там принимаемся уничтожать шашлыки и знаменитый салат из помидоров. Вино, для экономии, захватим, как прежде, с собой из дому и будем пить, вынимая его тайком из кармана.
– Тссс, ребята! Искусственное удобрение! Это не то. Выпивая это контрабандное вино, ты не забудешь, конечно, о том, что можешь в любую минуту потребовать дюжину французского шампанского; Громов не забудет, что дома ему этот знаменитый салат приготовили бы во сто раз лучше. К чему же эта комедия?
– Подходцев! Как тяжело все то, что ты говоришь!..
– Даром ничто не дается, – усмехнулся Подходцев.
…Судьба
Жертв искупительных просит.
Чтоб одного возвеличить, она
Тысячи слабых уносит.
Ты возвеличенный. Я – слабый. Вот меня черти и уносят.
– Пусть они будут прокляты, эти самые мои деньжонки, – заскрежетал зубами Клинков. – Я их сожгу.
– Боже тебя сохрани! На всю жизнь будешь несчастным человеком. Истратить их планомерно – другое дело. Машина эта сколько стоит?
– Автомобиль? Семь тысяч.
– Ну вот, – утешил Подходцев. – Начало-то уж и положено. А там еще пойдет и пойдет…
– Ты куда едешь?
– В этот самый… как его… ну… в Харьков я еду.
– Зачем?
– А там этого… Взялся приводить в порядок библиотеку одного богатого чудака.
– У тебя деньги есть? – заботливо спросил Клинков.
– Немного есть. Рублей 25 могу одолжить, если тебе нужно.
– Ей-Богу, ты стал такой, что мне страшно и предложить тебе.
– А ты не предлагай, – ласково засмеялся Подходцев. – Вот и не будет страшно.
– Принимаешь? – раздался в передней голос Громова. – Ты прости, голубчик, я не один. Жена, узнав, что ты уезжаешь, захотела тоже с тобой проститься.
Действительно, за спиной Громова виднелась жена, прямая, как палка, строгая, с поджатыми губами.
– Ах, вы знаете, мосье Подходцев, я хоть и мало с вами знакома, но Вася вас так любит, так много говорит о вас, что я тоже как будто вас полюбила.
– А обо мне он разве не говорил? – ревниво спросил Клинков, выдвигаясь из глубины комнаты.
– Он говорил и о вас, но вы теперь такой богатый, важный. До вас и рукой не достанешь.
– Да, – сокрушенно сказал Подходцев. – Совсем человек возмечтал о себе. Я уж тут резонился с ним, уговаривал его не делать этого.
– Чего? – удивленно спросил Громов.
– Вбил человек себе в голову, что на автомобиле ездить не шикарно. Хочет купить слона и ездить на его спине по делам. В этакой расшитой золотом палатке. Я ему говорю: «С ума ты сошел, ведь народ будет сбегаться, полиция запретит». И слушать не хочет. У меня, говорит, есть связи с губернатором: устроюсь. Хоть бы вы его пожурили, Евдокия Антоновна!..
Евдокия Антоновна поглядела на Клинкова с немым изумлением.
– Серьезно, вы хотите это сделать, господин Клинков?
– Нет, он уже уговорил меня не делать этого. Мы покончили на паре верблюдов.
– Конечно, – деликатно промямлила Евдокия Антоновна, – не мое дело вмешиваться, но верблюды… тоже… это не то, не изящно. Что может быть лучше автомобиля?..
– Я люблю красочную жизнь, – серьезно сказал Клинков. – Думаю завести у себя негритянскую прислугу. В гостиной, в уголку, леопард на цепи, в другом – фонтан из старого хереса…
– Какой вы оригинал, – удивилась Евдокия Антоновна.
– Такие оригиналы носят рубашки с длинными рукавами и живут в изоляторе, – пожал плечами Громов. – Не говори глупостей, Клинков. Ты шутишь, а Евдокия Антоновна тебе верит.
