За ними в течение всего полета будут круглосуточно дежурить назначенные прессой репортеры, которые смогут получать все данные с любого канала, слушать переговоры руководителя полетов с операторами и передавать это остальному миру.
Дафф был доволен этими переменами, но до сегодняшней ночи – точнее, до сегодняшнего утра – он не имел возможности увидеть на деле, как они работают. До сих пор он был удовлетворен. Пресс-конференция с участием Крафта, МакДивитта и Себерга была созвана в 12:20 по хьюстонскому времени, через три часа после доклада Джека Суиджерта о проблеме в его командном модуле. Сразу после этого начали прибывать журналисты, и им быстро сообщили о времени и датах последующих объявлений. И уже к очередному такому брифингу готовился Глинн Ланни, чья Черная команда заканчивала свою смену в 8 утра.
Когда в Хьюстоне взошло солнце и конференц-зал был готов для выступления Ланни, Дафф находился в Центре управления. Как и представители СМИ, офицеры пресс-службы имели свои терминалы, при помощи которых они могли наблюдать за полетом. Но, в отличие от журналистов, их терминалы были установлены не в наблюдательном зале, а в зале Центра управления слева в последнем, четвертом ряду. Еще одним отличием была возможность не только получать данные и прослушивать переговоры, но и делать нечто большее.
На протяжении полета дежурный офицер влезал в линию связи «корабль-Земля», комментируя технические переговоры полушепотом телерепортеров матчей по гольфу. Именно в таком виде, с голосами КЭПКОМА и астронавтов, перекрывающимися комментатором пресс-службы, сигнал передавался в телекомпании и радиостанции страны. Офицеры пресс-службы выполняли эту работу задолго до прихода Даффа – фактически, с 1961 года – называясь сначала Центр управления «Меркурий», потом Центр управления «Джемини», а теперь Центр управления «Аполлон». Сегодня успокаивающий голос офицера пресс-центра был важен как никогда, и Дафф стоял позади терминала, чтобы лично проследить за этим.
– Это центр управления «Аполлон», 67 часов 23 минуты полетного времени, – звучал сегодня утром голос Терри Уайта, дежурного офицера, – Руководитель полета Глинн Ланни все еще в Центре управления, и мы не знаем, когда он сможет прерваться на брифинг. До сих пор мы приближаемся к запуску «ПК+2» в 79 часов 27 минут полетного времени, то есть около 8:40 вечера. Примерно 9 часов до потери сигнала, когда корабль скроется за обратной стороной Луны, но в настоящий момент связь с «Аполлоном-13» стабильная. Мы продолжим держать вас в курсе событий и сообщим, когда освободится руководитель полета Ланни.
Терри Уайт отключился, и на линии «корабль-Земля» возобновился шум переговоров.
– «Водолей», это Хьюстон, – был слышен голос Джека Лусмы, – Текущие данные указывают, что ваш перилуний составляет около 136 миль, так что траектория пока отличная. Все.
Сообщение Лусмы было четким и понятным, чего не скажешь о голосах с «Аполлона-13». Когда Джим Лоувелл – а может, Фред Хэйз или Джек Суиджерт, нельзя было разобрать – ответил Лусме, казалось, его голос превратился в громкие «кряки» по пути из далекого космоса.
– Привет, Хьюстон. Это «Водолей», – сказал кто-то – Повторите.
– Мы говорим, что вы держите 136 миль.
– Джек, у нас сильные помехи, – прозвучал голос с «Водолея», – Ты нас слышишь?
– Джим, тебя едва слышно сквозь шум, – ответил Лусма, – СВЯЗЬ ищет, нельзя ли что-то сделать.
– Понял, – сказал голос, очевидно принадлежавший Лоувеллу, – Ждем.
Несколько секунд продолжалась пауза, во время которой были слышны треск и шум. Затем появился голос Лусмы.
– «Водолей», это Хьюстон, – вызывал КЭПКОМ, – А сейчас стало лучше?
– Это «Водолей», – сквозь шумы послышался голос Лоувелла, – Не стало.
Линия наполнилась свистящими шумами на долгое время, пока СВЯЗЬ за терминалом во втором ряду консультировался со своей командой поддержки. Проблема, что бы ее не вызвало, была неприятной, но, конечно, не угрожала жизни. Однако за терминалом пресс-центра Даффу было нелегко. Сейчас большинство зрителей по всей стране в первый раз включили телевизоры, услышав о ночной аварии, и ухудшение связи с терпящим бедствие, теряющим энергию кораблем выглядело тревожным. Он на пару минут отключил свист и подтолкнул Уайта.
– Говори, – сказал он ему, – Повтори все, что у тебя есть. Только не молчи. Тишина звучит так, как будто корабль гибнет.
