Он припарковался позади «Кадиллака», принадлежавшего Нику, вылез из машины и огляделся. Когда-то это место было не лишено своеобразного, пусть и безвкусного, шарма. Сейчас от прежней роскоши не осталось и следа.
Портик с колоннами был покрыт копотью, и, прежде чем войти в дом, Валентайн тщательно вытер ноги о коврик. В вестибюле он застал Ника. Тот яростно спорил со страховщиком, который объяснял, почему страховая компания не может сразу же выписать чек на возмещение ущерба: сначала все должен осмотреть следователь пожарного департамента. Он составит отчет, и если это не поджог, то страховку выплатят.
– Но это же явный поджог! – кричал Ник. – Она попыталась сжечь дом. Жеребец и Кроха ее видели. Правда, ребята?
Бывшие футбольные звезды сидели подле фаллосоподобного бара в гостиной. У Жеребца была повреждена рука, на щеке Крохи красовались царапины. Оба согласно кивнули, а затем, пристыженные, снова уставились в пол.
– Какие еще доказательства нужны? – воскликнул Ник.
Страховщик беззастенчиво глянул на часы и нетерпеливо ответил:
– Я имел в виду намеренный поджог, мистер Никокрополис. Если следователь придет к выводу, что это мисс Соломон устроила пожар, тогда ваше заявление подпадает под статью о вандализме, а на подобный случай вы застрахованы. Но пока такого заключения нет, я ничего не могу сделать, разве только снять вам номер в отеле.
– Снять номер? Да отель мне принадлежит, болван!
– Мистер Никокрополис, мне нужно немного времени, чтобы все уладить.
– Сколько это – немного?
– Три-четыре дня.
– И это, по-вашему, немного?
– На то, чтобы составить исковое заявление, – да.
– Ой, скройтесь с моих глаз! – И Ник взмахнул рукой, словно отпуская страховщика. Затем, повернувшись к Валентайну, спросил: – А вас где черти носили?
Страховщик, однако, не двинулся с места. Медленно-медленно он снял с носа очки и засунул в нагрудный карман рубашки. Валентайн понял, что страховщик собирается сделать сейчас что-то по-настоящему глупое. Он тронул его за рукав.
– Не надо, – вполголоса произнес Валентайн.
Страховщик искоса глянул на него, не понимая, то ли этот старикан ему угрожает, то ли дает добрый совет.
– Вы на него работаете? – спросил страховщик.
– Назовем это частичной занятостью, – ответил Валентайн.
– Ужасно, – сказал страховщик и вышел из дома.
Ник направился к бару, где возложил руки на плечи Жеребца и Крохи. Они по-прежнему сверлили глазами пол.
– Сколько я вам плачу, мальчики? – осведомился Ник.
– Сорок тысяч, – ответил Жеребец.
– И мне столько же, – сказал Кроха.
– И за что же?
Взяв из бара бутылку безалкогольного пива, Ник сказал:
– Подумайте об этом хорошенько.
Затем в сопровождении Валентайна направился в свои личные апартаменты. Сам дом не очень пострадал – в отличие от комнат Ника. Дверь в спальню превратилась в щепки – пожарные были вынуждены разбить ее топориками. Ник в ярости отшвырнул их ногой.
– Когда Жеребец и Кроха попытались ее выпереть отсюда, Шерри пришла в ярость, – пояснил он. – Заперлась в спальне и принялась кромсать мою одежду. Просто как взбесившийся ребенок. А потом нашла альбом, в котором у меня фотографии всех моих телок. Ну, тут ее совсем накрыло…
Валентайн огляделся – альбом лежал в углу. Именно с него пожар и начался – как шел огонь, проследить было нетрудно. С альбома он перекинулся на шторы, потом по потолку добрался до гардеробной Ника – все его костюмы из акульей кожи и шелковые рубашки сплавились в огромный ком. Стены в гардеробной выгорели совсем, и через них был виден задний двор.
Альбом был все еще теплым. То, что полицейские не забрали его в качестве вещественного доказательства, говорило о многом. Валентайн содрал обложку, и его взгляду предстало подкопченное собрание подружек Ника в соблазнительных позах. Валентайн с удивлением узнал несколько лиц сотрудниц отеля.
– Вы снимали своих женщин обнаженными? – спросил он.
– Естественно. Память-то у меня ни к черту, и я решил, что лучше уж вести что-то вроде фотодневника.
– А они не возражали?
– Им это нравится.
– Шутите!
– Вовсе нет! Они даже просят меня снимать так, чтобы были видны лица. Ну, чтобы я потом мог их узнавать. – И Ник захихикал.
– Быть такого не может.
– А вы что, никогда свою старушку голой не снимали?
Валентайн покачал головой. Посмей он предложить Лоис такое, она бы убила его на месте.
– Не стоило вам связываться с женщинами, которые у вас работают, да еще в таком количестве.
