Подробности можно установить только на месте. В Папе…
То и дело возникали какие-то люди-тени, не имевшие биографий, координат, судимостей — только фамилии в паспортах и связь с крохотной точкой на карте Средней Азии.
—Я направил подробные сведения. В копии Бутурлину…
Косые утренние лучи появлялись из-за огромных вековых платанов главной улицы. Ночной комендантский час шел к концу. Город выглядел плоской картиной. Фотографией места боев. В многоэтажных домах тут и там виднелись выбитые окна, сожженные квартиры. На воротах частных домов в безветрии висли опознавательные зеленые тряпки… Улицы были свободны от прохожих. Несмотря на светлое время, люди сидели в домах. На перекрестках солдаты-автоматчики в камуфляжах, в касках — узбеки и русские — лениво поднимались к ограждениям, смотрели Документы Валижона, пропускали «Волгу». Фантастический мир… Рэмбо с Валижоном и секьюрити цодъехали к штабу. Вход охраняли вооруженные штатские. Со столба неслись громкие звуки «Ласкового мая». Двор Областного управления внутренних дел был наспех превращен в военный лагерь. На каждом шагу попадались автоматчики в бронежилетах, в касках, с дубинками, флягами. Виднелись зеленые панамы «коммандос», менты — в традиционной форме — все вооружены. Тут же было с полсотни такси, БТРы… Рэмбо с Валижоном и секьюрити прошли мимо столовой. Она работала по талонам. У входа стоял мешок с сахаром, его брали без денег, однако солдаты всему предпочитали газировку.
На дверях белело:
«КИНО „В ЗАМКЕ ИФ“ 1-я серия».
Ниже висела записка:
«Бриффинг для прессы в 15.00».
С вестибюля начинался казарменный уют шоферов. Валижон дважды традиционно обнялся с дежурным:
—Как здоровье? Настроение? Фавзи у себя?
Рэмбо и Валижон поднялись в паспортный отдел. В приемной никого не было, кроме секретаря. Когда-то представительная, крашеная блондинка с тяжелой косой вокруг головы штудировала статью в «Правде»: «Как продавали державу. Политическая позиция Горбачева». Увидев входящего, она привычно поднялась. Для нее он по-прежнему оставался генералом Валижоном. Он потрепал ее по плечу, кивнул на дверь:
— На месте?
— Да, пожалуйста…
Фавзи был средних лет, с серым землистым лицом, худощавый, в форме подполковника внутренних дел.
—Валижон! — Он поднялся из-за стола. По землистому лицу блуждала рассеянная, отчасти виноватая улыбка. Рэмбо не мог найти ей объяснения. Валижон представил президента «Лайнса».
— Очень приятно. Я скажу, чтобы поставили чай…
— У нас дело, — сказал Валижон сухо. — Вот список фамилий. Все они получили паспорта в Папе…
Начальник паспортного отдела заглянул в список:
—Монахов, Марьясов… Промптов… Не помню. Столько людей проходит, Валижон.
— Этих ты должен вспомнить. Номера идут подряд. Паспорта выдали одновременно. Без тебя бы не решились.
— Что-то припоминаю. Но смутно… Было указание. Этих людей нет в городе. Это точно… — Фавзи посчитал объяснение исчерпывающим. На Рэмбо он не смотрел. — А как ваша жизнь?
Уже знакомая крашеная, с косой блондинка из приемной внесла легкое угощение. На столе появились яблоки, миндаль с изюмом. Закон гостеприимства в любом случае соблюдался. Генерал отказался от угощения:
— Мы спешим.
— Не выпьете чаю?
Жест Валижона был понят. Рассеянная улыбка исчезла.
—В другой раз. Сядь.
— Хоть миндаль попробуйте.
— Ты помнишь, как пришел ко мне проситься на работу в Хорог?
Упоминание об этом было неприятно Фавзи.
— Валижон! — Он взглянул укоризненно. — С этим покончено!
— Я думаю, нет.
Валижон встал, прошелся по комнате. Ему показалось, что подполковнику следует напомнить правила хорошего тона.
—Учись говорить правду, Фавзи! Правдой добьешься своего! Сказал мудрец: «Язык привыкает к тому, чему его учишь!»
Фавзи угрюмо молчал.
— Кто эти люди?
— Я их вообще не видел.
—Ты дал команду выписать паспорта?
Рэмбо не вмешивался. Валижон допрашивал в классической манере розыскника.
—Ты можешь нам дать их фотографии с формы семь?
— Откуда? — Фавзи воспользовался виноватой улыбочкой. — Им не выписывали.
— Тебе приказали!
— Да. Приказали сделать отметку: «Паспорта выданы для оперативного использования ФСБ…» Паспортистка прописала. Сама отвезла паспорта…
— Кто приказал?
— Большой человек. Точнее, от его имени.
Валижон поднял глаза. Фавзи добавил:
— Из Папа. Ты не ошибся…
Разговор был закончен.
