Уолли замотал головой.
– Возможно, она не вполне адекватна – вы знаете,.недавняя смерть мужа… – Уолли осторожно прощупывал почву. – Она такая милая леди и так вам доверяет.
– Да, я знаю.
– По-моему, мисс Кроули, ей нужна помощь, и куда более серьезная, чем нам казалось. Вы – женщина сообразительная. Я понимаю, что с моей стороны это некоторое – нахальство, но, по-моему, вам бы следовало постараться узнать о ней побольше.
– Я смотрю, вы дока в таких делах, – усмехнулась Эвелин.
– О нет. Просто миссис Нил мне показалась очень привлекательной. – Он посмотрел прямо в глаза своей миловидной собеседнице. – А меня всегда тянуло к несчастным и обиженным – особенно когда они хороши собой, как Тереза Нил. К сожалению, обо мне она не самого лучшего мнения. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Беда в том, мисс Кроули, что вы настолько уравновешенны, что просто страшно; вы один из самых трезвомыслящих людей, каких мне приходилось встречать.
– Очень самоуверенное утверждение, – парировала она, – особенно для человека, едва меня знающего.
Оба не подозревали, что за их беседой внимательно следит Оскар Джонс.
Уолли поднялся.
– Время ужина – судя по тому, как наши старички встали, что твой Лазарь <Уолли намекает на известный евангельский эпизод, когда Христос воскресил умершего четыре дня назад и уже лежавшего в склепе Лазаря, сказав ему «Лазарь! Иди вон!» (Ин., 11,43).>, и чуть не бегом рванули вон из зимнего сада.
– Увы, не все, – заметил на это Оскар, возведя глаза к потолку и разворачивая дядюшкино кресло в направлении дверей.
Уолли и Эвелин последовали за ними сквозь пальмовые джунгли.

* * *
Агата так и не сняла пальто, хотя с ее возвращения из Королевских бань миновало уже несколько часов. Она лежала на кровати совершенно измученная. Не было сил даже повернуться на бок, чтоб дотянуться до стакана с водой.
А сон отгоняла ноющая, ставшая уже привычной тревога.
Впервые после своего отъезда из «Стайлз» ей захотелось вдруг отказаться от принятого решения, сломать собственный план и поискать путь полегче.
Шарлотта Фишер назвала Арчи ее противником, но что с того? Сильнее физического влечения к нему, сильнее, чем боль от потери когда-то верного друга, сильнее даже, чем страх, как скажется развод на их дочери, был ужас от самой этой вечной разлуки. То, что они с Арчи соединены навеки, на всю жизнь, было фактом таким же абсолютным и неоспоримым, как узы, что связывали ее с родителями.
Когда-то давно она написала Арчи письмо, начинавшееся словами: «Я не знаю лучшей доли и большего счастья, чем любить и быть любимой тем, кого любишь». В ответном письме он заметил, что незачем забивать себе голову заумью и что лучше просто весело жить, чем витийствовать.
Жили они, несомненно, очень весело. Агата по возможности держала в узде свои чувства, стараясь играть роль, которая ей исключительно удавалась: роль товарища по играм. Но бизнес и гольф занимали Арчи все больше и больше, а общих игр у товарищей оставалось все меньше. Агата писала, читала, занималась садом и дочкой. Она еще не осознавала, что обижена, и потихоньку растила в себе ощущение самодостаточности, продолжая истово верить в свою такую милую сердцу зависимость. Оглушенная самообманом, она пропустила первые тревожные сигналы, и когда ее муж признался, что любит другую женщину и просит развода, она вмиг утратила и здравый смысл, и здоровье.
Теперь, месяцы спустя, она, как механик-самоучка снова собирает себя по частям – мозг, тело, сердце.
В восьмом часу вечера дверь в номер 182 приоткрылась, зажегся свет – это Флора пришла перестелить постель на ночь. Агата с виноватым видом села на кровати.
– Прошу прощения, мэм. Я не знала, что вы отдыхаете.
.флора недоумевала – почему миссис Нил даже не Сняла пальто и шляпы. В ярком верхнем свете она заметила, что лицо постоялицы бело как мел.
– Вам нехорошо?
– Голова разболелась, Флора.
– Может быть, вам чаю принести или горячего бульона?
– Нет, спасибо, Флора. Я попрошу вас написать записку для мисс Кроули и оставить у нее на столе. Скажете, что я задержалась и не смогу прийти на ужин.
– Конечно, миссис Нил. Может, вам лучше обратиться к врачу?
– Не стоит, – ответила Агата.
Как только Флора вышла, Агата разделась и легла в постель. Тревога отпустила наконец свою страшную хватку, и она уснула. Ей приснился песчаный пляж, как она лежит на морском берегу рядышком с Арчи. Она проснулась, улыбаясь от счастья, и потом долго лежала без сна в холодном сумраке раннего утра, – дивный сон сменился привычным страхом. Но снова накатила дрема, и вот она уже лежит рядом с мужем, только теперь на каком-то перроне, тянется к нему – и падает вниз, на рельсы. И видит, как везут на каталке мертвое тело по каким-то коридорам мимо дверей, ведущих в пустые комнаты. Когда ледяной свет из окна разбудил ее, она мучительно старалась припомнить, был ли то ее собственный труп на каталке, или она все это видела как бы со стороны.

* * *
В восемь утра в ресторане было еще более пустынно, чем обычно. Несколько отступников улизнули от ежедневной епитимьи – серной воды и моциона – и теперь тайком предавались греховным радостям сытного завтрака.
Мисс Кроули сидела вместе с Оскаром Джонсом и ждала Терезу Нил. Эвелин написала подруге записку, что выход в девять. Уолли присоединился к ним, заказал кофе и тосты с джемом. С собой он прихватил поношенное твидовое пальто и кепку.
– Чего еще не хватает? Бинокля? Карты? Огнестрельного оружия?
Эвелин улыбнулась.
– Миссис Нил тоже идет? – спросил Уолли.
– Обещала.
– Наверное, ей не понравилось, что я с вами увязался.
– Она хорошо воспитана, – откликнулась Эвелин. Уолли ей нравился больше, чем она смела себе в этом признаться, ей нравилась его простота обращения. Он сказал, что занимается текстилем, и было заметно, что он богат, но в его богатстве она не чувствовала для себя угрозы. Он был американец – без роду, без племени, неведомо откуда. Но Эвелин это как раз вполне устраивало. Она не пользовалась секретными кодами хорошего тона, которым американская незатейливость угрожала бы взломом. Рядом с ним девушка из простонародья могла наконец отдохнуть от постоянной настороженности, не опасаясь высокомерного взгляда и ледяной вежливости. Эвелин понимала, конечно, что новый знакомый оказывает явное предпочтение Терезе Нил, но была слишком великодушна, чтобы на это обижаться.
Оскар давно уже покончил с завтраком и теперь изучал карту.
– Оскар у нас руководитель экспедиции, – веселилась Эвелин.
Парень кивнул.
– Сперва на вересковые пустоши. Красивейшая местность во всей Англии. Потом в обход возвращаемся к источнику матушки Шиптон. – Оскар, вооружившись карандашом, наносил маршрут на карту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52