Заметно было, что ему немного неловко за жену. Подходцев пришел на помощь.
– Так вот, значит, мы и расстанемся, господа…
– Ты надолго уезжаешь?
– Месяца на три.
– Так-так.
Громов и его жена сидели на стульях рядом, у стены, как бедные родственники, явившиеся с визитом.
Клинков приткнулся в напряженной позе на диване, мрачно поглядывая на Подходцева, а Подходцев по-прежнему шагал из угла в угол.
Наступило тягостное молчание. Оно продолжалось минуты две, а казалось, как месяц.
– Что это мы, – неловко рассмеялся Клинков. – Будто на похоронах. Будем же разговаривать. Ну, что вы, Евдокия Антоновна, устроились с квартирой?
– Да, ничего себе. Папа нам нанял.
– Кланяйтесь от меня вашему батюшке, – нашелся Клинков.
– Спасибо. Он будет очень рад. Хотите, завтра к ним отправимся; мы с мужем собираемся.
– Завтра? Гм… Да я завтра занят. У меня один человек будет.
– Жалко. А то бы поехали.
– Да, жалко.
– Ты, Подходцев, напишешь мне? – спросил Громов, поглядывая на Подходцева робкими, молящими глазами.
– Обязательно. А как же?
Помолчали. Клинков сосредоточенно сосал папироску.
– А ты мой адрес знаешь?
– Нет, – рассеянно отвечал Подходцев.
– Так как же ты напишешь, если не знаешь адреса?
– Я марку наклею, – сказал Подходцев, упорно глядя в стену невидящими глазами.
– Что с тобой, братец?! Очнись.
– Да этого… Мне уже на вокзал ехать надо…
У всех вырвался вздох облегчения. Супруги Громовы задвигали стульями, сразу сделалось шумно.
– Я тебя подвезу на автомобиле, – сказал Клинков, обнимая Подходцева.
– Нет, зачем же? Мы тут простимся.
– Нет-нет! Мы все вас поедем провожать, – сказала жена Громова, любезно щуря бесцветные глаза под рыжими бровями. – Нам так жалко, что вы уезжаете. Оставались бы, право, а? Иногда приходили бы к нам обедать, повеселились бы, поговорили…
– Нет, знаете, – повторил Подходцев с непроницаемым выражением лица. – Мне нужно. Я уж поеду.
Клинков схватил мощной рукой чемодан Подходцева и потащил его к выходу. Все двинулись за ним.
Громов на лестнице отстал немного, придержал Подходцева за рукав и шепнул ему:
– Ты плохо выглядишь, старина. Что с тобой?
– Мне было скучно без вас, – пробормотал Подходцев, похлопывая по колену коробкой со шляпой.
– Эх, миляга! Судя по сегодняшнему великосветскому разговору – оно и с нами не весело. Ты знаешь, почему я взял с собой жену?
– Ну?
– За себя боялся. Думал: буду один, плюну на все и удеру за тобой.
Подходцев промолчал, но про себя подумал: «Я бы на твоем месте этого не боялся, а именно так бы и сделал. Вот она и разница между нами».
– Подходцев! А ведь я чувствую, что ты мне не напишешь…
– Конечно, не напишу.
Громов сосредоточенно нахмурил брови:
– Почему?
– Разные интересы, голубчик, разные интересы… Ты знаешь, соловью в клетке опасно показывать свободного соловья на ветке. Затоскует и издохнет.
– Эй, вы там! – раздался снизу голос Клинкова. – Не заставляйте даму ждать! Неучтиво.
Клинков собственноручно заботливо укладывал чемодан на верх автомобиля. Покончив с этим, спустился вниз и расшаркался перед Подходцевым.
– Готово, ваше сиятельство. На чаек бы.
– На-на, голубчик. Старайся.
Подходцев вынул из кармана рубль и сунул его в руку Клинкова.
– Ого! – вскричал весело Клинков. – Давно я не зарабатывал своим трудом денег. Спрячу этот рубль для курьеза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33