Кто-то стрелял в воздух, кто-то притащил кастрюлю и стал отбивать ритм деревянной ложкой.
– Давайте, давайте в свадебную палатку! Устроим шивари! Это свадьба!
Эмеральда словно завороженная стояла рядом с Беном, не смея посмотреть на него. Вот ее муж. Тот самый, которого выворачивало наизнанку, когда он сжимал во рту бутылку с виски. Уайт Тетчер рвал струны банджо, Рэд Арбутнот играл на скрипке бешеную джигу.
– Давай, молодой, тащи невесту в постель, пора приступать к исполнению супружеских обязанностей. – Рот Уайта был открыт, и из него текли слюни.
Бен сжал руку Эмери и повел к своей повозке под аккомпанемент музыки, свиста, криков и сальностей. Мартин Ригни нес над ними масляную лампу, освещая свадебный кортеж. Лампа плясала в его нетвердых руках. Все шествие напоминало шабаш.
У повозки Бена была, как и всегда на ночь, установлена маленькая палатка.
– Поцелуй невесты! Мы требуем! Пусть поцелует! Но, к облегчению Эмеральды, Бен, обернувшись, рявкнул им:
– Ни за что в жизни. – И протолкнул ее в палатку до того, как кто-нибудь из них успел запротестовать.
Внутри было совершенно темно, и Эмери вдруг испытала доселе неведомый страх замкнутого пространства. Она слышала тяжелое, с хрипами, дыхание Бена и сильный запах свежего виски.
Все окружили палатку. Наверное, это и есть шивари, подумала Эмери. Труди рассказывала ей о свадебных обрядах, в том числе и о шивари. Невесту похищают, ее ищет группа жениха, иногда это затягивается на целые сутки, а когда находят, укладывают в постель к жениху. При этом все, кому не лень, стучат в дверь ногами, бьют в колотушки, подают жениху советы. Тогда Эмери было очень жаль несчастную невесту, которой предстоит пройти через все это.
– Ну, Эмеральда Реган, – сказал Бен, – я тебя выиграл. Что ты думаешь по этому поводу? – Голос его был хриплым и речь невнятной.
– Я считаю эту свадьбу фарсом, мерзким и постыдным! Удивляюсь, как вы пошли на это. Я… Я считала вас джентльменом!
– Неужели?
Она чувствовала, как он приближается к ней в темноте. В следующую секунду он опрокинул ее навзничь на одеяла, которыми был устлан пол палатки.
– Пожалуйста… – Она била его кулаками, зная, что кричать бесполезно. Все заглушит шум шивари, да и какую реакцию, кроме хохота, может вызвать ее крик?
И все-таки она отпихнула его. Бен, этот пьяный Бен, был страшен.
– Черт возьми, Эмеральда, может, ты прекратишь бороться и выслушаешь меня? Ты моя жена. Разве это не по закону? Бог свидетель, я хочу тебя, хочу с самого первого дня, как увидел. Хочу, несмотря на твое распутство…
– Распутство?!
– Ты думаешь, я не знаю о твоих любовных делишках с Мэйсом? Думаешь, я не видел, какими многозначительными взглядами вы обменивались? Но это не имеет значения. Даже подгнившее яблочко вкусно, когда ты порядком проголодался. А я голоден. Очень голоден! Кроме того, теперь, когда ты моя жена, ты не будешь так кокетничать. Я сам за этим прослежу. Ты моя, и я получу от тебя все, что захочу. Ты поняла меня?
В голосе Бена слышалось какое-то безумное ожесточение. Он дотронулся до нее, и Эмери в испуге отшатнулась, ударив его ногой. Ее ступня коснулась чего-то мягкого, и Бен вскрикнул от боли.
– Ах ты мерзавка… Я тебе покажу…
Схватив за плечи, он опрокинул ее навзничь, задрал нижнюю юбку, стащил панталоны. В ушах ее стоял грохот шивари, теперь ставший громче, так, словно мужчины стояли у самой палатки.
