– Я, конечно, буду любить тебя. Ты слишком соблазнительна, чтобы перед тобой устоять. – Михаил торопливо поцеловал ее в губы и подал ей руку. – Ты готова?
– О, дорогой, я забыла о моей косметике, – сказала Белл.
– Не нужно никакой косметики.
Но она не могла совершить выход в свет без своей защиты. Она побледнела от этой тревожной мысли.
– Косметика мне нужна, – настаивала Белл.
– Ладно. Подожди здесь.
Михаил принес небольшую баночку. Он открыл ее, подцепил кончиком пальца капельку грима, наложил его на красную отметину и втер в кожу.
– Ну, теперь вы готовы, ваша светлость? – Он взял Белл под руку.
Граф и графиня Уинчестер, хозяева предстоящего приема, жили на Саут-Одли-стрит, всего в двух кварталах от Гросвенор-сквер. Графиня Виктория Эмерсон была золовкой князя Рудольфа и племянницей герцогини Инверари.
Из сорока пяти минут путешествия езда заняла пятнадцать, еще тридцать минут ушли на ожидание в очереди экипажей. Дойти пешком можно было бы на тридцать пять минут быстрее.
В большом зале Уинчестеров две стены от пола до потолка занимали окна, выходившие на улицу и в сад. На одном конце комнаты играли несколько скрипок, кларнет и пианино. По краю паркета были установлены небольшие столы и кресла. Часть пространства оставалась свободной для прогуливающихся гостей. Зал сообщался с комнатой, где стояли карточные столы.
В ожидании, когда их объявят, Белл пробежала взглядом толпу. Среди лондонской элиты она чувствовала себя чужой.
«Белокурая троица» присутствовала в полном составе. Благодарение Богу, что здесь была Фэнси.
Роскошно одетые леди напоминали яркие цветы в отличие от джентльменов, которые в своих строгих костюмах были похожи на жесткие стебли. В этом сезоне вошли в моду розовые, сиреневые, эфирно-голубые и ярко-зеленые цвета. Изредка мелькали черные, красные, желтые и белые. На всех женщинах были дорогие украшения, в том числе серьги, самые разнообразные. В ушах у Белл вообще не было серег, и она чувствовала себя чуть ли не голой.
Модные ридикюли из красного сафьяна и зеркальные веера присутствовали здесь во множестве, равно как и корсажи «а ля Севинье» из широких лент, спереди – с бантами на поясе и длинными концами – сзади. На платье Белл не было никаких лент, а высокую талию она выбрала потому, что не хотела, чтобы ее слегка увеличившийся живот привлекал внимание.
– Князь Михаил и княгиня Белл Казановы, – объявил дворецкий.
– Я никогда не привыкну к титулу, – шепнула Белл мужу.
– Через некоторое время ты просто не будешь его слышать, – успокоил ее Михаил, беря под руку. – Я вижу моих родных на том конце зала.
Они с Михаилом стали пробираться сквозь толпу. Он приветствовал своих знакомых, но ни с кем не останавливался для беседы. Белл притворно улыбалась.
– Дорогая, ты просто сияешь, – приветствовала ее герцогиня Инверари.
– Спасибо и доброго вам вечера, – приветствовала Белл мачеху.
– Как видишь, сегодня твоя очаровательная сестра тоже здесь, – заметила герцогиня. – У вас с Фэнси, будто вы сговорились, прически далеки от моды. И у твоих золовок тоже.
– Мы не обидимся, если вы сделаете вид, будто не знакомы с нами, – сказала Белл.
Герцогиня наградила ее своей улыбкой с ямочками.
– К сожалению, это невозможно, мои дорогие.
– Рада тебя видеть, Белл, – промолвила Фэнси, бочком пробираясь к сестре. – Степану очень понравилось твое печенье. Он просил меня испечь такое же. В ответ я попросила его сообщить мне, когда он захочет умереть.
Белл захихикала.
– Ты могла бы испечь, если бы очень постаралась.
– Как вы себя чувствуете? – обратилась к Белл княгиня Саманта.
– В данный момент – прекрасно, – ответила Белл. – Но по утрам – сущее мучение.
– Мы с Самантой тоже страдаем по утрам, – пожаловалась княгиня Регина.
– Подумать только, четыре брата и четыре беременных жены! – воскликнула герцогиня. – Уж не водка ли способствует плодовитости?
– Если это так, – сказал князь Рудольф, – Казановы будут самым плодовитым семейством в Англии.
– А Россия самой многонаселенной страной, – добавил Виктор.
Михаил наклонился к Белл и шепнул:
– Потанцуешь со мной?
Белл вложила руку в его ладонь, и они закружились в вальсе. Белл чувствовала себя комфортно в объятиях мужа. Он танцевал с такой легкостью, словно вальсировал в тысячный раз. Интересно, кем были его партнерши в остальных девятистах девяносто вальсах?
– Ты самая прекрасная женщина в мире, – сказал Михаил.
– Берешь уроки у Степана? – поддразнила его Белл, имея в виду привычку шурина отпускать комплименты.
– Не я беру у Степана уроки, а он – у меня. Позволь напомнить, что я старший, – возразил Михаил.
– Я предлагаю, – промолвила Белл, – вместо запланированного чаепития увезти Бесс и девочек на несколько дней в твое поместье.
– Поедем, если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, – согласился Михаил. – Бесс, несомненно, придет в восторг.
Белл танцевала со всеми своими шуринами по очереди, ловя на себе ехидные взгляды «белокурой троицы» и их сообщниц. Предвидя подобный поворот событий, Белл подготовилась к нему заранее.
– Мне нужно зайти в дамскую комнату, – обратилась она к мужу.
– Ты найдешь меня в игорном зале, – сказал Михаил.
Оказавшаяся рядом Фэнси заявила, что пойдет вместе с Белл.
Из комнаты доносились громкие голоса и хихиканье. Белл и Фэнси вошли – наступило молчание. Атмосфера накалялась.
– Продолжайте, пожалуйста, – произнесла Фэнси. – Мы вам не помешаем сплетничать о нас.
Белл заметила, что некоторые девицы пришли в замешательство. Очевидно, сыграл свою роль сценический опыт сестры. Ей удалось смутить всех этих леди.
– Смотрите, оперная певица и садовод! – съехидничала Лавиния Смит. – Не подходите слишком близко к этим самозванкам. Иначе подхватите какую-нибудь заразу.
Услышав оскорбление, все женщины умолкли. Видимо, они относились к сплетням как к безобидной шутке. Совсем другое дело – вступить на тропу войны.
Белл вцепилась в руку сестры, чтобы предотвратить нападение. Они с Лавинией должны уладить свои разногласия – и чем раньше, тем лучше. Они никогда не станут подругами, но худой мир лучше доброй ссоры. Сама по себе неприязнь бессмысленна.
– Мы с Лавинией должны обсудить личный вопрос. – Белл обвела женщин взглядом, затем посмотрела на сестру. – Извините нас, пожалуйста, леди.
Женщины поспешили покинуть комнату. Фэнси заколебалась.
– Я сама справлюсь, – заверила ее Белл.
– Я буду ждать снаружи.
После ее ухода Белл повернулась к Лавинии.
– Нам нужно прекратить ссоры, – сказала она. – Ради Бесс. Я понимаю, вы разочарованы, но я жена Михаила. И вам придется признать этот факт. Я искренне желаю вам такого же любящего мужа и такого же счастливого брака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68