Непосредственно выступление состоится после нескольких дней дополнительного обучения и акклиматизации. За это время будет получена со спутника рабочая наводка с указанием места и времени, благоприятных для успешного нападения, а офицеры, опираясь на последние сведения по оперативной обстановке, сформируют план операции и предметно поставят задачи рядовым бойцам.
Изюминка акции с политической точки зрения, по словам Доплера, состояла в том, что их команде предстояло выступить как бы группой местного сопротивления, а не захватчиками извне. Сплин про себя прикинул, что в случае удачного окончания их миссии, средства массовой информации капнут обывателям на мозги что-нибудь вроде «… отважные борцы против тирании свергли преступного диктатора и его уголовную клику…», а в случае неудачи – «… народное восстание в Либертии было жестоко подавлено властями…» или вообще промолчат. Естественно, в случае успешного «народного восстания» в Либертию будут моментально подтянуты войска Межпланетной Конфедерации под благовидным поводом «обеспечения законности при проведении свободных демократических выборов», в результате которых в президентское кресло сядет нужный человек, который устраивает всех заинтересованных лиц и, прежде всего, конечно, уважаемых спонсоров.
С технической точки зрения, конечно, можно было проще решить вопрос управляемой авиабомбой из стратосферы или ракетой с орбиты. Но тогда это уже становилось или внешней интервенцией, или терроризмом, светило расследование. По законам Межпланетной Конфедерации, само расследование, выборы или внешнее управление в этом случае организовывались специальным комитетом при Правительстве МК, а это кончиться может по-всякому, в том числе и в пользу конкурентов, да и недопустимо долго.
Чем ближе к концу срока, тем время летело быстрее, а учеба давалась легче, из изнуряющей каторги постепенно превратившись скорее в привычную работу с элементами игры. Курсанты просолились и заматерели, Доплер довольно ухмылялся. Перспектива применения полученных знаний на практике, в ходе чего наверняка придется делать из живых врагов мертвых (а противник, в свою очередь, в долгу не останется) пока всерьез как-то не воспринималась. Так же парашютист-перворазник воспринимает как некую своеобразную занимательную игру с шуточками-присказками такие предшествующие прыжку вещи как предварительный инструктаж, суету на взлетном поле и даже набор высоты, уже сидя с парашютом за спиной в летательном аппарате. И лишь оказавшись носком толчковой ноги на обрезе, ожидая команды выпускающего сделать шаг за борт, чтобы упасть навстречу земле далеко внизу, доверившись при этом слабо контролируемым предметам и обстоятельствам, он всерьез познает цену вопроса.
Никого из курсантов так и не отсеяли. Доплер стал меньше язвить по поводу их уровня подготовки, успехи группы были налицо – система дозированных пиздюлей в который раз показала свою исключительную эффективность. Сплин лишний раз убедился на своем опыте, что если пресс жизненных трудностей нарастает не сразу и насмерть, а постепенно, то человек способен вынести такое, чего бы сам о себе никогда не подумал. Причем тренированный страдает от трудностей не намного меньше, но имеет психологическую готовность заставлять себя преодолевать их, находясь порой на пределе сил. К концу подготовки физические данные, быстрота реакции и тактические способности Сплина были вполне приемлемы и укладывались в средние показатели по группе.
Каждый из курсантов какое-то время в рамках тренировочных миссий побывал командиром по крайней мере огневой группы в составе отделения. Выявилось несколько курсантов, которые приемлемо справлялись с тактическим управлением даже на уровне взвода. Сплин же особыми полководческими талантами не блеснул и выше отделения не поднимался, да, в общем, не очень-то и стремился, так как считал командную должность на поле боя скорее бременем, чем преимуществом – это ведь не флажки по карте двигать в штабе, мало того, что придется воевать самому, быть приоритетной целью на отстрел, так еще и принимать решения, от которых может зависеть жизнь и смерть подчиненных, нести за них ответственность, а это тяжкий и неблагодарный крест.
Всю последнюю неделю курсантам с перерывами всаживали разнообразные прививки, которые были призваны оградить их от хворей в джунглях Либертии. Глаза у Сплина горели, тело там и сям чесалось, температура была вроде повышенная – все время было жарко, вопреки бодрящей внешней температуре. То же было и с остальными. Ушлый фельдшер на жалобы ответил, что «это не триппер – само пройдет».
