не простое совпадение.
Блейз отъехала от резиденции Крэнмор, не обогнав ни одной кареты. Монтегю-плейс, второй пункт их назначения, находился около Расселл-сквер. Они поехали по Найтсбридж к Пиккадилли, подхваченные потоком уличного движения.
– Ты уверена, что мы благополучно доедем до Расселл-сквер? – спросила Белл.
– Я полностью контролирую ситуацию, – ответила Блейз. Она замахала кулаком в воздухе, когда перед ними выскочила какая-то карета.
– Что вы делаете? – спросила Бесс.
– Приветствую друзей, – ответила Блейз. – Разве Синтия Кларк живет не на Расселл-сквер? – спросила она, взглянув на сестру.
– Ее дом дальше.
Блейз остановила фаэтон перед особняком Уилларда на Монтегю-плейс.
– Я езжу с каждым днем все лучше и лучше. Даже Пампкин так считает.
– Кто такой Пампкин? – поинтересовалась Бесс.
– Лошадь.
– Откуда вы знаете, что думает Пампкин? – спросила девочка.
– Она мне сказала, – ответила Блейз. Бесс захихикала.
Белл уже вышла и помогла выйти Бесс. Рука об руку они пошли к парадным ступенькам. Дворецкий провел их через дом в сад, где уже ждал садовник.
– В чем проблема? – спросила Белл. Мужчина пожал плечами:
– Леди Уиллард обнаружила несколько увядших цветов и велела послать за вами.
Белл снова почувствовала, что за ней наблюдают. Она обошла розовый куст и ничего не обнаружила, просто он нуждался в поливе.
– Сомневаюсь, что куст болен, – сказала она садовнику, – но я помолюсь за него.
И так же как в резиденции Крэнмор, она присела на траву и достала из корзины свои принадлежности. Перекрестилась, зажгла белую свечу и дала знак падчерице позвонить в колокольчик.
Положив руки на розовый куст, Белл зашевелила губами в беззвучной молитве:
– Чахлый мой розовый куст. Мое прикосновение исцеляет, и твоя болезнь отступает. Выздоравливай, выздоравливай, выздоравливай. – Она помахала перед кустом «Книгой общей молитвы». – Так записано. И так будет.
Перекрестившись, она уложила в корзинку свои принадлежности и встала.
– Позаботьтесь, чтобы куст получал достаточно влаги в эту сухую погоду.
Белл взяла за руку Бесс, и они пошли обратно через дом к выходу. Когда дворецкий открыл перед ними дверь, на пороге стояла Синтия Кларк.
Белл встретила ее взгляд, но ничего не сказала. Она отступила в сторону, чтобы не мешать блондинке войти в дом, после чего они с Бесс спустились по ступенькам и направились к фаэтону.
– Два розовых куста и двое из «белокурой троицы», – сообщила Белл сестре. – Случайное совпадение кажется мне маловероятным.
– Может, плюнем на последний запрос? – спросила Блейз.
– Нет, – сказала Белл. – Возможно, кому-то действительно нужна моя помощь. И потом, Дейвис-стрит по пути к Гросвенор-сквер.
Фаэтон влился в общий поток на Оксфорд-стрит.
– Разве Дейвис-стрит не около Беркли-сквер? – спросила Блейз.
– Да.
– И ты хочешь сделать там остановку?
– Хочу.
Они подъехали к резиденции Бенчли.
– Бесс, оставайся здесь, – сказала Белл.
– Я хочу с тобой.
– Ну хорошо. – Белл помогла девочке выйти из фаэтона, и они направилась к парадной лестнице. Дворецкий Бенчли повел их в сад.
– Вам нужна моя помощь? – спросила Белл садовника.
Мужчина замешкался.
– Леди Бенчли убеждена, что этот розовый куст чахнет.
Белл обошла куст и сказала:
– Рада вам сообщить, что растение абсолютно здорово и наслаждается жизнью.
Она взяла за руку падчерицу.
– Пойдем, Бесс.
Они вдвоем направились к дому.
Чувствуя, что за ней опять наблюдают, Белл взглянула на окна. Со второго этажа на нее смотрели Лавиния Смит и Глориана Бенчли.
По возвращении к фаэтону Белл сказала сестре:
– Полагаю, первая ссора нам с мужем гарантирована.
– Разве ты была в доме Бенчли?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты можешь солгать, – объяснила Блейз, поворачивая фаэтон на Оксфорд-роуд.
– Лгать отвратительно, – произнесла Бесс.
– Тогда скажи: «Я не помню», – посоветовала ей Блейз. Белл кивнула в знак солидарности с сестрой:
– Сказать «не помню» – это полуправда, но не ложь.
Бесс засмеялась.
– Мы не хотим, чтобы твой папа знал, где мы были сегодня, – промолвила Белл. – Если твой папа спросит, что мы ему скажем?
