– До сегодняшнего утра я была Эльминс-тером.
Эльф кивнул.
– Баэритрин, – назвал он себя. – Для последнего из людей, кто знал меня, я был Браэром.
– А кто это был? – неожиданно с любопытством спросила Эл.
Мрачные глаза потемнели.
– Одна волшебница… уже триста раз наступало лето, с тех пор как она мертва.
Эл отвела взгляд:
– Прости.
– Со временем ты узнаешь, что я не в восторге от вопросов, – добавил эльф. – Смотри, слушай и учись. Это эльфийский путь. У вас, людей, гораздо меньше времени, и вы всегда, пробормотав свои вопросы, тут же бросаетесь делать дела, даже не дождавшись ответов или не разобравшись в них по-настоящему. Надеюсь, что мне удастся обуздать в тебе этот порок… хотя бы чуть-чуть. – Он наклонился и добавил: – Ляг на спину.
Вопросительно взглянув на него, Эл сделала, как ей было сказано, с любопытством ожидая, что будет дальше. Машинально она прикрыла руками свою наготу.
Эльф едва заметно улыбнулся:
– Я видел девушек и раньше… и уж тебя-то всю. – Он опустился на землю. – Дай мне ногу.
Удивленно посмотрев на него, Эл подняла левую ногу. Эльф взял ее ступню в ладони – его прикосновение было подобно касанию пера, – и боль медленно угасла. Элмара с изумлением взглянула на него.
– Другую, – только и сказал он.
Она опустила вылеченную ногу и протянула ему другую. И снова боль испарилась.
– Твоя кровь принята лесом, – добавил Браэр, – хотя некоторые находят этот ритуал неприятным. – Чуть сильнее сжав ее пятку, он удивленно хмыкнул и отпустил ногу.
В следующий миг эльф уже стоял на коленях у ее головы. Он двигался быстро, как тень, и плавно, как жидкость, и при этом совершенно бесшумно.
– Лежи смирно, – сказал он. Его пальцы легко коснулись лба Элмары, чуть выше глаз, и ненадолго задержались там… и головная боль, вытекая, стала медленно угасать.
А вместе с ней вытекала и ее усталость, и девушка вдруг снова почувствовала себя живой, проворной, нетерпеливой и посвежевшей.
– Чт… ой, благодарю, господин, что ты делал?
– Много чего. Во-первых, я воспользовался магией, которой ты будешь учиться. Затем я морщился, когда ты называла меня «господином», и терпеливо ждал, когда ты назовешь меня Браэром и перестанешь видеть во мне чудовище, владеющее магией. – Он говорил легко и непринужденно, но Элмара почувствовала, что от ее ответа будет зависеть очень многое.
Медленно подняв голову, она встретилась с его пристальным взглядом. Его глаза находились от нее не дальше чем на вытянутый палец.
– Прости меня, пожалуйста, Браэр. Будешь… моим другом, а? – И она тут же подалась вперед и поцеловала его, едва различая лицо. Глаза эльфа замерцали в ее глазах, а губы коснулись… острого носа.
Браэр не отстранился. Но его губы не встретились с ее губами, а в следующее мгновение Элмара почувствовала, как нежные пальцы погладили ее по подбородку.
– Вот так-то лучше, дочь принца. А теперь спи. Эл начала проваливаться в теплую темноту еще до того, как успела спросить, откуда Браэр знает, что его, нет, ее отец был принцем… может, весь Фэйрун знает об этом… промелькнула у нее последняя мысль, и голову заполнил шепчущий туман…
* * *
– Ты начала с того, как поступают все детеныши, – с благоговения перед волшебством. Затем научилась бояться его и ненавидеть тех, кто владеет им. Пришло время, и ты поняла, что магия – это слишком могущественное оружие, чтобы оставить его без внимания. Значит, надо овладеть им или, если понадобится, найти от него защиту.
Браэр замолчал и наклонился вперед, внимательно наблюдая, как на кончиках пальцев Элмары пляшет голубоватое магическое пламя. Он сделал знак рукой, и она послушно заставила язычок пламени бегать туда-сюда по всем пальцам по очереди.
– Наверное, ты хочешь спросить, зачем я трачу столько времени из твоей и без того короткой жизни на детские забавы с магией, – скучным голосом сказал Бра-эр. – Не для того, чтобы ты познакомилась с ней. Вы уже знакомы. Но для того, чтобы ты полюбила магию саму по себе, а не за то, чего ты можешь достичь с ее помощью.
– А зачем, – спросила Элмара на эльфийский манер, и, когда их взгляды встретились, в ее глазах заплясал отраженный огонь, – человеку, вернее, девушке любить волшебство?
Вопрос остался без ответа: ее наставник очень часто оставлял без ответа многое из того, что ей хотелось узнать. Они смотрели в глаза друг другу, пока наконец Эл не сказала:
– Я всегда думала, что это приводит к тому, что сгорбленный человек запирается в четырех стенах маленькой комнатки и с безумным, лихорадочным блеском в глазах одержимо пытается найти, к примеру, какое-нибудь редкое заклинание и тратит на это целую жизнь.
