– А как поступали с семьями «мобилизованных»?
– Некоторые работали в части, как, например, жена Куценко. Других селили поблизости, давали участок земли для обработки. Половину урожая затем забирали. Кроме того, почти все они работали и в самой части.
– И много таких вокруг этой части?
– Да что-то около пятидесяти семей.
– А солдат в армии?
– Человек двести, да офицеров с полсотни…
– Разве могут пятьдесят семей прокормить такую ораву, даже если будут отдавать половину урожая?!
– Нас, в основном, кормили консервами.
– А почему забирали не всех?
– Знаешь, оставляли, в основном, те поселения, где было налажено хозяйство. Это резонно.
– На каком же основании вводился налог?
– На основании преемственности государственной власти.
– Вот как?
– Да! В тексте присяги, которую нас заставили принимать, было сказано о преданности Верховному Командованию, как преемнику государственной власти.
– Значит, командиры этой части считают себя Верховным Командованием?
– Выходит, что так. Офицеры говорили, что наше подразделение единственное в стране, не потерявшее организацию и сохранившее боеспособность. Но, думаю, они лукавят. Многие из солдат были из других частей. Похоже, что это сборище распавшихся воинских частей, которое объявило себя армией и преемником верховной государственной власти.
– Кто же эту власть избирал?
– Это самая настоящая военная диктатура. Даже на политзанятиях учили, что военная диктатура в создавшихся условиях – единственная форма организации.
– С феодальными производственными отношениями?
– Именно! Фактически поселенцы находились на положении крепостных крестьян!
Я внимательно посмотрел на него:
– Тебя это возмущает?
Виктор покраснел и опустил глаза. Видя, что он молчит, я хотел было уйти, но он остановил меня.
– Тебе нужно, чтобы я непременно высек себя? Да! Возмущает. Более того, то, что я говорил, было еще более отвратительно, так как моими солдатами, моими соратниками, были уголовники. Я много думал об этом. Но тогда… тогда мне казалось, что это единственная возможность…
– Ты так считал потому, что стоял наверху иерархической лестницы задуманного тобою общества. А здесь ты очутился в самом низу. Может быть это помогло тебе сделать правильный выбор!
– Ты можешь так думать. Но это не совсем так. Но сейчас мои слова бездоказательны…
– Напротив, у тебя есть доказательства твоей искренности! Ты ведь ничего не сказал о нашей колонии?!
– Нет, я сбежал для того, чтобы предупредить вас…
– Ладно… Скажи, как вооружена эта «Армия Возрождения»?
– В основном – стрелковое оружие. Есть вертолеты, бронетранспортеры, минометы, много грузовиков, ракетные установки, типа противотанковых. Да, вот еще – мощная радиостанция.
– А кто всем этим руководит?
– Какой-то генерал. Я его всего-то один раз и видел. И то издали. Есть несколько полковников.
– «Мобилизовывали» только молодых мужчин?
– Нет! И девушек тоже. Якобы для работы в штабе. Но многие офицеры брали их к себе в дом.
– А если девушка не хотела работать в штабе или «идти в дом»?
– Да кто их спрашивал? Один старик заступился за дочь, так его до полусмерти забили.
– Словом, как это было у тебя?
– Я лично этим не занимался. Хотя представляю, что позволяли себе уголовники…
– Ну, это ты еще сам услышишь от потерпевших.
– А это обязательно?
– Да! Ты ведь хочешь привезти сюда семью. Значит, надо будет получить согласие остальных колонистов. В том числе и твоих бывших пленниц. Так что, готовься.
– И когда же этот экзамен?
– Как только поправишься.
– Быстрее бы… Сторожка моего тестя может быть обнаружена в любой момент.
– Да! Тогда твоя жена может стать «крепостной девкой» какого-нибудь майора!
– А ты все-таки жесток!
– Иногда! Но ты не беспокойся за семью. Мы завтра же вышлем туда вертолет и человек пять для охраны. Твой тесть – мой старый приятель. Жену заберет вертолет, а тестя, вместе с хозяйством вывезем на грузовиках.
– Тогда я напишу письмо жене. Она, наверное, думает, что я погиб.
– Как? Ты не виделся со своими?
– Не пришлось. Я бежал во время одной из «операций». Она проходила к югу отсюда, километрах в ста пятидесяти.
– Они уже начинают подбираться к нам?
– Выходит, что так!
– Хорошо! Мы обдумаем, как нам встретить гостей. Так говоришь, что их около трехсот?
– Что-то около этого!
– Многовато, но что-нибудь придумаем. Кстати, как ты бежал?
– Знаешь, задумал бежать уже в первый день. Но нужен был случай…
– А что, были побеги? – перебил я его.
– В том-то и дело, что были… Еще в мае бежали двое. Один скрылся, а второго поймали и расстреляли перед строем. Совсем мальчишка. Лет восемнадцати… Через месяц я участвовал в одной операции. Еще весной с вертолета было обнаружено около десяти мелких очагов жилья. Их решили не трогать до сбора урожая, а в конце августа послали три команды, чтобы забрать жителей и урожай.
Я был за рулем второй машины. Когда мы приехали на место, то нашли две семьи – пять человек. Пока солдаты грузили мою машину, я сделал вид, что копаюсь в моторе. Второй грузовик стоял метрах в пяти впереди моей. Кабина его была свободна и ключи остались в замке зажигания. Я незаметно снял крышку трамблера на своей машине и вытащил распределитель зажигания. Затем сделал короткое замыкание аккумулятора и перерезал провода, идущие к генератору. В общем, если бы за мной хотели организовать погоню, то им, даже если бы у них оказался запасной распределитель зажигания, пришлось бы потратить не меньше часа. Спокойно закрыв капот, я подошел ко второй машине, сел в кабину и уехал. Стреляли, конечно, кто-то даже кинул гранату. Но обошлось. Правда, через час мотор стал глохнуть – бензин кончился. Хотя, когда садился в кабину, бак был почти полный. Оказывается, его пробило осколком. Кое-как загнал машину в лес и спрятал между деревьями. И это спасло меня, так как часа через четыре появился вертолет. Наверное, сообщили по рации о моем бегстве. Вертолет сделал несколько кругов над лесом и улетел на запад.
Лес кончался и я не стал рисковать. Шел ночью. Неподалеку от Волынска на меня напали собаки. Патроны скоро кончились. Я едва успел заскочить в какой-то дом. Здесь меня псы продержали в осаде трое суток, а потом куда-то исчезли.
Труднее всего было пройти расстояние от Волынска до Любомля. От собак прятался в кабинах валяющихся вдоль дороги машин. Дней через десять снова начались леса. Перед самым Островом меня атаковала большая стая. К несчастью, кабина перевернутого автобуса, куда я успел заскочить, была без стекол. Пришлось отбиваться ножом и найденной под сиденьем монтировкой. После часа такого сражения мне удалось, наконец, отбиться от нападающих. Но покусали они меня сильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114