Он смотрел на своего сына, на его огромные голубые глаза, на почти платиновые волосы, такие светлые, но достаточно густые. Ему десять дней. Казалось, его сын изучал его с равным любопытством. Его сын.
Эрик остановился, посмотрев назад на Эрин.
— Мама, Рианон…
— С ней все в порядке, она чувствует себя хорошо и сейчас спит. Я услышала звуки труб, но не разбудила ее, потому что она спит очень чутко и пока легко устает. Прошло всего десять дней, как видишь, и младенец не спит по ночам.
Он улыбнулся и кивнул. Эрин подошла к нему и гордо коснулась щеки младенца, а потом повела Эрика в дом.
— С ней и правда все в порядке.
Пока Эрин говорила, ребенок смотрел, не спуская глаз с Эрика, сучил своими крошечными кулачками в воздухе, а потом разразился сильным плачем. Эрин засмеялась.
— Он не только похож на тебя, он даже кричит так же громко, как ты! Отнеси его матери, он проголодался.
— Правда? — спросил Эрик. — Ну, я рад, если это так, а то я уж подумал, что ему просто не понравилось мое лицо.
Он поцеловал мать в щеку и широким шагом поспешил в замок вверх по длинной лестнице. Он распахнул дверь, как раз тогда, когда Рианон поднималась с постели. Она была в белом, окутанная пламенем волос, ее глаза припухли и были захватывающе манящими и пронзительно невинными одновременно, когда ее взгляд упал на него. Они расширились как серебряные блюдца, и она прошептала удивленно его имя:
— Эрик!
Он шагнул к ней, кладя ребенка рядом и хватая ее руку для поцелуя, прежде чем впиться в ее губы. А потом ее глаза снова смотрели на него, широко раскрытые и блестящие. Печальная, застенчивая улыбка коснулась ее губ, и она взволнованно спросила:
— Он тебе нравится?
— Нравится? Я обожаю его. И благодарю тебя от всего сердца.
Она быстро опустила ресницы, потому что в ее глазах заблестели слезы. Он приподнял ее подбородок и требовательно посмотрел в глаза.
— Что случилось? Чего ты ожидала?
Она сильно побледнела и попыталась вырваться, но он не позволил.
— Рианон, я хочу знать, какие мысли возникли в твоей голове.
— Я… я боялась, — прошептала она.
— Кого? Меня?
Она опустила ресницы, не повинуясь его требованию. А он улыбнулся и подсчитал дни, и действительно прошло точно девять месяцев со дня их свадьбы.
Он запустил свои пальцы в ее волосы, повернул ее лицо к себе и прильнул к ее губам с удивительной страстью, которая заставила ее глаза широко раскрыться и поймать его взгляд.
— Моя дорогая жена, я все время знал, что в ту ночь я овладел девушкой. Что же заставило тебя принимать меня за глупца так долго?
Она вспыхнула и освободилась от его прикосновения. Посмотрев на ребенка, она почувствовала, что начинает злиться.
— Ну, ты ведь не заметил ничего, когда я забеременела!
Он пожал плечами, усмешка на его губах разрывала ее сердце и вызвала волнение в груди.
— Боюсь, любовь моя, я лучше разбираюсь в вопросах пола, но совершенно не привык вынашивать ребенка в своем чреве. Рианон, у нас получился сын. Боже, это же великолепно!
— Гмм! — раздался голос от двери. — У нас получился сын! Уж твоего труда здесь было и не так много. И, судя по словам Рианон, в тот момент тебе бы следовало утонуть в море за то, что ты принял в этом участие!
Эрик повернулся и увидел свою сестру Дарию, стоящую там с улыбкой на лице. Он встал и схватил ее, когда она бросилась в его объятия и стала целовать. Из глаз ее лились слезы.
— О Эрик, я так благодарна Богу, что вижу тебя дома живым и здоровым!
— Я тоже благодарен за то, что я здесь, — сказал Эрик, прижимая ее к себе. А потом он взглянул на жену. — Значит, мне бы следовало утонуть в море?
Она страшно покраснела, а Дариа рассмеялась.
— Я вернусь за Гартом, Рианон, когда вы оба расставите все точки над «и», оставляю вас одних на несколько минут.
Она ушла, и некоторое время они молчали. Потом Гарт снова начал кричать, и Рианон, покраснев, сказала, что он проголодался. Она расстегнула рубашку и дала его маленькому требовательному ротику грудь. Он жадно стал сосать, причмокивая. Эрик засмеялся. Забыв о своих покрытых пылью дорожных одеждах, он улегся рядом с женой и почувствовал тепло и усталость, которые тихонько прокрадывались в него. Вот оно, подумал он. Мир и счастье, по крайней мере, видимость этого, то, к чему стоит стремиться. В нем поднялась буря чувств, желание защитить их от всех невзгод — и сына, и Рианон, страстно и нежно. Ничего не было прекраснее в жизни, чем вид его жены, укачивающей на руках ребенка.
