Наконец дядя Миша закончил, а точнее сказать - выдохся. Он даже изрядно покраснел и дышал тяжело, с присвистом, будто после тяжелой, изматывающей работы. Надо было срочно перекурить, и мужчины отправились на балкон. Там дядя Миша, словно подводя черту, рассказал несколько анекдотов в тему. От прежней его пылкости не осталось и следа, и потому анекдоты в его задумчиво-печальном изложении больше походили на исполненные философской глубины восточные притчи.
Покурив, они вернулись к коньяку - в бутылке еще оставалось примерно четверть. Дядя Миша плеснул себе в стакан и рассеянно поинтересовался:
- Так куда ты поступать-то собрался?
- В Горный, - ответил Саша.
- Это кем же ты станешь, когда выучишься? - спросил гость и выпил.
- Геологом, как отец...
Дядя Миша откусил от луковицы и поднял на Сашу блестящие от выступивших слез глаза:
- Чей?
- Что - чей? - не понял Саша.
- Ну, чей отец-то геолог? - повторил свой нелепый вопрос тюменский Родственник.
- Как - чей? Мой...
- Колька? - изумился дядя Миша. Они уставились друг на друга в полном недоумении, ничегошеньки не по-
нимая и втайне подозревая друг друга глупом розыгрыше. Первым пришел в себя Саша. Испытывая тягостное предчувствие, он медленно и внятно произнес:
- Мой отец, Николай Иванович Белов, был геологом. Он погиб в геологоразведочной экспедиции, утонул в Тоболе.
Гость криво улыбнулся и перевел взгляд с Сашиного лица на коньячную бутылку. Не поднимая глаз, он вылил остатки коньяка в стакан и выпил. Саша молчал, ожидая объяснений.
- Это тебе мать рассказала? - спросил дядя Миша, по-прежнему не поднимая глаз.
-Да.
Мужчина провел рукою по столу, сметая крошки, переставил пустую бутылку на подоконник. Он словно раздумывал над чем-то, колебался, не зная как ему поступить. Наконец, он поднял глаза.
- Придумала она все, Сашок, - тихо, но твердо сказал он. - Не был твой отец геологом. Ходил пару раз с геологами в поле - это да, было. Разнорабочим. Оборудование таскал, шурфы копал, то, се... А геологом он не был. И не в Тоболе он утонул, а в Туре. В Тюмени Тура течет, вот какое дело...
- Вы... Вы ничего не путаете? --растерянно пробормотал Саша.
- Да как же я могу путать, если я сам его, мертвого, из воды доставал? - невесело усмехнулся мужчина и снова смахнул со стола широкой ладонью несуществующие крошки. - Придумала твоя мать все... Да только зря она это! Тебе, считаю, стыдиться за отца нечего! - голос гостя окреп, он смотрел на Сашу прямо, даже с некоторым вызовом. - Отец твой, Сашка, настоящий мужик был, орел, можно сказать! В любой компании заводила, вожак, атаман! Что он скажет, то все и делают! Душа у него была широкая, ясно? Потому и мать твоя его полюбила. Да только скучно было Кольке в вашей Москве, вот он и рвался каждый сезон на волю. То с геологами уйдет, то на лесосплав, то на нефтедобычу... Он везде своим был! А что, работы Колька никогда не боялся, руки сами к делу тянулись, да и заработки опять же... Лихой он мужик был, ох лихой! Через лихость свою и смерть принял... - дядя Миша тяжело вздохнул и замолчал.
- А как он... погиб? - спросил Саша.
- Да как? Можно сказать - по глупости, а можно сказать - не свезло... - задумчиво ответил гость. - Дело-то как было? Вернулся он в сентябре из тайги, расчет получил, ну, как водится, погуляли маленько, обмыли это дело. Колька-то уже в Москву, к вам с матерью, собирался, уж и билет взял. А тут в ресторане на набережной схлестнулся он с одним командировочным из Свердловска. То, се... Колька завелся - он вообще заводной был! В общем, поспорили они, что Колька по перилам моста через Туру перейдет. На ящик «белой» поспорили. Я еще отговорить его пробовал, да куда там! Я ж говорю - заводной он был... Ну, вышли к мосту, Колька прыг на перила - и пошел! Я-то поначалу рядышком держался, думал - подхвачу, если что... А он идет себе, как по тротуару, только руки расставил вот так, да помахивает ими слегка. Полмоста прошагал - никаких проблем! Народ видит - Колькина берет. Стали над этим командировочным подшучивать, то, се... Я тоже за Колькой уже вполглаза слежу. А что? - проблем никаких, и идти ему всего-то метров двадцать оставалось... А Колька знай себе шагает... И тут... Уж не знаю - то ли ветер посильней дунул, то ли оскользнулся он... Охнул он вполголоса, я повернулся, а его уже нет! На мелководье он упал, головою вниз. В общем, шею сломал - мгновенная смерть! Вот так, Сашка-Саша остолбенело молчал. Все то, что поведал ему дядя Миша, было не просто неожиданно - рассказ гостя разом уничтожил устоявшийся и привычный образ отца, человека, на которого всю свою сознательную жизнь равнялся Саша. Поверить в услышанное было непросто, еще сложнее было со всем этим смириться. Саша пристально взглянул на помрачневшего, свесившего голову дядю Мишу. Нет, понял он, гость не врал. Все, что он рассказал - правда. От первого до последнего слова. Вдруг Саша ощутил острую, жгучую неприязнь к этому человеку. Зачем он появился в их доме, зачем походя, за бутылкой коньяка, разрушил все, что было ему так дорого, почти свято? Саша резко поднялся, сидеть за одним столом с этим человеком он больше не мог.
- Извините, мне нужно заниматься... - буркнул он и, резко развернувшись, вышел из кухни.
Над его кроватью в детской висела фотография отца. Саша встал напротив, внимательно вглядываясь в открытое, улыбающееся лицо на фото. Он словно заново знакомился с ним, напряженно пытаясь понять - что же это был за человек, и может ли он, Саша, гордиться им по-прежнему?
В коридоре послышались шаги - дядя Миша приближался к детской. Саша юркнул за стол, открыл первую попавшуюся книжку и, обхватив руками голову, склонился над ней. Гость сунулся было к нему в комнату, но увидев, что Саша действительно занимается, не решился ничего сказать и тут же исчез.
Впрочем, оттого что тюменский родственник находится не в его комнате, а за стеной, легче было не намного. Его близость раздражала, мешала сосредоточиться, выводила из себя. Наконец, Саша не выдержал. Он прихватил учебник и вышел в коридор.
- Мне идти надо, - хмуро сообщил он дяде Мише. - Консультация перед экзаменом. Вы уж тут сами...
Не дожидаясь ответа гостя, он быстро натянул ботинки и выскочил за дверь.
Саша гулял до самого вечера и все это время думал об отце. В итоге этих бесконечных раздумий вызрело и окрепло твердое, как гранит, убеждение: кем бы ни был его отец и каким бы он ни был - он, Саша, все равно станет самым что ни на есть настоящим геологом!
Когда он, приняв это решение и успокоившись, вернулся домой, родственников из Тюмени там уже не было. Не было и мамы - она, видимо, уехала с гостями на вокзал. Саша наскоро перекусил, забрался в постель и уснул.
VIII
Наступил день выпускного бала. Костюм, сорочка, туфли, даже галстук - все было новенькое, с иголочки. Саша бросил последний взгляд в зеркало и не удержался от мимолетной довольной улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41