Сегодня попробуем гальваническую ванну.
Вид у Нэнси сделался несчастный.
– Я не заразна, вам незачем носить эту маску.
– К сожалению, приходится, мисс Нил. Я и сама подхватила этот злополучный грипп. Но я помаленьку выздоравливаю. А миссис Брейтуэйт надо отлежаться, поберечь себя, а то, знаете, она вечно так торопится. – Агата закрыла папку. – Теперь пойдите переоденьтесь.
Нэнси Нил вышла в смежную комнату, а Агата включила теплую воду и проверила панель трясущимися руками.
Когда Нэнси вернулась в купальной сорочке, новоиспеченная докторша продемонстрировала ей приборную панель:
– Все очень просто. Я ставлю вот этот рычажок на требуемый уровень. Потом включаю ток. Вот так.
Нэнси растерянно смотрела из-за ее плеча на немыслимое переплетение проводов и трубок.
– Вы только, ради бога, не волнуйтесь. Это совсем не больно. Вы почувствуете приятное такое покалывание и дрожь – легкое напряжение в мышцах.
Нэнси снова глянула на панель.
– Все, что я делаю, – это включаю ток, – сказала Агата. – Ну-ка, давайте ложитесь в ванну. Начнем с самого слабенького. – Она повернула выключатель. – А вы надолго, мисс Нил?
– Думаю, на пару недель.
– С подружкой или с другом?
– Вообще-то я с тетушкой.
– Такая хорошенькая девушка – и не замужем?
Нэнси немного расслабилась, лежа в теплой воде.
– Я вообще-то помолвлена – простите, не знаю вашего имени.
– Мисс Хортон, – проговорила Агата, ни на шаг не отходя от панели.
– Значит, вы тоже не замужем? – дружелюбным тоном спросила Нэнси.
– Не могу сказать, чтобы это меня шибко огорчало, – был ответ. – Не люблю, когда мной помыкают, – добавила Агата, припомнив выражение Эвелин.
– Что-то я ничего не чувствую, мисс Хортон.
– Тогда капельку прибавим.
Но в этот момент в дверь кабинета просунулась голова, и какая-то женщина смущенно пробормотала:
– Извините, я ищу мисс Аллен.
– А вы уверены, что у вас назначено именно на сегодня?
– Вообще-то да, – ответила женщина.
Агата выключила ток и протянула Нэнси полотенце.
– Одевайтесь, и, пожалуйста, побыстрее. Мы выбились из графика.
Агата вышла в смотровую, забрала саквояж и пальто и вышла в коридор. Юркнув в туалет, она сняла халат, сетку и маску и сунула все это в саквояж.
* * *
Вернувшись из Королевских бань к себе в отель, Уолли попросил администратора взять список пароходных компаний и выяснить, какие есть рейсы из Кейптауна.
– Вы ведь знаете, у миссис Нил пропал багаж, так вот, я хотел бы помочь ей, – объяснил он. – Честно говоря, сомневаюсь, что ей самой что-то удастся. Ей нужна помощь. Только прошу вас – все это строго между нами, – добавил он. – А то она может обидеться, решит, что я вмешиваюсь не в свое дело.
Администратор кивнул с пониманием.
– Дальше – если вам удастся узнать, на каком пароходе прибыла миссис Тереза Нил, тогда свяжитесь с соответствующим подразделением в Лидсе – она считает, что багаж должны доставить туда.
– Я все узнаю, сэр, – кивнул администратор, пряча чаевые, как обычно, неумеренно щедрые.
Уолли поднялся к себе на третий этаж и плеснул в стакан виски. Вообще-то он не имел такого обыкновения – пить среди дня, но сегодня его словно что-то угнетало, настолько, что мешало нормально работать. На это рискованное расследование его подвигнул порыв минутного гнева на ее мужа и собственного босса. И вот он нашел женщину, которую ищет вся страна, – чем не удача? – но теперь никак не может понять, что затевает эта женщина, хотя она точно что-то затевает, в ее поведении явственно сквозит какой-то мрачный умысел… А до выхода очередной воскресной колонки остается меньше недели.