Пока она кормила ребенка, он коснулся ее щеки.
— Тебе и вправду хотелось, чтобы я канул в пучину моря? Ты действительно молилась, чтобы меня настиг боевой топор?
Она не сводила глаз с сына.
— Ты не понимаешь, Эрик. Я не вполне сознавала, что говорила в тот момент.
— Это было так больно?
— Это было ужасно! — ответила она, а потом улыбнулась и обратила, наконец, свой взгляд на него. — Но это стоило того! О Эрик, он стоит… всего на свете! Всего!
Он вздохнул, всматриваясь в ее глаза. Он коснулся платиновых волос своего сына.
— Ты родила внука викинга из Вестфальдского дома, — напомнил он ей.
Она заглянула ему в глаза, а потом тихо улыбнулась. Кровь в нем закипела, и он напомнил себе, что должен контролировать свою чувственность, потому что еще слишком мало времени прошло со дня рождения его сына.
— Мне очень нравится твой отец, — ответила она на его заявление.
— Правда?
— Конечно.
Он улыбнулся, а потом взял ее руку и поцеловал ее.
Они долго неотрывно смотрели друг на друга, а потом Рианон спохватилась.
— Ой! Возьми его, Эрик, он почти спит и может срыгнуть.
Он взял ребенка, легко прислонив к плечу. Рианон застегнула рубашку и откинулась на постель, радуясь возвращению мужа и любуясь ребенком.
— Ты хорошо с этим справляешься, — проворчала она, он и правда хорошо управлялся с ребенком. Отважный воин с золотыми волосами, в малиновом плаще и с огромным мечом, казалось, совершенно свободно держал ребенка на своем плече.
— У меня множество племянников, — напомнил он ей, улыбаясь. И тогда ребенок срыгнул, а Рианон засмеялась, Эрик же в шутку обвинил своего сына в бунте, потому что он так непочтительно обошелся с его парадным облачением.
— Ох, Эрик! Я так за тебя боялась, — призналась Рианон, наблюдая за ним.
— Боялась?
— Что ты не вернешься, — сказала она и потупила взгляд, теребя одеяло. Она не может ему сейчас дать много. Она не осмелится. — Ну, видишь, ты вернулся, и твой отец, и твои братья, твоя мать так счастлива, и я так рада… — Ее голос сорвался. Эрик молчал.
— Эрик?
— Гарт уснул. Я позову Дарию, чтобы она взяла его.
Он шагнул к двери. Дариа была в коридоре, возбужденно обсуждая что-то с Брайаном. Посмотрев Эрику в глаза, тот понял, что пришло время рассказать Рианон, что ее вассал убит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Эрик остановился, посмотрев назад на Эрин.
— Мама, Рианон…
— С ней все в порядке, она чувствует себя хорошо и сейчас спит. Я услышала звуки труб, но не разбудила ее, потому что она спит очень чутко и пока легко устает. Прошло всего десять дней, как видишь, и младенец не спит по ночам.
Он улыбнулся и кивнул. Эрин подошла к нему и гордо коснулась щеки младенца, а потом повела Эрика в дом.
— С ней и правда все в порядке.
Пока Эрин говорила, ребенок смотрел, не спуская глаз с Эрика, сучил своими крошечными кулачками в воздухе, а потом разразился сильным плачем. Эрин засмеялась.
— Он не только похож на тебя, он даже кричит так же громко, как ты! Отнеси его матери, он проголодался.
— Правда? — спросил Эрик. — Ну, я рад, если это так, а то я уж подумал, что ему просто не понравилось мое лицо.
Он поцеловал мать в щеку и широким шагом поспешил в замок вверх по длинной лестнице. Он распахнул дверь, как раз тогда, когда Рианон поднималась с постели. Она была в белом, окутанная пламенем волос, ее глаза припухли и были захватывающе манящими и пронзительно невинными одновременно, когда ее взгляд упал на него. Они расширились как серебряные блюдца, и она прошептала удивленно его имя:
— Эрик!
Он шагнул к ней, кладя ребенка рядом и хватая ее руку для поцелуя, прежде чем впиться в ее губы. А потом ее глаза снова смотрели на него, широко раскрытые и блестящие. Печальная, застенчивая улыбка коснулась ее губ, и она взволнованно спросила:
— Он тебе нравится?
— Нравится? Я обожаю его. И благодарю тебя от всего сердца.
Она быстро опустила ресницы, потому что в ее глазах заблестели слезы. Он приподнял ее подбородок и требовательно посмотрел в глаза.
— Что случилось? Чего ты ожидала?
Она сильно побледнела и попыталась вырваться, но он не позволил.
— Рианон, я хочу знать, какие мысли возникли в твоей голове.
— Я… я боялась, — прошептала она.
— Кого? Меня?
Она опустила ресницы, не повинуясь его требованию. А он улыбнулся и подсчитал дни, и действительно прошло точно девять месяцев со дня их свадьбы.