– Я не помню!
Блейз подъехала к особняку на Гросвенор-сквер. Михаил, только что высадившийся из кареты, увидел их и подождал, пока остановится фаэтон.
– Я оставлю это здесь, – прошептала Белл, откладывая свою корзинку. – Пожалуйста, верни мне ее завтра.
– Непременно.
Белл улыбнулась, когда муж подошел помочь ей покинуть фаэтон, а затем взял на руки свою дочь.
– Ты хорошо провела день, Бесс? – спросил Михаил.
– Да, папа.
– Блейз возила вас с мамой Белл на прогулку?
– Да, папа.
– Куда вы ездили?
– Не помню, – сказала девочка, подмигнув Белл. – Мама Белл тоже не помнит.
Озадаченный ответом дочери, Михаил удивленно взглянул на жену. Белл улыбнулась:
– Сестра доставила нам огромное удовольствие, покатав нас на своем фаэтоне.
Глава 17
Он женился на совершенной женщине.
Михаил стоял в своем кабинете у окна, выходившего в сад. Он пытался сосредоточиться на работе с документами, но дочь своим звонким смехом вытащила его из-за письменного стола.
У Белл Фламбо было все, что он хотел видеть в жене и матери своих детей. Любящая и воспитанная, она сделает их семейную жизнь счастливой.
Братья Казановы были от рождения наделены огромным состоянием и высоким титулом, но этого мало для счастья. Отец упрятал их мать в приют для умалишенных. И она оставалась там, пока ее оттуда не вызволил Рудольф. Он вывез мать в Англию, где она обрела покой и надежную защиту в его поместье, в Сарк-Айленд. Для ее смятенного ума Белл будет целебным бальзамом. Михаил был уверен, что его мать полюбит ее.
Князь Федор Казанов был не только плохим мужем, но и плохим отцом. Он любил только Владимира, его наследника, а на Михаила и его братьев не обращал никакого внимания.
Поэтому они вчетвером – он сам, Рудольф, Виктор и Степан – сорганизовались и создали свою собственную семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Сложив в корзинку свои магические принадлежности, она повернулась к садовнику:
– Поливайте их чаще, погода очень сухая.
Белл взяла девочку за руку и направилась к дому. Не успели они дойти до калитки, как в саду появились две женщины. Каролина Крэнмор и княжна Анна.
Русская княжна посмотрела на Белл, потом на девочку и, задрав нос, прошла мимо, не сказав ни слова.
Белл надеялась, что княжна не станет рассказывать Смитам об этой неожиданной встрече. Пруденс была бы счастлива сообщить Михаилу.
– У Каролины Крэнмор была княжна Анна, – сказала Белл, усаживая Бесс в фаэтон.
– Она что-нибудь сказала? – спросила Блейз.
Белл покачала головой. Ее не оставляла мысль, что визит Анны не простое совпадение.
Блейз отъехала от резиденции Крэнмор, не обогнав ни одной кареты. Монтегю-плейс, второй пункт их назначения, находился около Расселл-сквер. Они поехали по Найтсбридж к Пиккадилли, подхваченные потоком уличного движения.
– Ты уверена, что мы благополучно доедем до Расселл-сквер? – спросила Белл.
– Я полностью контролирую ситуацию, – ответила Блейз. Она замахала кулаком в воздухе, когда перед ними выскочила какая-то карета.
– Что вы делаете? – спросила Бесс.
– Приветствую друзей, – ответила Блейз. – Разве Синтия Кларк живет не на Расселл-сквер? – спросила она, взглянув на сестру.
– Ее дом дальше.
Блейз остановила фаэтон перед особняком Уилларда на Монтегю-плейс.
– Я езжу с каждым днем все лучше и лучше. Даже Пампкин так считает.
– Кто такой Пампкин? – поинтересовалась Бесс.
– Лошадь.
– Откуда вы знаете, что думает Пампкин? – спросила девочка.
– Она мне сказала, – ответила Блейз. Бесс захихикала.
Белл уже вышла и помогла выйти Бесс. Рука об руку они пошли к парадным ступенькам. Дворецкий провел их через дом в сад, где уже ждал садовник.
– В чем проблема? – спросила Белл. Мужчина пожал плечами:
– Леди Уиллард обнаружила несколько увядших цветов и велела послать за вами.
Белл снова почувствовала, что за ней наблюдают. Она обошла розовый куст и ничего не обнаружила, просто он нуждался в поливе.
– Сомневаюсь, что куст болен, – сказала она садовнику, – но я помолюсь за него.
И так же как в резиденции Крэнмор, она присела на траву и достала из корзины свои принадлежности. Перекрестилась, зажгла белую свечу и дала знак падчерице позвонить в колокольчик.
