Маргарет решила подогреть воды, чтобы искупать Тимми. Кроме того, хотелось сварить настоящего кофе, может, это немного взбодрит мальчика, и он решится на то, чтобы надеть протез.
Какая странная эта земля, думала Эмери. Ночь наступала мгновенно. Минуту назад светило солнце, а уже в следующую – проваливалось за горы. И так же быстро холодало. Вчера утром она заметила изморозь на палатке. За ночь вода в ведре покрывалась тонким слоем льда.
Эмери остановилась у кромки воды, глядя на быстро меркнущее за громадами скал розоватое свечение. При всей суровости этого края природа здесь была необыкновенно красивой. От гор веяло спокойным величием.
Однако последние дни ей было не до любования пейзажем. Что-то постоянно отвлекало ее: то собственная усталость, то рутинная работа, то забота о Тимми. Временами она смотрела на тонущие в голубоватой дымке горы и не видела их.
Она набрала полные ведра воды и остановилась, размышляя, не искупаться ли ей. Греть воду и мыться в лагере – слишком долго и хлопотно.
Почему бы и нет, решила она наконец. Рядом не было ни души. Все уже давно принесли воду к своим кострам. В этом месте течение было сильным, но ниже был разлив, где она могла бы чувствовать себя вполне комфортно.
Эмери спустилась вниз по каменистой тропинке с тяжелыми ведрами в руках и тут увидела Мэйса.
Он стоял обнаженный в реке. Вода едва доходила ему до бедер, открывая его мускулистые плечи и грудь, его плоский живот и темный треугольник внизу живота.
Сердце ее сжалось. Он был так прекрасен в своей наготе. В его фигуре была та грациозность, которую он так выразительно умел передать в изображаемых им оленях или антилопах.
– Эмеральда? – Мэйс резко обернулся. – Это ты? Я думал, что это гризли, и уже готов был убежать.
– Я… Мне надо принести Маргарет воды… – пробормотала она смущенно.
– Да? – Мэйс откинул голову и рассмеялся. – Мы, кажется, поменялись местами. Сначала я застал тебя купающейся в реке, теперь ты.
– И ты тоже выставил сторожевой пост? – спросила она дерзко.
– Нет, дорогая. – Он вышел из воды и проворно натянул кожаные штаны. Затем, тряхнув головой и разбросав каскад брызг, подошел к ней.
– Эмеральда, – прошептал он, – тебе понравилось то, что ты увидела?
– Я…
– Я знаю, что понравилось, моя зеленоглазая девочка.
Одним быстрым движением он притянул ее к себе. Она не сопротивлялась. Он коснулся губами ее шеи, и мурашки побежали у нее по спине. Она почувствовала, что слабеет, что-то тает у нее внутри.
– Эмеральда, я хочу тебя. Я хочу быть с тобой, как тогда, помнишь? Боже, как я хочу тебя. Я все время думаю о тебе, не перестаю думать, как ни пытался гнать эти мысли прочь.
– И Труди тоже в твоих мыслях? – Вопрос сам собой сорвался у нее с языка. – Ты и ее стараешься выбросить из головы? Или ей ты позволяешь управлять твоими мыслями?
Мэйс внезапно оттолкнул ее от себя.
– Я уже говорил тебе о Труди! Мы друзья, добрые друзья и все!
– Друзья и партнеры по сексу! Мэйс вздохнул.
– Да, это так. Понимаю, тебе трудно это понять. Труди прекрасный человек, хорошая женщина, но… – Он замолчал. – О тебе я думал с того самого дня, как увидел в Каунсил Блафсе. Но ты, ты очень молода и ждешь от мужчины совершенно иного, того, чего я не смогу тебе дать. – Мука и ярость отразились в его глазах.
Ей хотелось упасть к нему на грудь и прижаться изо всех сил. Мэйс обнял ее, его рука скользнула по ее спине, пронзив током.
– Мэйс, – хрипло прошептала она, – я… мне все равно.
– Эмери, милая…
Он целовал ее губы, все сильнее прижимая к себе, пока тела их не слились в одно.
Мэйс потянулся к застежке ее платья. Быстро, не отдавая отчета в том, что делает, она стала помогать ему, и вскоре оба, обнаженные, упали на траву, и деревья накрыли их своими кронами, словно покрывалом…
– Тебе лучше одеться. – Мэйс сел и принялся собирать разбросанную рядом одежду.
– О… – Эмеральда тоже села и провела рукой по волосам, стараясь пригладить их. Шпильки куда-то делись и лента тоже.
– Мои волосы и мой наряд… Я, должно быть, выгляжу ужасно.
Мэйс нежно рассмеялся.
– Нет, Эмеральда. Ты красива. Красива и в платье, и без него, и душой, и телом. И не важно, причесаны или нет твои волосы и есть ли пятна на платье.
– Но, – начала она, – вдруг Маргарет или еще кто-нибудь из наших заметят, что они подумают?