—Хоть пиалушку выпейте. Не обижайте. Вот миндаль, пожалуйста, попробуйте.
Окружающая местность быстро, на глазах, менялась. Вдоль дороги то и дело возникали результаты человеческой деятельности: недостроенные или развалившиеся глиняные постройки. Серые, не приспособленные для жилья дома… То ли сушилки, то ли конюшни. Без окон, продуваемые ветром. Валижон затормозил.
—Поселок Победителей… Юридический адрес фирмы «КОДС». Ты хотел побывать на месте.
Он пояснил:
— Сгоняли с мест, заставляли переселяться сюда. Воду от кишлаков увели, направили на поле. Предполагалось, люди тут будут жить не семьями, а бригадами.
— Стоянки общества будущего!
— Потемкинские деревни. Вода привозная. Фактически тут не жили. Вот!
Табличка на доме сохранилась: «Усманходжаев, 17». Здание было пусто.
—«Акционерное общество „КОДС“…
Валижон, Рэмбо и телохранитель вошли. Следы запустения видны были уже внизу. Двери унесены. Пыль вперемешку с сухими экскрементами. Разбитые унитазы, показушные раковины, подключенные к несуществующей системе водоснабжения и канализации. Бетонный «Дювальевиль», описанный Гремом Грином.
Они вернулись к машине. Выжженная солнцем земля. Сбоку впереди было что-то вроде трибуны в голой степи.
—Это чтобы вешать людям лапшу на уши. Памятник Ленину. Вроде этого… общества «КОДС»!
Дорога слегка поднималась. Прямые, как свечи, звенящие стебли какого-то степного растения сопровождали машину, и такие же узкие белые впереди тянулись по сторонам. Валижон осторожно перевалил хребет. Палило солнце. Небольшое белое облачко вверху застыло словно навсегда, как и планирующий медлительный коршун. Внизу несла даже на вид холодные серые воды Сырдарья, там был пустынный оазис и, казалось, не было ни одного человека.
—Смотри, Сергей… — позвал вдруг Валижон.
На гребне дороги виднелась меньше булавочной головки черная букашка. Там стояла машина. — За нами наблюдают.
Они находились на территории Крестного отца. Окруженный водой круглый домик со стеклянными стенами в саду был некогда домиком для гостей главы объединения, выросшего от счетовода до бригадира, потом до Крестного отца. Богатая некогда резиденция, замаскированная под рядовой профилакторий производственного объединения, куда и первый секретарь обкома, прежде чем попасть, первым делом звонил на въезде:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
То и дело возникали какие-то люди-тени, не имевшие биографий, координат, судимостей — только фамилии в паспортах и связь с крохотной точкой на карте Средней Азии.
—Я направил подробные сведения. В копии Бутурлину…
Косые утренние лучи появлялись из-за огромных вековых платанов главной улицы. Ночной комендантский час шел к концу. Город выглядел плоской картиной. Фотографией места боев. В многоэтажных домах тут и там виднелись выбитые окна, сожженные квартиры. На воротах частных домов в безветрии висли опознавательные зеленые тряпки… Улицы были свободны от прохожих. Несмотря на светлое время, люди сидели в домах. На перекрестках солдаты-автоматчики в камуфляжах, в касках — узбеки и русские — лениво поднимались к ограждениям, смотрели Документы Валижона, пропускали «Волгу». Фантастический мир… Рэмбо с Валижоном и секьюрити цодъехали к штабу. Вход охраняли вооруженные штатские. Со столба неслись громкие звуки «Ласкового мая». Двор Областного управления внутренних дел был наспех превращен в военный лагерь. На каждом шагу попадались автоматчики в бронежилетах, в касках, с дубинками, флягами. Виднелись зеленые панамы «коммандос», менты — в традиционной форме — все вооружены. Тут же было с полсотни такси, БТРы… Рэмбо с Валижоном и секьюрити прошли мимо столовой. Она работала по талонам. У входа стоял мешок с сахаром, его брали без денег, однако солдаты всему предпочитали газировку.
На дверях белело:
«КИНО „В ЗАМКЕ ИФ“ 1-я серия».
Ниже висела записка:
«Бриффинг для прессы в 15.00».
С вестибюля начинался казарменный уют шоферов. Валижон дважды традиционно обнялся с дежурным:
—Как здоровье? Настроение? Фавзи у себя?
Рэмбо и Валижон поднялись в паспортный отдел. В приемной никого не было, кроме секретаря. Когда-то представительная, крашеная блондинка с тяжелой косой вокруг головы штудировала статью в «Правде»: «Как продавали державу. Политическая позиция Горбачева». Увидев входящего, она привычно поднялась. Для нее он по-прежнему оставался генералом Валижоном. Он потрепал ее по плечу, кивнул на дверь:
— На месте?
— Да, пожалуйста…
Фавзи был средних лет, с серым землистым лицом, худощавый, в форме подполковника внутренних дел.
