Лизек, девятнадцатилетний посыльный коменданта, явился в барак Пфефферберга с пропуском, подписанным унтершарфюрером СС. Проблема, с которой он столкнулся, заключалась в том, что в ванной комнате забило сток, и Лизек опасался, что получит приличную выволочку, когда утром герр комендант захочет принять ванну. Пфефферберг, бывший учителем Лизека в старших классах гимназии в Подгоже, работал в гараже лагеря и имел доступ к химикалиям. В компании Лизека он отправился в гараж, где взял гибкий шланг с щеткой на конце и канистру с растворителем. Пребывание на вилле коменданта всегда могло кончиться чем угодно, но оно включало в себя возможность подкормиться у Хелен Хирш, тихой и запуганной прислужницы Гета, которая в свое время тоже было ученицей Пфефферберга.
Когда «Адлер» герра Шиндлера был в ста метрах от виллы, донесся собачий лай – это подал голос датский дог, волкодав и другие псы, которых Амон держал в конурах за домом. Сама вилла представляла собой квадратное строение с мансардой. Окна наверху выходили на балкон. Вдоль всего здания шла веранда с балюстрадой. Амон Гет любил сидеть летом на свежем воздухе. После приезда в Плачув он заметно прибавил в весе. Следующим летом ему будет стыдно показаться на солнце. Но по крайней мере, в этом подобии Иерусалима он избавлен от насмешек.
Этим вечером у двери виллы стоял унтершарфюрер СС в белых перчатках. Отдав честь, он пригласил герра Шиндлера в дом. В вестибюле украинский вестовой Иван принял у герра Шиндлера пальто и широкополую шляпу. Шиндлер коснулся нагрудного кармана смокинга, дабы увериться, что не забыл подарка для хозяина: золотой портсигар, приобретенный на черном рынке. Амон настолько преуспел, особенно имея дело с конфискованными драгоценностями, что подношение менее ценное, чем золотое изделие, просто оскорбило бы его.
Двойная дверь вела в обеденный зал, где играли браться Рознеры – Генри на скрипке и Лео на аккордеоне. По настоянию Гета, они оставляли полосатую лагерную одежду в малярной мастерской, где работали днем и надевали вечерние костюмы, которые для таких случаев хранили в своем бараке. Оскар Шиндлер знал, что хотя комендант обожал их исполнение, Рознеры никогда не чувствовали себя в безопасности, играя на вилле. Они видели слишком многое, имеющее отношение к Амону. Они знали, насколько легко он со своей неустойчивой психикой выходит из себя и подвергает наказаниям ex tempore. Играли они со всем старанием, надеясь, что их музыка не вызовет у хозяина внезапного необъяснимого взрыва негодования.
Этим вечером за столом у Амона Гета собралось семь человек. Расположившиеся пообок от Шиндлера и хозяина гости включали в себя Юлиана Шернера, главу СС в районе Кракова и Рольфа Чурду, шефа краковского отделения СД, службы тайной полиции покойного Рейнхарда Гейдриха. Шернер был оберфюрером – ранг в СС, соответствующий промежуточной стадии между полковником и бригадным генералом, для которого не было армейского эквивалента; Чурда же был оберштурмбанфюрером, то есть полковник-лейтенантом. У самого же Гета было звание гауптштурмфюрера или капитана. Шернер и Чурда были самыми почетными гостями, поскольку лагерь находился в их подчинении. Они были всего на несколько лет старше коменданта Гета, но шеф СС Шернер выглядел явно человеком средних лет – в очках, лысый и с заметным намеком на тучность. Но поскольку его протеже вел сибаритский образ жизни, разница в годах между ним и Амоном почти не сказывалась.
Самым старшим в компании был герр Франц Бош, ветеран первой мировой войны, под управлением которого находились различные производства, законные и тайные, в Плачуве. Кроме того, он был «экономическим советником» Шернера и имел деловые интересы в городе.