Уолли потягивал виски и прикидывал, что лучше – пустить в печать все как есть или подождать и попытаться понять замысел миссис Кристи. Но точно ли он есть у нее, этот замысел? А к тому же постоянный риск, что ее опознает кто-нибудь еще. Уолли снова и снова прокручивал в голове одно и то же: Агата Кристи последовала в Харрогет за любовницей мужа и назвалась ее фамилией. Самое очевидное, лежащее на поверхности объяснение, – это желание отождествить себя с той, кого любит Арчи Кристи. Однако Уолли не был вполне уверен, что яркие наряды и косметика – это всего лишь стремление стать похожей на моложавую Нэнси Нил или искусная маскировка. Миссис Кристи держится так, словно почему-то ничуть не боится разоблачения. Быть может, ей кажется, что перемена облика и уединенность маленького курортного городка гарантируют ей полную безопасность? Или она чересчур глубоко ушла в свои собственные переживания и просто не обращает внимания на внешний мир? Уолли припомнил, как невозмутимо она вела себя с Оскаром Джонсом, – и глазом не моргнула, когда парень обмолвился, что она похожа на пропавшую писательницу. И более того – преспокойно защищала от него свою собственную книгу, как бы упиваясь этой тайной шуткой, этим утонченным озорством… Подобная реакция, как и добытые Полли сведения насчет амнезии, полностью перечеркивает версию потери памяти. И все-таки…
Уолли налил еще виски и уселся на узкую гостиничную кровать. И все-таки при всем этом своем изощренном хулиганстве она страдает. Она из той породы женщин, кто буквально притягивает к себе страдание, – он это уловил сразу, едва ее увидел. Лишь при такой полнейшей неискушенности и самонадеянности человек способен ждать от жизни непрерывного праздника с раздачей подарков.
Он взглянул под этим углом на собственную жизнь. Он работал как вол, а удовольствие получал оттого, что никому ничем не обязан. Свое собственное мнение он высказывал крайне редко и оттого мог позволить себе роскошь не воспринимать всерьез собственные творения. Читатели видели в этом шик; а сам он знал, что это просто малодушие.
В частной жизни Уолли никогда ни в кого не влюблялся настолько, чтобы это угрожало ему страданием. И в погоню за пропавшей писательницей погнало его не столько желание уесть правящий класс Британии и жажда острых ощущений, сколько стремление понять женщину, способную на неведомые ему самому чувства…
Он вскочил, набрал полную ванну, поставил стакан с виски на стул, так, чтобы можно было дотянуться, и, лежа в теплой воде, принялся рассуждать.
– Все не так просто, – произнес он вслух.
Агату Кристи никак не назовешь романтическим мотыльком. Личность автора, сквозящая во всех ее книгах, представляется вполне земной – практичной, наблюдательной и веселой. А главное, она дьявольски изобретательна: заворачивает такие фабулы, что твои алгебраические уравнения. И в нынешнем своем состоянии она то и дело ставит его в тупик: Уолли убедился в ее феноменальной способности радоваться жизни, одновременно страдая от лютой, до обморока, душевной боли.
Он переоделся к ужину и теперь тщательно расчесывал свои густые каштановые волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Вид у Нэнси сделался несчастный.
– Я не заразна, вам незачем носить эту маску.
– К сожалению, приходится, мисс Нил. Я и сама подхватила этот злополучный грипп. Но я помаленьку выздоравливаю. А миссис Брейтуэйт надо отлежаться, поберечь себя, а то, знаете, она вечно так торопится. – Агата закрыла папку. – Теперь пойдите переоденьтесь.
Нэнси Нил вышла в смежную комнату, а Агата включила теплую воду и проверила панель трясущимися руками.
Когда Нэнси вернулась в купальной сорочке, новоиспеченная докторша продемонстрировала ей приборную панель:
– Все очень просто. Я ставлю вот этот рычажок на требуемый уровень. Потом включаю ток. Вот так.
Нэнси растерянно смотрела из-за ее плеча на немыслимое переплетение проводов и трубок.
– Вы только, ради бога, не волнуйтесь. Это совсем не больно. Вы почувствуете приятное такое покалывание и дрожь – легкое напряжение в мышцах.
Нэнси снова глянула на панель.
– Все, что я делаю, – это включаю ток, – сказала Агата. – Ну-ка, давайте ложитесь в ванну. Начнем с самого слабенького. – Она повернула выключатель. – А вы надолго, мисс Нил?
– Думаю, на пару недель.
– С подружкой или с другом?
– Вообще-то я с тетушкой.
– Такая хорошенькая девушка – и не замужем?
Нэнси немного расслабилась, лежа в теплой воде.
– Я вообще-то помолвлена – простите, не знаю вашего имени.
– Мисс Хортон, – проговорила Агата, ни на шаг не отходя от панели.
– Значит, вы тоже не замужем? – дружелюбным тоном спросила Нэнси.
– Не могу сказать, чтобы это меня шибко огорчало, – был ответ. – Не люблю, когда мной помыкают, – добавила Агата, припомнив выражение Эвелин.
– Что-то я ничего не чувствую, мисс Хортон.
– Тогда капельку прибавим.
Но в этот момент в дверь кабинета просунулась голова, и какая-то женщина смущенно пробормотала:
– Извините, я ищу мисс Аллен.
– А вы уверены, что у вас назначено именно на сегодня?
– Вообще-то да, – ответила женщина.
Агата выключила ток и протянула Нэнси полотенце.
– Одевайтесь, и, пожалуйста, побыстрее. Мы выбились из графика.