– Бен, – сдавленно прошептала она, – Бен, прошу, не надо! Это так, так грязно. Все они смеются и кричат и смотрят на нас…
Дыхание Бена сбилось. Из груди вырывались хрипы.
– Ты моя жена, Эмеральда. Я долго этого ждал и сейчас не собираюсь отказывать себе в удовольствии!
И, придавив ее своим телом, он грубо вошел в нее.
Эмеральда не могла сказать, сколько это длилось. И вот когда Бен почти достиг апогея и застонал, палатка упала на них. Она накрыла их, словно одеялом, вызвав дикий хохот мужчин снаружи. Однако Бена это не остановило, и он продолжал.
Наконец он скатился с нее и сел.
Эмеральда, съежившись в дальнем углу, тихо заплакала…
Глава 33
Шли часы. Бен храпел. Он уснул мгновенно. Эмеральда постаралась отодвинуться от него как можно дальше, насколько позволяли размеры палатки.
Гуляки разбрелись по своим повозкам или уснули прямо там, где свалил их хмель. Снаружи было тихо, только обычная ночная жизнь прерий шла своим чередом: где-то завыл волк, ему ответили койоты, ржали лошади, пасшиеся со стадом.
Итак, она замужем, горестно думала Эмеральда. Замужем за человеком, который буквально изнасиловал ее. Она с трудом сдерживала слезы, боясь разбудить Бена.
Ей хотелось, чтобы он вообще не просыпался. Как он мог так измениться? – спрашивала она себя. Или… может, он всегда прятал жестокость под маской холодной вежливости и только алкоголь обнажил его истинное нутро?
Первый птичий щебет прервал ее размышления. Эмеральда поежилась. Скоро рассвет.
Послышался шорох: кто-то медленно шел к лагерю.
Мэйс! Это мог быть только он!
Но где лошадь? Что случилось? Эмеральда села, прислушиваясь. Оглянувшись на спящего Бена, она осторожно пробралась к выходу и откинула полог палатки. Бен захрапел и перевернулся на другой бок. Эмеральда в страхе замерла. Но вскоре дыхание ее новоиспеченного мужа выровнялось. Убедившись, что он спит, Эмери выбралась из палатки.
Рассвет уже окрасил розовым цветом восточную часть неба. В лагере было тихо. Никого не было видно, за исключением Мартина Ригни, который спал на земле шагах в десяти от палатки.
Эмеральда обошла повозку и увидела Мэйса. Он шел по каменистой тропке, справа от которой росла высокая трава – излюбленная пища бизонов, а слева – заросли шалфея. На спине у него висела сумка, в руках он нес седло и уздечку. Левая штанина его кожаных брюк потемнела, и он шел прихрамывая.
– Мэйс! – громко вскрикнула Эмеральда. Она так обрадовалась ему, что даже не подумала, что ее могут услышать. – Мэйс, Мэйс! Где же ты был! Что с тобой случилось?!
Она бросилась к нему и зарыдала у него на груди.
На мгновение она почувствовала некоторую отстраненность его, но уже через секунду он обнимал ее и гладил по спине.
– Эмеральда, что случилось? Почему ты плачешь? Почему ты не спишь в такой час? Еще даже не рассвело.
Мэйс взял ее за плечи и внимательно посмотрел на нее. Она знала, что он все поймет и без слов. Достаточно было посмотреть на ее растрепавшиеся волосы и опухшие от слез глаза.
Все это теперь было не важно, раз рядом Мэйс.
– Я… Я не знаю, как тебе рассказать. – И она снова зашлась в рыданиях.
– Что рассказать? Все живы? Индейцы на вас не напали? – спросил он резко.