Оскар презирал и Боша и обоих шефов полицейских служб Шернера и Чурду. Тем не менее, сотрудничество с ними было жизненно важно для существования его собственного предприятия в Заблоче, и поэтому он регулярно преподносил им подарки. Единственными гостями, к которым Оскар испытывал дружеское расположение, были Юлиус Мадритч, владелец предприятия по пошиву форменной одежды здесь же в лагере, и его управляющий Раймонд Титч. Мадритч был на год или около того младше Оскара и герра коменданта Гета. Он был предприимчивой, но достаточно гуманной личностью и если бы от него потребовалось оправдать существование столь прибыльного предприятия в концлагере, он мог бы доказать, что оно дает работу почти четырем тысячам заключенных и тем самым спасает их от жерновов смерти. Раймонд Титч, которому было слегка за тридцать, стройный и сдержанный, явно высказывавший желание как можно раньше покинуть вечеринку, непосредственно управлял предприятием: он контрабандой протаскивал в лагерь грузовики с кормежкой для своих заключенных (мероприятие, которое в конце концов закончилось для него тюрьмой СС и Освенцимом) и работал рука об руку с Мадритчем.
Таков был привычный набор гостей, собиравшихся на вилле коменданта Гета.
Четыре приглашенные женщины в дорогих платьях и с изысканными прическами, были моложе любого из присутствующих мужчин. Они были шлюхами высшего класса, немками и польками из Кракова. Кое-кто из них регулярно присутствовал на таких обедах. Их количество предполагало джентльменский выбор для двух офицеров. Немецкая любовница Гета, Майола, обычно оставалась в своей городской квартире во время пирушек у Амона. Она считала обеды у Гета типичным мужским сборищем, оскорблявшим ее нежные чувства.
Не было сомнений, что и шефы полиции, и комендант по-своему любили Оскара. Тем не менее, по их мнению, в нем было что-то странное. Они с готовностью списывали это частично на его происхождение. Он был из судетских немцев – Арканзас по отношению к Манхэттену, Ливерпуль – к Кембриджу. Имелись признаки того, что Оскар был не совсем правоверным, при том что он всегда с готовностью расплачивался, был заводилой веселых балаганов, неплохо пил и обладал спокойным, хотя порой и несколько грубоватым юмором. Он был из того типа людей, которым вы улыбаетесь и киваете через комнату, но к которым нет необходимости тут же кидаться по поводу встречи.
Скорее всего, эсэсовцы заметили появление Шиндлера из-за легкого оживления среди четырех женщин. Те, кто знал Оскара в те годы, говорят, что он обладал непринужденным очарованием, которое магнетически сказывалось, главным образом, на женщинах – он пользовался у них неизменным успехом. Два шефа полиции, Чурда и Шернер, скорее всего, обратили внимание на Шиндлера, чтобы вызвать и к себе интерес дамского персонала.
Гет пошел навстречу протянутой руке Оскара. Комендант был столь же высок, как и Шиндлер и впечатление, что он несколько полноват для мужчины в тридцать с небольшим, усиливалось его ростом и атлетической фигурой, на которой явно лишними были жировые отложения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Когда «Адлер» герра Шиндлера был в ста метрах от виллы, донесся собачий лай – это подал голос датский дог, волкодав и другие псы, которых Амон держал в конурах за домом. Сама вилла представляла собой квадратное строение с мансардой. Окна наверху выходили на балкон. Вдоль всего здания шла веранда с балюстрадой. Амон Гет любил сидеть летом на свежем воздухе. После приезда в Плачув он заметно прибавил в весе. Следующим летом ему будет стыдно показаться на солнце. Но по крайней мере, в этом подобии Иерусалима он избавлен от насмешек.
Этим вечером у двери виллы стоял унтершарфюрер СС в белых перчатках. Отдав честь, он пригласил герра Шиндлера в дом. В вестибюле украинский вестовой Иван принял у герра Шиндлера пальто и широкополую шляпу. Шиндлер коснулся нагрудного кармана смокинга, дабы увериться, что не забыл подарка для хозяина: золотой портсигар, приобретенный на черном рынке. Амон настолько преуспел, особенно имея дело с конфискованными драгоценностями, что подношение менее ценное, чем золотое изделие, просто оскорбило бы его.
Двойная дверь вела в обеденный зал, где играли браться Рознеры – Генри на скрипке и Лео на аккордеоне. По настоянию Гета, они оставляли полосатую лагерную одежду в малярной мастерской, где работали днем и надевали вечерние костюмы, которые для таких случаев хранили в своем бараке. Оскар Шиндлер знал, что хотя комендант обожал их исполнение, Рознеры никогда не чувствовали себя в безопасности, играя на вилле. Они видели слишком многое, имеющее отношение к Амону. Они знали, насколько легко он со своей неустойчивой психикой выходит из себя и подвергает наказаниям ex tempore. Играли они со всем старанием, надеясь, что их музыка не вызовет у хозяина внезапного необъяснимого взрыва негодования.