– Не волнуйся, уже темно, никто не увидит, как ты возвращаешься в лагерь. В крайнем случае скажешь, что оступилась и упала. Притворись, что хромаешь, а для большей убедительности попроси Бена Колта перевязать тебе коленку. Будь уверена, он сделает это с удовольствием.
Перестав застегивать платье, Эмеральда обернулась к нему, пораженная его тоном.
– Бен? – повторила она.
– Разве ты не заметила, Эмеральда? Он ведь в тебя влюблен. Уже давно.
– Бен Колт? В меня? Не может быть! Ты ошибаешься. В нем слишком много желчи. Он не способен любить.
– Может быть, а может, и нет. – Голос Мэйса звучал мрачно и многозначительно. – В любом случае пора в лагерь. Я провожу тебя. Постарайся выспаться, Эмери. Завтра трудный день.
Глава 17
Наконец они пересекли Большой водораздельный хребет.
День начался с утомительного подъема по относительно пологому южному склону. Их путь пролегал по довольно широкой и гладкой, открытой ветрам поляне, совсем не живописной, и поэтому никто не заметил, когда они достигли вершины. Однако открывшийся вид на заснеженные горы на севере был таким впечатляющим, что уставшие, утомленные дорогой люди ахнули.
Сюзанна дергала Эмери за юбку:
– Только взгляни, Эм! Эти горы, они совсем белые наверху!
Эмери улыбнулась девочке. «Как жаль, что рядом нет Тимми. Он непременно должен увидеть эту красоту», – подумала она.
Повинуясь внезапному порыву, она побежала к повозке.
– Маргарет, давай вынесем Тимми на воздух. Пусть он посмотрит.
Маргарет исчезла внутри и через минуту выглянула, качая головой.
– Он отказывается. Но я надела ему эту… эту искусственную ногу. Наверное, с моей стороны было жестоко, но я сказала, что рано или поздно ему придется носить протез. Эмери, я тоже хочу его заставить выйти.
Эмери кивнула. Сердце ее сжалось. Казалось, они ничем не могут помочь Тимми. Даже препараты доктора Бена не могли вывести его из депрессии.
На спуске они разбили лагерь. Эмеральда разводила костер, когда увидела Мэйса. Он, улыбаясь, приближался к ней верхом на своем коне, ведя под уздцы еще одну маленькую лошадку.
Эмеральда быстро пригладила волосы и провела рукой по груди, проверяя, застегнуты ли маленькие перламутровые пуговички, украшавшие ее платье.
Когда Мэйс подъехал ближе, она увидела, что он ведет Ветерка.
– Мэйс, с ним что-то случилось? Почему ты ведешь его к нам?
– Привет, малышка!
Эмери залилась краской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Какая странная эта земля, думала Эмери. Ночь наступала мгновенно. Минуту назад светило солнце, а уже в следующую – проваливалось за горы. И так же быстро холодало. Вчера утром она заметила изморозь на палатке. За ночь вода в ведре покрывалась тонким слоем льда.
Эмери остановилась у кромки воды, глядя на быстро меркнущее за громадами скал розоватое свечение. При всей суровости этого края природа здесь была необыкновенно красивой. От гор веяло спокойным величием.
Однако последние дни ей было не до любования пейзажем. Что-то постоянно отвлекало ее: то собственная усталость, то рутинная работа, то забота о Тимми. Временами она смотрела на тонущие в голубоватой дымке горы и не видела их.
Она набрала полные ведра воды и остановилась, размышляя, не искупаться ли ей. Греть воду и мыться в лагере – слишком долго и хлопотно.
Почему бы и нет, решила она наконец. Рядом не было ни души. Все уже давно принесли воду к своим кострам. В этом месте течение было сильным, но ниже был разлив, где она могла бы чувствовать себя вполне комфортно.
Эмери спустилась вниз по каменистой тропинке с тяжелыми ведрами в руках и тут увидела Мэйса.
Он стоял обнаженный в реке. Вода едва доходила ему до бедер, открывая его мускулистые плечи и грудь, его плоский живот и темный треугольник внизу живота.
Сердце ее сжалось. Он был так прекрасен в своей наготе. В его фигуре была та грациозность, которую он так выразительно умел передать в изображаемых им оленях или антилопах.
– Эмеральда? – Мэйс резко обернулся. – Это ты? Я думал, что это гризли, и уже готов был убежать.
– Я… Мне надо принести Маргарет воды… – пробормотала она смущенно.
– Да? – Мэйс откинул голову и рассмеялся. – Мы, кажется, поменялись местами. Сначала я застал тебя купающейся в реке, теперь ты.
– И ты тоже выставил сторожевой пост? – спросила она дерзко.
– Нет, дорогая. – Он вышел из воды и проворно натянул кожаные штаны. Затем, тряхнув головой и разбросав каскад брызг, подошел к ней.
– Эмеральда, – прошептал он, – тебе понравилось то, что ты увидела?
– Я…
– Я знаю, что понравилось, моя зеленоглазая девочка.