– У некоторых так и происходит, – согласился Бра-эр. – Но любить волшебное особенно необходимо тем, кто поклоняется Мистре, – если хочешь, жрецам этой богини, хотя многие не видят особой разницы между ними и чародеями. Нужно любить магию, чтобы почитать ее правильно.
Элмара немного нахмурилась. В ее длинной непослушной черной гриве уже появилось несколько седых волос. Две зимы она изучает магию под руководством Браэра и каждую ночь молится Мистре… и никакого ответа. Дни, когда она была вором в Хастарле, теперь казались ей почти сном, но лица тех Верховных Чародеев, кого она видела, все еще отчетливо вырисовывались в ее памяти.
– Есть такие, кто поклоняется из страха. Но ведь поклоняются же?
– Да, – просто сказал эльф, – даже если и не понимают этого. – Он встал, спокойный и молчаливый как никогда. – Хватит играться, идем, помоги мне найти что-нибудь к обеду.
Браэр пошел вглубь леса, зная, что она последует за ним. Элмара встала и с едва заметной улыбкой так и сделала. Вот так и проходили их дни: пока Эл под присмотром своего наставника упражнялась в магии, они разговаривали, а потом рыскали по лесу, добывая пропитание. Однажды эльф показал ей, как превращаться в волка, и отбил от стада оленя, а она только бежала, спотыкаясь, позади него. Все дни напролет он всегда был рядом, но каждую ночь с наступлением темноты покидал ее и не возвращался до рассвета. Он всегда сам выбирал место, где она будет спать, и магическое зрение позволяло ей увидеть, что он всегда окружал ее каким-то магическим кругом.
Казалось, Браэр никогда не уставал, не пачкался, не терял терпение. Его одеяние всегда оставалось одним и тем же. И не было дня, чтобы с рассветом он не вернулся к ней. Она не видела других эльфов или вообще кого-нибудь… хотя однажды она убедилась, что они находятся где-то в Высоком Лесу, который считался вотчиной самого великого царства эльфов во всем Фэйруне.
Тогда в самое первое утро в лесу он принес ей грубую одежду и обувь из шкур животных, такие же сапожки, которые оказались неожиданно мягкими и удобными, ремешок, чтобы повесить на шею Меч Льва (ей пришлось обернуть его в кусочек шкуры, чтобы не поранить грудь), и маленькую лопатку, чтобы она сама могла устраивать себе ямку для отхожего места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Эльф кивнул.
– Баэритрин, – назвал он себя. – Для последнего из людей, кто знал меня, я был Браэром.
– А кто это был? – неожиданно с любопытством спросила Эл.
Мрачные глаза потемнели.
– Одна волшебница… уже триста раз наступало лето, с тех пор как она мертва.
Эл отвела взгляд:
– Прости.
– Со временем ты узнаешь, что я не в восторге от вопросов, – добавил эльф. – Смотри, слушай и учись. Это эльфийский путь. У вас, людей, гораздо меньше времени, и вы всегда, пробормотав свои вопросы, тут же бросаетесь делать дела, даже не дождавшись ответов или не разобравшись в них по-настоящему. Надеюсь, что мне удастся обуздать в тебе этот порок… хотя бы чуть-чуть. – Он наклонился и добавил: – Ляг на спину.
Вопросительно взглянув на него, Эл сделала, как ей было сказано, с любопытством ожидая, что будет дальше. Машинально она прикрыла руками свою наготу.
Эльф едва заметно улыбнулся:
– Я видел девушек и раньше… и уж тебя-то всю. – Он опустился на землю. – Дай мне ногу.
Удивленно посмотрев на него, Эл подняла левую ногу. Эльф взял ее ступню в ладони – его прикосновение было подобно касанию пера, – и боль медленно угасла. Элмара с изумлением взглянула на него.
– Другую, – только и сказал он.
Она опустила вылеченную ногу и протянула ему другую. И снова боль испарилась.
– Твоя кровь принята лесом, – добавил Браэр, – хотя некоторые находят этот ритуал неприятным. – Чуть сильнее сжав ее пятку, он удивленно хмыкнул и отпустил ногу.
В следующий миг эльф уже стоял на коленях у ее головы. Он двигался быстро, как тень, и плавно, как жидкость, и при этом совершенно бесшумно.
– Лежи смирно, – сказал он. Его пальцы легко коснулись лба Элмары, чуть выше глаз, и ненадолго задержались там… и головная боль, вытекая, стала медленно угасать.
А вместе с ней вытекала и ее усталость, и девушка вдруг снова почувствовала себя живой, проворной, нетерпеливой и посвежевшей.
– Чт… ой, благодарю, господин, что ты делал?
– Много чего. Во-первых, я воспользовался магией, которой ты будешь учиться. Затем я морщился, когда ты называла меня «господином», и терпеливо ждал, когда ты назовешь меня Браэром и перестанешь видеть во мне чудовище, владеющее магией. – Он говорил легко и непринужденно, но Элмара почувствовала, что от ее ответа будет зависеть очень многое.