– Нет…
– Тогда что, Эмеральда? Что произошло? Мне пришлось проделать долгий путь, чтобы вернуться. Мою лошадь укусила гремучая змея, и она упала на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Давайте, давайте в свадебную палатку! Устроим шивари! Это свадьба!
Эмеральда словно завороженная стояла рядом с Беном, не смея посмотреть на него. Вот ее муж. Тот самый, которого выворачивало наизнанку, когда он сжимал во рту бутылку с виски. Уайт Тетчер рвал струны банджо, Рэд Арбутнот играл на скрипке бешеную джигу.
– Давай, молодой, тащи невесту в постель, пора приступать к исполнению супружеских обязанностей. – Рот Уайта был открыт, и из него текли слюни.
Бен сжал руку Эмери и повел к своей повозке под аккомпанемент музыки, свиста, криков и сальностей. Мартин Ригни нес над ними масляную лампу, освещая свадебный кортеж. Лампа плясала в его нетвердых руках. Все шествие напоминало шабаш.
У повозки Бена была, как и всегда на ночь, установлена маленькая палатка.
– Поцелуй невесты! Мы требуем! Пусть поцелует! Но, к облегчению Эмеральды, Бен, обернувшись, рявкнул им:
– Ни за что в жизни. – И протолкнул ее в палатку до того, как кто-нибудь из них успел запротестовать.
Внутри было совершенно темно, и Эмери вдруг испытала доселе неведомый страх замкнутого пространства. Она слышала тяжелое, с хрипами, дыхание Бена и сильный запах свежего виски.
Все окружили палатку. Наверное, это и есть шивари, подумала Эмери. Труди рассказывала ей о свадебных обрядах, в том числе и о шивари. Невесту похищают, ее ищет группа жениха, иногда это затягивается на целые сутки, а когда находят, укладывают в постель к жениху. При этом все, кому не лень, стучат в дверь ногами, бьют в колотушки, подают жениху советы. Тогда Эмери было очень жаль несчастную невесту, которой предстоит пройти через все это.
– Ну, Эмеральда Реган, – сказал Бен, – я тебя выиграл. Что ты думаешь по этому поводу? – Голос его был хриплым и речь невнятной.
– Я считаю эту свадьбу фарсом, мерзким и постыдным! Удивляюсь, как вы пошли на это. Я… Я считала вас джентльменом!
– Неужели?
Она чувствовала, как он приближается к ней в темноте. В следующую секунду он опрокинул ее навзничь на одеяла, которыми был устлан пол палатки.
– Пожалуйста… – Она била его кулаками, зная, что кричать бесполезно. Все заглушит шум шивари, да и какую реакцию, кроме хохота, может вызвать ее крик?
И все-таки она отпихнула его. Бен, этот пьяный Бен, был страшен.
– Черт возьми, Эмеральда, может, ты прекратишь бороться и выслушаешь меня? Ты моя жена. Разве это не по закону? Бог свидетель, я хочу тебя, хочу с самого первого дня, как увидел. Хочу, несмотря на твое распутство…
– Распутство?!
– Ты думаешь, я не знаю о твоих любовных делишках с Мэйсом? Думаешь, я не видел, какими многозначительными взглядами вы обменивались? Но это не имеет значения. Даже подгнившее яблочко вкусно, когда ты порядком проголодался. А я голоден. Очень голоден! Кроме того, теперь, когда ты моя жена, ты не будешь так кокетничать. Я сам за этим прослежу. Ты моя, и я получу от тебя все, что захочу. Ты поняла меня?
В голосе Бена слышалось какое-то безумное ожесточение. Он дотронулся до нее, и Эмери в испуге отшатнулась, ударив его ногой. Ее ступня коснулась чего-то мягкого, и Бен вскрикнул от боли.
– Ах ты мерзавка… Я тебе покажу…
Схватив за плечи, он опрокинул ее навзничь, задрал нижнюю юбку, стащил панталоны. В ушах ее стоял грохот шивари, теперь ставший громче, так, словно мужчины стояли у самой палатки.