Одним быстрым движением он притянул ее к себе. Она не сопротивлялась. Он коснулся губами ее шеи, и мурашки побежали у нее по спине. Она почувствовала, что слабеет, что-то тает у нее внутри.
– Эмеральда, я хочу тебя. Я хочу быть с тобой, как тогда, помнишь? Боже, как я хочу тебя. Я все время думаю о тебе, не перестаю думать, как ни пытался гнать эти мысли прочь.
– И Труди тоже в твоих мыслях? – Вопрос сам собой сорвался у нее с языка. – Ты и ее стараешься выбросить из головы? Или ей ты позволяешь управлять твоими мыслями?
Мэйс внезапно оттолкнул ее от себя.
– Я уже говорил тебе о Труди! Мы друзья, добрые друзья и все!
– Друзья и партнеры по сексу! Мэйс вздохнул.
– Да, это так. Понимаю, тебе трудно это понять. Труди прекрасный человек, хорошая женщина, но… – Он замолчал. – О тебе я думал с того самого дня, как увидел в Каунсил Блафсе. Но ты, ты очень молода и ждешь от мужчины совершенно иного, того, чего я не смогу тебе дать. – Мука и ярость отразились в его глазах.
Ей хотелось упасть к нему на грудь и прижаться изо всех сил. Мэйс обнял ее, его рука скользнула по ее спине, пронзив током.
– Мэйс, – хрипло прошептала она, – я… мне все равно.
– Эмери, милая…
Он целовал ее губы, все сильнее прижимая к себе, пока тела их не слились в одно.
Мэйс потянулся к застежке ее платья. Быстро, не отдавая отчета в том, что делает, она стала помогать ему, и вскоре оба, обнаженные, упали на траву, и деревья накрыли их своими кронами, словно покрывалом…
– Тебе лучше одеться. – Мэйс сел и принялся собирать разбросанную рядом одежду.
– О… – Эмеральда тоже села и провела рукой по волосам, стараясь пригладить их. Шпильки куда-то делись и лента тоже.
– Мои волосы и мой наряд… Я, должно быть, выгляжу ужасно.
Мэйс нежно рассмеялся.
– Нет, Эмеральда. Ты красива. Красива и в платье, и без него, и душой, и телом. И не важно, причесаны или нет твои волосы и есть ли пятна на платье.
– Но, – начала она, – вдруг Маргарет или еще кто-нибудь из наших заметят, что они подумают?
– Не волнуйся, уже темно, никто не увидит, как ты возвращаешься в лагерь. В крайнем случае скажешь, что оступилась и упала. Притворись, что хромаешь, а для большей убедительности попроси Бена Колта перевязать тебе коленку. Будь уверена, он сделает это с удовольствием.
Перестав застегивать платье, Эмеральда обернулась к нему, пораженная его тоном.
– Бен? – повторила она.
– Разве ты не заметила, Эмеральда? Он ведь в тебя влюблен. Уже давно.
– Бен Колт? В меня? Не может быть! Ты ошибаешься. В нем слишком много желчи. Он не способен любить.
– Может быть, а может, и нет. – Голос Мэйса звучал мрачно и многозначительно. – В любом случае пора в лагерь. Я провожу тебя. Постарайся выспаться, Эмери. Завтра трудный день.
Глава 17
Наконец они пересекли Большой водораздельный хребет.
День начался с утомительного подъема по относительно пологому южному склону. Их путь пролегал по довольно широкой и гладкой, открытой ветрам поляне, совсем не живописной, и поэтому никто не заметил, когда они достигли вершины. Однако открывшийся вид на заснеженные горы на севере был таким впечатляющим, что уставшие, утомленные дорогой люди ахнули.
Сюзанна дергала Эмери за юбку:
– Только взгляни, Эм! Эти горы, они совсем белые наверху!
Эмери улыбнулась девочке. «Как жаль, что рядом нет Тимми. Он непременно должен увидеть эту красоту», – подумала она.
Повинуясь внезапному порыву, она побежала к повозке.
– Маргарет, давай вынесем Тимми на воздух. Пусть он посмотрит.
Маргарет исчезла внутри и через минуту выглянула, качая головой.
– Он отказывается. Но я надела ему эту… эту искусственную ногу. Наверное, с моей стороны было жестоко, но я сказала, что рано или поздно ему придется носить протез. Эмери, я тоже хочу его заставить выйти.
Эмери кивнула. Сердце ее сжалось. Казалось, они ничем не могут помочь Тимми. Даже препараты доктора Бена не могли вывести его из депрессии.
На спуске они разбили лагерь. Эмеральда разводила костер, когда увидела Мэйса. Он, улыбаясь, приближался к ней верхом на своем коне, ведя под уздцы еще одну маленькую лошадку.
Эмеральда быстро пригладила волосы и провела рукой по груди, проверяя, застегнуты ли маленькие перламутровые пуговички, украшавшие ее платье.
Когда Мэйс подъехал ближе, она увидела, что он ведет Ветерка.
– Мэйс, с ним что-то случилось? Почему ты ведешь его к нам?
– Привет, малышка!
Эмери залилась краской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92