—Валижон! — Он поднялся из-за стола. По землистому лицу блуждала рассеянная, отчасти виноватая улыбка. Рэмбо не мог найти ей объяснения. Валижон представил президента «Лайнса».
— Очень приятно. Я скажу, чтобы поставили чай…
— У нас дело, — сказал Валижон сухо. — Вот список фамилий. Все они получили паспорта в Папе…
Начальник паспортного отдела заглянул в список:
—Монахов, Марьясов… Промптов… Не помню. Столько людей проходит, Валижон.
— Этих ты должен вспомнить. Номера идут подряд. Паспорта выдали одновременно. Без тебя бы не решились.
— Что-то припоминаю. Но смутно… Было указание. Этих людей нет в городе. Это точно… — Фавзи посчитал объяснение исчерпывающим. На Рэмбо он не смотрел. — А как ваша жизнь?
Уже знакомая крашеная, с косой блондинка из приемной внесла легкое угощение. На столе появились яблоки, миндаль с изюмом. Закон гостеприимства в любом случае соблюдался. Генерал отказался от угощения:
— Мы спешим.
— Не выпьете чаю?
Жест Валижона был понят. Рассеянная улыбка исчезла.
—В другой раз. Сядь.
— Хоть миндаль попробуйте.
— Ты помнишь, как пришел ко мне проситься на работу в Хорог?
Упоминание об этом было неприятно Фавзи.
— Валижон! — Он взглянул укоризненно. — С этим покончено!
— Я думаю, нет.
Валижон встал, прошелся по комнате. Ему показалось, что подполковнику следует напомнить правила хорошего тона.
—Учись говорить правду, Фавзи! Правдой добьешься своего! Сказал мудрец: «Язык привыкает к тому, чему его учишь!»
Фавзи угрюмо молчал.
— Кто эти люди?
— Я их вообще не видел.
—Ты дал команду выписать паспорта?
Рэмбо не вмешивался. Валижон допрашивал в классической манере розыскника.
—Ты можешь нам дать их фотографии с формы семь?
— Откуда? — Фавзи воспользовался виноватой улыбочкой. — Им не выписывали.
— Тебе приказали!
— Да. Приказали сделать отметку: «Паспорта выданы для оперативного использования ФСБ…» Паспортистка прописала. Сама отвезла паспорта…
— Кто приказал?
— Большой человек. Точнее, от его имени.
Валижон поднял глаза. Фавзи добавил:
— Из Папа. Ты не ошибся…
Разговор был закончен.
—Хоть пиалушку выпейте. Не обижайте. Вот миндаль, пожалуйста, попробуйте.
Окружающая местность быстро, на глазах, менялась. Вдоль дороги то и дело возникали результаты человеческой деятельности: недостроенные или развалившиеся глиняные постройки. Серые, не приспособленные для жилья дома… То ли сушилки, то ли конюшни. Без окон, продуваемые ветром. Валижон затормозил.
—Поселок Победителей… Юридический адрес фирмы «КОДС». Ты хотел побывать на месте.
Он пояснил:
— Сгоняли с мест, заставляли переселяться сюда. Воду от кишлаков увели, направили на поле. Предполагалось, люди тут будут жить не семьями, а бригадами.
— Стоянки общества будущего!
— Потемкинские деревни. Вода привозная. Фактически тут не жили. Вот!
Табличка на доме сохранилась: «Усманходжаев, 17». Здание было пусто.
—«Акционерное общество „КОДС“…
Валижон, Рэмбо и телохранитель вошли. Следы запустения видны были уже внизу. Двери унесены. Пыль вперемешку с сухими экскрементами. Разбитые унитазы, показушные раковины, подключенные к несуществующей системе водоснабжения и канализации. Бетонный «Дювальевиль», описанный Гремом Грином.
Они вернулись к машине. Выжженная солнцем земля. Сбоку впереди было что-то вроде трибуны в голой степи.
—Это чтобы вешать людям лапшу на уши. Памятник Ленину. Вроде этого… общества «КОДС»!
Дорога слегка поднималась. Прямые, как свечи, звенящие стебли какого-то степного растения сопровождали машину, и такие же узкие белые впереди тянулись по сторонам. Валижон осторожно перевалил хребет. Палило солнце. Небольшое белое облачко вверху застыло словно навсегда, как и планирующий медлительный коршун. Внизу несла даже на вид холодные серые воды Сырдарья, там был пустынный оазис и, казалось, не было ни одного человека.
—Смотри, Сергей… — позвал вдруг Валижон.
На гребне дороги виднелась меньше булавочной головки черная букашка. Там стояла машина. — За нами наблюдают.
Они находились на территории Крестного отца. Окруженный водой круглый домик со стеклянными стенами в саду был некогда домиком для гостей главы объединения, выросшего от счетовода до бригадира, потом до Крестного отца. Богатая некогда резиденция, замаскированная под рядовой профилакторий производственного объединения, куда и первый секретарь обкома, прежде чем попасть, первым делом звонил на въезде:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94