Положив руки на розовый куст, Белл зашевелила губами в беззвучной молитве:
– Чахлый мой розовый куст. Мое прикосновение исцеляет, и твоя болезнь отступает. Выздоравливай, выздоравливай, выздоравливай. – Она помахала перед кустом «Книгой общей молитвы». – Так записано. И так будет.
Перекрестившись, она уложила в корзинку свои принадлежности и встала.
– Позаботьтесь, чтобы куст получал достаточно влаги в эту сухую погоду.
Белл взяла за руку Бесс, и они пошли обратно через дом к выходу. Когда дворецкий открыл перед ними дверь, на пороге стояла Синтия Кларк.
Белл встретила ее взгляд, но ничего не сказала. Она отступила в сторону, чтобы не мешать блондинке войти в дом, после чего они с Бесс спустились по ступенькам и направились к фаэтону.
– Два розовых куста и двое из «белокурой троицы», – сообщила Белл сестре. – Случайное совпадение кажется мне маловероятным.
– Может, плюнем на последний запрос? – спросила Блейз.
– Нет, – сказала Белл. – Возможно, кому-то действительно нужна моя помощь. И потом, Дейвис-стрит по пути к Гросвенор-сквер.
Фаэтон влился в общий поток на Оксфорд-стрит.
– Разве Дейвис-стрит не около Беркли-сквер? – спросила Блейз.
– Да.
– И ты хочешь сделать там остановку?
– Хочу.
Они подъехали к резиденции Бенчли.
– Бесс, оставайся здесь, – сказала Белл.
– Я хочу с тобой.
– Ну хорошо. – Белл помогла девочке выйти из фаэтона, и они направилась к парадной лестнице. Дворецкий Бенчли повел их в сад.
– Вам нужна моя помощь? – спросила Белл садовника.
Мужчина замешкался.
– Леди Бенчли убеждена, что этот розовый куст чахнет.
Белл обошла куст и сказала:
– Рада вам сообщить, что растение абсолютно здорово и наслаждается жизнью.
Она взяла за руку падчерицу.
– Пойдем, Бесс.
Они вдвоем направились к дому.
Чувствуя, что за ней опять наблюдают, Белл взглянула на окна. Со второго этажа на нее смотрели Лавиния Смит и Глориана Бенчли.
По возвращении к фаэтону Белл сказала сестре:
– Полагаю, первая ссора нам с мужем гарантирована.
– Разве ты была в доме Бенчли?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты можешь солгать, – объяснила Блейз, поворачивая фаэтон на Оксфорд-роуд.
– Лгать отвратительно, – произнесла Бесс.
– Тогда скажи: «Я не помню», – посоветовала ей Блейз. Белл кивнула в знак солидарности с сестрой:
– Сказать «не помню» – это полуправда, но не ложь.
Бесс засмеялась.
– Мы не хотим, чтобы твой папа знал, где мы были сегодня, – промолвила Белл. – Если твой папа спросит, что мы ему скажем?
– Я не помню!
Блейз подъехала к особняку на Гросвенор-сквер. Михаил, только что высадившийся из кареты, увидел их и подождал, пока остановится фаэтон.
– Я оставлю это здесь, – прошептала Белл, откладывая свою корзинку. – Пожалуйста, верни мне ее завтра.
– Непременно.
Белл улыбнулась, когда муж подошел помочь ей покинуть фаэтон, а затем взял на руки свою дочь.
– Ты хорошо провела день, Бесс? – спросил Михаил.
– Да, папа.
– Блейз возила вас с мамой Белл на прогулку?
– Да, папа.
– Куда вы ездили?
– Не помню, – сказала девочка, подмигнув Белл. – Мама Белл тоже не помнит.
Озадаченный ответом дочери, Михаил удивленно взглянул на жену. Белл улыбнулась:
– Сестра доставила нам огромное удовольствие, покатав нас на своем фаэтоне.
Глава 17
Он женился на совершенной женщине.
Михаил стоял в своем кабинете у окна, выходившего в сад. Он пытался сосредоточиться на работе с документами, но дочь своим звонким смехом вытащила его из-за письменного стола.
У Белл Фламбо было все, что он хотел видеть в жене и матери своих детей. Любящая и воспитанная, она сделает их семейную жизнь счастливой.
Братья Казановы были от рождения наделены огромным состоянием и высоким титулом, но этого мало для счастья. Отец упрятал их мать в приют для умалишенных. И она оставалась там, пока ее оттуда не вызволил Рудольф. Он вывез мать в Англию, где она обрела покой и надежную защиту в его поместье, в Сарк-Айленд. Для ее смятенного ума Белл будет целебным бальзамом. Михаил был уверен, что его мать полюбит ее.
Князь Федор Казанов был не только плохим мужем, но и плохим отцом. Он любил только Владимира, его наследника, а на Михаила и его братьев не обращал никакого внимания.
Поэтому они вчетвером – он сам, Рудольф, Виктор и Степан – сорганизовались и создали свою собственную семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68