Он запустил свои пальцы в ее волосы, повернул ее лицо к себе и прильнул к ее губам с удивительной страстью, которая заставила ее глаза широко раскрыться и поймать его взгляд.
— Моя дорогая жена, я все время знал, что в ту ночь я овладел девушкой. Что же заставило тебя принимать меня за глупца так долго?
Она вспыхнула и освободилась от его прикосновения. Посмотрев на ребенка, она почувствовала, что начинает злиться.
— Ну, ты ведь не заметил ничего, когда я забеременела!
Он пожал плечами, усмешка на его губах разрывала ее сердце и вызвала волнение в груди.
— Боюсь, любовь моя, я лучше разбираюсь в вопросах пола, но совершенно не привык вынашивать ребенка в своем чреве. Рианон, у нас получился сын. Боже, это же великолепно!
— Гмм! — раздался голос от двери. — У нас получился сын! Уж твоего труда здесь было и не так много. И, судя по словам Рианон, в тот момент тебе бы следовало утонуть в море за то, что ты принял в этом участие!
Эрик повернулся и увидел свою сестру Дарию, стоящую там с улыбкой на лице. Он встал и схватил ее, когда она бросилась в его объятия и стала целовать. Из глаз ее лились слезы.
— О Эрик, я так благодарна Богу, что вижу тебя дома живым и здоровым!
— Я тоже благодарен за то, что я здесь, — сказал Эрик, прижимая ее к себе. А потом он взглянул на жену. — Значит, мне бы следовало утонуть в море?
Она страшно покраснела, а Дариа рассмеялась.
— Я вернусь за Гартом, Рианон, когда вы оба расставите все точки над «и», оставляю вас одних на несколько минут.
Она ушла, и некоторое время они молчали. Потом Гарт снова начал кричать, и Рианон, покраснев, сказала, что он проголодался. Она расстегнула рубашку и дала его маленькому требовательному ротику грудь. Он жадно стал сосать, причмокивая. Эрик засмеялся. Забыв о своих покрытых пылью дорожных одеждах, он улегся рядом с женой и почувствовал тепло и усталость, которые тихонько прокрадывались в него. Вот оно, подумал он. Мир и счастье, по крайней мере, видимость этого, то, к чему стоит стремиться. В нем поднялась буря чувств, желание защитить их от всех невзгод — и сына, и Рианон, страстно и нежно. Ничего не было прекраснее в жизни, чем вид его жены, укачивающей на руках ребенка.
Пока она кормила ребенка, он коснулся ее щеки.
— Тебе и вправду хотелось, чтобы я канул в пучину моря? Ты действительно молилась, чтобы меня настиг боевой топор?
Она не сводила глаз с сына.
— Ты не понимаешь, Эрик. Я не вполне сознавала, что говорила в тот момент.
— Это было так больно?
— Это было ужасно! — ответила она, а потом улыбнулась и обратила, наконец, свой взгляд на него. — Но это стоило того! О Эрик, он стоит… всего на свете! Всего!
Он вздохнул, всматриваясь в ее глаза. Он коснулся платиновых волос своего сына.
— Ты родила внука викинга из Вестфальдского дома, — напомнил он ей.
Она заглянула ему в глаза, а потом тихо улыбнулась. Кровь в нем закипела, и он напомнил себе, что должен контролировать свою чувственность, потому что еще слишком мало времени прошло со дня рождения его сына.
— Мне очень нравится твой отец, — ответила она на его заявление.
— Правда?
— Конечно.
Он улыбнулся, а потом взял ее руку и поцеловал ее.
Они долго неотрывно смотрели друг на друга, а потом Рианон спохватилась.
— Ой! Возьми его, Эрик, он почти спит и может срыгнуть.
Он взял ребенка, легко прислонив к плечу. Рианон застегнула рубашку и откинулась на постель, радуясь возвращению мужа и любуясь ребенком.
— Ты хорошо с этим справляешься, — проворчала она, он и правда хорошо управлялся с ребенком. Отважный воин с золотыми волосами, в малиновом плаще и с огромным мечом, казалось, совершенно свободно держал ребенка на своем плече.
— У меня множество племянников, — напомнил он ей, улыбаясь. И тогда ребенок срыгнул, а Рианон засмеялась, Эрик же в шутку обвинил своего сына в бунте, потому что он так непочтительно обошелся с его парадным облачением.
— Ох, Эрик! Я так за тебя боялась, — призналась Рианон, наблюдая за ним.
— Боялась?
— Что ты не вернешься, — сказала она и потупила взгляд, теребя одеяло. Она не может ему сейчас дать много. Она не осмелится. — Ну, видишь, ты вернулся, и твой отец, и твои братья, твоя мать так счастлива, и я так рада… — Ее голос сорвался. Эрик молчал.
— Эрик?
— Гарт уснул. Я позову Дарию, чтобы она взяла его.
Он шагнул к двери. Дариа была в коридоре, возбужденно обсуждая что-то с Брайаном. Посмотрев Эрику в глаза, тот понял, что пришло время рассказать Рианон, что ее вассал убит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94