Медленно подняв голову, она встретилась с его пристальным взглядом. Его глаза находились от нее не дальше чем на вытянутый палец.
– Прости меня, пожалуйста, Браэр. Будешь… моим другом, а? – И она тут же подалась вперед и поцеловала его, едва различая лицо. Глаза эльфа замерцали в ее глазах, а губы коснулись… острого носа.
Браэр не отстранился. Но его губы не встретились с ее губами, а в следующее мгновение Элмара почувствовала, как нежные пальцы погладили ее по подбородку.
– Вот так-то лучше, дочь принца. А теперь спи. Эл начала проваливаться в теплую темноту еще до того, как успела спросить, откуда Браэр знает, что его, нет, ее отец был принцем… может, весь Фэйрун знает об этом… промелькнула у нее последняя мысль, и голову заполнил шепчущий туман…
* * *
– Ты начала с того, как поступают все детеныши, – с благоговения перед волшебством. Затем научилась бояться его и ненавидеть тех, кто владеет им. Пришло время, и ты поняла, что магия – это слишком могущественное оружие, чтобы оставить его без внимания. Значит, надо овладеть им или, если понадобится, найти от него защиту.
Браэр замолчал и наклонился вперед, внимательно наблюдая, как на кончиках пальцев Элмары пляшет голубоватое магическое пламя. Он сделал знак рукой, и она послушно заставила язычок пламени бегать туда-сюда по всем пальцам по очереди.
– Наверное, ты хочешь спросить, зачем я трачу столько времени из твоей и без того короткой жизни на детские забавы с магией, – скучным голосом сказал Бра-эр. – Не для того, чтобы ты познакомилась с ней. Вы уже знакомы. Но для того, чтобы ты полюбила магию саму по себе, а не за то, чего ты можешь достичь с ее помощью.
– А зачем, – спросила Элмара на эльфийский манер, и, когда их взгляды встретились, в ее глазах заплясал отраженный огонь, – человеку, вернее, девушке любить волшебство?
Вопрос остался без ответа: ее наставник очень часто оставлял без ответа многое из того, что ей хотелось узнать. Они смотрели в глаза друг другу, пока наконец Эл не сказала:
– Я всегда думала, что это приводит к тому, что сгорбленный человек запирается в четырех стенах маленькой комнатки и с безумным, лихорадочным блеском в глазах одержимо пытается найти, к примеру, какое-нибудь редкое заклинание и тратит на это целую жизнь.
– У некоторых так и происходит, – согласился Бра-эр. – Но любить волшебное особенно необходимо тем, кто поклоняется Мистре, – если хочешь, жрецам этой богини, хотя многие не видят особой разницы между ними и чародеями. Нужно любить магию, чтобы почитать ее правильно.
Элмара немного нахмурилась. В ее длинной непослушной черной гриве уже появилось несколько седых волос. Две зимы она изучает магию под руководством Браэра и каждую ночь молится Мистре… и никакого ответа. Дни, когда она была вором в Хастарле, теперь казались ей почти сном, но лица тех Верховных Чародеев, кого она видела, все еще отчетливо вырисовывались в ее памяти.
– Есть такие, кто поклоняется из страха. Но ведь поклоняются же?
– Да, – просто сказал эльф, – даже если и не понимают этого. – Он встал, спокойный и молчаливый как никогда. – Хватит играться, идем, помоги мне найти что-нибудь к обеду.
Браэр пошел вглубь леса, зная, что она последует за ним. Элмара встала и с едва заметной улыбкой так и сделала. Вот так и проходили их дни: пока Эл под присмотром своего наставника упражнялась в магии, они разговаривали, а потом рыскали по лесу, добывая пропитание. Однажды эльф показал ей, как превращаться в волка, и отбил от стада оленя, а она только бежала, спотыкаясь, позади него. Все дни напролет он всегда был рядом, но каждую ночь с наступлением темноты покидал ее и не возвращался до рассвета. Он всегда сам выбирал место, где она будет спать, и магическое зрение позволяло ей увидеть, что он всегда окружал ее каким-то магическим кругом.
Казалось, Браэр никогда не уставал, не пачкался, не терял терпение. Его одеяние всегда оставалось одним и тем же. И не было дня, чтобы с рассветом он не вернулся к ней. Она не видела других эльфов или вообще кого-нибудь… хотя однажды она убедилась, что они находятся где-то в Высоком Лесу, который считался вотчиной самого великого царства эльфов во всем Фэйруне.
Тогда в самое первое утро в лесу он принес ей грубую одежду и обувь из шкур животных, такие же сапожки, которые оказались неожиданно мягкими и удобными, ремешок, чтобы повесить на шею Меч Льва (ей пришлось обернуть его в кусочек шкуры, чтобы не поранить грудь), и маленькую лопатку, чтобы она сама могла устраивать себе ямку для отхожего места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115