За два дня до отлета кормить стали раз в день постным рационом, как для больных с трудностями в поглощении пищи: тюбики с полужидкой болтанкой. Фельдшер объяснил, что надо очистить организм от избытков разнообразных шлаков перед помещением в криотанки на корабле, чтобы организм сам себя не травил в бездействии. Какие еще шлаки – из-за тренировочных нагрузок жратва при приеме пищи, казалось, и до желудка-то не долетает, расхватывается голодным организмом по дороге. Но порядок есть порядок. Перелет должен занять около двух с половиной недель, а содержать, развлекать и кормить кучу бодрствующего народу все это время нерационально. Куда практичней для перевозчика, да и для самих пассажиров, если все будут мирно спать в персональных холодильниках. У спящих, под влиянием низкой температуры сильно замедляется обмен веществ, так что помимо того, что холод не дает им в неположенное время пробудиться, организм к тому же медленнее стареет.
Наконец, «утром», в обычное время подъема, когда большинство уже по привычке проснулись, вместо резкого зуммера побудки, в казарму зашел Доплер и без традиционных сержантских интонаций в голосе произнес:
– Подъем, парни, приводите себя в порядок, через полчаса посадка на шаттл.
Уже перед самым лифтом, ведущим на площадку космопорта, явившийся на проводы майор Прайс, велел им поменьше общаться с остальными пассажирами, если придется с ними встретиться, затем сухо пожелал удачи и отдал распоряжения команде сопровождения, разрешая подъем. Группа набилась поровну в два больших грузовых лифта. Среди провожающих полуофициальных лиц в форме и штатском, стоял Доплер, выражение его лица не содержало повседневного хищного ехидства, оно было спокойным и слегка грустным. Сплин вдруг подумал, что Сержант за полтора месяца подготовки дал ему едва ли не больше, чем вся предшествующая жизнь. Встретившись с ним взглядом, Сплин слегка кивнул, Доплер чуть заметно кивнул в ответ. Закрывающиеся двери лифта вызвали у Сплина слабый, но заметный укол тревоги:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Изюминка акции с политической точки зрения, по словам Доплера, состояла в том, что их команде предстояло выступить как бы группой местного сопротивления, а не захватчиками извне. Сплин про себя прикинул, что в случае удачного окончания их миссии, средства массовой информации капнут обывателям на мозги что-нибудь вроде «… отважные борцы против тирании свергли преступного диктатора и его уголовную клику…», а в случае неудачи – «… народное восстание в Либертии было жестоко подавлено властями…» или вообще промолчат. Естественно, в случае успешного «народного восстания» в Либертию будут моментально подтянуты войска Межпланетной Конфедерации под благовидным поводом «обеспечения законности при проведении свободных демократических выборов», в результате которых в президентское кресло сядет нужный человек, который устраивает всех заинтересованных лиц и, прежде всего, конечно, уважаемых спонсоров.
С технической точки зрения, конечно, можно было проще решить вопрос управляемой авиабомбой из стратосферы или ракетой с орбиты. Но тогда это уже становилось или внешней интервенцией, или терроризмом, светило расследование. По законам Межпланетной Конфедерации, само расследование, выборы или внешнее управление в этом случае организовывались специальным комитетом при Правительстве МК, а это кончиться может по-всякому, в том числе и в пользу конкурентов, да и недопустимо долго.
Чем ближе к концу срока, тем время летело быстрее, а учеба давалась легче, из изнуряющей каторги постепенно превратившись скорее в привычную работу с элементами игры. Курсанты просолились и заматерели, Доплер довольно ухмылялся. Перспектива применения полученных знаний на практике, в ходе чего наверняка придется делать из живых врагов мертвых (а противник, в свою очередь, в долгу не останется) пока всерьез как-то не воспринималась. Так же парашютист-перворазник воспринимает как некую своеобразную занимательную игру с шуточками-присказками такие предшествующие прыжку вещи как предварительный инструктаж, суету на взлетном поле и даже набор высоты, уже сидя с парашютом за спиной в летательном аппарате. И лишь оказавшись носком толчковой ноги на обрезе, ожидая команды выпускающего сделать шаг за борт, чтобы упасть навстречу земле далеко внизу, доверившись при этом слабо контролируемым предметам и обстоятельствам, он всерьез познает цену вопроса.