– Бен, – сдавленно прошептала она, – Бен, прошу, не надо! Это так, так грязно. Все они смеются и кричат и смотрят на нас…
Дыхание Бена сбилось. Из груди вырывались хрипы.
– Ты моя жена, Эмеральда. Я долго этого ждал и сейчас не собираюсь отказывать себе в удовольствии!
И, придавив ее своим телом, он грубо вошел в нее.
Эмеральда не могла сказать, сколько это длилось. И вот когда Бен почти достиг апогея и застонал, палатка упала на них. Она накрыла их, словно одеялом, вызвав дикий хохот мужчин снаружи. Однако Бена это не остановило, и он продолжал.
Наконец он скатился с нее и сел.
Эмеральда, съежившись в дальнем углу, тихо заплакала…
Глава 33
Шли часы. Бен храпел. Он уснул мгновенно. Эмеральда постаралась отодвинуться от него как можно дальше, насколько позволяли размеры палатки.
Гуляки разбрелись по своим повозкам или уснули прямо там, где свалил их хмель. Снаружи было тихо, только обычная ночная жизнь прерий шла своим чередом: где-то завыл волк, ему ответили койоты, ржали лошади, пасшиеся со стадом.
Итак, она замужем, горестно думала Эмеральда. Замужем за человеком, который буквально изнасиловал ее. Она с трудом сдерживала слезы, боясь разбудить Бена.
Ей хотелось, чтобы он вообще не просыпался. Как он мог так измениться? – спрашивала она себя. Или… может, он всегда прятал жестокость под маской холодной вежливости и только алкоголь обнажил его истинное нутро?
Первый птичий щебет прервал ее размышления. Эмеральда поежилась. Скоро рассвет.
Послышался шорох: кто-то медленно шел к лагерю.
Мэйс! Это мог быть только он!
Но где лошадь? Что случилось? Эмеральда села, прислушиваясь. Оглянувшись на спящего Бена, она осторожно пробралась к выходу и откинула полог палатки. Бен захрапел и перевернулся на другой бок. Эмеральда в страхе замерла. Но вскоре дыхание ее новоиспеченного мужа выровнялось. Убедившись, что он спит, Эмери выбралась из палатки.
Рассвет уже окрасил розовым цветом восточную часть неба. В лагере было тихо. Никого не было видно, за исключением Мартина Ригни, который спал на земле шагах в десяти от палатки.
Эмеральда обошла повозку и увидела Мэйса. Он шел по каменистой тропке, справа от которой росла высокая трава – излюбленная пища бизонов, а слева – заросли шалфея. На спине у него висела сумка, в руках он нес седло и уздечку. Левая штанина его кожаных брюк потемнела, и он шел прихрамывая.
– Мэйс! – громко вскрикнула Эмеральда. Она так обрадовалась ему, что даже не подумала, что ее могут услышать. – Мэйс, Мэйс! Где же ты был! Что с тобой случилось?!
Она бросилась к нему и зарыдала у него на груди.
На мгновение она почувствовала некоторую отстраненность его, но уже через секунду он обнимал ее и гладил по спине.
– Эмеральда, что случилось? Почему ты плачешь? Почему ты не спишь в такой час? Еще даже не рассвело.
Мэйс взял ее за плечи и внимательно посмотрел на нее. Она знала, что он все поймет и без слов. Достаточно было посмотреть на ее растрепавшиеся волосы и опухшие от слез глаза.
Все это теперь было не важно, раз рядом Мэйс.
– Я… Я не знаю, как тебе рассказать. – И она снова зашлась в рыданиях.
– Что рассказать? Все живы? Индейцы на вас не напали? – спросил он резко.
– Нет…
– Тогда что, Эмеральда? Что произошло? Мне пришлось проделать долгий путь, чтобы вернуться. Мою лошадь укусила гремучая змея, и она упала на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92