Агата вышла в смотровую, забрала саквояж и пальто и вышла в коридор. Юркнув в туалет, она сняла халат, сетку и маску и сунула все это в саквояж.
* * *
Вернувшись из Королевских бань к себе в отель, Уолли попросил администратора взять список пароходных компаний и выяснить, какие есть рейсы из Кейптауна.
– Вы ведь знаете, у миссис Нил пропал багаж, так вот, я хотел бы помочь ей, – объяснил он. – Честно говоря, сомневаюсь, что ей самой что-то удастся. Ей нужна помощь. Только прошу вас – все это строго между нами, – добавил он. – А то она может обидеться, решит, что я вмешиваюсь не в свое дело.
Администратор кивнул с пониманием.
– Дальше – если вам удастся узнать, на каком пароходе прибыла миссис Тереза Нил, тогда свяжитесь с соответствующим подразделением в Лидсе – она считает, что багаж должны доставить туда.
– Я все узнаю, сэр, – кивнул администратор, пряча чаевые, как обычно, неумеренно щедрые.
Уолли поднялся к себе на третий этаж и плеснул в стакан виски. Вообще-то он не имел такого обыкновения – пить среди дня, но сегодня его словно что-то угнетало, настолько, что мешало нормально работать. На это рискованное расследование его подвигнул порыв минутного гнева на ее мужа и собственного босса. И вот он нашел женщину, которую ищет вся страна, – чем не удача? – но теперь никак не может понять, что затевает эта женщина, хотя она точно что-то затевает, в ее поведении явственно сквозит какой-то мрачный умысел… А до выхода очередной воскресной колонки остается меньше недели.
Уолли потягивал виски и прикидывал, что лучше – пустить в печать все как есть или подождать и попытаться понять замысел миссис Кристи. Но точно ли он есть у нее, этот замысел? А к тому же постоянный риск, что ее опознает кто-нибудь еще. Уолли снова и снова прокручивал в голове одно и то же: Агата Кристи последовала в Харрогет за любовницей мужа и назвалась ее фамилией. Самое очевидное, лежащее на поверхности объяснение, – это желание отождествить себя с той, кого любит Арчи Кристи. Однако Уолли не был вполне уверен, что яркие наряды и косметика – это всего лишь стремление стать похожей на моложавую Нэнси Нил или искусная маскировка. Миссис Кристи держится так, словно почему-то ничуть не боится разоблачения. Быть может, ей кажется, что перемена облика и уединенность маленького курортного городка гарантируют ей полную безопасность? Или она чересчур глубоко ушла в свои собственные переживания и просто не обращает внимания на внешний мир? Уолли припомнил, как невозмутимо она вела себя с Оскаром Джонсом, – и глазом не моргнула, когда парень обмолвился, что она похожа на пропавшую писательницу. И более того – преспокойно защищала от него свою собственную книгу, как бы упиваясь этой тайной шуткой, этим утонченным озорством… Подобная реакция, как и добытые Полли сведения насчет амнезии, полностью перечеркивает версию потери памяти. И все-таки…
Уолли налил еще виски и уселся на узкую гостиничную кровать. И все-таки при всем этом своем изощренном хулиганстве она страдает. Она из той породы женщин, кто буквально притягивает к себе страдание, – он это уловил сразу, едва ее увидел. Лишь при такой полнейшей неискушенности и самонадеянности человек способен ждать от жизни непрерывного праздника с раздачей подарков.
Он взглянул под этим углом на собственную жизнь. Он работал как вол, а удовольствие получал оттого, что никому ничем не обязан. Свое собственное мнение он высказывал крайне редко и оттого мог позволить себе роскошь не воспринимать всерьез собственные творения. Читатели видели в этом шик; а сам он знал, что это просто малодушие.
В частной жизни Уолли никогда ни в кого не влюблялся настолько, чтобы это угрожало ему страданием. И в погоню за пропавшей писательницей погнало его не столько желание уесть правящий класс Британии и жажда острых ощущений, сколько стремление понять женщину, способную на неведомые ему самому чувства…
Он вскочил, набрал полную ванну, поставил стакан с виски на стул, так, чтобы можно было дотянуться, и, лежа в теплой воде, принялся рассуждать.
– Все не так просто, – произнес он вслух.
Агату Кристи никак не назовешь романтическим мотыльком. Личность автора, сквозящая во всех ее книгах, представляется вполне земной – практичной, наблюдательной и веселой. А главное, она дьявольски изобретательна: заворачивает такие фабулы, что твои алгебраические уравнения. И в нынешнем своем состоянии она то и дело ставит его в тупик: Уолли убедился в ее феноменальной способности радоваться жизни, одновременно страдая от лютой, до обморока, душевной боли.
Он переоделся к ужину и теперь тщательно расчесывал свои густые каштановые волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52