– Ой, Бога ради! Только не надо читать мне нотации, ладно? И не надо учить меня жить! Тоже, праведник нашелся!
Валентайн почувствовал, как внутри у него что-то словно оборвалось. Страховщик прав: ужасно, что ему приходится работать на такого урода. Достав бумажник, Валентайн вынул две тысячи аванса и швырнул Нику.
– Что это вы задумали?
– Я увольняюсь, – сказал Валентайн.
– Что-что?!
– Вы слышали.
– Но вы не можете бросить меня вот так! Вы мне нужны!
– Вы сами искали неприятности себе на голову, – сказал Валентайн. – И теперь получили по заслугам.
Подвижная физиономия Ника превратилась в камень. Он вытащил из нагрудного кармана сигару и принялся яростно ее жевать.
– У вас что, день сегодня не заладился?
– А вот хамить не надо. Да, у меня тоже могут быть свои проблемы.
Ник смутился – что такое проблемы, он понимал слишком хорошо. И в бессердечности его упрекнуть тоже никто не мог. Он подобрал с пола деньги, обтер их о штаны и протянул Валентайну.
– Вы победили.
– О чем это вы? – спросил Валентайн.
– Ну, в смысле, что я прошу прощения. Валентайн снова положил деньги в бумажник.
– Я все равно увольняюсь, – сказал он.
– Но…
– Вы наняли меня разыскать Фонтэйна, я сделал это, теперь мне пора уезжать.
– Но вы не нашли Нолу…
Валентайн пожал плечами. Сын значил для него куда больше, чем Нола Бриггс, да и Мейбл тоже нуждалась в его помощи, и их он не променял бы на все золото мира. По пути к Нику он думал, что хорошо бы отправиться в круиз вместе с ними, и мысль эта привлекала его все больше.
– Вот увидите, сама объявится, – сказал Валентайн.
Грустный Ник плюхнулся на водяной матрас, который, казалось, огонь пощадил. И из-под его тщедушного тельца под самый потолок взметнулись фонтаны.
– Сучка! – заорал он.
Валентайн принес из ванной полотенца и попытался как-то обсушить своего бывшего работодателя. К концу этой процедуры Ник воспрянул духом и даже рассказал об одной из своих бывших, которая пыталась переехать его машиной. Ник обладал уникальной способностью портить отношения с женщинами, и эта его черта была Валентайну – в отличие от всех остальных – даже симпатична.
– Слушайте, – заявил Ник, устраиваясь на безобразной кушетке в форме сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Портик с колоннами был покрыт копотью, и, прежде чем войти в дом, Валентайн тщательно вытер ноги о коврик. В вестибюле он застал Ника. Тот яростно спорил со страховщиком, который объяснял, почему страховая компания не может сразу же выписать чек на возмещение ущерба: сначала все должен осмотреть следователь пожарного департамента. Он составит отчет, и если это не поджог, то страховку выплатят.
– Но это же явный поджог! – кричал Ник. – Она попыталась сжечь дом. Жеребец и Кроха ее видели. Правда, ребята?
Бывшие футбольные звезды сидели подле фаллосоподобного бара в гостиной. У Жеребца была повреждена рука, на щеке Крохи красовались царапины. Оба согласно кивнули, а затем, пристыженные, снова уставились в пол.
– Какие еще доказательства нужны? – воскликнул Ник.
Страховщик беззастенчиво глянул на часы и нетерпеливо ответил:
– Я имел в виду намеренный поджог, мистер Никокрополис. Если следователь придет к выводу, что это мисс Соломон устроила пожар, тогда ваше заявление подпадает под статью о вандализме, а на подобный случай вы застрахованы. Но пока такого заключения нет, я ничего не могу сделать, разве только снять вам номер в отеле.
– Снять номер? Да отель мне принадлежит, болван!
– Мистер Никокрополис, мне нужно немного времени, чтобы все уладить.
– Сколько это – немного?
– Три-четыре дня.
– И это, по-вашему, немного?
– На то, чтобы составить исковое заявление, – да.
– Ой, скройтесь с моих глаз! – И Ник взмахнул рукой, словно отпуская страховщика. Затем, повернувшись к Валентайну, спросил: – А вас где черти носили?
Страховщик, однако, не двинулся с места. Медленно-медленно он снял с носа очки и засунул в нагрудный карман рубашки. Валентайн понял, что страховщик собирается сделать сейчас что-то по-настоящему глупое. Он тронул его за рукав.
– Не надо, – вполголоса произнес Валентайн.
Страховщик искоса глянул на него, не понимая, то ли этот старикан ему угрожает, то ли дает добрый совет.
– Вы на него работаете? – спросил страховщик.
– Назовем это частичной занятостью, – ответил Валентайн.
– Ужасно, – сказал страховщик и вышел из дома.