– Э-э-э, это центр управления «Аполлон», – произнес Уайт, – Мы ожидаем улучшения связи после того, как третья ступень «Сатурн-5» рухнет на лунную поверхность. Радиочастота передатчика третьей ступени создает небольшую интерференцию, но после падения она исчезнет.
Дафф улыбнулся, испытывая мимолетное облегчение. Не имело никакого значения, какое объяснение предлагал Уайт, пока он вообще что-то предлагал. Это было немного, но, по крайней мере, создавало видимость для нации – и, что более важно, для прессы – что их не держат в неведении. Неведение может обозлить прессу, а обозленная пресса может вас съесть. Дафф знал, что сегодня дружба с прессой необходима более чем когда бы то ни было.
В кабине далекого дрейфующего «Водолея» Джим Лоувелл, как и Брайан Дафф, был обеспокоен качеством связи, но по другим причинам. Несмотря на попытку проявить искренность в эфире, Терри Уайт сказал только часть правды. Действительно, третья ступень носителя «Сатурн-5», которая неслась к столкновению с Луной, чтобы заставить отреагировать сейсмографы, оставленные ранее экспедицией «Аполлон-12», нарушала работу радио «Водолея». Эта ступень «Сатурна», известная в «НАСА» как «Эс-4Б», работала на той же частоте, что и ЛЭМ. Но, поскольку лунный модуль должен был включиться и начать самостоятельный полет только после сокрушительного падения носителя, радиоинтерференция не казалась проблемой. И теперь, поскольку «Водолей» обеспечивал радиопереговоры экипажа с Землей, а «Эс-4Б» пыталась заглушить их, работая в том же узком диапазоне, связь с Землей периодически искажалась.
Что еще хуже, запасная система связи, которая могла помочь избавиться от шума, не работала должным образом. Как только посадочный двигатель был отключен после запуска для выхода на траекторию свободного возврата, «НАСА» приказала экипажу отключить все несущественное оборудование, для того чтобы сэкономить энергию для последующего запуска «ПК+2» посадочной системы «Водолея». Большая часть антенн и вторичного оборудования связи была среди систем, которыми пожертвовали, и по мере выключения тумблеров связь с Землей ухудшалась больше и больше. Как только все тумблеры были выключены, Лоувелл обнаружил, что работает только одна антенна, и для достижения лучшего качества связи он вынужден постоянно поворачивать корабль, пытаясь направить антенну на Землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Дафф был доволен этими переменами, но до сегодняшней ночи – точнее, до сегодняшнего утра – он не имел возможности увидеть на деле, как они работают. До сих пор он был удовлетворен. Пресс-конференция с участием Крафта, МакДивитта и Себерга была созвана в 12:20 по хьюстонскому времени, через три часа после доклада Джека Суиджерта о проблеме в его командном модуле. Сразу после этого начали прибывать журналисты, и им быстро сообщили о времени и датах последующих объявлений. И уже к очередному такому брифингу готовился Глинн Ланни, чья Черная команда заканчивала свою смену в 8 утра.
Когда в Хьюстоне взошло солнце и конференц-зал был готов для выступления Ланни, Дафф находился в Центре управления. Как и представители СМИ, офицеры пресс-службы имели свои терминалы, при помощи которых они могли наблюдать за полетом. Но, в отличие от журналистов, их терминалы были установлены не в наблюдательном зале, а в зале Центра управления слева в последнем, четвертом ряду. Еще одним отличием была возможность не только получать данные и прослушивать переговоры, но и делать нечто большее.
На протяжении полета дежурный офицер влезал в линию связи «корабль-Земля», комментируя технические переговоры полушепотом телерепортеров матчей по гольфу. Именно в таком виде, с голосами КЭПКОМА и астронавтов, перекрывающимися комментатором пресс-службы, сигнал передавался в телекомпании и радиостанции страны. Офицеры пресс-службы выполняли эту работу задолго до прихода Даффа – фактически, с 1961 года – называясь сначала Центр управления «Меркурий», потом Центр управления «Джемини», а теперь Центр управления «Аполлон». Сегодня успокаивающий голос офицера пресс-центра был важен как никогда, и Дафф стоял позади терминала, чтобы лично проследить за этим.
– Это центр управления «Аполлон», 67 часов 23 минуты полетного времени, – звучал сегодня утром голос Терри Уайта, дежурного офицера, – Руководитель полета Глинн Ланни все еще в Центре управления, и мы не знаем, когда он сможет прерваться на брифинг. До сих пор мы приближаемся к запуску «ПК+2» в 79 часов 27 минут полетного времени, то есть около 8:40 вечера. Примерно 9 часов до потери сигнала, когда корабль скроется за обратной стороной Луны, но в настоящий момент связь с «Аполлоном-13» стабильная. Мы продолжим держать вас в курсе событий и сообщим, когда освободится руководитель полета Ланни.
