Ну и что вы
собираетесь со мной делать?
Этот дерзкий вызов мог бы смутить кого-то менее настойчивого. Но сыщик
так легко не сдавался. Уперев руки в голени и подавшись вперед, он
постарался изобразить на лице такое выражение, как будто ему известно
гораздо больше, чем подозревает его оппонент, больше, чем он пока намерен
открыть.
- Скажу вам откровенно, - начал он, - Ирвин Уэбб оставил тайное
послание, которое нам удалось расшифровать. Оно содержало многое из того,
что он обнаружил. Уэбб утверждал: эту картину необходимо показать миру -
если такое зрелище не приведет к бойне.
- Бойня! - хрипло вырвалось у Бича. - Разве вам не достаточно того,
что случилось с Силвер Сити? Один человек видит картину, смотрит на нее,
думает о ней - и в единое мгновение тридцать тысяч людей расплачиваются за
это своими жизнями, а может быть, и душами. Вот и сейчас самый опасный для
вас враг - ваши собственные мысли. Зная самую малость, думая о ней,
размышляя, прокручивая ее в мозгу, вы сами подставляете себя под удар,
обрекаете себя на гибель. Вас выдает непроизвольная деятельность вашего же
ума. - Взгляд его скользнул к двери. - Если вдруг люминещентный экран на
двери засветится, ни я, ни весь цивилизованный мир уже не смогут спасти вас
от немедленной смерти.
- Знаю, - невозмутимо ответил Грэхем. - Но риск, которому я
подвергаюсь, ничем не больше вашего: к тому же, он не сможет возрасти, если
я узнаю то, что уже известно вам. От большего знания смерть не станет
больше. - Стараясь не смотреть на экран, он сосредоточил все внимание на
сверкающих глазах собеседника. Если экран засветится, он увидит его отсвет
в глазах Бича. - Раз уж бойня все равно произошла, несмотря на то, что
истина не стала достоянием масс, навряд ли положение ухудшится, если истина
выйдет наружу.
- Ваше предположение, - Бич саркастически усмехнулся, - построено на
ошибочной предпосылке: плохое не может стать еще хуже. - Он не сводил глаз
с экрана. - Когда-то не было ничего хуже лука и стрел - пока не появился
порох. Не стало ничего хуже него - пока не появились отравляющие газы.
Потом бомбардировщики. Потом сверхзвуковые ракеты. Потом атомные бомбы.
Сегодня - бактерии и вирусы-мутанты. Завтра - что-нибудь еще. - Последовал
отрывистый язвительный смешок. - Ценой слез и страданий мы начинаем
понимать, что всегда есть простор для дальнейших усовершенствований.
- Охотно поспорю с вами, но только когда буду знать все факты, -
парировал Грэхем.
- Поверить в эти факты невозможно!
- Но вы-то сами верите?
- Логичный вопрос, - с готовностью согласился Бич. - Только в моем
случае о вере речи не идет. При чем здесь вера, если знание получено
эмпирическим путем! Нет, Грэхем, я в них не верю - я их знаю! - Он
задумчиво погладил подбородок. - Для людей сведущих неопровержимые
доказательства, которые удалось собрать, не оставляют места сомнениям.
- Так что же это за факты? - не отступал Грэхем, всеми силами стараясь
заставить ученого заговорить. - Что - развеяло по ветру Силвер Сити? Что
прервало эксперименты целой группы ученых, прикончив их таким образом,
чтобы не вызвать никаких подозрений? Что только сегодня убило начальника
полиции Корбетта?
- Корбетт? Так он тоже погиб? Бич погрузился в длительное раздумье,
устремив глаза через плечо собеседника на занавешенную дверь. В комнате
повисла тишина - только настольные часы отсчитывали время, оставшееся до
смерти. Один ум лихорадочно мыслил, другой с суровой неумолимостью ждал.
Наконец Бич встал и выключил свет.
- Лучше наблюдать за экраном в темноте, пояснил он. - Садитесь сюда,
рядом со мной, и не сводите с него глаз. Если он засветится, начинайте
думать о чем-то постороннем, или само небо не сможет вас спасти!
Придвинувшись поближе к ученому, Грэхем устремил взгляд во тьму. Он
знал: наконец-то дело вот-вот сдвинется с мертвой точки, и его безжалостно
терзали угрызения совести.
"Ты обязан выполнить приказ! - не умолкал в нем внутренний голос. -
Твой долг - связаться с Лимингтоном, как тебе было велено! Если Бичу придет
конец, а вместе с ним - и тебе, то мир ничего не узнает, кроме того, что ты
потерпел неудачу, как и все остальные, причем только потому, что не захотел
выполнить свой долг!"
- Грэхем, - произнес из темноты хрипловатый голос Бича, положив конец
покаянным мыслям разведчика, - мир получил научное открытие такой же
величины и важности и такой же далеко идущей перспективы, как изобретение
телескопа и микроскопа.
- Что же это?
- Способ расширения видимой части спектра далеко за пределы
инфракрасного диапазона.
- Вот оно что!
Его обнаружил Бьернсен, - продолжал Бич. - Как уже случалось с многими
другими великими открытиями, он натолкнулся на него случайно, занимаясь
чем-то совсем другим. Но сумел понять значение своей находки и получить
практические результаты. Как и телескоп, и микроскоп, она раскрыла перед
ним новый, доселе неведомый мир, о котором никто даже не подозревал.
- Новый ракурс, позволяющий увидеть то, что незримо присутствовало и
раньше? - подсказал Грэхем.
- Вот именно! Когда Галилей, сам себе не веря, глядел в телескоп, он
обнаружил то, что испокон веков было перед глазами несведущих миллионов, то
новое, революционное, что перевернуло официально принятую и широко
известную геоцентрическую систему.
- Замечательное открытие, - согласился Грэхем.
- Микроскоп дает гораздо лучшую аналогию - ведь он позволил увидеть
факт, который с сотворения мира маячил у всех под носом и о котором тем не
менее никто не подозревал. Факт, что мы всю свою жизнь соседствуем с
бесчисленным множеством живых организмов, скрытых от нас за пределами
нашего зрения, скрытых в бесконечно малом. Вы только подумайте, - настаивал
Бич, голос его звучал все громче, - юркие живые твари, кишащие вокруг нас -
над головой, под ногами, в нас самих. Они борются, размножаются и погибают
в нашей же собственной кровеносной системе, и при этом никто о них знать не
знал, даже не догадывался, пока микроскоп не прибавил остроты нашему
слабому зрению.
- Да, это тоже великое открытие, - подтвердил Грэхем. Несмотря на
заинтересованность, нервы его все еще были на взводе: он так и подскочил,
когда собеседник случайно коснулся его рукой в темноте.
- Все это веками ускользало от нас - одно, скрываясь в непостижимо
большом, второе - в невероятно малом. Точно так же ускользало и другое -
затаившись в абсолютно бесцветном. - Глуховатый голос Бича дрожал от
волнения. - Шкала электромагнитных колебаний занимает более шестидесяти
октав, из которых человеческий глаз снособен увидеть всего одну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61