Никого из курсантов так и не отсеяли. Доплер стал меньше язвить по поводу их уровня подготовки, успехи группы были налицо – система дозированных пиздюлей в который раз показала свою исключительную эффективность. Сплин лишний раз убедился на своем опыте, что если пресс жизненных трудностей нарастает не сразу и насмерть, а постепенно, то человек способен вынести такое, чего бы сам о себе никогда не подумал. Причем тренированный страдает от трудностей не намного меньше, но имеет психологическую готовность заставлять себя преодолевать их, находясь порой на пределе сил. К концу подготовки физические данные, быстрота реакции и тактические способности Сплина были вполне приемлемы и укладывались в средние показатели по группе.
Каждый из курсантов какое-то время в рамках тренировочных миссий побывал командиром по крайней мере огневой группы в составе отделения. Выявилось несколько курсантов, которые приемлемо справлялись с тактическим управлением даже на уровне взвода. Сплин же особыми полководческими талантами не блеснул и выше отделения не поднимался, да, в общем, не очень-то и стремился, так как считал командную должность на поле боя скорее бременем, чем преимуществом – это ведь не флажки по карте двигать в штабе, мало того, что придется воевать самому, быть приоритетной целью на отстрел, так еще и принимать решения, от которых может зависеть жизнь и смерть подчиненных, нести за них ответственность, а это тяжкий и неблагодарный крест.
Всю последнюю неделю курсантам с перерывами всаживали разнообразные прививки, которые были призваны оградить их от хворей в джунглях Либертии. Глаза у Сплина горели, тело там и сям чесалось, температура была вроде повышенная – все время было жарко, вопреки бодрящей внешней температуре. То же было и с остальными. Ушлый фельдшер на жалобы ответил, что «это не триппер – само пройдет».
За два дня до отлета кормить стали раз в день постным рационом, как для больных с трудностями в поглощении пищи: тюбики с полужидкой болтанкой. Фельдшер объяснил, что надо очистить организм от избытков разнообразных шлаков перед помещением в криотанки на корабле, чтобы организм сам себя не травил в бездействии. Какие еще шлаки – из-за тренировочных нагрузок жратва при приеме пищи, казалось, и до желудка-то не долетает, расхватывается голодным организмом по дороге. Но порядок есть порядок. Перелет должен занять около двух с половиной недель, а содержать, развлекать и кормить кучу бодрствующего народу все это время нерационально. Куда практичней для перевозчика, да и для самих пассажиров, если все будут мирно спать в персональных холодильниках. У спящих, под влиянием низкой температуры сильно замедляется обмен веществ, так что помимо того, что холод не дает им в неположенное время пробудиться, организм к тому же медленнее стареет.
Наконец, «утром», в обычное время подъема, когда большинство уже по привычке проснулись, вместо резкого зуммера побудки, в казарму зашел Доплер и без традиционных сержантских интонаций в голосе произнес:
– Подъем, парни, приводите себя в порядок, через полчаса посадка на шаттл.
Уже перед самым лифтом, ведущим на площадку космопорта, явившийся на проводы майор Прайс, велел им поменьше общаться с остальными пассажирами, если придется с ними встретиться, затем сухо пожелал удачи и отдал распоряжения команде сопровождения, разрешая подъем. Группа набилась поровну в два больших грузовых лифта. Среди провожающих полуофициальных лиц в форме и штатском, стоял Доплер, выражение его лица не содержало повседневного хищного ехидства, оно было спокойным и слегка грустным. Сплин вдруг подумал, что Сержант за полтора месяца подготовки дал ему едва ли не больше, чем вся предшествующая жизнь. Встретившись с ним взглядом, Сплин слегка кивнул, Доплер чуть заметно кивнул в ответ. Закрывающиеся двери лифта вызвали у Сплина слабый, но заметный укол тревоги:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94