Этим вечером за столом у Амона Гета собралось семь человек. Расположившиеся пообок от Шиндлера и хозяина гости включали в себя Юлиана Шернера, главу СС в районе Кракова и Рольфа Чурду, шефа краковского отделения СД, службы тайной полиции покойного Рейнхарда Гейдриха. Шернер был оберфюрером – ранг в СС, соответствующий промежуточной стадии между полковником и бригадным генералом, для которого не было армейского эквивалента; Чурда же был оберштурмбанфюрером, то есть полковник-лейтенантом. У самого же Гета было звание гауптштурмфюрера или капитана. Шернер и Чурда были самыми почетными гостями, поскольку лагерь находился в их подчинении. Они были всего на несколько лет старше коменданта Гета, но шеф СС Шернер выглядел явно человеком средних лет – в очках, лысый и с заметным намеком на тучность. Но поскольку его протеже вел сибаритский образ жизни, разница в годах между ним и Амоном почти не сказывалась.
Самым старшим в компании был герр Франц Бош, ветеран первой мировой войны, под управлением которого находились различные производства, законные и тайные, в Плачуве. Кроме того, он был «экономическим советником» Шернера и имел деловые интересы в городе.
Оскар презирал и Боша и обоих шефов полицейских служб Шернера и Чурду. Тем не менее, сотрудничество с ними было жизненно важно для существования его собственного предприятия в Заблоче, и поэтому он регулярно преподносил им подарки. Единственными гостями, к которым Оскар испытывал дружеское расположение, были Юлиус Мадритч, владелец предприятия по пошиву форменной одежды здесь же в лагере, и его управляющий Раймонд Титч. Мадритч был на год или около того младше Оскара и герра коменданта Гета. Он был предприимчивой, но достаточно гуманной личностью и если бы от него потребовалось оправдать существование столь прибыльного предприятия в концлагере, он мог бы доказать, что оно дает работу почти четырем тысячам заключенных и тем самым спасает их от жерновов смерти. Раймонд Титч, которому было слегка за тридцать, стройный и сдержанный, явно высказывавший желание как можно раньше покинуть вечеринку, непосредственно управлял предприятием: он контрабандой протаскивал в лагерь грузовики с кормежкой для своих заключенных (мероприятие, которое в конце концов закончилось для него тюрьмой СС и Освенцимом) и работал рука об руку с Мадритчем.
Таков был привычный набор гостей, собиравшихся на вилле коменданта Гета.
Четыре приглашенные женщины в дорогих платьях и с изысканными прическами, были моложе любого из присутствующих мужчин. Они были шлюхами высшего класса, немками и польками из Кракова. Кое-кто из них регулярно присутствовал на таких обедах. Их количество предполагало джентльменский выбор для двух офицеров. Немецкая любовница Гета, Майола, обычно оставалась в своей городской квартире во время пирушек у Амона. Она считала обеды у Гета типичным мужским сборищем, оскорблявшим ее нежные чувства.
Не было сомнений, что и шефы полиции, и комендант по-своему любили Оскара. Тем не менее, по их мнению, в нем было что-то странное. Они с готовностью списывали это частично на его происхождение. Он был из судетских немцев – Арканзас по отношению к Манхэттену, Ливерпуль – к Кембриджу. Имелись признаки того, что Оскар был не совсем правоверным, при том что он всегда с готовностью расплачивался, был заводилой веселых балаганов, неплохо пил и обладал спокойным, хотя порой и несколько грубоватым юмором. Он был из того типа людей, которым вы улыбаетесь и киваете через комнату, но к которым нет необходимости тут же кидаться по поводу встречи.
Скорее всего, эсэсовцы заметили появление Шиндлера из-за легкого оживления среди четырех женщин. Те, кто знал Оскара в те годы, говорят, что он обладал непринужденным очарованием, которое магнетически сказывалось, главным образом, на женщинах – он пользовался у них неизменным успехом. Два шефа полиции, Чурда и Шернер, скорее всего, обратили внимание на Шиндлера, чтобы вызвать и к себе интерес дамского персонала.
Гет пошел навстречу протянутой руке Оскара. Комендант был столь же высок, как и Шиндлер и впечатление, что он несколько полноват для мужчины в тридцать с небольшим, усиливалось его ростом и атлетической фигурой, на которой явно лишними были жировые отложения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132