Ник направился к бару, где возложил руки на плечи Жеребца и Крохи. Они по-прежнему сверлили глазами пол.
– Сколько я вам плачу, мальчики? – осведомился Ник.
– Сорок тысяч, – ответил Жеребец.
– И мне столько же, – сказал Кроха.
– И за что же?
Взяв из бара бутылку безалкогольного пива, Ник сказал:
– Подумайте об этом хорошенько.
Затем в сопровождении Валентайна направился в свои личные апартаменты. Сам дом не очень пострадал – в отличие от комнат Ника. Дверь в спальню превратилась в щепки – пожарные были вынуждены разбить ее топориками. Ник в ярости отшвырнул их ногой.
– Когда Жеребец и Кроха попытались ее выпереть отсюда, Шерри пришла в ярость, – пояснил он. – Заперлась в спальне и принялась кромсать мою одежду. Просто как взбесившийся ребенок. А потом нашла альбом, в котором у меня фотографии всех моих телок. Ну, тут ее совсем накрыло…
Валентайн огляделся – альбом лежал в углу. Именно с него пожар и начался – как шел огонь, проследить было нетрудно. С альбома он перекинулся на шторы, потом по потолку добрался до гардеробной Ника – все его костюмы из акульей кожи и шелковые рубашки сплавились в огромный ком. Стены в гардеробной выгорели совсем, и через них был виден задний двор.
Альбом был все еще теплым. То, что полицейские не забрали его в качестве вещественного доказательства, говорило о многом. Валентайн содрал обложку, и его взгляду предстало подкопченное собрание подружек Ника в соблазнительных позах. Валентайн с удивлением узнал несколько лиц сотрудниц отеля.
– Вы снимали своих женщин обнаженными? – спросил он.
– Естественно. Память-то у меня ни к черту, и я решил, что лучше уж вести что-то вроде фотодневника.
– А они не возражали?
– Им это нравится.
– Шутите!
– Вовсе нет! Они даже просят меня снимать так, чтобы были видны лица. Ну, чтобы я потом мог их узнавать. – И Ник захихикал.
– Быть такого не может.
– А вы что, никогда свою старушку голой не снимали?
Валентайн покачал головой. Посмей он предложить Лоис такое, она бы убила его на месте.
– Не стоило вам связываться с женщинами, которые у вас работают, да еще в таком количестве.
– Ой, Бога ради! Только не надо читать мне нотации, ладно? И не надо учить меня жить! Тоже, праведник нашелся!
Валентайн почувствовал, как внутри у него что-то словно оборвалось. Страховщик прав: ужасно, что ему приходится работать на такого урода. Достав бумажник, Валентайн вынул две тысячи аванса и швырнул Нику.
– Что это вы задумали?
– Я увольняюсь, – сказал Валентайн.
– Что-что?!
– Вы слышали.
– Но вы не можете бросить меня вот так! Вы мне нужны!
– Вы сами искали неприятности себе на голову, – сказал Валентайн. – И теперь получили по заслугам.
Подвижная физиономия Ника превратилась в камень. Он вытащил из нагрудного кармана сигару и принялся яростно ее жевать.
– У вас что, день сегодня не заладился?
– А вот хамить не надо. Да, у меня тоже могут быть свои проблемы.
Ник смутился – что такое проблемы, он понимал слишком хорошо. И в бессердечности его упрекнуть тоже никто не мог. Он подобрал с пола деньги, обтер их о штаны и протянул Валентайну.
– Вы победили.
– О чем это вы? – спросил Валентайн.
– Ну, в смысле, что я прошу прощения. Валентайн снова положил деньги в бумажник.
– Я все равно увольняюсь, – сказал он.
– Но…
– Вы наняли меня разыскать Фонтэйна, я сделал это, теперь мне пора уезжать.
– Но вы не нашли Нолу…
Валентайн пожал плечами. Сын значил для него куда больше, чем Нола Бриггс, да и Мейбл тоже нуждалась в его помощи, и их он не променял бы на все золото мира. По пути к Нику он думал, что хорошо бы отправиться в круиз вместе с ними, и мысль эта привлекала его все больше.
– Вот увидите, сама объявится, – сказал Валентайн.
Грустный Ник плюхнулся на водяной матрас, который, казалось, огонь пощадил. И из-под его тщедушного тельца под самый потолок взметнулись фонтаны.
– Сучка! – заорал он.
Валентайн принес из ванной полотенца и попытался как-то обсушить своего бывшего работодателя. К концу этой процедуры Ник воспрянул духом и даже рассказал об одной из своих бывших, которая пыталась переехать его машиной. Ник обладал уникальной способностью портить отношения с женщинами, и эта его черта была Валентайну – в отличие от всех остальных – даже симпатична.
– Слушайте, – заявил Ник, устраиваясь на безобразной кушетке в форме сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76