Терри Уайт отключился, и на линии «корабль-Земля» возобновился шум переговоров.
– «Водолей», это Хьюстон, – был слышен голос Джека Лусмы, – Текущие данные указывают, что ваш перилуний составляет около 136 миль, так что траектория пока отличная. Все.
Сообщение Лусмы было четким и понятным, чего не скажешь о голосах с «Аполлона-13». Когда Джим Лоувелл – а может, Фред Хэйз или Джек Суиджерт, нельзя было разобрать – ответил Лусме, казалось, его голос превратился в громкие «кряки» по пути из далекого космоса.
– Привет, Хьюстон. Это «Водолей», – сказал кто-то – Повторите.
– Мы говорим, что вы держите 136 миль.
– Джек, у нас сильные помехи, – прозвучал голос с «Водолея», – Ты нас слышишь?
– Джим, тебя едва слышно сквозь шум, – ответил Лусма, – СВЯЗЬ ищет, нельзя ли что-то сделать.
– Понял, – сказал голос, очевидно принадлежавший Лоувеллу, – Ждем.
Несколько секунд продолжалась пауза, во время которой были слышны треск и шум. Затем появился голос Лусмы.
– «Водолей», это Хьюстон, – вызывал КЭПКОМ, – А сейчас стало лучше?
– Это «Водолей», – сквозь шумы послышался голос Лоувелла, – Не стало.
Линия наполнилась свистящими шумами на долгое время, пока СВЯЗЬ за терминалом во втором ряду консультировался со своей командой поддержки. Проблема, что бы ее не вызвало, была неприятной, но, конечно, не угрожала жизни. Однако за терминалом пресс-центра Даффу было нелегко. Сейчас большинство зрителей по всей стране в первый раз включили телевизоры, услышав о ночной аварии, и ухудшение связи с терпящим бедствие, теряющим энергию кораблем выглядело тревожным. Он на пару минут отключил свист и подтолкнул Уайта.
– Говори, – сказал он ему, – Повтори все, что у тебя есть. Только не молчи. Тишина звучит так, как будто корабль гибнет.
– Э-э-э, это центр управления «Аполлон», – произнес Уайт, – Мы ожидаем улучшения связи после того, как третья ступень «Сатурн-5» рухнет на лунную поверхность. Радиочастота передатчика третьей ступени создает небольшую интерференцию, но после падения она исчезнет.
Дафф улыбнулся, испытывая мимолетное облегчение. Не имело никакого значения, какое объяснение предлагал Уайт, пока он вообще что-то предлагал. Это было немного, но, по крайней мере, создавало видимость для нации – и, что более важно, для прессы – что их не держат в неведении. Неведение может обозлить прессу, а обозленная пресса может вас съесть. Дафф знал, что сегодня дружба с прессой необходима более чем когда бы то ни было.
В кабине далекого дрейфующего «Водолея» Джим Лоувелл, как и Брайан Дафф, был обеспокоен качеством связи, но по другим причинам. Несмотря на попытку проявить искренность в эфире, Терри Уайт сказал только часть правды. Действительно, третья ступень носителя «Сатурн-5», которая неслась к столкновению с Луной, чтобы заставить отреагировать сейсмографы, оставленные ранее экспедицией «Аполлон-12», нарушала работу радио «Водолея». Эта ступень «Сатурна», известная в «НАСА» как «Эс-4Б», работала на той же частоте, что и ЛЭМ. Но, поскольку лунный модуль должен был включиться и начать самостоятельный полет только после сокрушительного падения носителя, радиоинтерференция не казалась проблемой. И теперь, поскольку «Водолей» обеспечивал радиопереговоры экипажа с Землей, а «Эс-4Б» пыталась заглушить их, работая в том же узком диапазоне, связь с Землей периодически искажалась.
Что еще хуже, запасная система связи, которая могла помочь избавиться от шума, не работала должным образом. Как только посадочный двигатель был отключен после запуска для выхода на траекторию свободного возврата, «НАСА» приказала экипажу отключить все несущественное оборудование, для того чтобы сэкономить энергию для последующего запуска «ПК+2» посадочной системы «Водолея». Большая часть антенн и вторичного оборудования связи была среди систем, которыми пожертвовали, и по мере выключения тумблеров связь с Землей ухудшалась больше и больше. Как только все тумблеры были выключены, Лоувелл обнаружил, что работает только одна антенна, и для достижения лучшего качества связи он вынужден постоянно поворачивать корабль, пытаясь направить антенну на Землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136